ботницах, с оружием в руках защищавших революцию в  Питере,  она  только
спросила:
   - Но это должно быть в большинстве - испорченные женщины?
   - Ты сама испорченная! - вскричал Николай и быстро встал, намереваясь
уйти.
   - Постой, - мягко взяла она его за руку. - Не сердись.
   Николай не ушел, но сидел молча, - рассказывать больше не стал.
   - Что ты читаешь? - спросил он, заметив лежавшую на  столе  книжку  с
розовой закладкой.
   Она подала ему небольшой томик каких-то рассказов и, как  бы  извиня-
ясь, заметила:
   - Это - еще из маминых. У нас трудно хорошую книгу достать.
   - Хочешь, я принесу тебе? - предложил Николай.
   - Хорошо, принеси, но только не революционную.
   - Как ты предубеждена, Эмма, - засмеялся он.
   - Не предубеждена, а не люблю скучных книг. Да  и  мама  будет  недо-
вольна.
   - Я принесу не скучную, а уж относительно мамы - ладь сама, как  зна-
ешь, кажется, ты ведь уж не ребенок.
   Он встал и добавил:
   - Ну, а теперь я пойду.
   - Куда ты пойдешь? - остановила его Эмма. - Смотри, какая темнота.  -
Ты по здешним горам и дороги не найдешь. Ложись у нас. Я тебе постелю на
веранде.
   Подумав немного, Николай согласился, но  предупредил,  что  чуть-свет
уйдет, так как должен быть на утренней поверке.
   - Ты придешь, конечно, к нам на праздник? - спросила  Эмма,  проводив
его на веранду.
   - Приду, если ты не имеешь ничего против.
   - Не имею, - улыбнулась она, - хотя ты и большевик.
   Она повернулась к выходу.
   - Эмма! - сказал вдруг что-то вспоминая Николай. - А где твой  отчим,
Вячеслав Борисович?
   При свете колеблющегося пламени ему  показалось,  что  она  чуть-чуть
вздрогнула. "Сыро... - мелькнула у него мысль. - Какое на ней  легонькое
платьице!"
   - Он... уехал. Он скоро вернется, - торопливо проговорила Эмма и выш-
ла.
   Николай остался один. Раздевшись, бросился в постель и спокойно думал
о чем-то, докуривая папиросу. Но вскоре глаза его отяжелели, сомкнулись,
и он крепко заснул, держа окурок в руках.
 
   VI.
 
   Ночь была светлая, лунная. Сергей сидел в караульном помещении, -  он
был разводящим. Посматривал валявшийся на столике гарнизонный устав, из-
редка поглядывая на стенные часы.
   - Сколько времени? - спросил его, встряхиваясь от невольной  дремоты,
караульный начальник.
   - Без десяти час.
   - Скоро смена.
   - Да, уже пора будить.
   Он подошел и стал тихонько расталкивать спящих на деревянных топчанах
курсантов.
   Очередная смена быстро поднялась.
   Пошли. Сначала Сергей сменил часового у парадного, потом  у  бокового
выхода, затем у знамени и у оружейного цейхгауза, а потом пошел на  зад-
ний двор к большим железным воротам, выходящим к тиру и роще.
   - Кто идет? - окликнули с поста.
   - Смена.
   - Наконец-то.
   - Что, устал что ли?
   - Не устал, а курить охота.
   - Ну, теперь можешь, - говорил Сергей, когда часовые сменились.  -  И
сам остался подышать на несколько минут свежим воздухом.
   Постоял, потом не торопясь  пошел  обратно.  Обо  что-то  споткнулся,
чуть-чуть не упал и вдруг остановился и замер, прильнувши к стенкам  од-
ной из двуколок. - К маленькой железной калитке в  углу  каменной  стены
направлялись две тени. Подошли и остановились. Кто-то чиркнул спичкой, и
при свете ее Сергей ясно увидел лицо невысокого черного человека  с  не-
большими усиками.
   - Осторожней! - послышался негромкий голос другого, стоящего в тени.
   И удивленный Сергей услышал, как щелкнул  замок  и  слегка  скрипнула
дверь отворяющейся калитки.
   - Стой! - бросился он вперед, щелкнувши затвором. - Стой! Кто ходит?
   - Тише! Свои, - уже повелительно произнес тот же голос.
   Лунный луч, прорвавши облако, упал на землю, и Сергей внезапно увидал
перед собой начальника курсов.
   Сергей стоял в недоумении.
   - Чудак! - усмехнулся начальник. - Ведь это же - дежурный по гарнизо-
ну.
   Сергей посмеялся над своей поспешностью.
   Сменившись утром, он рассказал товарищам о своем ночном  приключении,
и они тоже вдоволь над ним подтрунили.
   - Своя своих не познаша.
   Стояла теплая ясная погода; было не больше десяти часов.
   - Ну, ребята. Я вас поведу на прогулку, - сказал Николай.
   - Рано-то так?
   - Ничего не рано. Сейчас в роще самая прелесть, - не жарко.
   - Ну пойдем, - согласился Сергей, - хотя я, собственно, ночью почти и
не спал.
   - Э! Спать в такое время, - возразил Николай. - Ты посмотри,  что  на
дворе делается.
   Пришлось согласиться.
   Они отправились знакомой Николаю дорогой, и через 20 минут были около
белого домика.
   - Ну вы посидите на той лавочке, а мы сейчас выйдем, - сказал он  то-
варищам.
   - Ты недолго! - напутствовали они его.
   - Нет, я сию минуту.
   "Сия минута" протянулась по крайней мере с полчаса.
   Наконец калитка отворилась, и из нее вышла сначала Эмма, потом  Нико-
лай с каким-то человеком, который попрощался с ним за  руку  и  пошел  в
другую сторону.
   Сергей внимательно глядел вслед незнакомцу.
   - Знакомьтесь, - говорил Николай подходя,  -  Сергей...  Сережа!..  -
одернул он его.
   Сергей машинально подал руку, почти не оборачиваясь.
   - Да что ты там интересного нашел? - смеясь спрашивал Владимир.
   - Кто это пошел? Вон там.
   - Это брат отчима Эммы - Юрий Борисович Агорский. А что? Разве  ты  с
ним знаком или он похож на кого-нибудь? - ответил Николай.
   - Да... похож, - пробормотал Сергей.
   Во всю прогулку он был задумчив и неособенно внимателен. Николай поч-
ти обиделся.
   Эмма тоже была немного не в себе, и Николаю показалось даже,  что  ее
глаза чуть-чуть заплаканы.
   - Что с тобою? - спросил он, когда они остались немного позади.
   - Ничего, - ответила она.
   - Нет, "чего". Я ведь вижу.
   - Мама нашла у меня твою книгу. Мы с ней и повздорили немного.  Из-за
тебя...
   - И все?
   - И все...
   Николай весело посмотрел на нее.
   На обратном пути Николай стал горячо упрекать Сергея за его  непонят-
ную рассеянность, которая портила всю прогулку.
   Сергей посмотрел на своих друзей, подумал немного  и  вдруг  не  мало
удивил их своим ответом.
   - А знаете что? - сказал он, - я готов прозакладывать  голову  против
медного пятака за то, что при обходе ночью я видел не дежурного по  гар-
низону, а этого человека, с которым Николай там у  калитки  прощался  за
руку.
   - Не может быть!
   - Может, если я говорю.
   - Но что же это значит? Ведь ты же говоришь, что с ним был  начальник
курсов.
   - А то значит, что у начальника есть знакомства, которые он предпочи-
тает почему-то скрывать.
 
   VII.
 
   Разговаривая оживленно и делая всевозможные  предположения,  они  шли
рощею, находившейся около курсов, как вдруг Владимир остановился и прис-
лушался.
   - Тс... Слушайте! Что это такое?
   Та-тара-та-тата-та, - протяжно и едва слышно доносил ветерок со  сто-
роны курсов далекий сигнал.
   - Уж не тревога ли?
   - Нет, - отвечал прислушиваясь Сергей, - тревога подается не так. Это
- сбор.
   И, прибавивши шагу, торопливо они направились на сигнал.
   Еще не доходя, они увидели, как ото всех концов  рощи,  переполненной
гуляющими, торопливо собирались курсанты.
   В самом корпусе тоже царило необычайное оживление.  Бегали  курсанты,
суетились каптеры,  отворялись  цейхгаузы,  вещевые,  оружейные,  продо-
вольственные, а в коридорах спешно строились роты.
   Едва только успели наши товарищи встать в строй, как раздалась  общая
команда: "смирно!", и комиссар объявил, что подчинявшийся до сих пор Со-
ветской власти атаман Григорьев выступил  внезапно  со  своими  войсками
против Украинской Республики. А потому он объявляется предателем  и  из-
менником, стоящим вне закона и подлежащим уничтожению. Во исполнение се-
го, согласно приказу наркомвоена Украины, курсы через четыре  часа  гру-
зятся в эшелоны и уезжают на новый фронт.
   Задание:
   - Получить: патроны, подсумки, патронташи, палатки, котелки, фляги.
   - Сдать: постели, корзинки, книги, матрасы.
   - Погрузить на одни двуколки - хлеб, консервы, продукты; на другие  -
пулеметы, ленты, цинки.
   Сроку - четыре часа.
   От оружейного цейхгауза - к вещевому. От вещевого - к продовольствен-
ному. С первого этажа - на второй, с первого этажа - на третий.
   К сроку все было готово.
   Вот уже курсы развернулись перед корпусом,  уже  окружены  толпящимся
провожающим народом.
   Последнее напутственное слово представителя наркомвоена и - команда.
 
   ---------------
 
   Это было тревожное и трудное время.  Десятки  бело-партизанских  банд
наполняли Украину. Многие занимались попросту грабежами и  разбоями.  Но
многие, и довольно крупные шайки, под общим руководством Петлюры наноси-
ли тяжелые и сильные удары по тылу Украинской Республики.
   Пользуясь тем, что лучшие части Красной Армии в то время были оттяну-
ты на далекий восточный фронт, они не всегда прятались по лесам и  овра-
гам, а открыто располагались по селам, хуторам и деревням.
   Избегая открытых боев, бандиты часто наносили удары  с  той  стороны,
откуда их меньше всего ожидали.
   Отличаясь большой жестокостью, они проявляли ее повсюду. Но горе тому
из пленников, который, помимо всего,  попадал  к  ним  как  "коммунист".
Только средневековая инквизиция могла бы придумать те разнородные пытки,
которыми сопровождались последние минуты его жизни.
   И нигде, никогда, ни один из  фронтов  Республики  не  был  настолько
бессмысленно жесток, как жестоки были  атаманы  разгульно-пьяных  петлю-
ровских банд.
   Вот в это время и выступил стоявший  на  румынской  границе  командир
шестой дивизии или, как он себя величал, "Атаман партизанов,  Херсонщины
и Таврии" - Григорьев.
 
   VIII.
 
   На рассвете невеселого серого утра осторожно  подошел  эшелон  к  не-
большой березовой рощице. Дальше пути не было, - чьей-то заботливой  ру-
кой выброшено несколько шпал и рельс. Выгрузились и принялись за  почин-
ку.
   Первый взвод тем временем направился к ближней деревушке в разведку.
   Вышли на опушку, разделились на две партии и разошлись, - обе в  раз-
ных направлениях.
   Над темною пашнею, саженях в пятидесяти от дороги, кружились и подни-
мались, кружились и спускались стаи бесшумных темных птиц.
   - Лошадь, должно быть!
   - Сбегай - посмотри.
   Позвякивая котелком глухо, один торопливо с трудом побежал по  липкой
вспаханной земле.
   Вот он остановился, надел шапку на штык и замахал к себе.
   - Что там такое?
   Свернули, подошли и остановились.
   На черной сырой рыхлой пашне,  в  одном  белье,  валялись  два  трупа
расстрелянных. Кто они? Разве определишь по этому снесенному до половины
черепу или по застывшим стеклянным глазам, был ли то друг или враг?..
   Молча пошли дальше.
   Вдруг по окраине деревушки быстро промелькнул всадник.
   - Сережа... Смотри! - послышались предостерегающие крики. Сергей  был
старшим в этой партии.
   - Вижу... По бугру, в цепь!
   Раздались выстрелы.
   Вот уже из кучки конных, бросившихся в обход, тяжело рухнули двое.  В
маленькой цепи курсант Молчанов  с  удивлением  смотрит  на  расщепанный
приклад своей винтовки и капли крови на отяжелевшей руке.
   Спешит и торопится на поддержку услышавшая выстрел соседняя разведка.
   - Ага, наши!
   - Цепь, вперед!
   Зачем пригибаться, для чего пригибаться? Это от пули не спасет. Лучше
прямо, но скорее, - вперед и вперед. Залп... другой... огонь подбегающей
поддержки. И кучка всадников, человек около сорока, с гиканьем скрывает-
ся по дороге за деревенькой.
   - Ловко для первого раза! - с веселым смехом кричал подбегая Николай.
   Сергей улыбался.
   - Спасибо, Сержук! - говорил он, пожимая руку старшему соседней  раз-
ведки. - Во-время поспел, брат!
   В деревне Молчанову заботливо перевязали руку.
   - Хорошо еще, что в мякоть! - говорил он, бледнея от боли, но все  же
улыбаясь.
   Около деревеньки валялись трое бандитов, рядом бродила оседланная ло-
шадь.
   Подобрали винтовки, на колокольню поставили наблюдателя, а на трофей-
ной лошади послали верхового с донесением.
   Выяснили, что это был не отряд григорьевцев, а бродячая банда Козолу-
па.
   И эшелон снова помчался вперед.
   И вот: на одной стороне - Кременчуг, на другой -  Крюков.  Ночью,  по
мосту через Днепр, торопливо прошли подоспевшие  курсанты.  И  во-время:
несколько часов спустя город начал  наполняться  панически  отступающими
красными партизанскими частями. Курсанты останавливали бегущих и  спешно
сколачивали в разные отряды. Подошли красные броневики, подошли  брошен-
ные против повстанцев еще какие-то курсы, кажется черкасские.  И  только
что рассвело, как по городу загрохотали орудия.
   Григорьевцы наступали.
   Все утро разговаривали трехдюймовки, сновали броневики и  автомобили.
Красные части готовились к контр-удару.
   Сергей лежал за большим камнем возле углового дома и без устали стре-
лял по черным точкам. Григорьевцы были поголовно пьяны и  наступали  ос-
тервенело.
   - Сережа! У меня  осталось  только  две  обоймы,  -  кричал,  сгоряча
расстрелявший почти все патроны Николай.
   - На вот тебе еще три, - кинул из своих тот. - Да ты смотри, даром-то
не выпускай.
   - Я и не...
   Артиллерийский снаряд, попавши в крышу соседнего дома,  заглушил  его
ответ, и белое облако пыли закрыло его от глаз товарищей.
   - Коля... Колька! - с опаскою окликнул Сергей.
   - ...Я и не выпускаю их даром! - послышался запальчивый ответ.
   Выстрелы грохотали  повсюду.  Где-то  далеко  на  фланге  послышалось
"ура", ближе... ближе, и покатилось по всем цепям. Красные наступали.  К
полудню ни в городе, ни за городом уже никого не было. - Разбитые  банды
убегали, красные их преследовали.
   И верные своей партизанской тактике, григорьевцы дробились и распыля-
лись между более мелкими шайками, наводнявшими Украину.
 
   IX.
 
   Однажды перед рассветом, рассыпавшись в цепь, отряд  курсантов  осто-
рожно охватывал деревушку, в которой крепко спали перепившиеся бандиты.
   Не доходя с полверсты, цепь залегла, а первая рота, отделившись, пош-
ла небольшой лощиной в обход. Ни разговоров, ни топота. Вот уже в  пред-
рассветной мгле показались белые мазанки,  и  рота  беззвучно,  чуть  не
ползком, переменив направление, залегла поперек дороги.
   - Тише! - вполголоса проговорил, взглянув на часы, командир взвода. -
Сейчас наши будут наступать. Замрите, и огонь только по свистку.
   Прошло десять долгих минут.
   - Скорее бы!
   - Успеешь, Николай, - шопотом ответил Сергей, - куда ты всегда  торо-
пишься... Слышишь?
   Еще бы не слыхать! Частый тревожный набат с колокольни, потом  загро-
хотавшие выстрелы, и через несколько минут, -  конский  топот  в  панике
мчавшихся на них бандитов.
   Резкий свисток пронизал воздух, и меткий внезапный огонь сделал  свое
дело. Видно было, как по зелени восходящих хлебов уносились стремительно
кучки потрепанной банды.
   Деревню охватили. Следовало думать, что захваченные врасплох  не  все
успели убежать, а попрятались тут же, в деревне.
   Взошло солнце. Обыск дал хорошие результаты: через полчаса трех чело-
век уже вели к штабу, около церкви.
   - Чья банда? - спросил у одного из них комиссар.
   - Горленко! - ответил хмуро, не поднимая глаз, здоровый лохматый  де-
тина.
   Их заперли в крепкую деревянную баню и поставили часового.
   Курсанты разбрелись по хатам и с жадностью закусывали хлебом, молоком
и салом.
   - Хозяин! - спросил Владимир, - есть у тебя деготь?
   - Зачем тебе? - удивился Сергей.
   - Сапоги истрескались.
   - А пошукай, дэсь було у двори трошки, - ответил  нехотя  старик,  но
сам не пошел, очевидно опасаясь оставить избу на солдат.
   - Пошукай. Вот чортов старик, где у него тут пошукаешь, - ворчал Вла-
димир, очутившийся на дворе богатого мужика. - Сколько  барахла  разного
навалено. Разве только вон там в углу, - пробормотал он,  заметивши  под
навесом, позади каких-то сломанных ящиков, корзинок и повозок, небольшой
бочонок. Но дегтя в бочонке не оказалось, и он хотел уже  вылезать,  как
взгляд его упал на маленький блестящий предмет, валяющийся на  полу.  Он
нагнулся и поднял самый обыкновенный, изогнутый в виде буквы "Г" разрыв-
ной капсюль от русской гранаты.
   Владимир внимательно и подозрительно осмотрелся. Он заметил под  сно-
пом, прислоненной к стене конопли, кольцо от небольшой дверки.
   "Ага"! - подумал он и, осторожно выбравшись, быстро побежал к своим.
   - Что-то подозрительно! - согласились товарищи, и, захвативши винтов-
ки, отправились во двор.
   Они растаскали хлам в стороны, откинули сноп и  распахнули  небольшую
дверку, должно быть от бывшего курятника.
   - Эй, кто там?! Выходи!..
   Молчание.
   - Может быть там никого и нет, -  проговорил  Николай  и,  наклонивши
винтовку, заглянул в темноту.
   Раз!.. два!.. три!.. бахнули один за другим револьверные выстрелы,  и
из двери стремительно бросилась черная фигура.
   Владимир ударил прикладом по голове, а Сергей крепко схватил за руки.
Николай же, покачнувшись, неуверенно ухватился  за  край  телеги  и,  не
удержавшись, упал, - он был ранен.
   На выстрелы со всех сторон сбежались курсанты. Бандита связали, а Ни-
колая осторожно перенесли в избу.
   Пойманный нагло смотрел на окружающих. Когда вывернули  его  карманы,
то в них нашли письмо, приказ и желто-голубой значок. - Это был  офицер,
прежний штабс-капитан, а теперешний атаман, - Горленко.
   Николай был тяжело ранен. Пришел фельдшер и установил, что пуля  про-
била верхушку правого легкого и засела где-то возле лопатки.
   ... И когда у каменной стены церковной ограды перед  отделением  кур-
сантов, хмуро опустив головы, встали четыре человека, Сергей  холодно  и
твердо произнес слова роковой команды...
 
   А на другой день, после трехнедельного скитания, эшелон быстро уносил
их домой - в Киев.
   Запыленные, загоревшие, с маршем прошли  возвратившиеся  курсанты  по
городу.
   Встреча была устроена торжественная. Даже начальник курсов  пробормо-
тал несколько приветственных слов, поздравляя их с благополучным возвра-
щением.
   На следующий день были похороны  убитых  товарищей.  Среди  огромного
скопления народа Сергей на мгновенье увидел Эмму. Она внимательно всмат-
ривалась в проходящие ряды и, казалось, кого-то искала.
   Он был в строю и потому сказать ей ничего не мог.
 
   X.
 
   Николаю сделали операцию и вынули круглую свинцовую пулю.
   - Эдакая мерзость застряла, - сказал доктор, взвесивши ее на  ладонь.
- Сразу видно, что из дрянного револьвера.
   Когда Сергей выходил из курсового лазарета, ему передали, что его хо-
чет видеть какая-то девушка.
   Он спустился в садик и увидел там Эмму. По ее похудевшему лицу  и  по
беспокойному взгляду не трудно было догадаться, о чем  она  хочет  спро-
сить.
   Сергей, не дожидаясь расспросов, рассказал ей все сам.
   - Ему теперь лучше?
   - Да... Вот что, - добавил он немного подумавши, - вы  приходите  дня
через три, и мы вместе к нему сходим.
   Эмма ответила благодарным взглядом.
   Здоровье Николая начало значительно  улучшаться,  и  через  несколько
дней он уже мог слегка поворачиваться со спины на бок.
   Эмма пришла, как они условились, - после строевых занятий. У входа  в
лазарет надели белые халаты и прошли к Николаю.
   - Мы к тебе сегодня в гости, - проговорил входя Сергей.
   Николай радостно взглянул на него.
   - И ты пришла? - спросил он Эмму.
   - Пришла, - смеясь ответила она.
   - А как же дома?
   По лицу Эммы можно было видеть, что это обстоятельство теперь  беспо-
коило ее мало.
   Сергей вышел, а они долго и оживленно  болтали,  как  хорошие  старые
друзья.
   - Ты изменилась, Эмма, - заметил Николай.
   - Может быть, Коля. Я так много думала за последнее время.
   - О чем?
   - Обо всем! Досадно становится. Жизнь течет так скучно. Кругом что-то
делается, кипит, а тут - все одно, все одно и то же. Помнишь, -  улыбну-
лась она, - как ты на меня из-за петроградских работниц рассердился?
   - А заче