ставляя
убитых и раненых.
   Через полчаса - первые зловещие фразы:
   - Егор! Патрон мало!
   - Две обоймы!.. Последняя!..
   Видел матрос, что плохо дело. Забрались белые еще  выше  на  соседний
бугор и оттуда поливают из пулемета. Упал Кошкарев, медленно мешком осел
Румка, и закорчились, судорожно хватаясь за землю, еще  несколько  чело-
век. Слышал он, что редеют выстрелы и что кончаются патроны.
   "Пробиться! - мелькнуло у него в голове. - Может хоть кто живым  вый-
дет. А так пропадут".
   - Сошников! - кричит Егор. - Кончено дело! Стрелять нечем!
   - Эх! - решил он, - все равно пропадать!
   И загудел во весь голос.
   - Товарищи! За мной!..
   И первым скатился под откос, на дорогу, за ним  ринулись  оставшиеся,
человек двадцать.
   Выстрелы сразу оборвались. Тонкая цепь как будто дрогнула,  но  из-за
поворота, лязгнув железом подков о землю, вылетел и  врубился  откуда-то
взявшийся полуэскадрон.
   "Точка! - решил матрос и наган с последнею пулей взметнул к виску.  -
Нет! - мелькнула мысль. - Пусть сами, а она им". - Выстрелил  в  упор  в
грудь какого-то кавалериста и упал рядом с ним, бессильно откинув  назад
разрубленную голову. Через несколько минут все было кончено.  По  дороге
валялись зарубленные, а человек восемь были захвачены живыми. Среди  них
Егор... Силантий... Яшка... Васька... Их оставили для допроса.
 
   XXII.
 
   Егор стоял хмуро и вызывающе. Когда офицер, заметив это,  ударил  его
кулаком по лицу, он проговорил холодно, сплевывая на траву кровь:
   - Бей! Теперь твоя взяла! Бей, сволочь! Попался бы ты ко мне, я с те-
бя совсем шкуру спустил бы!
   - А, м-мерзавец!.. - завопил в бешенстве офицер и только  что  замах-
нулся на него снова....
   Как вдруг... далеко, далеко за горами глухо загудели взрывы. И  видно
было, как выражение тревоги и растерянности невольно появилось на  лицах
белых.
   - Товарищи идут! - громко и убежденно крикнул Яшка.
   Единодушный вздох облегчения вырвался у всех пленников.  А  Силантий,
широко, по-детски улыбнувшись, перекрестился даже.
   - Я вам покажу!.. Я вам дам товарищей! - закричал опять офицер.
   - Ничего ты, подлец, не покажешь, - угрюмо и с насмешкой опять сказал
Егор. - Вам самим убираться надо. Разве что только по пуле пустить суме-
ете!
   Должно быть, и правда некогда стало белым, потому что они  отказались
даже от допроса.
   - Только не возле дороги! - говорил старший офицер поручику. -  Здесь
наши же проходить будут.
   Партизан отвели на несколько сот шагов как раз к самому берегу моря.
   - Прощайте, ребята! - сказал Егор.
   И, должно быть, впервые разгладились морщины на его хмуром лице, и он
улыбнулся.
   - Прощайте! Знали мы, что делали, знаем, за что и отвечаем.
   Треснул залп. Крикнуло эхо. Испуганные взметнулись чайки. Упали люди.
   - Готовы!
   - Следующие...
   По щеке у Яшки катились слезы. Его старая чиновничья фуражка  с  выц-
ветшим околышем и кривобокой звездой съехала на-бок. Рубаха была  разор-
вана. Он хотел что-то сказать, но не мог.
   Остальные замерли как-то безучастно.  Только  Силантий,  сняв  шапку,
стоял спокойно, уставившись куда-то мимо прицеливающихся в него  солдат,
и тихо молился.
   - Господи! - шептал он. - Пошли на землю спокойствие... и  что  б  во
всех краях, какие только ни есть, товарищева сила была...  И  не  оставь
Нюрку!
 
   XXIII.
 
   Уже широко бледная полоса наступающего рассвета залегла на востоке. И
предутренним сырым холодком повеял ветер с моря, когда, нагруженные  бу-
ханками, не предупрежденные Семкой, ребята Сергеева отряда  приближались
к своему укромному убежищу в горах.
   "Запоздали немного, - думал Сергей, - и то еще торопились. Всего  ка-
кой-нибудь час передохнули".
   И он с удовольствием вспомнил, как в крохотной хибарке старика сторо-
жа за это время он успел узнать все последние новости города.
   ........ "Белым не хватает кораблей... Самый главный ихний уехал.....
Должно вот-вот придут товарищи... Все рабочие ожидают".
   - Володьку увижу!.... Кольку увижу!... Вот уж не думают-то!
   На душе становилось хорошо и весело. Точно  мягко  колыхалось  что-то
широкими волнами... Вниз - вверх... вниз - вверх...
   Позади ребята смеялись громко, потому что у Севрюкова  вырвалась  бу-
ханка и покатилась колесом, высоко подскакивая на выбоинах, вниз по ска-
ту.
   - А ты, окаянная! - закричал он.
   Но нагнал ее только тогда, когда она сама остановилась,  прокатившись
сажен с пятнадцать.
   - Что это, в роде как гарью пахнет? - заметил кто-то.
   Сергей только что хотел спросить сам об этом.
   - От костра, должно быть.
   - Больно уж здорово!
   Подошли к стоянке совсем близко. "Тихо-то как! -  подумал  Сергей.  -
Они, должно быть, еще спят, голубчики. Хороши тоже! И постового на месте
что-то не видать".
   Он сделал еще несколько шагов и, заметив  что-то  неладное,  бросился
вперед. Крик невольного изумления вырвался из его груди.
   На полянке никого не было. Землянки пообвалились.  Синеватый  угарный
дымок поднимался от обуглившихся головешек.  Костер  с  треножником  был
разметан. А посредине валялся, разбитый пулею, чугунный котел.
   В первую минуту все отскочили назад, опасаясь, как бы  на  что-нибудь
не нарваться.
   - Были белые! - единственно, что ясно сразу стало всем.
   Оправившись немного от первоначального изумления и не заметив  кругом
ничего подозрительного, принялись осматриваться.
   - Может быть, их и поубивали всех сонных!  -  высказал  предположение
кто-то.
   - Хреновину городишь! Где же они убитые-то?
   - Я так думаю и боя-то не было. Наши должно смотались во-время, да  и
утекли. Посмотри, вокруг ни одной стреляной гильзы не  валяется,  окромя
той, что котел разбили.
   Присмотревшись внимательно, следов боя не  нашли  никаких.  И  Сергей
пришел тоже к такому заключению, что отряд успел своевременно  убраться.
Кроме того, если бы белые их застали, то разве стали бы они вместо прес-
ледования заниматься этим разгромом. Но куда же они тогда ушли?
   - К Косой горе! - уверенно сказал Севрюков.
   - Обязательно туда! Вчера еще матрос говорил.
   - Когда не все там, так кого-нибудь поставили. Чать  знают,  что  нам
больше негде их искать.
   - Далеко это?
   - Верст пять будет горами!
   - Пойдем туда!
   Хлеб побросали, не до него теперь было.
   Вдруг, далеко, далеко позади, сначала тихо, потом ясней и ясней  пос-
лышались глухие удары..... Утихли...
   - Орудия! - крикнул кто-то.
   И заколотились сердца тревожно, волнующе и сладко до боли.  -  "Может
быть... - думал каждый. - Может быть уже скоро?"...
   И, окрыленные новой надеждой, понеслись они во весь дух к своим.
   Когда, часа через два, спускались они  усталые,  но  бодрые  к  морю,
из-за гор взошло солнце теплое и яркое. И тяжелые, темные волны  загоре-
лись сразу голубоватым призрачным блеском.
   Вышли на шоссе.
   - Вон! - указал один на кусты, рассыпанные по буграм над  дорогою.  -
Самое засадистое место.
   - Они сюда хотели?
   - Сюда! Сейчас кто-нибудь покажется. Потому они наблюдают.
   Подошли поближе. - Никто не показывался.
   - Гляди-ка! - говорил один, останавливаясь возле кучки темных камней.
- Кровь!...
   - Вон еще.
   Подошли вплотную, - никого. Двое полезли наверх, другие остались под-
жидать внизу. Кто-то дернул Сергея за рукав. Он обернулся и увидал  Сев-
рюкова, с ужасом смотревшего на него.
   - Ты что!... - спросил Сергей удивленный. - Да говори же!...
   - Они там... - беззвучным, оборвавшимся голосом ответил Севрюков, по-
казывая куда-то на море. - ...На берегу!...
   Тут и Сергей увидел на берегу трупы расстрелянных белыми товарищей. И
пошел туда.
   Стоял Сергей задумчиво. Сняв шапки, стояли оставшиеся с ним  партиза-
ны, склонившись над  трупами  товарищей.  Шуршало  море  гальками.  Тихо
всплескивая, набегала голубоватая прозрачная волна на берег и,  прильнув
ласково к откинутой руке Яшки, уходила обратно.
   - Не дождались! - сказал кто-то, вздохнув тяжело.
   - Нет!...
 
   XXIV.
 
   И все рухнуло. Заметались беспомощно тысячами солдаты, беженцы,  офи-
церы. Бросились с отчаяньем к морю. Чуть не с оружием врывались на пере-
полненные суда. Ждали с лихорадочным нетерпением новых. Новых  не  было.
Старые уходили. Начиналась паника. Разбежались все от орудий, от пулеме-
тов, от обозов. Пехотинцы кидали на улицах винтовки. Кавалеристы пускали
лошадей, сбрасывали шашки. Повсюду метались офицеры.  Срывали  погоны...
Проклинали всех и все.
   На окраинах, около цементных заводов, раздавалась беспорядочная трес-
котня.
   - Большевики в городе! - послышались крики. У набережной кто-то испу-
ганно взвизгнул.
   И почти что в самую гущу вылетел  откуда-то  небольшой  кавалерийский
отряд и, не обращая ни на кого внимания, умчался, трепыхая красным знач-
ком, дальше.
   Вскоре и весь город был занят.
   Сергей с винтовкой в руках бегал по улицам. Он уже знал, что его бри-
гада здесь, и разыскивал свой полк. Но посреди сумятицы и шума  добиться
толком ничего не мог.
   Кто-то сказал ему, что полк, кажется, на вокзале.
   Кинулся бежать туда и вдруг  столкнулся,  совершенно  неожиданно,  со
знакомым красноармейцем из команды связи своего полка.
   - Петров!... Где наши? - крикнул он.
   - Горинов!!... - отскочил даже тот. - Откуда?
   - После!... После! Где наши?
   - Наши везде. И на станции и в порту.
   - А разведка?
   - Вон! Видите пристань... Так они там охраняют что-то.
   Стрелой полетел туда. Ну, конечно, они... Вон Владимир, кричит что-то
и бегает, расставляя людей. Вон Дройченко, возле громадной кучи тюков со
снаряжением.
   - Володька! - кричит Сергей. - Володька! Здравствуй!...
   Повернувшись, тот замер от изумления, потом бросился к нему. Со  всех
сторон бежали красноармейцы его команды. Откуда-то стремительно,  как  и
всегда, вылетел Николай и завопил от радости что-то совсем несуразное.
   Сергея расспрашивали, - он распрашивал. Ему тискали руки,  -  он  жал
руки.
   - Я говорил! - перебивая всех, кричал Николай. - Я говорил,  что  бу-
дет!...
   И смеялись кругом все громко, искренно и весело.
   Рухнул белый юг. Разгром был полный. Тысячи офицеров,  десятки  тысяч
солдат были взяты за последние дни в плен. А уж об  остальных  нечего  и
говорить. Орудия, пулеметы, бронемашины, бронепоезда...
   - Смотрите, товарищи! - говорил Сергей, когда  все  немного  успокои-
лись. - Пришел и наш черед. Сегодня вся армия... вся  Республика...  се-
годня мы празднуем победу.
   Кругом била жизнь ключом. Носились кавалеристы.  Проходили  отряды  с
песнями, и откуда-то доносились  бодрые,  приподнимающие  звуки  боевого
марша.
   А на море, у далекого синего горизонта, чуть заметные темные точки, -
корабли Антанты дымили трубами...
   ......Корабли Антанты покидали Советскую страну.
 
   Конец.