признаешь мою власть, неизбежно  начнутся  осложнения.  Настоящему
сеньору противоречить не станут, а вот шерифу... - Кентигерн пожал плечами.
   - В таком случае, вот вам моя рука.
   - Я расцениваю это как знак дружбы. -  Кентигерн  тоже  протянул  руку  и
продолжил:
   - Чем планируете  заниматься,  мастер  Кирон?  Пираты  ушли,  а  пока  не
прибудет новый сеньор, работы для живописца не найдется.
   - Я и не собираюсь рисовать. Разве что для собственного удовольствия.
   Кентигерн задумчиво потер подбородок.
   - Ну что ж. Тогда моя задача облегчается... Данной мне властью как  шериф
владения  Арандель,  именем  покойного  сеньора  Фитзалана  и  его  законных
наследников с этого дня назначаю вас, мастер Кирон  Джойнерсон,  начальником
береговой охраны и капитаном Воздушной гвардии. Данные  должности  обеспечат
вам по тысяче шиллингов в год каждая,  каковые  деньги  будут  выплачиваться
постепенно, в течение года. Достаточно ли  вам  и  вашей  семье  двух  тысяч
шиллингов в год, мастер Кирон?
   Две тысячи шиллингов! Такой суммы Кирон не мог себе даже представить. Это
была поистине королевская плата. Отец Кирона никогда не  зарабатывал  больше
двухсот шиллингов в год.
   Кирон был потрясен.
   - Две тысячи это более чем достаточно, - наконец проговорил он. - Но  что
я должен делать?
   - Как что? Строить воздушные  шары!  Вы  будете  отвечать  за  то,  чтобы
никогда больше мы не пострадали от всякой морской  нечисти.  Не  сомневаюсь,
что после смерти сеньора Фитзалана многие захотят прибрать к рукам Арандель.
Ну что, согласны?
   - Я сделаю все, что в моих силах. Кентигерн добродушно рассмеялся.
   - Это лучшая гарантия. Еще много лет одно ваше имя, Кирон, будет  вселять
страх больший, чем сотни вооруженных всадников. Разумеется, все  расходы  по
вооружению и материалам оплачивает владение. Кроме того, вы лично  составите
программу подготовки солдат. Согласны?
   - Согласен, - тихо проговорил Кирон.
   - Ну и отлично. Сейчас ступайте домой, друг, продумайте свои  планы.  Жду
списка необходимых материалов... и, кстати, сколько нужно людей.  Мы  должны
быть неуязвимы.

18

   Второй раз Кирон проснулся от того, что в грудь его уперся  меч.  Лежащая
рядом Петрина  открыла  глаза  и  закричала,  увидев  в  свете  фонаря  двух
вооруженных людей. На них были плащи с гербом Луддитского  Ордена.  Один  из
них держал фонарь, второй - меч.
   - Ты Кирон Джойнерсон, бывший ученик мастера Хобарта, художника?
   - Он, он, - произнесла темная фигура с порога. Кирон  узнал  голос  брата
Лемюэля.
   - Тише, брат, - прошипел человек с мечом. - Пусть сам скажет.
   Петрина судорожно прикрыла  свою  наготу;  у  них  была  ночь  страсти  и
нежности.  Кирон  пытался  сосредоточиться.  Он  смотрел  на  геральдический
рисунок на плащах: золотой молот на лазурном фоне, сверху - вышитое золотыми
нитками символическое пламя.
   - Ты Кирон Джойнерсон? Говори, парень, а то я развяжу тебе язык.
   - Я Кирон Джойнерсон.
   - Тогда одевайся, быстро. Тебя ждут в большом зале замка.
   - А моя жена?
   - Мне ничего не сказали про твою жену.  Давай  поторапливайся!  Священная
Канцелярия не любит проволочек.
   - В чем причина вашего вторжения?
   - Скоро узнаешь. Если еще не догадался. Ну, шевелись!
   Кирон поцеловал Петрину.
   - Не волнуйся, любимая. Кентигерн уладит  это  недоразумение.  Можешь  не
беспокоиться.
   Кирону связали  руки  и  вывели  на  улицу.  Там  ожидало  еще  несколько
вооруженных людей. Они тут же окружили Кирона, словно опасаясь,  что  жители
Аранделя отобьют его. Но солнце еще не  вставало,  и  горожане  мирно  спали
после тяжкого трудового дня. Тот, кто спланировал эту  акцию,  все  продумал
хорошо.
   Однако по дороге к замку настроение Кирона поднялось. У Кентигерна хватит
власти положить конец этому спектаклю.
   В самом замке тоже были солдаты  Великого  Инквизитора.  Ворота  охраняли
пехотинцы, а во дворе паслось не меньше  десяти  лошадей,  отдыхающих  после
долгой скачки.
   Кирона провели в большой зал, освещенный  лампами  и  фонарями.  Там  его
ожидал и брат Гильдебранд и представители Великого Инквизитора. Там же стоял
и Кентигерн. Кирон был потрясен, увидев его со связанными руками.
   - Доброе утро, Кирон, - поприветствовал его Гильдебранд. - Вот видишь, до
чего довело тебя упорство в ереси.
   -  Доброе   утро,   брат.   Учитывая   деликатность   вашего   поручения,
неудивительно, что вы прибыли ночью, как воры, - насмешливо ответил Кирон.
   И тут же получил удар в лицо от одного из монахов.
   - Я запомню твою храбрость, парень, - прохрипел Кирон. - Моли Бога, чтобы
меня не развязали.
   - Он обернулся к Кентигерну. - Вы что, не выставили посты?
   Кентигерн виновато улыбнулся.
   - Люди не были проинструктированы охранять  нас  от  Луддитского  Ордена,
Кирон. Я искренне сожалею о своей ошибке. Пираты, по  крайней  мере,  пришли
как враги. А эти прикинулись друзьями.
   - Мы будем усердно молиться за вас, - сказал  брат  Гильдебранд.  -  Воля
Лудда исполнится. Вы можете не волноваться, в любом случае  мы  спасем  ваши
бессмертные души.
   - С такими друзьями, - заметил Кирон, - нам и враги не нужны.
   Вперед выступил какой-то человек. На нем был монашеский клобук, а  с  шеи
свисала серебряная цепь с маленьким золотым молотом. Он развернул  свиток  и
принялся читать вслух:
   - Кирону,  ученику  мастера  Хобарта,  художника,  и  Кентигерну,  шерифу
сеньора Фитзалана из Аранделя, шлю привет. Я,  Ксавьер,  Великий  Инквизитор
Священного Луддитского Ордена, вручаю ваши души  Лудду  и  повелеваю  верным
слугам доставить вас в Священный колледж Неда Лудда в Лондоне, где вы будете
подвергнуты суду по обвинению в  ереси  и  прочих  прегрешениях.  Я  поручаю
своему возлюбленному брату Константу, инспектору Инквизиции, обеспечить  вам
комфорт и безопасность в пути и доставить вас в  целости  и  сохранности  на
суд, который проведу я, Великий Инквизитор, руководствуясь  советами  десяти
Великих Кардиналов, а также людей, пожелающих выступить в вашу защиту.
   Кентигерн рассмеялся.
   - Они решили нас сжечь, Кирон. Разве не смешно? Ты уничтожил пиратов  при
помощи воздушного шара, я помог тебе в этом деле. А они  решили  нас  сжечь.
По-моему, это забавно. Во всяком случае, неожиданно.
   - Клянусь Молотом, посмотрел бы я на них, если бы они попытались провести
суд в нашем владении.
   - Клянусь Молотом,  Кирон,  верная  мысль!  -  воскликнул  Кентигерн.  Он
повернулся к инспектору Константу:
   -  Существует  древний  закон,  инспектор,  согласно  которому   человек,
обвиненный в любом преступлении, в том числе и в  ереси,  может  потребовать
суда в своем владении и в присутствии своих сограждан.
   Констант неприятно рассмеялся.
   - Ты прав, но вначале этот человек должен испросить  такое  разрешение  у
своего сеньора. А у вас нет сеньора. Святой Орден всегда действует по закону
и защищает закон... Ладно, до Лондона путь  неблизкий.  Поедете  добровольно
или вас треснуть по голове и побросать в телегу, как свиные туши?
   - Поедем добровольно, - сказал Кирон, -  человек,  сохранивший  сознание,
сохраняет и достоинство.
   - Завяжите им рты, - велел Констант. - Надо выехать  до  рассвета,  иначе
здешний неуправляемый и распустившийся сброд помешает нам.
   Кирону и Кентигерну завязали рты. Затем вооруженные  люди  вывели  их  во
двор замка, где ожидали оседланные лошади.
   Кирон с надеждой посмотрел в небо. Но оно  было  затянуто  тучами,  и  до
рассвета было еще не скоро.  К  тому  времени,  когда  люди  сообразят,  что
произошло,  кавалькада  будет  далеко.  Он  подумал  о  Петрине.  Когда  его
вытолкали из спальни, там оставался брат  Лемюэль.  И  охрана  у  входа.  Он
надеялся, что вреда ей не причинят. Хотя закончить жизнь  вдовой  сожженного
за ересь, было само по себе ужасно. И ребенок... Что будет  чувствовать  сын
Небесного Гуляки, когда подрастет и узнает о судьбе своего отца?
   - Хорошенько привяжите их к седлам, - распорядился Констант. - Мы  поедем
быстро. Я отвечаю за их безопасность. И мне совсем не  хочется  отчитываться
перед Великим Инквизитором за сломанные  шеи  еретиков.  К  тому  же,  -  он
рассмеялся, - их ведь могут и оправдать.
   Солдат, помогавший Кирону взобраться  на  лошадь,  закашлялся,  захрипел,
изумленно вытаращил глаза и повалился на землю. В  утренних  сумерках  Кирон
заметил торчавшую из его спины стрелу.
   - Никому не двигаться, - произнес чей-то голос, - если не хотите  тут  же
отправиться за этим парнем.
   - По коням! - заорал Констант. - Быстро, все! Уезжаем!
   Два солдата бросились поднимать Кирона в седло. И оба были тут же убиты.
   Инспектор Констант застыл, вглядываясь в темноту. Никого не  было  видно.
Все замерли.
   - Ты, невидимый, - крикнул Констант, - я  инспектор  Канцелярии  Великого
Инквизитора, и у меня приказ  доставить  этих  людей  в  Лондон.  Правосудие
должно свершиться.
   - Ты, который на виду, - ответил голос, - успокойся. И  не  делай  резких
движений. А правосудие свершится сейчас. Я считаю до  трех.  При  счете  три
все, у кого есть оружие,  бросят  его  на  землю.  В  противном  случае  они
погибнут. Раз... Два... Три...
   Послышался лязг летящих на землю мечей, кинжалов, арбалетов и стрел.
   Кирон радостно огляделся. Светало. Он уже мог различать смутные фигуры на
башнях, укрывающихся за камнями  людей  и  загородивших  ворота  лучников  с
натянутыми луками.
   - Другое дело, - сказал голос. - Теперь мы можем поговорить.  Из  темноты
вышел человек, в котором Кирон узнал Исидора.
   Кирона и Кентигерна развязали и сорвали повязки с их ртов.
   - А вы вовремя, - заметил Кентигерн.
   - За это благодарите миссис Петрину, - торжественно  произнес  Исидор.  -
Она разбила горшок о голову распоясавшегося  монаха  и  в  его  рясе  сумела
выскользнуть из дома.
   Кирон расхохотался.
   - Чудеса сыплются как из рога изобилия. Двое мальчишек на воздушном  шаре
разгромили пиратов,  а  могущество  Луддитского  Ордена  сокрушено  горшком.
Похоже, Лудд не всегда благоволит огромным армиям.
   Кентигерн потер запястья и посмотрел на инспектора Константа.
   - Это ничтожество хотело отвезти нас в Лондон для сожжения.
   - Мы выведали их планы, -  сказал  Исидор.  -  Нашелся  человек,  который
разговорился с кинжалом у горла... Я решил не брать замок штурмом, чтобы вас
не поубивали в свалке.
   - Мудро. Но они бы нас не убили.  Эти  крючкотворы  любят,  чтобы  каждое
преступление было разрешено письменно.
   Кентигерн повернулся к монахам и солдатам. Люди Исидора уже выстроили  их
в один ряд.
   - Ну что, ребята, вы не рискнули выполнить задачу открыто, вы пришли сюда
под покровом тьмы, как обыкновенные воры. Вы не подняли своего оружия, когда
нам угрожали захватчики. Похоже, вашим хозяевам наплевать на судьбу людей, у
них есть дела поважнее - искоренять ересь. Я всегда уважал  Святой  Орден  и
его учение, даже когда оно казалось  мне  непомерно  суровым.  Но  теперь  я
понял, как относится Орден к своему народу, и  я  заявляю,  что  он  нам  не
нужен!
   Послышался  одобрительный  гул.  Кирон  огляделся.  Уже  почти  рассвело.
Казалось, что во дворе замка собралось все взрослое население  Аранделя.  Он
увидел Петрину и улыбнулся.
   Кентигерн подошел к инспектору,  рванул  серебряную  цепочку,  и  золотой
молот полетел в грязь. Кентигерн припечатал его каблуком. Потом взял из  рук
Константа свиток и медленно разорвал  его  на  несколько  частей.  Инспектор
Инквизиции стоял перед ним бледный, неподвижный. Он понял, что его последний
час недалек.
   - Итак, господин поборник Священного Писания, вы  слышали  голос  народа,
свободного народа Аранделя. Многие из этих людей потеряли своих жен,  мужей,
сыновей и дочерей, пока такие, как вы, сидели и размышляли  о  вреде  ереси.
Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь здесь пролил хоть одну слезу, если  мы  повесим
сейчас дюжину луддитов.
   Вновь раздался одобрительный гул.
   - Да не дрожите  так,  инспектор.  Мы  же  цивилизованные  люди...  если,
конечно, не совершаем большой ошибки. Так вот, вы можете вернуться в  Лондон
и передать  Великому  Инквизитору  благодарность  за  прекрасных  лошадей  и
оружие. Прислал он их, правда, поздновато, но ничего. Передайте  также,  что
Кентигерн извиняется,  но  до  прибытия  законных  наследников  предпочитает
оставаться управляющим Аранделя.  Еще  скажите,  что  мастер  Кирон  слишком
занят, чтобы ездить на суды по обвинению в ереси,  он  назначен  начальником
береговой охраны и Воздушной гвардии, а с  сегодняшнего  дня  -  и  мастером
машин. Ну и, наконец, скажите, что, если против  нас  будет  применена  хоть
какая-нибудь сила,  если  хоть  одна  луддитская  миссия  пересечет  границы
владения,  мы  нанесем  ответный  удар  с  воздуха   и   из   орудий   такой
разрушительной силы, какую с вашим умом трудно представить...  Вы  запомните
мои слова?
   - Я... я запомню их, - едва слышно выговорил Констант.
   - Тогда убирайтесь. Через шесть часов я пошлю вдогонку собак и всадников.
Будет плохо, если они застанут вас на территории владения.
   Кентигерн обратился к толпе:
   - Говорю ли я от вашего имени?
   - Клянусь Молотом... - закричал кто-то  и  осекся.  -  Клянусь  Воздушным
Шаром, ты говоришь от нас!
   Слова эти потонули в хохоте и одобрительных криках.
   Из строя вытолкнули братьев  Лемюэля  и  Гильдебранда.  На  Лемюэле  были
только чулки и длинная исподняя рубаха, страдальческое лицо измазано кровью.
Гильдебранд выглядел как человек, приготовившийся к неизбежной смерти.
   Кентигерн с презрением оглядел их.
   - Я не могу простить вас и забыть о ваших делах. Вы принадлежали к нашему
народу, ваши  родители,  которых  вы  опозорили,  вырастили  вас  здесь,  вы
собственными глазами видели, какое горе пришло на нашу землю. И тем не менее
елейными словами вы попытались навредить нам еще. Приговариваю заковать  вас
в кандалы на двенадцать месяцев. Спать будете на соломе в хлеву и  трудиться
на любого, кто этого пожелает. А если попытаетесь бежать, в погоню мы пустим
собак. И скажите спасибо, что остались живы, парни. Наш суд  гораздо  мягче,
чем был бы ваш.
   Кентигерн повернулся к народу.
   - Друзья, я не ваш сеньор, похоже, пройдет немало лет, прежде чем в замке
появится законный владелец. Но я сделаю все, что в моих силах,  ради  вас  и
этой земли. Вот что я хотел сказать.
   - Этого достаточно! - закричали из толпы. - Больше нам чужаков  не  надо!
Мы знаем тебя, а ты знаешь нас. Кто за Кентигерна, поднимаем руки!
   Люди выкрикивали приветствия, вверх взметнулся лес рук.
   - Я понял ваш ответ, - сказал Кентигерн. - Ну что, друзья, отправим  этих
злодеев обратно в Лондон,  и  расходитесь  по  домам.  Хорошо  поешьте,  ибо
впереди у нас много тяжелой работы.
   Когда  толпа  рассосалась,  а  инквизиторы  отправились  восвояси,  Кирон
повернулся к Кентигерну.
   - Я не предполагал, что вы можете говорить так красиво.
   - Я тоже, - признался Кентигерн. -  Между  прочим,  Кирон,  я  ведь  твой
должник. Боюсь, что это твои безумные идеи позволили мне остаться человеком.
   - В критических ситуациях, - заметил Кирон, - человек либо  падает,  либо
возносится.
   - Хорошо сказано. Но теперь у нас  добавилось  забот.  Орден  попытается,
конечно,  восстановить  свой  авторитет.  Сколько  тебе  нужно  времени   на
постройку воздушных шаров?
   - Сколько надо шаров?
   - Ну, скажем, пять. Кирон опешил.
   - Пять? Вы хотите построить пять воздушных шаров?
   - Надо надеяться на лучшее, а готовиться к худшему, - ответил Кентигерн.
   - Сможете ли вы выделить мне сотню человек?
   - Да.
   - И тысячу квадратных метров полотна и бумаги?
   - Да... если я разошлю гонцов и они поснимают  юбки  со  всех  женщин  во
владении.
   - Тогда через пять дней у  нас  будет  пять  воздушных  шаров,  полностью
снаряженных и готовых защитить свой народ.
   - Прекрасно. По моим подсчетам,  луддитам  потребуется  дней  восемь  для
организации экспедиции против нас, если они на такое решатся.
   Петрина поежилась и сказала:
   - Пойдем, Кирон, солнце уже встало. Пора завтракать.
   - Я очень  занят,  любимая.  Надо  многое  продумать  и  многое  сделать.
Кентигерн прокашлялся.
   - Слушай, Небесный Гуляка, я ведь могу иногда и приказывать. Ты мне нужен
живым и здоровым. Может, прислать солдат, пусть подержат тебя, пока ты ешь?
   Кирон рассмеялся.
   - Вы суровый командир, Кентигерн. Но моя жена страшнее.  Теперь  я  боюсь
горшков. Поэтому я поем сам.

19

   К  двадцати  восьми  годам  Кирон  стал  легендой  и  приобрел  репутацию
бессмертного. У него были переломаны обе руки, обе ноги, он перенес  столько
падений, что любой другой сошел бы уже в могилу. Всем  этим  он  был  обязан
своей страсти к покорению воздуха.
   Воздушные шары Кирон уже оставил. Ими занимались его наименее талантливые
ученики. Сейчас он был поглощен дельтапланами  -  машинами,  скользящими  по
воздуху как птицы.
   Луддитский Орден больше не нападал на владение Арандель. Луддитский Орден
переживал упадок. Когда новость об успешной атаке Кирона на корабли  пиратов
облетела соседние владения и распространилась по всей Британии,  умные  люди
задумались. Затем последовало известие о посрамлении  луддитов  в  Аранделе.
Попытавшись схватить Небесного Гуляку, единственного человека, который сумел
справиться  с  пиратами,  Орден  поставил  себя  в  смешное  и  неприглядное
положение. Более того, Орден продемонстрировал, что его куда больше  волнуют
догмы, чем жизнь людей.
   Луддиты столетиями вдохновлялись невзгодами, постигшими Первых  Людей,  и
строили отношения с верующими на страхе, подчинении и наказании. Им  удалось
заморозить историю и создать общество, которое не изменялось ни в лучшую, ни
в худшую сторону. Им удалось заточить разум человека, как мотылька в янтаре.
Бессчетное  количество  изобретательных,  талантливых  и  способных   людей,
попытавшихся хоть как-то улучшить жизнь своих современников, были брошены  в
тюрьмы, подвергнуты пыткам и сожжены в подтверждение доктрины о том, что все
машины и  механизмы  -  зло.  Но  странная  и  прекрасная  машина  оказалась
необходимой для уничтожения Адмирала Смерть. Жители Аранделя первыми вынесли
свой приговор учению Ордена.
   Мыслящие  люди  всерьез  задумались   над   происходящим.   Одаренная   и
честолюбивая  молодежь  относилась   к   Небесному   Гуляке   с   такой   же
почтительностью и священным страхом, с каким их отцы  и  деды  относились  к
Божественному Мальчику.
   Любители приключений, молодые люди со странными идеями и  фантастическими
проектами, бросали ученичество, родных и близких  и  приезжали  в  Арандель,
чтобы поступить на службу к человеку, открывшему, как им казалось,  дверь  в
новый золотой век. Некоторых ловили учителя или родители,  сеньоры  и  Орден
подвергали  их  наказанию,  но  многим  удавалось  добраться  до  Свободного
Владения, как теперь назывался Арандель, и Небесный Гуляка  получил  в  свое
распоряжение лучшую, мысдящую часть общества.
   Он радостно принимал учеников, как братьев, сыновей и товарищей по  духу.
Самые одаренные жили с ним под одной крышей,  питались  за  одним  столом  и
целыми днями общались со своим кумиром.
   Кирон давно выполнил предсказание астролога Маркуса, по дому бегали  трое
крепких сынишек. Дом мастера Хобарта пришлось значительно расширить.
   По сути, это уже был не дом, а университет.
   С годами Петрина еще больше похорошела, пополнела и была бесконечно горда
за своих сыновей и мужа. Она поистине царила  в  своем  огромном  хозяйстве.
Ученики соревновались между собой, чтобы заслужить ее улыбку или  одобрение.
Любовь же ее целиком была отдана  Кирону.  Каждый  раз,  когда  он  проводил
эксперименты с очередной летающей машиной, она  прижимала  руки  к  груди  и
старалась не плакать. Каждый раз, когда его, разбившегося, приносили  домой,
она ухаживала за ним, успокаивала и вселяла в него новую