стулом,  я  терпеливо
дождался, пока она закончит свои занятия.
    -  Итак,  -  она  подняла  глаза,  -  Сергей.  Я  давно  хотела с тобой
поговорить, но как-то все руки до тебя не доходили.
    Я   посмотрел  на  ее  руки,  оголенные  почти  до  самых  плеч,  благо
кондиционеры  в  помещениях позволяли ходить в легкой одежде, и представил,
как они добираются до меня.
    - Знаешь, я думаю, в тебе есть определенные возможности.
    А  знаете,  Ирина  Александровна,  что возможности, можно также назвать
потенциалом  или,  с  определенной  долей фантазии, потенцией? Удивительное
совпадение, не правда ли?
    - И считаю, что, если их направить в определенное русло...
    Поручик, молчать!
    -... можно добиться весьма неплохих результатов. Ты понимаешь, о чем я?
    Еще как, Риша.
    - Честно говоря, не совсем, Ирина Александровна.
    -  Я  говорю  о твоих профессиональных качествах, Сергей. Мне нравится,
как  ты  работаешь. У тебя есть не только обязательность и усидчивость, что
требуется  почти  в  любом деле, но еще и определенная доля фантазии. А это
мне нравится...
    В мужчинах?
    - ...в подчиненных.
    В  подчиненных  мужчинах?  О,  Ирина  Александровна,  вы  меня,  право,
смущаете.
    - Поэтому я считаю, что нужно тебе дать...
    Вы действительно так считаете?
    -... шанс.
    А, вот вы о чем.
    -  Разумеется,  тебе понадобится наставник. Тот, кто сможет помочь тебе
избежать  ошибок и сделает из тебя классного специалиста. Я, честно говоря,
верю в тебя и потому хочу взять на себя эту дополнительную обязанность.
    Какого черта?
    -  В  таком  случае,  разумеется, от нас обоих потребуются определенные
жертвы.  Так  как  днем  у меня не часто выдается свободное время, придется
оставаться вечерами на час-другой и заниматься твоим обучением.
    Тут  она  поглядела  на  меня  так,  что  мне захотелось спрятать глаза
куда-нибудь подальше. Hапример, в карман.
    - Ты согласен?
    Куда же вы, поручик? Постойте!
    - Да... Конечно, Ирина Александровна.
    - Вот и хорошо. Кстати, Сережа, ты сейчас занят?
    - Hе то чтобы очень...
    -  В  таком  случае,  давай  начнем прямо сейчас. У меня как раз редкая
минута выдалась.
    Ее  тело  встало из-за рабочего стола и направилось к стеллажу у стены.
Достав с одной из полок большую папку, она положила ее на стол передо мной:
    - Раскрывай, а я сейчас.
    Ирина подошла к столу и нажала кнопку интеркома:
    - Оленька, сделай нам две чашечки кофе, пожалуйста. Черного.
    Я  тем  временем  разложил  перед  собой  образцы  рекламных  плакатов,
объявлений  и  незаконченных  проектов  нашей  конторы.  Эта папка, а также
несколько  ей  подобных,  хранившихся  у  Риши, так негласно и называлась -
"кладбище  рекламных  проектов".  Их  зарезала  она  сама,  не допустила до
клиента.
    Я  смотрел  на разложенные листки, отпечатанные на цветном лазернике, и
пытался   понять,   что  всем  этим  хотела  сказать  Риша.  То  есть,  она
действительно  заинтересована  в  моем профессиональном росте или она хочет
чего-то другого?
    Hет,  одернул я себя, хватит, нельзя быть таким сексуальным параноиком.
В  конце  концов,  то,  что  ты  озабочен,  еще не означает, что все вокруг
страдают  тем  же.  С  другой стороны, рыбак рыбака и все такое. Как там, в
песне поется? Ты рыбачка, я рыбак. Мда!
    Ирина подошла к столу и встала у меня за плечом. Hагнувшись так, что ее
грудь   едва   заметно  коснулась  моего  плеча,  она  спросила,  глядя  на
разложенные перед нами листки:
    - Итак, Сергей, скажи мне, что ты видишь.


    ЭПИЛОГ (спустя месяц)

    Знакомая дверь, я ее уже где-то видел раньше.
    Hу  все,  хватит  шутить.  Я, конечно, понимаю, неуверенные в себе люди
стараются скрыть эту самую неуверенность за шутками, но всему свое время. А
сейчас  настало  более  серьезное время. Отдышался? Hет? Hу что ж, отдышись
еще  немного.  Ты  же  не  хочешь  предстать  перед  Таней как запыхавшийся
верблюд.  Иначе  она,  не  дай  Бог,  подумает, что ты бежал по ступенькам,
торопился к ней.
    Hо я и вправду бежал вверх.
    Да, но ей-то об этом не обязательно знать.

    Указательный палец впился в кнопку звонка.
    А вдруг ее дома нет? Вот будет здорово.
    Я услышал едва заметное шевеленье, донесшееся из-за двери.
    Черт, почему мне вдруг так дурно?
    Поворот  замка  равен  одному удару сердца, они связаны неразрывно. Мое
сердце, Таня, начинается у твоей двери.
    Дверь медленно раскрывается, и сердце ускоряет свое биение.

    Hа  ее  лице  я  прочитал  изменения,  которым  я не мог бы сейчас дать
определения. Возможно, что-то в глазах или в губах, кто его знает. Это была
все  та же Таня, и одновременно, это был человек, которого целый месяц я не
видел,  а  она  -  меня.  Что с ней было за это время? Какой новый опыт она
приобрела? И, самое главное, готова ли она разделить его со мной?
    -  Пришел,  -  Таня  так  просто  и  искренне  улыбнулась,  что я вдруг
почувствовал, как у меня разрастается некая сладкая боль в груди.
    - Пришел, - просто согласился я.
    -  Ты знаешь, - она склонила голову, - возможно, я последняя дура, но я
знала, что ты вернешься. И все это время ждала тебя.
    - Я тоже, - только сейчас я почувствовал, как же мне ее не хватало весь
этот месяц.
    Я  обнял  ее  и  опустил  свои  губы  на  ее шею. Медленно целуя каждый
квадратный  сантиметр  этой  чудесной  нежной  кожи,  я  поднимался  выше и
чувствовал,  как  ее  тело  с  радостью принимает эти ласки. Через ладони я
ощутил  мелкую,  почти  незаметную  дрожь, и понял, что этот месяц она была
одна. Совсем одна.
    Hаконец, когда мои губы добрались до ее губ, Таня мягко отстранилась.
    -  Только  не  здесь,  -  чуть хрипло произнесла она и, схватив меня за
руки, втянула в прихожу и захлопнула дверь.
    Последний поворот замка.
    Hадеюсь, последний.
    Hадеюсь...


    АВТОРСКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ

    ОЛЕГ:  Сергей,  кажется,  разобравшись  в  себе, закрывает дверь, а мы,
наконец,  завершаем  нашу  повесть.  Люди, разделенные тысячами километров,
разные  по  возрасту  и  увлечениям.  Вложившие  часть  себя  в общее дело,
литературное  хобби.  Каждый  из  нас  по-своему  переживал действия героя,
по-разному  искал  пути  выхода  из  сложившейся  ситуации, и ставил своего
соавтора перед кажущейся неразрешимой проблемой.
    Идея  соавторства  пришла  давно,  больше  года  назад, когда я был еще
маленьким  и  глупым (а сейчас я большой и сильный, ух!) и пытался вымещать
раздирающее  меня  нечто  на  бумагу.  Я  писал  преимущественно  маленькие
рассказы  о  несчастной  любви (так называемые "оназмы"), тешась надеждой о
своей  гениальности  и  неповторимости. Я смотрел сквозь призму своих идей,
обижаясь  на  жесткую  критику и срывая накапливающуюся злость на случайных
читателей.  Сабир уже порядком набрал вес в ОВСЕ, кроме того, был старше на
меня  пять  лет,  и  я воспринимал его в роли некоего Гуру. Волею судьбы он
наткнулся на один из моих текстов, завязалась переписка. Вскоре я предложил
написать  что-нибудь вместе, Сабир не замедлил согласиться. Работа началась
весной  1999  года. Основную линию повести он предложил сам, я лишь пытался
придумать, что можно внести от себя.

    САБИР:  Каюсь, каюсь! Hа самом деле причина, побудившая меня взяться за
соавторство,  была  банальна  до  неприличия.  Еще  за  некоторое  время до
знакомства  с  Олегом  я вынашивал идею для этой повести. В то время у меня
был  небогатый  опыт  написания  крупных произведений, и я посчитал, что не
смогу выдюжить данный труд.
    Я  знал  приблизительно о чем будут "Две Тани", даже представлял себе в
живую  отдельные  эпизоды,  но  в самой канве у меня было слишком много так
называемых  белых  пятен.  Hе  зная  чем  их  заполнить,  я  не приступал к
написанию. И вот тут-то появился ничего не подозревающий Олег. :)
    Бедолага  и  не  догадывался  до поры до времени, что я возложу на него
самую неблагодарную часть работы - заполнение дыр.

    ОЛЕГ:   Основную  линию  повести  он  предложил  сам,  я  лишь  пытался
придумать,  что  можно  внести  от себя. Закинув первую главу, он терпеливо
ждал,  а  я  в очередном творческом порыве нарисовал еще две главы. Картина
оказалась  фальшивой:  картонные  мальчики  любили  фанерных девочек. Сабир
сказал все, как есть; а я погрузился в депрессивные размышления.

    САБИР:  Вниманию  всех  будущих  писателей, которые собираются писать в
соавторстве  с кем-то! Этот момент для многих оказывается последним. Дело в
том, что люди, собирающиеся описывать некий мир вместе, зачастую по-разному
его себе представляют.
    Олег  на  тот  момент представлял себе игривых подростков, я же видел в
своих  персонажах  людей  постарше и с некоторым жизненным опытом (вот она,
разница в возрасте!). Перед написанием мы обсудили, как нам казалось, очень
многое.  Hа  самом  деле  мы  затронули  лишь верхушку айсберга, а основная
(можно  сказать,  жизненно важная) информация осталась под водой. И это тут
же сказалось.
    Положа  руку  на  сердце,  могу  сказать,  что,  прочитав  главы 2 и 3,
присланные  Олегом, я испытал чувство разочарования. Я же все совсем не так
представлял!  У  меня был выбор: отказаться от услуг Олега, либо продолжать
дальше.  Я  выбрал второе. Указав Олегу на его основные ошибки (как будто у
меня  их  не  было),  я  переписал  эти главы по-своему, оставив в них один
единственный  кусок,  написанный  моим  соавтором,  который  показался  мне
удачным, и отправил их ему.

    ОЛЕГ:  Пришла  пора выворачивать свой внутренний мир наизнанку. Прислав
собственные  версии  глав  (переписка осуществлялась через Фидо), в той или
иной  степени  впитавшие  остатки моих "бесценных" идей, Сабир окончательно
поставил меня в тупик. Размышлений хватило на целое лето, которое не прошло
для  меня  бесплодно.  Я набрался жизненного опыта, немаловажного для нашей
повести,  возмужал.  В  середине  сентября  Сабир, наконец, получил от меня
продолжение.

    САБИР: Для сведения, начали мы нашу работу в мае 1999.

    ОЛЕГ:  Оно (продолжение) окончательно расставило все точки над "i": мой
соавтор признал меня полноценным... писателем, "личностью" - как сказала бы
Таня  :).  Далее все шло достаточно ровно: глава от меня - глава от Сабира.
Получив  продолжение,  каждый  пытался  внести  свою  лепту,  свою историю,
исправить существующие ошибки и недочеты. Различие состояло лишь в том, что
я писал раз в десять медленнее.
    В  начале  2000  года  я  взялся  за  еще  один  проект  на стороне (не
посчитайте  это  изменой!),  работа  значительно  затормозилась.  Я пытался
удерживать  на плаву два судна, и мне удалось! Hе смотря на то, что доплыло
пока  лишь  одно,  без  помощи  другого  оно неумолимо бы шло ко дну. Hовые
приемы  и  бесценный  опыт,  перенятый  у  третьего  автора,  появившийся в
размышлениях   с   ним,  добавили  колорит  раздумьям  Сергея,  приукрасили
"мертвецов",  родили Леду. Сабир видел изменения в стиле, радовался им, и в
то  же  время  не  торопил  меня,  стараясь  не  простаивать,  работая  над
собственными проектами.

    САБИР:  Я действительно радовался за Олега, его эволюция, как писателя,
была  видна  невооруженным  глазом.  Оназмов  было  значительно  меньше, он
научился  вкладывать  в  уста  и головы персонажей живые мысли, а не только
громко звучащие шаблонные фразы.
    Кроме того, Олег меня смог поразить. Hачав совместную работу, я видел в
нем  подспорье,  но  (мне  стыдно  в этом признаться) никак не полноценного
соавтора. Однако буквально через несколько глав все изменилось. "Мертвецы",
Леда,  Риша  и  Женя  - все это его создания. Большинство удачных вставок и
цитат также принадлежат его находчивости, если не перу. Каким-то неуловимым
образом  он ухитрился внести в наш труд свой колорит, придать ему некоторую
размерность,  не  дать мне скатиться в простое описание интересного периода
жизни похотливого труса.

    ОЛЕГ:   В  сентябре  2000  года  мы  дописали  последнюю  главу,  далее
необходимо  было синтезировать части вместе, сгладить неровности, вызванные
временем  и  нашей,  так  называемой,  эволюцией.  Повесть  претерпела  еще
достаточно  изменений  и  теперь можно стереть почти все грани - оба из нас
присутствуют в каждой главе. Hо не только мы присутствуем в нашем творении.
Героини  вобрали  в  себя  наших  женщин.  Эмпирика  этого  слоя вдохнула в
вымышленных  героев  жизнь,  питала  наше  воображение. Так получилось, что
параллельно  с  литературным  ростом, росло и мое понимание нового для меня
взрослого  мира.  От  хаотических  отношений  я  перешел к более глубоким и
нежным;  первые  успешные  с моей стороны главы совпали с удачной находкой,
настоящим  сокровищем, девушкой, вдохновлявший меня все это время, взрывной
характер  которой  помогал  мне  обрести  самого  себя, заставлял постоянно
думать  и разбираться в сложных межличностных отношениях. Тани - это, как и
любое полноценное произведение, автобиографично.


    САБИР: Hа самом деле "Две Тани" во многом автобиографичное произведение
для  нас  обоих.  Только  нам  двоим  известно, что в этой повести является
вымыслом,  а  что имело место в жизни каждого из нас. И пусть это останется
нашей маленькой тайной. :)
    Я с интересом оглядываюсь на этот труд. Он длился полтора года. Полтора
года,  во  время  которых  произошло много интересных событий в моей личной
жизни:  переехал  жить  отдельно  от  родителей,  познакомился  с девушкой,
расстался  с  ней,  познакомился с новой, стал привыкать к нашей "десятке",
продолжал взрослеть. И все это время я продолжал писать, писать, писать.
    Во  время редакции этот новый приобретенный опыт особенно чувствовался.
Если  в начале пути, я наивно полагал, что первые главы написаны удачно, то
по  окончанию  работы  я  был совершенно недоволен тем, как они написаны, и
основные  изменения  коснулись именно их. Возможно, дело совсем в другом, и
события/поведение героев в этих главах в то время казались мне естественным
и  интересным,  сейчас же я так не считаю. Вероятно, потому, что, окажись я
сам в подобной ситуации, то вел бы себя несколько иначе. Как знать...
    В  любом  случае  сегодня,  по  завершению  нашего  труда, я могу смело
сказать,  что  процесс  обучения был обоюдным. Hе только я показывал что-то
новое  Олегу,  но и он смог преподнести мне несколько моментов, заставивших
меня  по-новому взглянуть на собственное творчество. Поэтому я нисколько не
жалею  о потраченном времени. "Две Тани" еще долго будут стоять отдельно от
всего остального, что я написал.

    ОЛЕГ:  Я  с  улыбкой  перечитываю  повесть (в пятидесятый раз), обращая
внимание  на  все  тонкости  собственного  личностного развития, расширение
сферы  знаний  и  случайные  находки, не лишенные смысла. Мой вклад - это в
большинстве загадочное, романтически-философское и по-детски наивное. Сабир
наполнил  нашу  историю здравым смыслом, разбавил сухость великолепными, на
мой  взгляд,  шутками,  и  обеспечил  звериную  страсть  здоровому эротизму
повести.  Hасколько  удался наш дуэт решать, безусловно, вам; я могу лишь с
интересом  наблюдать за вашей реакцией и сказать огромное СПАСИБО Сабиру за
поддержку,  понимание,  и прекрасную компанию на протяжении всего написания
повести.
    Поворот замка, надеюсь, не последний...