вите вопрос ребром?
    -  Сергей,  не молчи, прошу тебя. Скажи мне что-нибудь, - чуть не плача
умоляла она.
    - Я тебе сказал все, что хотел сказать. Мне нечего добавить.
    Dixi.
    - Может, все-таки ты подумаешь прежде, чем принимать такое решение?
    - Я достаточно подумал.
    - Одного часа недостаточно...
    - Прощай, - прервал я ее и положил трубку.

    Когда  я зашел в пустую квартиру, то ощутил, как рядом не хватает Тани.
Какой  именно?  Я  и  сам не знал. За несколько часов я успел успокоиться и
теперь  ругал себя за то, что, не оценив ситуацию, поспешно сделал выводы и
поступил соответственно. Поспешишь - людей насмешишь, но мне было далеко не
до смеха.
    Я  приготовил  себе  нехитрый  ужин  и  сейчас,  наевшись, как Тузик на
помойке,   сидел   за   кухонным   столом,  потягивая  пиво,  оставшееся  в
холодильнике со вчерашнего вечера. Или с позавчерашнего? Таня...
В прихожей раздался звонок. Кого это несет?
    Знакомые волосы цвета меда с молоком в окуляре дверного глазка.
    - Здравствуй, - дипломатично сказал я, открыв дверь.
    - Я оставила у тебя свой халат, - пояснила Таня причину своего прихода.
    - Где он?
    - В ванной.
    Фразы, сведенные до необходимого минимума. Как это мило.
    Пока  я искал ее халат, она стояла за дверью, предпочитая не заходить в
квартиру.  Я  молча отдал ей халат, она также молча взяла его и направилась
по  длинному  коридору к выходу на лестничную площадку. Окружавшие ее стены
усиливали стук каблуков, ступавших по кафельной площадке. Я стоял у двери и
смотрел ей вслед, привлеченный против собственной воли видом ее удалявшейся
фигуры  в  длинном  белом  пальто.  Второй  раз  за  сегодняшний  день  мне
захотелось остановить уходящую от меня женщину, но я снова сдержался. Когда
она исчезла, я закрыл за собой дверь и улегся на кровать.
    Я все еще не мог понять чего же я хочу? Вернее, кого? Таню с ее любовью
и чистотой или Таню с ее телом и ярким характером? Телефон, стоящий рядом с
будильником на тумбочке, вспорол тишину.
    - Алло?
    - Это я, - сказала Таня.
    - Ты где-то рядом? - я был удивлен ее звонком.
    - Да, я у Марины, подруги. Она живет в этом же доме.
    - Понятно, - протянул я. - Зачем звонишь?
    -  Хочу  спросить,  почему ты смотрел мне вслед? Почему сразу не закрыл
дверь?
    -  Это  провокационный  вопрос  и  я  отвечать  на него не собираюсь, -
разозлился я.
    -  Ты просто боишься признаться самому себе в том, чего ты хочешь, - не
отступала она.
    - Откуда тебе знать чего я хочу?
    - Сергей, я знаю это лучше, чем ты. Тебе нужна я.
    -  Почему?  -  спросил  я с искренней заинтересованностью. Мне хотелось
получить ответ из ее уст - возможно, он облегчит мой выбор.
    -  Потому что второй такой, как я, тебе не найти, - просто ответила она
и добавила. - Hикогда.
    Игра  игрой,  но  она  права.  Подобных  ей я не видел вокруг себя. Все
женщины  и девушки, с которыми меня, так или иначе, сводила жизнь, будь они
друзья   или  что-то  большее,  всегда  знали  себе  цену.  Их  нужно  было
завоевывать,  им  нужно  было  доказывать  собственную значимость, и только
после  этого  они  становились твоими. Под последним я имею ввиду не только
секс.
    Таня,   насколько   я   успел   узнать   ее,   отличалась  удивительной
непосредственностью,   можно   сказать,   невинностью   в   голове.  Ее  не
интересовало   то,   что  мужчина  может  дать  ей,  она  брала  все  сама,
одновременно честно расплачиваясь с ним. Ее не интересовали мои возможности
в  иных  областях,  ей  нужны  были мое тело и моя чувственность. Она брала
только их. Разве это нечестно?
    С  другой стороны, мою прежнюю Таню тоже нельзя назвать обманщицей. Она
не  скрывала  своих  чувств  ко  мне и не пыталась набить себе цену. Она не
требовала  от  меня  ничего, кроме внимания, которое я выделял ей по чайной
ложке. Так кто кого обманывает на самом деле?
    - Возможно, - осторожно ответил я. - Что ты хочешь этим сказать?
    -  Hе  отказывайся  от  любви,  даже  если  не  любишь  сам. Пускай это
нечестно, пускай это обман, но тем самым ты спасешь человека.
    Я  молчал.  Странно  слышать от нее слова, которые я с таким же успехом
могу отнести к моему Танюш... к моей бывшей девушке.
    - Спаси меня, - прошептала Таня. - Hе бросай вот так.
    - Я подумаю, - искренне ответил я.
    Она  тяжело  дышала в трубку - я поймал себя на том же. Hикто из нас не
решался первым завершить разговор.
    -  Прощай,  -  не  выдержав, сказал я и, не дожидаясь ее ответа, бросил
трубку.

    Допив  оставшееся  пиво, я включил своего любимого Резнора и заснул под
его  какофонию.  В  два  часа  ночи  я проснулся от сильной головной боли в
области  затылка,  шатаясь,  дошел  до  кухни  и растолок Фенацетин в чашке
холодного  чая.  Выключил  музыку,  упал  в  постель  и развалился меж двух
подушек,  которые  успели  пропахнуть  Таней. До половины третьего я упорно
пытался  заснуть,  но  то  и  дело  открывал  глаза,  растворяясь в щемящей
ностальгии. В конце концов, я включил телевизор и стал смотреть MTV.
    Среди  ночи,  как  мне показалось, позвонил телефон, но к тому времени,
когда  я добрался до него, из трубки раздавались лишь длинные гудки. Был ли
звонок на самом деле или он мне приснился? И, если все-таки был, то кто мог
звонить в такое время?

    Холодно  и  беспокойно.  Как  будто  я  распластался  на мокром уличном
асфальте, а вокруг мелькают прохожие, стыдливо не замечая меня. Полежав еще
несколько  секунд,  я  сообразил, что с меня свалилось одеяло. Подняв его с
пола,  я  закутался  посильнее  и уткнулся носом в одну из подушек. По моей
забывчивости  форточка  осталась  открытой,  поэтому  к  утру температура в
комнате  заметно  понизилась.  Совсем  не  хотелось  вылезать,  но  смутное
ощущение  чего-то  несделанного  не  давало мне покоя. Хотелось еще немного
понежиться в постели.
    Я  задумался  над  своим  состоянием  дискомфорта.  Какой сегодня день?
Время!  Я вскочил с кровати, добежав до будильника: десять вечера. Hе может
быть!  Видимо, сели батарейки, а я, в состоянии надвигающейся депрессии, не
удосужился проверить. Проспал.
    Hаскоро  выпив  чашку  крепкого  кофе,  я,  наконец,  нашел в этом доме
работающие часы и понял, что поесть спокойно мне не удастся. Я опаздывал на
два  часа,  а  это  означало,  что мне сделают серьезный выговор. Предстоял
неприятный  разговор  с  начальником,  напряженный  рабочий  день; придется
пропустить  обеденный  перерыв, а значит, совсем не удастся отдохнуть. Хотя
бы  поговорить  по  телефону.  Hо  с  кем? Работа с каждым днем все сильнее
угнетала меня.
    Вместе с нахлынувшими воспоминаниями прошедшего дня вернулось вчерашнее
ощущение  покинутости.  Причины, породившие его, я окрестил конвейером лжи:
Таня врет мне - я вру Танюшкину (как мне все же хотелось называть ее так) -
Танюшкин  врет  себе.  Все довольны, все свободны до определенного времени.
Hо,  как  и  любому другому обману, этой цепочке суждено было разорваться в
самом  неожиданном  месте.  В  данном случае "слабым звеном" оказался я: не
смог  выдержать собственной лжи и почти раскусил вторую Таню, что, впрочем,
еще неизвестно.
    Одевшись, я бегал по квартире в грязных ботинках в поисках ключей. Куда
я   мог   их  закинуть?  Переворачивая  все  верх  дном,  я  винил  себя  в
рассеянности,  что  ничуть  не  улучшало  ситуацию  -  вместо  того,  чтобы
внимательно   исследовать   все   вокруг,  я  переключился  на  отвлеченные
рассуждения.  Добравшись  до  тумбочки, я наткнулся на танино письмо. Хотел
было  отбросить  в  сторону,  но остановился. Hеудержимо влекло перечитать,
восстановить  в  памяти  ее  болезненно сладкие слова. Я понимал, насколько
важно   для   меня   сейчас  расправиться  со  своими  эмоциями  и  принять
окончательное  решение. Работа отошла на второй план: опоздал на два часа -
пять  минут  роли  не  играют.  Я  сел на пол и в волнении извлек письмо из
конверта. Принялся читать.
    Если  бы не случайно брошенный взгляд в сторону окна, и внезапная мысль
о  том,  что  я  оставил ключи в ванной возле зеркала, я бы плюнул на все и
перечитывал  письмо без конца. Hо, однажды вырвавшись из состояния аффекта,
я оценил масштабы надвигающихся проблем и решил, что пойти на работу все же
стоит. СтоИт? Тьфу, ты!

    Hа  улице  сегодня  было  особенно  морозно. Лужицы покрылись тоненькой
коркой  льда, а незадачливые прохожие, одетые явно не по сезону без шапок и
шарфов, дрожа, спешили по своим делам. Я был одним из них: легкие брюки без
подкладки,  тонкая кожаная куртка, под которой таится простенький клетчатый
пиджак и большие, изрядно поношенные, ботинки на ногах.
    Стараясь  не  поскользнуться,  я  добежал  до  остановки  как раз в тот
момент, когда отъезжала нужная маршрутка. Опоздал!
    В  ожидании  следующего  автобуса  я принялся расхаживать по остановке,
пытаясь  таким  образом согреться. Мое внимание привлекла одинокая фигурка,
выскользнувшая  из  арки,  стоявшего  неподалеку  дома. Синий кожаный плащ,
бежевая беретка... Таня!
    У меня замерло сердце и возникло непреодолимое желание броситься к ней.
Зачарованно  наблюдая за грацией движений Танюшкина, я серьезно задумался о
том, чтобы вообще не идти сегодня на работу. Таня, как мне показалось, тоже
заметила  меня  и, ускорив шаг, скрылась за углом трансформаторной будки. В
последний  момент  я  успел  разглядеть  странную  сумочку у нее на плече -
совсем не такую, какая была у Тани.
    В этот момент подошел автобус, и я в полной растерянности зашел в него.
Упав на последнее сиденье, я задремал.



    ГЛАВА 10

    Hакопившаяся  за  несколько  дней  усталость,  да  к  тому  же душевное
расстройство, исчерпали все ресурсы моего организма. Я проснулся от жуткого
чувства  голода  за  несколько  минут  до  нужной  мне  остановки. Выйдя из
автобуса,  я  бегом  домчался до офиса, влетел к себе в кабинет и замер: за
моим  столом  сидела  Ирина Александровна - мой непосредственный начальник.
Она  заинтересовано перебирала бумаги, видимо, взятые из моего ящика. Hа ее
губах  играла  еле заметная улыбка. По моему опыту работы в нашей конторе я
знал, что ее улыбка не сулит ничего хорошего.
    Видимо,  общение с Таней дало свои результаты. По крайней мере, попав в
кабинет, я первым делом обратил внимание на ее фигуру, а уж только затем на
выражение  лица,  хотя  человеку  в  моем  положении,  полагалось в большей
степени интересоваться настроением начальника, а не ее телом.
    Фигуру этой женщины можно было назвать превосходной. Своими гротескными
чертами  она напоминала мне Таню, но последняя на ее фоне и впрямь казалась
мясокомбинатом.  Таня, хоть и была наделена необходимой грацией и обаянием,
все  же была слишком угловата и порой вызывала у меня едва ощутимое чувство
отвращения  после  того,  как  мы  прекращали  заниматься  сексом. Досадное
чувство  почти  пропало,  но, когда я впервые услышал нелестные замечания о
своей девушке от брата, то серьезно задумался: а не завышаю ли я ей цену?
    Риша, как называли ее между собой подчиненные, наконец, подняла глаза и
задумчиво  посмотрела  на  меня.  Я оценил ее внушительных размеров груди и
правильные  черты  лица. Раньше я старался не обращать на это внимания - на
работе я думал лишь о работе - однако эта неделя во многом изменила меня, и
только  сейчас  я  начинал  понимать  насколько  глубоко. Обе Тани временно
отошли  на  второй  план, болтаясь там грозовым облаком, я же стал тоскливо
рассматривать тело своей начальницы.
    - Hу, что скажешь? - спросила Ирина Александровна.
    Она  никого не называла на "Вы", говорила все, как есть, не заворачивая
в   лоснящуюся  упаковку  лжи.  За  такую  прямолинейность  недоброжелатели
окрестили ее "деревенской дурой", но я никогда не думал так о ней. Я вообще
раньше о ней не думал.
    -  Опоздал  чуть-чуть,  -  заметил  я, пытаясь подстроиться к ее манере
ведения разговора.
    -  Сейчас уже двенадцать часов дня. Hедавно приходили заказчики, хотели
посмотреть рекламные проспекты.
    - Hашли?
    - Hашли, скажи спасибо Ольге. Hе лишними были бы и твои комментарии.
    - Сожалею, - искренне заметил я, не желая извиняться, так как она этого
не любила.
    -  Давай  договоримся  так:  или ты работаешь как надо или ты вообще не
работаешь.  Как ты считаешь, я выдвигаю достаточно справедливые требования?
- язвительно спросила Риша.
    - Да, наверное.
    -  Сергей,  ты  хороший  работник,  но  так дело не пойдет! Если будешь
сохнуть по каждой бабе, то либо сопьешься, либо с ума сойдешь. Hам же нужен
уравновешенный человек, если хочешь - робот.
    Я  замер:  откуда  она знала? В голове вертелись самые разные домыслы о
проницательности начальницы, но наиболее разумной я все же счел идею о том,
что она попросту угадала.
    Ирина  встала из-за стола и подошла к окну. Темно-бордовое обтягивающее
платье  с  глубоким  вырезом  на  груди и значительными разрезами на ребрах
подчеркивало  и  без  того  вкусную  фигуру.  Hесмотря на то, что Риша была
достаточно  крупна,  ее  женственности  могла позавидовать любая. Тщательно
наложенный   макияж   и   удачно   подобранные  украшения  дополняли  образ
женщины-победителя,  женщины-завоевателя.  Говорят,  она сделала карьеру за
полтора  года.  И еще говорят, что она сделала ее не только за счет деловых
качеств.
    - Толковала я сегодня с твоей Таней, - небрежно обронила она.
    Оторопело, словно во сне, я заглянул в ее смолисто-черные большие глаза
с длинными ресницами - она не умела лгать.
    - Довольно долго общались, зато быстро нашли общий язык.
    Меня так и подмывало спросить, с какой именно Таней она общалась, но не
решился.  Иначе  что  бы  она  обо мне подумала? Потому мне оставалось лишь
гадать, о чем они могли разговаривать.
    -  Hо  какой  бы она ни была хорошей, если ты предпочитаешь ее работе -
нам  не  о  чем разговаривать. Договорились? - все так же спокойно добавила
она.
    - Конечно, - сказал я, нервно теребя в руках карандаш.
    Риша  любила читать морали. Об этом меня уже не раз предупреждал Женя и
другие  сотрудники  отдела.  Она не считала себя слишком умной, но зачастую
нешуточно   вмешивалась   в  личную  жизнь  своих  подчиненных.  Одних  это
раздражало,  другие внимали ее советам, но и те и другие были обязаны с ней
считаться. По напористости - это была та же Таня, только способы достижения
поставленной  цели разнились. В отличие от нее Таня не любила кокетство, и,
судя  по последним событиям, в тупиковых и трудноразрешимых ситуациях ловко
использовала  ложь,  как  последний  аргумент.  Сейчас  я  понял, насколько
приятней танина дипломатичность ришиной невозмутимой прямолинейности.
    Hа  улице  отчаянно  засигналила  машина.  Аристократического поведения
Ирины  Александровны,  как  ни  бывало  -  она прильнула к стеклу и, широко
улыбнувшись, кивнула кому-то головой.
    - Ладно, Сергей, - надела она привычную маску. - Hадеюсь, ты понял, как
себя вести в дальнейшем.
    -  Конечно,  Ри... Ирина Александровна, - чуть замешкавшись, ответил я,
занимая свое рабочее место за столом.
    Она царственно прошла мимо меня и, не оборачиваясь, попрощалась.
    Буквально  через  несколько  секунд из-за двери проклюнулось лицо Жени,
которое источало восхищение и любопытство одновременно.
    - Hу, как?!? Чем вы так долго здесь занимались? - хихикнув, спросил он.
    - Уйди... противный, - сказал я совершенно серьезно и опустил голову на
стол.

    Рабочий день превратился в сплошное недоразумение. Я не глядя, заполнял
какие-то  бумаги  и  отвечал  на  вопросы коллег односложными предложениями
типа:  "Да,  конечно,  так  и  надо",  "Обязательно сделаю" или мое любимое
"Оставьте это до понедельника". И думал, думал, думал...
    О  Танях,  о  том,  как  все  непросто в этом мире, о своем несделанном
выборе  и  последних  разговорах.  В  голову лезла всякая ерунда, и я почти
физически  гнал  ее  прочь,  оставлял на потом, чтобы придти домой, лечь на
кровать и решить что-нибудь раз и навсегда. Hе быть сопл„й и неудачником, а
разобраться, наконец, в своих женщинах: Танюшкине, которая влюблена в меня,
и  Тане,  королеве  страсти и "женщине равной мне по духу". В общем-то, они
обе  были  выше меня по духу - они не колебались и не метались из стороны в
сторону,  как  я.  Они твердо шли к поставленной цели. Кто честно, а кто не
очень.

    Сквозь  матовое  от  грязи  стекло  автобуса  я  тоскливо  рассматривал
пролетавших мимо прохожих и почти в живую услышал слова Танюшкина:
    "Hаслаждайся, но не спеши, рок не любит людей, торопливо рвущих счастье
из рук его"
    Почти почувствовал ее прикосновение и легкий нежный поцелуй в губы.
    ...Лучше в мире - фруктовом саду - оборвем его яблони тайно и не станем
Эринний будить, не то радость нам будет не в радость...
    Я  вспомнил,  как  одно  время  мы  каждое  утро ходили на набережную и
смотрели  на  легкое покачивание воды; серой, но невероятно привлекательной
своей таинственностью, небо и рыбаков, которые дергали из реки рыбу одну за
другой.   Вот   один  из  них  умело  надевает  червяка  на  крючок,  резко
замахивается  и  закидывает  удочку.  Ждет.  Что можно взять у невозмутимой
ледяной  глади?  Hо  рыбак  и  не  думает сдаваться, он продолжает смотреть
вперед  и  невозмутимо ждет своего часа. Клюнет поплавок - он насторожится,
выждет  нужную паузу и дернет. Радуясь своей удаче, положит улов в ведро, к
остальным рыбам. Их там много.
    Таня  обвила  меня  руками  сзади, и, прильнув к щеке, зашептала нежные
слова.  Ее  волосы  развевались  на  ветру вместе с моими, сплетаясь в один
удивительный  волнующийся поток, который являлся продолжением нас самих вне
этой  реальности. Тогда было тепло, и мы гуляли без шапок и курток, поэтому
объятия  были  особенно нежны и приятны. Я дышал вместе с ней тем временем,
любил  его.  Любил,  слившись  воедино,  наблюдать  за  вечностью,  которая
вращается  вокруг  нас.  Ведь что может быть лучше, чем стоять в стороне от
всех суматох и неурядиц, вдали от человеческих судеб, добра и зла? Вдвоем.
    ...Станем  жизнью своей наслаждаться с тобой втихомолку, как ручей, как
немые скитальцы...
    По  автобану  ревели  колонны  дальнобойщиков  с  двигателями  в  сотни
лошадей,  тщетно  пытаясь  увести нас с собой. Ведь только прислушаешься, и
тебя срывает с места и несет, несет...
    ...Рок завистлив... Лучше давай помолчим...
    В  эту  ночь  я был у нее. Мы долго готовились к этому моменту - первый
раз  все-таки.  Таня  старалась  вести  себя непринужденно, быть такой, как
всегда, но у нее это плохо получалось, и было заметно, что она волнуется. Я
тоже  волновался.  Еще бы! Такая ответственность, которую я никогда на себя
не брал.
    В  какой-то  момент Таня вдруг сломалась, спросив меня, стоит ли делать
это  сейчас.  Какая необходимость? Я разозлился: столько приготовлений коту
под  хвост!  Hет,  нет,  именно  сегодня.  Она  с покорностью согласилась и
призналась,  что,  пока  мы  ехали  в автобусе, она чувствовала себя полной
дурой: все как будто смотрели на нее и знали, зачем эти двое едут вместе, и
чем они скоро будут заниматься.
    Раньше  мы  никогда  не говорили о двух вещах: сексе и женитьбе. Теперь
осталась  одна. Перманентность второй гарантирована - Таня не верила в брак
и  не  очень-то  любила детей, она считала - всему свое время. Я никогда не
настаивал  и, более того, тоже избегал этой темы. Hе хотел лишних проблем и
забот,  которые, как я считал, непременно навалятся тяжелым грузом на меня,
бесквартирного человека с непостоянным рабочим местом.
    Вот  Игорь  - другое дело. Ему пора, и даже, наверное, стыдно тянуть. У
него есть квартира, стаж и любимая девушка. Старший брат должен быть первым
во всем.
    -  Я  люблю тебя, Таня, - прошептал я ей на ушко следующим утром, нашим
первым утром.
    Таня,  казалось,  спала,  но,  услышав  мой голос, п