И после поверки - слово за  слово  -  пошло  хлесталово.  Потом  избитый
Ванька хохотал на крылечке барака - когда я спрашивал, отчего он  их  ко
мне не послал, за лексической справкой.
   - Нет-нет, не вздумай им объяснять, пусть аборигенами ходят, мудаки.
   И весь следующий день в отличном настроении был - как освежился, пин-
ков схлопотав. С утра, до заезда в пасеку, приставал  ко  мне:  какие  я
помню куплеты из "Славное море, священный  Байкал".  Я,  кроме  первого,
другие только наполовину смог выудить, по две строчки в каждом - канули,
как ни напрягался.
   - Ты напиши, что вспомнил, остальное я и сам сложу, если что.
   - Зачем тебе?
   - Попеть охота.
   Точно, в тракторе хорошо петь - даже сам себя не слышишь  почти,  ори
на здоровье.
   Но почему репертуар решил поменять? Раньше вс„ Новикова напевал: "Па-
рень я не хилый..." Написал я Ваньке обрывки, он листочек взял  и  пошел
трелевщик заводить, чокерман заждался в кабине. И, третью пачку  вывола-
кивая, - то есть через полтора часа примерно -  пели  они  уже  целиком,
присочинив недостающее. Нецензурно, конечно, но смешно получилось,  и  в
рифму, в размер попадая. Вот молодцы, кто бы мог подумать! Меня даже уг-
рызение куснуло: лелею непрерывность души, заношусь иногда
   - а может, вся разница между нами - в режиме труда и отдыха? Не будем
вдаваться, кто там создал человека, но поэта созидает безделье -  одноз-
начно.
   Хотите сделать страну поэтов - переведите всех на оклад. Да оно и шло
к тому:
   кухарки государством не управляли, зато дворники и  кочегары  виршеп-
летствовали поголовно. Впрочем, одни поэты кругом - так же непереносимо,
как и сплошь пролетарии, не меньшая зараза. Очевидное решение: пусть  те
и те будут, нейтрализуют друг друга. Жизнь установит необходимую пропор-
цию. Главное - самим в крайности не бросаться.
   XL 13 октября 87 года проснулся - уже на свободе, хоть и в бараке, на
своей шконке угловой. Подосадовал на себя, что радость  не  доплескивает
до запланированной.
   Ждал, ждал, и вот, оказалось, все сладкое - съел за предвкушениями. В
общем ничего особенного, утро как утро. Только до  десяти  не  стал  ва-
ляться, в семь вскочил - зачем три  свободных  часа  сну  уступать?  Зэк
спит, а срок идет - вс„, это в прошлом. Теперь  уже  не  срок,  а  жизнь
идет, экономнее надо - так думалось, по наивности. Ведь и билет когда-то
вытащил по зарубежке: "Жизнь есть сон" Кальдерона, и пятерку  получил  -
но не проникся, значит, формально оттарабанил.
   Впрочем, такие билеты не для восемнадцати лет. Но  вот  уже  двадцать
пять дураку, а резво так поднялся, молочной смеси "Малыш" глотнул наспех
- и бегом в гараж выяснять, у кого сегодня в Красновишерск путевой.  Зря
бежал - бензовоз только едет, но уже занят, Мухина с  Наташкой  Сойкиной
еще вчера места забили. Ладно, разберемся.
   Пошел паспорт получать и портянку об освобождении. Частенько мы  спо-
рили, первоходчики: ставят отметку в паспорте  отсидевшему  или  нет?  У
Шукшина в "Калине красной" персонаж говорит, что есть закорючка, хотя на
нее, мол, и не смотрят.
   Ерунда. Никакой закорючки не нашел (у Шукшина этот фильм весь на лаже
- как и положено подлинному искусству, но забавный,  конечно,  -  как  и
надлежит хорошему кино).
   Канюка - он дежурил - руку протянул, удостоил. Думал, сейчас  скажет,
типа:
   ступай и не греши - но нет, хватило ума, обошелся без сентенций.
   - А чего ж ты вчера-то не уехал? - спросил только.
   - Как это?
   - Вчера бы вечером мог взять документы, и машина была до города.
   Мать честная, выходит, я лишнюю ночь отсидел! Впрочем, не жалею - не-
эстетично бы получилось: целый день ходишь зэком, а вечером - нате, сво-
боден, без всякой ощутимой границы. Может, умирать так и лучше - плавно,
без перепадов, но освобождаться - нет, черта нужна какая-то.
   Но что же с транспортом? По бороде. Все разъехались, пусто в  гараже.
Что ж, сюда довезли, спасибо, а отсюда и пешком уйду - всего-то 50 кило-
метров. Вещей нет никаких (я все важное: журналы, книжки - посылкой отп-
равил заранее), ботинки только под мышкой - сам в сапогах.
   Километров пять отмахал полурысцой - дальше < Краз> подбросил, до Ви-
шерогорска.
   Тут еще деньги надо получить. В Серебрянке за два года ни копейки  на
лицевом не осело, но зоновская тыща в неприкосновенности.
   Римка в конторе вишерогорской, улыбается:
   - К Сереге-то зайдешь?
   - А как же.
   Получил деньги; дедок-кассир, сталинский  сокол  облезлый,  поскрипел
напутственно:
   - Вс„ освобождаются!.. Кто работать будет?
   Я его хотел утешить, что из них, из конторских, как раз бригаду  ско-
лотить можно, но не стал: Бог с ним, думаю, сам скоро  умрет,  без  моих
подначек.
   С Серегой провели полчасика, он дернулся было градусы организовывать,
но я его тормознул:
   - Не надо. Если лететь до Перми - вс„ обратно стравлю. Как  ты,  при-
жился тут?
   - Ничего, нормально. Римка еще малo го хочет.
   - И завязь есть?
   - Три месяца. Уже в стадии жабы.
   - Пацана хочешь?
   - Что получится. Какая разница?
   Во Римка дает, до чего парня феминизировала.
   - Ну, пришлешь фотку. Всем семейством щелкнитесь, ладно?
   - Обязательно.
   (Не прислал. Но я надеюсь, что все-таки мальчик родился. Хотя, если в
маму, то можно и девочку, согласен.)
   - В Красновишерск-то будут машины сегодня?
   - Да, через два часа начальство на партактив  поедет.  Вон  <  Уазик>
стоит, на нем.
   В кузове если, годится?
   - Конечно.
   До города двадцать километров еще, на машине все равно быстрее, а раз
есть два часа - можно и на нижний зайти, с Санькой-сторожем попрощаться.
Мелькнуло - к Ленусе, но отбросил тут же, задавил.
   Шагаю по дороге, вполглазка на себя со стороны  поглядываю  -  умора!
Даже походка переменилась! Так и разит от всего: смотрите, смотрите ско-
рей! Ничего не замечаете? Да это же вольный идет,  совершенно  свободный
человек!
   Будка сторожа всегда с краю, и от нее - собачара на меня, белобрысая,
тощая.
   Гавкнула, но тут же осеклась, завиляла. Следом Санек вышел:
   - Смотри, Леня, узнала тебя!
   - Так это Белка, что ли?
   - Ну.
   - А чего такая худая?
   - Щенят кормила. Вон, под будкой, хочешь посмотреть?
   Я глянул из вежливости, поумилялся.
   - А Жулик где?
   - Жулика съели давно.
   - Я думал, это от него.
   - Нет, где-то в деревне нагуляла. Чайку попьешь?
   Санька раздул угли около будки, кинул щепочек, подвесил жестянку. Ед-
ва успели чифирнуть - мне пора в гараж двигать, еще уедут раньше времени
партийцы-то эти.
   - Через два дня дома, значит, - вздохнул Санек. Без  зависти,  просто
показать, что врубается в мой кайф.
   - Если повезет - так и сегодня. - Не повезло, не  было  авиарейса  из
Красновишерска, а в Перми, назавтра, билетов до Питера не  оказалось.  -
Увидишь Ленусю, Санек, передавай привет.
   - Хорошо. Да где увижу-то.
   - Ну, вдруг.
   Обратно дорога в горку, и я сверху оглянулся разок.  Давно  ли  сплав
закончился, а штабелей опять накатано - берега не видать. Усталую  серую
Вишеру кто-то рассекает на моторке. Дымок от Санькиного костерка  медля-
щей струйкой неуследимо растворяется в небесах.
   Словарик:
   Автозэк - спецмашина (официально - АвтоЗАГ, не знаю, как  расшифровы-
вается) Балан - бревно (от "баланс" -  название  разделанной  древесины)
Бирма - снег по сторонам дороги Бобан - батон БУР - барак усиленного ре-
жима Децел - немножко ДПНК - дежурный  помощник  начальника  колонии,  а
также строение, где он дежурствует Звонок - конец срока Коник - одна  из
стоек на лесовозе, между которыми грузятся хлысты Коть-моть - житель Ко-
ми-Пермяцкого автономного округа Откинуться - освободиться  Петух  (гре-
бень, опущенный, обиженный) - пассивный педераст Пидерка - форменная зо-
новская фуражка Столыпин - спецвагон Терпила - потерпевший(ая)  Фофан  -
ватник Хап - погрузчик Химия  -  условное  освобождение  с  обязательным
привлечением к труду Хлыст - сваленное дерево ШИЗО -  штрафной  изолятор
(то же, что "кича") Чокерман - чокеровщик, тот, кто собирает  хлысты  на
волоке в пачку, прицепляя их на отводы основного троса - чокера Шконка -
кровать Шл„мка - миска Шмон - обыск Шмалять - стрелять  Нижний  склад  -
участок берега у сплавной реки, где штабелюется разделанный лес  Верхний
склад - площадки непосредственно возле лесосеки, где штабелюются  хлысты
для последующей вывозки 117-я статья - изнасилование (простое, с угрозой
для жизни, в извращенной форме, групповое. 4-я часть - изнасилование ма-
лолетних) 102-я статья - убийство с отягчающими  обстоятельствами  102-я
статья - убийство с отягчающими обстоятельствами