еперь-то  уж  я  не
назову его другом - но за прежнего моего друга. Ну можно ли  ожидать  партии
более удачной? Где еще найдешь  такого  истинного  джентльмена  и  в  полном
смысле слова приятнейшего человека? Позвольте  мне  заступиться  за  мистера
Эллиота. Я ведь уверена, вы и от  полковника  Уоллиса  слышали  о  нем  одно
хорошее, а кому же его и знать, как не полковнику Уоллису?
   - Дорогая моя миссис Смит, жена мистера Эллиота всего полгода как умерла.
Едва ли прилично ему сейчас иметь на кого-то виды.
   - Ах, ну если за тем только дело  стало,  -  воскликнула  миссис  Смит  с
лукавой улыбкой, - тогда я спокойна за мистера Эллиота и беру назад все свои
ходатайства. Но вы уж не забудьте обо  мне,  когда  будете  замужем.  Только
намекните ему, что я ваш друг, и ему легки покажутся хлопоты, которых теперь
он избегает, потому что ему не до них. Понятное дело.  Девяносто  девять  из
ста поступали бы так же. Да ведь он и не знает, как для меня это важно.  Что
же, милая мисс Эллиот, я надеюсь, я уверена, вы будете счастливы. В  мистере
Эллиоте  довольно  ума,  чтобы  оценить  такое  сокровище.  Ваш   покой   не
подвергнется бурям, какие выпали мне на долю. Вы  можете  во  всем  на  него
положиться. Уж его-то никто  не  собьет  с  дороги,  не  заманит  к  его  же
погибели.
   - Нет, - сказала Энн. - Я верю всему тому, что говорите вы о моем кузене.
Характер у него, кажется, спокойный  и  твердый,  он  не  подвержен  опасным
влияниям. Я высоко его ставлю. Покамест я не замечала за ним ничего дурного.
Но я так недавно еще его знаю; и он не из тех, кого за короткий  срок  можно
близко узнать. Ах, да неужто по тону моему, миссис Смит, вы не  поняли,  что
он мне  безразличен?  Ведь  в  противном  случае  я  не  могла  бы  с  таким
спокойствием о нем рассуждать. Поверьте, миссис Смит, он мне безразличен.  И
случись ему посвататься (а я вовсе не думаю, чтобы он собирался  свататься),
я ему откажу. Уверяю вас. Уверяю вас, если вчерашний  концерт  доставил  мне
удовольствие, то вовсе не благодаря мистеру Эллиоту. Мистер  Эллиот  ни  при
чем. Это вовсе не мистер Эллиот...
   Тут она осеклась, покраснев от досады, что так много  уже  высказала;  но
едва ли могла она сказать меньше. Миссис Смит не поверила бы  в  безнадежное
положение мистера Эллиота, не допусти  она  существования  кого-то  другого.
Зато теперь она сразу успокоилась, явственно более ни о чем не  догадываясь,
и Энн с облегчением приступила к миссис Смит с нетерпеливыми  расспросами  о
том, как могла она вообразить, будто Энн собирается выйти замуж  за  мистера
Эллиота; как могла ей прийти такая идея, от кого могла она слышать такое?
   - Скажите, почему вдруг вы это решили?
   - А потому, - отвечала миссис Смит, - что я знала, как часто  бываете  вы
вместе, и замечала, что всем вокруг только того и надобно. И,  уж  поверьте,
все знакомые ваши точно так же вами распорядились. Но прямо  никто  мне  про
это не говорил до самого позавчерашнего вечера.
   - А позавчера говорили?
   - Заметили вы женщину, которая вам вчера отворяла дверь?
   - Нет. Но разве это не миссис Спид была и не  горничная?  Нет,  я  ее  не
заметила.
   - Это была  моя  приятельница  миссис  Рук,  няня  Рук,  которая,  кстати
сказать,  горела  желанием  на  вас  поглядеть  и  была  счастлива,  что  ей
представился  случай.  Она  только  в  воскресенье  воротилась  из  Мальборо
Билдингс. Вот она-то мне и поведала, что вы выходите за мистера  Эллиота.  А
ей поведала о том сама миссис Уоллис, а уж той бы, кажется, можно  поверить.
В понедельник она вечер целый со мною сидела и рассказала мне всю повесть.
   - Всю повесть! - смеясь  подхватила  Энн.  -  Не  длинную  же  могла  она
сочинить повесть из смутных неверных слухов!
   Миссис Смит промолчала.
   - Однако же, - продолжала Энн. - Хотя и  не  имея  тех  прав  на  мистера
Эллиота, какие вы мне приписывали, я рада сослужить вам службу. Объявить мне
ему, что вы в Бате? Передать ему что-нибудь от вас?
   - Нет, благодарствуйте,  не  нужно.  Сгоряча,  ошибкой  я  бы,  верно,  и
посвятила   вас   в   кое-какие   обстоятельства.   Но   не   теперь.   Нет,
благодарствуйте, я ничем не стану вас обременять.
   - Мне казалось, вы упомянули, что давно знали мистера Эллиота?
   - Да, правда.
   - Но не до того еще, как он женился?
   - Отчего же, он был еще не женат, когда мы свели знакомство.
   - И... близкое знакомство.
   - Самое близкое.
   - Вот оно что! Так расскажите же мне, каков он был тогда.
   Мне не терпится узнать, каков был мистер Эллиот в ранней юности. Похож на
себя теперешнего?
   - Последние три года я не видала мистера Эллиота, - отвечала миссис  Смит
с такою твердостью, что Энн не решалась больше расспрашивать; она ничего  не
достигла и только раззадорила свое любопытство.  Обе  молчали.  Миссис  Смит
глубоко  задумалась.  Потом  она  вдруг  воскликнула  со  всегдашней   своей
сердечностью:
   - Простите меня, милая мисс Эллиот, что я так отрывисто отвечала на  ваши
вопросы, но я, право же, не знала, что делать. Право же, я не знала,  что  я
должна, что могу я вам рассказать.  Все  слишком  запуталось.  Боишься  ведь
вмешиваться не в свое дело, оговаривать и вредить.  Даже  и  видимость  мира
семейственного стоит того,  чтобы  ее  охраняли,  на  чем  ни  была  бы  она
основана. Но вот я решилась. И думаю, я права.  Я  думаю,  вам  пора  узнать
истинный характер мистера Эллиота. Хотя я убедилась вполне, что  у  вас  нет
сейчас намерения принять его руку, кто предскажет, как  еще  все  обернется.
Рано или поздно ваше расположение вдруг и переменилось бы. Так выслушайте же
всю правду теперь, когда вы беспристрастны. Мистер Эллиот человек без  чести
и совести; недоверчивое, коварное, холодное существо, он занят одним  собою.
Для собственных целей и выгоды  готов  он  на  любую  жестокость,  на  любое
предательство, на преступление, какое только можно совершить, себя самого не
подвергая опасности. Ему никто не дорог на свете. Тех, кого сам он завлек  в
беду, он бросает без жалости и раскаяния. Ох,  это  черная  душа,  пустая  и
черная душа!
   Удивленный вид Энн, вырвавшееся у нее недоуменное  восклицание  заставили
миссис Смит остановиться, и, овладев собой, она продолжала так:
   - Вас пугают мои выражения. Снизойдите же  к  оскорбленной,  разобиженной
женщине. Вот я уже стараюсь сдержаться. Я не стану его  поносить.  Я  только
расскажу вам, какой стороной он ко мне повернулся. Пусть факты  скажут  сами
за себя. Он был близким другом моего любимого мужа, и муж любил его и  верил
ему, как самому себе. Они близко сошлись еще до того, как  муж  мой  на  мне
женился. Я застала их близкими друзьями; мне и самой пришелся по душе мистер
Эллиот, я была от него в восхищении. Много ли понимаешь в людях, когда  тебе
девятнадцать лет? Нет, мистер Эллиот мне казался  ничем  не  хуже  других  и
вдобавок приятнее многих, и скоро мы стали почти неразлучны. Мы тогда жили в
городе, и жили на широкую ногу. Он же был в стесненных  обстоятельствах;  он
был беден; он нанимал комнаты в Темпле <Темпл -  название  двух  из  четырех
лондонских ?Судебных корпораций?. Построены на месте, где в XII  -  XIV  вв.
жили рыцари-тамплиеры>  и  этим  одним  мог  поддерживать  видимость  жизни,
приличной джентльмену. У нас он находил приют когда хотел. Ему  всегда  были
рады.  Его  встречали  как   брата.   Мой   бедный   Чарлз,   прекраснейшая,
великодушнейшая  душа  на  свете,  готов  был  с  ним  поделиться  последним
фартингом; кошелек его всегда был открыт для мистера  Эллиота;  я  знаю,  он
часто его выручал.
   - Это была, верно, та самая пора в жизни мистера Эллиота, - сказала  Энн,
- которая всегда вызывала во мне особенное любопытство. В то самое время он,
верно, и познакомился с моим отцом и сестрою. Сама я его тогда не  знала,  я
только про него слышала; но было что-то такое в  его  отношениях  к  отцу  и
сестре и потом, в обстоятельствах его женитьбы, что я никак не могу  увязать
с нынешним его поведением. Словно совсем другой человек.
   - Знаю, знаю, все знаю! - воскликнула миссис Смит. - Он представился сэру
Уолтеру и сестре вашей еще до того, как мы сдружились, но он без  конца  про
них поминал. Я знала, что его приглашали,  зазывали,  но  он  не  благоволил
явиться. Я могла бы такое вам  порассказать,  чего  вы,  быть  может,  и  не
ожидаете. Ну, а про женитьбу его я тогда же все  знала.  Меня  посвящали  во
все ?за? и ?против?; мне поверяли опасенья и надежды; и  хоть  раньше  я  не
была знакома с его женою, не к тому кругу принадлежала она, чтобы нам свести
знакомство, зато  потом  я  знала  всю  ее  подноготную,  вернее,  знала  до
последних двух лет, и могу ответить вам на любой  вопрос,  какой  только  вы
пожелаете предложить.
   - Нет, - сказала Энн. - Про нее я не стану расспрашивать. Я  и  без  того
знаю, что они не были счастливы. Но я хотела бы знать, отчего  в  ту  именно
пору он так пренебрег вниманьем, ему  оказанным?  Мой  отец  был  расположен
отнестись к нему с подобавшим ему уважением. Почему  же  мистер  Эллиот  его
избегал?
   - Мистер Эллиот,  -  отвечала  миссис  Смит,  -  в  ту  пору  преследовал
одну-единственную цель - разбогатеть, и разбогатеть поскорее, не  дожидаясь,
пока его обогатит изучение права.  Он  решился  достигнуть  цели  с  помощью
выгодной партии.  Во  всяком  случае,  он  решился  не  вредить  своей  цели
необдуманной партией; а я знаю, он почел (уж справедливо ли, нет ли, не  мне
судить), что отец ваш и сестра завлекали его, собираясь выдать юную даму  за
молодого наследника, а  такая  партия  вовсе  не  отвечала  его  понятиям  о
богатстве и независимости. Вот почему он их избегал, уверяю вас. Он мне ведь
все рассказывал. Он от меня ничего не таил. Странно, что, оставя вас в Бате,
я первым делом после замужества сдружилась с вашим  кузеном;  и  от  него  я
вечно слышала о вашем отце и сестре. Он описывал мне одну мисс Эллиот,  а  я
нежно вспоминала другую.
   - Постойте, - вскричала Энн, пораженная  внезапной  догадкой,  -  так  вы
иногда говорили обо мне мистеру Эллиоту?
   - Разумеется. И очень часто!  Я  хвасталась  своей  милой  Энн  Эллиот  и
уверяла, что она ничуть не похожа на...
   Она вовремя осеклась.
   - Это  кое-что  объясняет,  -  воскликнула  Энн.  -  Теперь  мне  понятны
вчерашние намеки мистера Эллиота. Я узнала  вчера,  что  он  давно  обо  мне
слышал. И я не постигала,  от  кого.  Каким  только  не  предаешься  нелепым
фантазиям, когда речь идет о собственной бесценной особе!  И  как  же  легко
обмануться! Да, но простите меня; я  вас  перебила.  Значит,  мистер  Эллиот
женился на деньгах? Верно, это обстоятельство и отвратило вас от него?
   Миссис Смит мгновенье помешкала.
   - Ах, ведь это вещь такая обыкновенная! Когда живешь в свете,  привыкаешь
к тому, что  мужчины  и  женщины  вступают  в  брак  ради  денег,  и  уж  не
возмущаешься этим, как должно. Я была молода, водила знакомство с  молодыми,
все мы были беспечны, веселы, строгость правил была у нас не в моде. Мы жили
ради одних удовольствий. Теперь-то я стала другая.  Время,  болезнь  и  горе
научили меня, но тогда, признаюсь, я не видела  большого  греха  в  поступке
мистера Эллиота. ?Радеть о собственном благе? - был тогда наш девиз.
   - Но она была происхождения самого низкого?
   - Да. И сколько я ему ни толковала  про  это,  он  и  слушать  не  хотел.
Деньги, деньги - вот чего он добивался. Отец ее был скотовод, дед -  мясник,
но для него это было пустое. Она была прекрасная женщина, получила приличное
воспитание, какие-то родственники ей покровительствовали, случай свел  ее  с
мистером Эллиотом, она влюбилась, и происхождение ее ничуть ему  не  мешало.
Он заботился только о том, чтобы удостовериться в точных размерах богатства,
прежде чем сделать последний шаг. Поверьте, как  бы  ни  пекся  ныне  мистер
Эллиот о своем положении в свете, юношей он им решительно пренебрегал. Он не
забывал, конечно, про киллинчское именье, но честь семьи  он  ставил  ни  во
что. Часто случалось ему  при  мне  объявлять,  что,  ежели  баронетства  бы
продавались, свое он продал бы первому встречному, за пятьдесят фунтов, имя,
герб и девиз в придачу. Однако мне и половины  не  повторить  того,  чего  я
тогда от него на этот счет понаслышалась, да и не к чему. Вам  ведь  надобны
доказательства, это все одни пустые слова, а вы получите доказательства.
   - Право же, милая миссис Смит,  -  воскликнула  Энн,  -  никаких  мне  не
надобно доказательств. Вы ничего не сказали  такого,  что  противоречило  бы
собственным  догадкам  моим  о  прошлом  мистера  Эллиота.  Все  это  скорей
подтверждает то, что мы сами  о  нем  слышали  и  думали.  Куда  больше  мне
хотелось бы узнать, отчего он переменился.
   - Нет, хотя бы ради меня, если бы вы были  так  добры  и  кликнули  Мэри;
впрочем, постойте. Я знаю, вы будете даже так добры, что сами пойдете ко мне
в спальню и принесете  маленькую  резную  шкатулку,  которая  стоит  там  на
шифоньере.
   Энн, видя, что подругу не переспорить, все сделала, как ее  просили.  Она
принесла шкатулку и поставила перед миссис Смит, и та,  вздохнув,  повернула
ключик и сказала:
   - Тут битком набито бумаг моего мужа. И это еще небольшая часть того, что
после него осталось. Я  ищу  письмо  мистера  Эллиота,  посланное  до  нашей
женитьбы. Сама не знаю, почему оно уцелело. Муж был беспечен в таких  делах,
как все мужчины. И когда я  стала  разбирать  его  бумаги,  я  среди  всякой
ненужной всячины нашла и это письмо, а  многие  важные  документы  бесследно
пропали. А, вот оно.  Я  его  не  сожгла,  я  и  тогда  уж  была  недовольна
поведением мистера Эллиота и  решилась  сохранить  это  свидетельство  былой
близости. Теперь же у меня явились новые причины радоваться тому, что я могу
его представить.
   То  было  письмо,  адресованное  Чарлзу  Смиту,  эсквайру,  Танбридж-Уэлс
<Фешенебельный курорт в графстве Кент>,  и  помеченное  июлем  давнего  1803
года.

   "Милый Смит. Право же, ты чересчур ко  мне  снисходителен.  Хотел  бы  я,
чтобы природа каждого наделяла таким золотым сердцем, но,  прожив  на  свете
двадцать три года, я одно только твое покуда и встретил. Сейчас,  поверь,  я
не нуждаюсь в твоем попечении, разжившись деньгами. Поздравь меня, однако. Я
избавился от сэра Уолтера и мисс. Они повлеклись обратно в Киллинч, взявши с
меня чуть ли не клятвенное обещание быть у них летом. Я же буду  в  Киллинче
не ране как с исправником, который и растолкует мне, как  поудобней  продать
его с молотка. Барон, впрочем, еще может жениться; ума у него достанет. Зато
в таком случае они от меня отвяжутся, что и  утешит  меня  вполне  в  потере
наследства. С прошлого года он стал еще несносней.
   Я уж и не рад собственному имени. Эллиот - какая скука! Слава богу,  хоть
Уолтера могу я отбросить. И ты,  мой  милый,  сделай  одолжение,  вперед  не
оскорбляй меня вторым этим ?У?, ибо до конца дней я желаю пребыть  преданным
твоим слугою
   Уильямом Эллиотом?.

   Прочтя об отце своем такие строки, кто б  не  смутился?  И  миссис  Смит,
заметя, как вспыхнула Энн, поспешила сказать:
   - Да, выражения там самые сильные. Точных слов я не помню, но помню общую
мысль. Вот он вам весь.  А  как  перед  мужем  моим  распинается,  заметьте.
Дальше, кажется, некуда.
   Энн не тотчас оправилась от потрясения и  обиды,  прочтя  такие  слова  о
своем отце. Пришлось ей вспомнить, что, читая письмо, она преступала  законы
чести, что никого мы не вправе судить на  основании  подобных  свидетельств,
что частная переписка не терпит постороннего глаза, - а  уж  затем  овладела
она собой, смогла возвратить письмо, над которым задумалась, и произнесть:
   -  Благодарю  вас.  Да,   это   бесспорное   доказательство.   Бесспорное
доказательство  всему,  что  вы  говорили.  Но  зачем  же  теперь   мы   ему
понадобились?
   - Я и это берусь вам объяснить, - отвечала миссис Смит с улыбкой.
   - Неужто беретесь?
   - Я показала вам мистера Эллиота, каков он был двенадцать  лет  назад,  а
теперь покажу, каков он стал ныне. Тут уж письменных доказательств я не могу
вам представить, но могу привести самые достоверные изустные свидетельства о
мыслях его и намерениях. Он теперь не лицемерит. Он искренне  хочет  на  вас
жениться. Теперь он от чистого сердца оказывает знаки внимания вашей  семье.
Открою, однако, от кого идут мои сведения - от полковника Уоллиса.
   - Полковник Уоллис! Так вы с ним знакомы?
   - Нет. Прямой связи меж нами нет. Мой источник немного петляет. Но это не
беда. Если по излучинам и соберется немного сора, его легко  убрать.  Мистер
Эллиот без утайки поверяет виды свои  на  вас  полковнику  Уоллису,  каковой
полковник Уоллис - сам по себе, я  полагаю,  человек  благородный,  умный  и
скромный; но у  полковника  Уоллиса  есть  жена,  прехорошенькая  и  глупая,
которой он всегда рассказывает то, чего рассказывать бы не  следовало.  Она,
оправляясь после родов,  в  разнеженном  своем  состоянии,  всем  делится  с
сиделкой; а сиделка, зная о нашем с вами знакомстве,  очень  натурально  все
докладывает мне. И вот в понедельник вечером моя приятельница посвятила меня
в тайны Мальборо Билдингс. Значит, когда я говорю про ?всю  повесть?,  я  не
так уж и фантазирую, как вам казалось.
   - Милая миссис Смит, ваш источник недостоверен. Какие бы мистер Эллиот ни
имел на меня виды,  они  никак  не  объясняют  шагов,  им  предпринятых  для
примирения с моим отцом. Все это было еще до моего приезда. Я застала  их  в
самых дружественных отношениях.
   - Я знаю. Я очень хорошо знаю, но...
   -  И  право  же,  миссис  Смит,  едва  ли  стоит  доверяться   сведениям,
почерпаемым из такого источника. Когда факты и мнения столько раз  переходят
от лица к лицу, искажаясь то глупостью одного, то неведением другого, в  них
мало остается от истины.
   - Дайте же мне сказать! И  вы  сами  будете  судить,  достоверны  ли  мои
сведения, когда я помяну о подробностях, какие тотчас можете вы  подтвердить
или опровергнуть. Никто и не говорит, будто он помирился с отцом вашим  ради
вас. Да, он увидел вас до того, как вы явились в Бат, и вы ему  понравились,
но он не знал еще, кто вы. Так, по крайней мере, утверждает  повествователь.
Правда ли это? Видел он вас прошлым летом или  осенью  ?где-то  на  западе?,
выражаясь его словами, еще не подозревая, кто вы?
   - Да, в самом деле. Покамест все верно. В Лайме. Я была в Лайме.
   - Ну так вот, - с торжеством продолжала миссис Смит. - Отдайте же должное
моей приятельнице: первая часть ее повести подтвердилась.  Итак,  он  увидел
вас в Лайме, и вы до  того  ему  понравились,  что  он  счастлив  был  снова
встретить вас на Кэмден-плейс, уже в качестве мисс Энн Эллиот, и с той самой
минуты у него появилась еще одна причина бывать там. Но еще раньше была иная
причина, о которой я  вам  сейчас  и  поведаю.  Если  что  в  моем  рассказе
покажется вам неверным  или  недостоверным,  вы  меня  остановите.  По  моим
сведениям, подруга сестры вашей, дама, которая живет сейчас вместе с вами  и
о которой вы мне как-то упоминали, приехала в Бат с мисс  Элизабет  и  сэром
Уолтером еще в сентябре (то есть когда они сами впервые здесь объявились) да
так при них и осталась; она умная,  вкрадчивая  особа,  она  недурна  собой,
бедна и умеет понравиться, и положение ее и повадки  наводят  знакомых  сэра
Уолтера на мысль, что она решила стать леди Эллиот, и всех удивляет, как это
мисс Элизабет не замечает опасности.
   Тут миссис Смит помолчала немного; но Энн  нечего  было  сказать,  и  она
продолжала:
   - Так представлялось дело людям, знакомым с вашей семьей еще  задолго  до
того, как вы приехали; и полковник Уоллис достаточно наблюдал  вашего  отца,
чтобы  это  заметить,  хотя  он  и  не  был  вхож  на  Кэмден-плейс.  Но  из
расположения к мистеру Эллиоту он с интересом следил за событиями, и,  когда
мистер Эллиот явился  в  Бат  на  несколько  дней  незадолго  до