ют чаю.
   - В самом деле не предлагают. Возмутительно! Но лучше посидим  здесь.
В толпе просто невозможно дышать. Как выглядит  моя  прическа,  дорогая?
Кто-то толкнул меня  так  сильно,  что  я  испугалась,  как  бы  она  не
рассыпалась.
   - О нет, она в полном порядке. Но, милая миссис Аллен,  вы  убеждены,
что среди всей этой массы народа вы не знаете ни одного человека? Должны
же вы быть хоть с кем-то знакомы!
   - Честное слово - ни с кем! Я была бы рада сама. Так было бы приятно,
если бы у нас появилось много знакомых и я смогла бы найти вам  партнера
для танцев. Я  бы  очень  хотела,  чтобы  вам  удалось  потанцевать.  Но
взгляните на эту странную даму. Что за платье! Таких не  носят  уже  Бог
знает с каких пор. Только посмотрите на ее спину!
   Через некоторое время кто-то из соседей по столу  предложил  им  чаю.
Они приняли его с благодарностью. Если не считать  возникшего  при  этом
обмена любезностями, то за весь вечер до прихода,  уже  после  окончания
танцев, мистера Аллена с ними никто больше не разговаривал.
   - Надеюсь, мисс Морланд, - спросил мистер  Аллен,  появляясь,  -  бал
доставил вам удовольствие?
   - О да, очень большое, - ответила Кэтрин, тщетно скрывая зевок.
   - Я все время ждала, что ее кто-нибудь пригласит танцевать, - сказала
его жена. - Так хотелось найти для нее партнера! Я уже говорила ей,  как
жалко, что Скиннеры, вместо того чтобы приехать нынче, побывали здесь  в
прошлом году. И Пэрри тоже не  приехали  -  они  ведь  сюда  собирались.
Кэтрин могла бы танцевать с Джорджем Пэрри. Какая жалость, что у нее  не
нашлось партнера!
   - Ну, не беда, - утешил их мистер Аллен. - В другой раз, надеюсь, нам
повезет больше.
   После танцев  толпа  начала  понемногу  редеть  -  настолько,  что  у
оставшихся  гостей  появилась  возможность  прогуливаться  с  некоторыми
удобствами. И вот для героини, сыгравшей до сих пор не слишком  заметную
роль, наступило время, когда она могла бы привлечь  внимание  и  вызвать
восхищение. С каждой минутой народу становилось  все  меньше  и  красота
Кэтрин становилась виднее. Она могла броситься в  глаза  многим  молодым
людям, которые раньше к ним не приближались.  Однако  ни  один  из  .них
открыто не проявил восторга, никто не назвал Кэтрин богиней и по залу не
пронесся  недоуменный  ропот  по  поводу  появления  никому  не  ведомой
красавицы.  Тем  не  менее  Кэтрин  выглядела   премило,   и   если   бы
присутствующие могли сравнить ее внешность с тем, как она выглядела  три
года назад, они нашли бы ее очаровательной.
   И все же кто-то посмотрел на нее благосклонно - она сама слышала, как
два  джентльмена  назвали  ее  хорошенькой.  Слова  эти  произвели  свое
действие. Бал сразу представился ей гораздо более приятным, чем  казался
прежде. Ее непритязательное  тщеславие  было  удовлетворено.  Мимолетный
комплимент в устах двух  молодых  людей  был  ей  милее,  чем  подлинной
героине - пятнадцать сонетов, написанных во славу ее  очарования.  И  на
протяжении  остального  вечера  она  испытывала  благодарность  ко  всем
присутствующим и была вполне удовлетворена вниманием, проявленным  к  ее
особе.

Глава III

   Каждое утро  посвящалось  теперь  какому-нибудь  очередному  занятию:
беготне  по  магазинам,  осмотру  новой  части  города   или   посещению
Галереи-бювета, по  которой  они  фланировали  около  часа,  разглядывая
встречных, но не имея возможности ни с кем вступить в  разговор.  Миссис
Аллен  по-прежнему  горела  желанием   располагать   в   Бате   обширным
знакомством и говорила об этом ежедневно, всякий раз,  как  какое-нибудь
обстоятельство напоминало ей, что она не знает здесь решительно никого.
   Они побывали в Нижних залах, и там судьба обошлась с  нашей  героиней
более благосклонно. Распорядитель представил ей в качестве  партнера  по
танцам молодого человека, которого почти  с  полным  правом  можно  было
назвать красавцем. Он был двадцати четырех-двадцати пяти  лет  от  роду,
высокого роста и благородной осанки, с приятными чертами лица и  острым,
живым взглядом. Фамилия его была Тилни.  Кэтрин  сразу  почувствовала  к
нему симпатию. Во время танца они почти не могли  разговаривать.  Но  за
чайным столом она убедилась, что первое благоприятное впечатление ее  не
обмануло. Он говорил оживленно и остроумно, и в его поведении  ощущались
добродушная ирония и лукавство, которые доставляли ей удовольствие, хотя
она и не вполне могла их раскусить. Поболтав некоторое время о том,  что
их непосредственно окружало, он неожиданно сказал:
   - Простите, сударыня,  мою  нерадивость  -  в  качестве  партнера  по
танцам. Я до сих пор не осведомился у вас - давно ли вы  сюда  приехали,
приходилось ли вам бывать в Бате прежде, посетили ли  вы  Верхние  залы,
театр и концерты и какое этот город произвел на вас общее впечатление. Я
недопустимо  пренебрег  своими  обязанностями.  Но  не  найдете  ли   вы
возможным дать мне соответствующие разъяснения, хотя  бы  с  опозданием?
Если не возражаете, я примусь за дело тотчас же.
   - Вам незачем, сэр, по этому поводу беспокоиться.
   - Помилуйте, сударыня, мне это не причинит ни малейшего беспокойства.
- И, изобразив  на  лице  жеманную  улыбку,  он  спросил  более  высоким
голосом:
   - Давно ли, сударыня, вы прибыли в Бат?
   -  Около  недели  тому  назад,  сэр,  -  ответила  Кэтрин,   стараясь
удержаться от смеха.
   - В самом деле?! - воскликнул он с нарочитым удивлением.
   - Почему, сэр, вы этому удивляетесь?
   - Вы, разумеется, правы, - произнес он обычным тоном. - Но ведь нужно
же было выразить  по  поводу  вашего  приезда  какие-то  эмоции.  А  при
подобных обстоятельствах удивление кажется вполне уместным и  ничуть  не
уступает любому другому чувству. Итак,  продолжим.  Приходилось  ли  вам
бывать здесь раньше?
   - Никогда, сэр.
   - Вот как! А удостоили ли вы своим посещением Верхние залы?
   - Да, сэр, я была там в прошлый понедельник.
   - И уже побывали в театре?
   - Да, сэр, я смотрела спектакль во вторник.
   - И на концерте?
   - Да, сэр, в среду.
   - А какое у вас общее впечатление от Бата?
   - Благодарю вас, самое лучшее.
   - Теперь мне остается только глупо ухмыльнуться, после чего мы сможем
снова вести себя разумно.
   Кэтрин  отвернулась,  не  зная,  вправе   ли   она   позволить   себе
рассмеяться.
   - Догадываюсь, что вы обо мне думаете, - сказал он печально. - Завтра
вы отзоветесь обо мне в вашем дневнике не слишком лестно.
   - В моем дневнике?
   - Да, я знаю отлично, что там  будет  написано:  "Пятница.  Посещение
Нижних залов. Надела  узорчатое  муслиновое  платье  с  синей  отделкой,
простые черные туфли, выглядела  эффектно.  Была  фраппирована  странным
полоумным субъектом, который со мной  танцевал  и  досаждал  мне  своими
глупостями".
   - Уверяю вас, у меня в мыслях не было ничего подобного!
   - Хотите, я скажу, что у вас должно быть в мыслях?
   - Если вам угодно.
   - "Танцевала с очень  милым  молодым  человеком,  представленным  мне
мистером  Кингом.  Была  увлекательная  беседа  -   он   показался   мне
необыкновенно одаренным - надеюсь познакомиться с ним поближе".  Мне  бы
хотелось, сударыня, чтобы вы написали именно так.
   - Но, быть может, я вовсе не веду дневника?
   - Быть может, вы не сидите в этой комнате, а я не сижу подле вас. Эти
два  предположения  кажутся  мне  столь  же  обоснованными.  Не   ведете
дневника! Но  как  же  без  него  представят  себе  вашу  жизнь  в  Бате
отсутствующие кузины? Как вам удастся  рассказать  должным  образом  обо
всех услышанных вами любезностях и комплиментах, если вы  не  будете  по
вечерам записывать их в дневник?  Как  сможете  вы  запомнить  со  всеми
подробностями  ваши  разнообразные  туалеты,  ваше  самочувствие,   ваши
прически? Дорогая сударыня, я  не  настолько  несведущ  в  образе  жизни
молодых леди, как вам хотелось бы думать.  Только  благодаря  похвальной
привычке вести дневник дамы способны так превосходно писать  и  славятся
своим стилем. Общепризнанно, что писание писем - талант главным  образом
женский. Конечно, некоторое значение имеет и природа, но я  убежден,  ей
немало способствует ведение дневников.
   - Я иногда задумывалась, - с сомнением сказала Кэтрин,  -  верно  ли,
что женщины пишут письма лучше мужчин. Говоря по правде, я  не  уверена,
что в этой области превосходство всегда принадлежит моему полу.
   - Насколько я способен судить, женщины  пишут  письма,  как  правило,
безукоризненно... Если только  не  принимать  во  внимание  трех  мелких
недостатков.
   - Каких же именно?
   - Бессодержательности,  полного  невнимания  к  пунктуации  и  частых
грамматических ошибок.
   - Ах, вот как? Вашу похвалу, оказывается, вовсе не нужно  оспаривать.
Вы не придерживаетесь о нас в этом вопросе слишком высокого мнения.
   - Отныне я не буду считать неопровержимым, что женские  письма  лучше
мужских, так же как и то, что женщины лучше  поют  в  дуэтах  или  лучше
рисуют пейзажи. В любом деле, определяемом вкусом, превосходство делится
между обоими полами равномерно.
   Их разговор был прерван вмешательством миссис Аллен:
   - Кэтрин, дорогая, пожалуйста,  вытащите  булавку  из  моего  рукава.
Боюсь, она уже прорвала дыру. Я бы немало огорчилась - это  мое  любимое
платье, хотя материя стоила всего по девяти шиллингов ярд.
   - Именно так я и подумал,  сударыня,  -  сказал  Тилни,  рассматривая
материю.
   - Вы разбираетесь, сэр, в муслине?
   - Превосходно. Я всегда сам покупаю себе шарфы и считаюсь в этом деле
знатоком. Моя сестра часто поручает мне выбрать ей платье. Как-то раз  я
ей купил одно, и все  видевшие  его  дамы  единодушно  признали,  что  я
совершил прекрасную покупку. Я заплатил всего по пяти шиллингов за  ярд,
а это был настоящий индийский муслин.
   Миссис Аллен была восхищена его способностями.
   - Мужчины обычно так плохо разбираются в этих  вещах!  Я  никогда  не
научу мистера Аллена отличать одно мое платье от другого.  Ваша  сестра,
сэр, должно быть, очень вами дорожит.
   - Надеюсь, что так, сударыня.
   - А скажите, сэр, что вы думаете о платье мисс Морланд?
   -  Оно  очень  красиво,  сударыня,  -  сказал  Тилни,  серьезно   его
рассматривая. - Но, мне  кажется,  на  него  плохо  подействует  стирка.
Боюсь, оно сильно сядет.
   - Как вы можете, - со смехом сказала Кэтрин, - так... - Она чуть было
не произнесла: "притворяться".
   - Вполне с вами согласна, сэр, - ответила миссис Аллен. - Я  говорила
ей то же самое, когда она его покупала.
   - Вы знаете, сударыня, муслин всегда может на что-нибудь пригодиться.
Мисс Морланд сможет сделать себе из него платки, чепчик или накидку.  Он
никогда даром не пропадает. Моя сестра говорила мне это не раз,  покупая
материи больше, чем требовалось, или неудачно разрезая ее на куски.
   -  Бат,  сэр,  -  очаровательное  место!  Здесь  столько   прекрасных
магазинов. К сожалению, мы живем в самой  глуши.  Конечно,  у  нас  есть
неплохие магазины и в Солсбери, но туда так  тяжело  добираться.  Восемь
миль - это не шутка.
   Мистер Аллен утверждает, будто бы даже не так, мол,  измерено.  Но  я
убеждена, там не больше восьми. И все же это  страшно  утомительно  -  я
оттуда возвращаюсь без сил. А здесь - выйдешь из  двери,  и  через  пять
минут все, что вам нужно, в ваших руках.
   Мистер Тилни был достаточно любезен,  чтобы  выразить  интерес  к  ее
словам. И она обсуждала с ним тему о  муслине  вплоть  до  возобновления
танцев. Слушая их разговор, Кэтрин подумала, что  ее  кавалер,  пожалуй,
чересчур снисходителен к слабостям ближних.
   - О чем это вы так серьезно задумались? - спросил  Тилни  по  пути  в
танцевальный зал. - Надеюсь, мысли у вас не заняты  вашим  партнером,  -
судя по выражению лица, они вас не радуют.
   Кэтрин покраснела.
   - Я вообще ни о чем не думала.
   - С вашей стороны это очень любезно. Но вы вполне могли  бы  сказать,
что просто не хотите ответить на мой вопрос.
   - Что ж, не хочу!
   - Благодарю вас. Мы скоро хорошо друг друга узнаем - я получаю  право
вас дразнить. Ничто так не способствует близкому знакомству.
   Они протанцевали еще один танец и, когда вечер кончился, расстались с
желанием, - по крайней мере,  со  стороны  леди,  -  встретиться  снова.
Произвел ли он на нее столь сильное впечатление, чтобы она думала о нем,
когда пила теплое вино с водой и готовилась ко сну,  -  трудно  сказать.
Надеюсь все же, что мысль о нем пришла  ей  в  голову,  лишь  когда  она
засыпала  или  в  утренней  дреме.  Ибо,  согласно  мнению   выдающегося
писателя, в той же мере, в  какой  молодой  леди  не  подобает
влюбляться до объяснения в любви со стороны джентльмена, ей не следует и
думать о нем прежде, чем станет известно, что он думает о ней.
   Мистеру Аллену не было дела до того, станет ли мистер Тилни думать  о
Кэтрин и собирается ли он в нее влюбиться. Но у него не было  возражений
против нового знакомства. Еще в самом  начале  вечера  он  не  поленился
навести справки  и  получил  о  молодом  человеке  вполне  благоприятные
сведения, согласно  которым  мистер  Тилни  избрал  духовную  карьеру  и
принадлежал к весьма уважаемому семейству в Глостершире.

Глава IV

   На следующий день Кэтрин поспешила в Галерею с особенным нетерпением,
надеясь еще утром увидеть там мистера Тилни  и  готовясь  встретить  его
приветливой улыбкой. Увы, ей не пришлось улыбаться  -  мистер  Тилни  не
появился. В разное время дня, в те  часы,  когда  в  галерее  собиралось
больше всего народа, там можно было заметить кого  угодно,  кроме  него.
Множество людей то  и  дело  поднималось  и  спускалось  по  ступенькам,
входило и выходило. Людей, до которых никому  не  было  дела  и  которых
никто не хотел видеть. И только он отсутствовал.
   - Какое прелестное место Бат,  -  сказала  миссис  Аллен,  когда  они
уселись возле огромных часов после утомительного расхаживания по залу. -
И как было бы  приятно,  если  бы  мы  здесь  встретили  кого-нибудь  из
знакомых!
   Это пожелание высказывалось ею всуе достаточно часто, и миссис  Аллен
не могла особенно надеяться, что судьба на сей раз откликнется  на  него
более благоприятно. Но, как нас  учили:  "Надежды  не  теряй  и  к  цели
следуй", поскольку: "Упорный труд венчается победой". И  упорному  труду
ежедневных повторений одного и того же пожелания суждено  было  в  конце
концов увенчаться справедливой наградой, ибо они не просидели  и  десяти
минут, как  находившаяся  неподалеку  и  внимательно  всматривавшаяся  в
миссис Аллен дама примерно ее  возраста  вдруг  самым  любезным  образом
обратилась к ней со следующими словами:
   - Мне думается, сударыня, я не могла ошибиться. С тех пор как я имела
удовольствие вас видеть, прошло достаточно времени, но,  не  правда  ли,
ваша фамилия Аллен?
   Когда на этот вопрос с готовностью ответили, дама  сообщила,  что  ее
фамилия Торп.
   И миссис Аллен тотчас же узнала черты своей любимой школьной подруги,
с которой, после того как они повыходили замуж, виделась всего один раз,
да и то много лет назад. Радость обеих дам по поводу этой встречи  была,
как и следовало ожидать, необыкновенной, - принимая во внимание, что  на
протяжении  последних  пятнадцати  лет  их  вполне   устраивало   полное
отсутствие сведений друг о друге. Были произнесены комплименты по поводу
того, что каждая из них удивительно хорошо выглядит. И, упомянув о  том,
как много времени утекло с их последней  встречи,  насколько  неожиданно
для них это свидание в Бате и как приятно найти старых друзей, они стали
расспрашивать и рассказывать о своих семьях, сестрах и  кузинах,  говоря
одновременно, почти не слушая друг друга и делясь сведениями  с  гораздо
большей охотой, чем их приобретая. В этой беседе миссис Торп располагала
перед миссис Аллен неоспоримым преимуществом - она могла рассказывать  о
своих детях. И, рассуждая о талантах сыновей и красоте дочерей,  сообщая
об их занятиях и видах на будущее - что Джон учится в  Оксфорде,  Эдвард
служит в портновской фирме, а Уильям плавает в море, и  что  всех  троих
знакомые ценят и уважают больше, чем  кого-либо  в  целом  мире,  -  она
заставляла миссис Аллен, лишенную подобных радостей, как и  возможностей
делиться ими с недоверчивой и равнодушной приятельницей,  сидеть  молча,
делая вид, как будто она к этим материнским излияниям прислушивается,  и
утешаясь открывшимся ее проницательному взору наблюдением,  что  кружево
на ротонде миссис Торп, по крайней мере,  вдвое  дешевле  того,  которое
носит она сама.
   - А вот мои дорогие девочки! - воскликнула миссис Торп,  указывая  на
трех прелестных особ женского пола, которые шли в ее сторону, держась за
руки. - Дорогая миссис Аллен, я жажду  вам  их  представить.  Они  будут
счастливы с вами познакомиться. Самая высокая - Изабелла,  моя  старшая.
Не правда ли, очаровательное создание? Других тоже находят хорошенькими,
но Изабелла, по-моему, превзошла всех.
   Девицы Торп были представлены. И мисс Морланд, о которой на некоторое
время забыли, была, в свою очередь, представлена дамам Торп. Ее  фамилия
поразила всех. И после нескольких любезных замечаний старшая  из  сестер
громко сказала младшим:
   - Как похожа мисс Морланд на своего брата!
   - Она его вылитый портрет! -  воскликнула  мать,  после  чего  каждая
повторила по несколько раз:
   - Я бы сразу догадалась, что это его сестра, где бы ее ни встретила!
   В первые минуты Кэтрин испытывала недоумение. Но едва  только  миссис
Торп  и  ее  дочки  принялись  описывать  обстоятельства,  при   которых
состоялось их знакомство с мистером Джеймсом Морландом,  она  вспомнила,
что ее старший брат недавно подружился с  учившимся  с  ним  в  колледже
молодым человеком по фамилии Торп и провел  в  его  доме  неподалеку  от
Лондона последнюю неделю рождественских каникул.
   Как только все  разъяснилось,  девицы  Торп  выразили  самое  горячее
желание поближе с ней познакомиться, ибо дружба между  их  братьями  уже
сделала их подругами, и так далее, и тому подобное. Кэтрин  отнеслась  к
этому весьма благосклонно, ответив со всей любезностью,  на  какую  была
способна. И в качестве первого  доказательства  дружбы  ей  вскоре  была
предложена рука мисс Торп-старшей, пригласившей  ее  пройтись  по  залу.
Кэтрин была в восторге от приобретения  нового  батского  знакомства  и,
болтая с мисс Торп, почти совсем  забыла  о  мистере  Тилни,  -  дружба,
несомненно, является целительным бальзамом для ран  от  разочарований  в
любви.
   Беседа их обратилась к темам,  свободное  обсуждение  которых  обычно
немало способствует внезапному возникновению доверительной дружбы  между
молодыми девицами -  таким,  как  наряды,  балы,  флирт  и  человеческие
причуды. Будучи на четыре года старше и располагая, следовательно, более
долгим опытом, мисс Торп при  обсуждении  этих  тем  имела  существенные
преимущества. Она могла сравнить балы в Бате с  балами  в  Танбридже,  а
также здешние наряды - с лондонскими, объяснить новой подруге, что такое
со вкусом подобранные украшения,  уловить  флирт  между  джентльменом  и
леди, которые  всего  лишь  улыбнулись  друг  другу,  в  толпе  заметить
какого-нибудь чудака. Подобные способности привели совершенно несведущую
во всем этом Кэтрин в полный восторг. И  у  нее  составилось  о  подруге
такое высокое мнение, которое могло бы  помешать  близости  между  ними,
если бы простота обращения и живость мисс Торп, а также ее  многократные
заверения в том, как она счастлива их знакомству, не рассеяли  в  Кэтрин
чувства  благоговения  перед  ней,  сохранив  в  ее  душе  лишь  горячую
симпатию. Растущая взаимная привязанность не  позволила  новым  подругам
ограничиться только полудюжиной пройденных по Галерее кругов и  вынудила
мисс Торп, когда вся компания покинула  это  заведение,  проводить  мисс
Морланд до самых  дверей  дома  мистера  Аллена.  Они  расстались  после
нежного и долгого рукопожатия, обнаружив, к