бал  затем,  чтобы  с  вами
танцевать. Мы условились  еще  в  понедельник,  я  помню.  Как  же  -  я
пригласил вас, когда вы дожидались в гардеробной. И  я  уже  всем  здесь
похвастался, что танцую с самой красивой девчонкой на этом  балу.  Когда
увидят, что с вами другой кавалер, меня поднимут на смех.
   - О нет, никто и не подумает, что вы говорили обо мне.
   - Клянусь, если кто-то так не подумает, я  этого  дурака  выброшу  за
дверь! Что это с вами за молодчик?
   Кэтрин удовлетворила его любопытство.
   - Тилни? Гм. Не знаю такого. Кавалер хоть куда. Он вам  как  раз  под
стать. А лошадь ему не нужна? Тут у моего дружка Сэма Флетчера есть одна
на продажу - угодит кому угодно. Дьявольски умна в упряжке - всего  лишь
за сорок гиней. Я не раз уже решал ее взять  -  такое  у  меня  правило:
покупать любую добрую лошадь, какую увижу. Но мне она не годится  -  она
не для охоты. За настоящую охотничью лошадь я  бы  отдал  любые  деньги.
Сейчас у меня их три - самых лучших, какие только ходили под  седлом.  Я
бы их не продал и за восемьсот гиней. К будущему сезону мы  с  Флетчером
надумали купить дом в Лестершире. Чертовски неудобно  останавливаться  в
гостинице!
   После этой фразы ему уже больше не пришлось злоупотреблять  вниманием
Кэтрин, так как его неодолимо оттеснила от нее длинная вереница  молодых
леди. Мистер Тилни подошел к ней поближе, сказав:
   - Этот джентльмен вывел бы меня из терпения, если бы задержался возле
вас еще хоть на полминуты. Какое у него право отвлекать от меня внимание
моей  дамы?  Мы  с  вами  заключили  договор,  что  этим  вечером  будем
доставлять друг другу как можно больше приятного, и  все  приятное,  чем
каждый из нас располагает, принадлежит на это время его партнеру.  Никто
не смеет отвлекать внимание одной из сторон договора, так  как  этим  он
наносит ущерб другой стороне. Контрданс, по-моему, -  подобие  брака.  В
том  и  другом  главные  достоинства  человека  -  взаимные  верность  и
обязательность. И мужчинам, которые  предпочитают  не  жениться  или  не
танцевать, не может быть дела до жен или дам их соседей.
   - Но это такие разные вещи!
   - По-вашему, их нельзя сравнивать?
   - Разумеется, нет. Те, кто женятся,  не  могут  разойтись  и  обязаны
вести общее хозяйство. А те, кто танцуют,  только  находятся  в  большом
зале друг против друга, проводя вместе лишь полчаса.
   - Вот, оказывается, каково ваше представление о  браке  и  о  танцах!
Если смотреть на это таким образом, сходства как будто немного.
   Но, мне кажется, на них можно взглянуть и по-другому –  вы  согласны,
что в  обоих  случаях  мужчина  вправе  выбирать,  а  женщина  -  только
отказывать? Оба случая представляют собой соглашение  между  мужчиной  и
женщиной, заключенное для  взаимной  пользы.  Раз  в  него  вступив,  до
истечения срока они принадлежат  только  друг  другу.  В  каждом  случае
долгом  обоих  является  не  давать  повода  партнеру   желать   другого
устройства своей судьбы, а главной заботой -  не  позволять  воображению
отвлекаться на достоинства  посторонних,  представляя,  что  эта  судьба
могла бы сложиться более благоприятно. Вы согласны со всем этим?
   - Конечно, когда вы так рассуждаете, это выглядит убедительно. И  все
же разница между  двумя  вещами  очень  велика.  Их  даже  рядом  нельзя
поставить - ведь они налагают совсем разные обязательства.
   -  В  одном  отношении  есть,  конечно,  отличие.  В  браке   мужчина
доставляет средства существования женщине, а женщина хлопочет о домашних
радостях для мужчины. Его дело - добывать, ее - улыбаться. В  танцах  же
обязанности распределяются обратным образом. Радовать,  угождать  должен
он. А она - заботиться о веере и лавандовой воде.  Должно  быть,  именно
это отличие в  распределении  обязанностей  привлекло  ваше  внимание  и
заслонило основное сходство.
   - Вовсе нет, я об этом даже не думала.
   - В таком случае я просто  теряюсь.  Но  в  одном  я  все  же  должен
сказать. Ваши взгляды меня тревожат. Вы  совершенно  отрицаете  сходство
названных обязательств. Уж не следует ли отсюда, что вы смотрите на долг
партнера по танцам не так строго, как того мог бы желать ваш кавалер? Не
должен ли я бояться, что, стоит тому джентльмену, с  которым  вы  только
что беседовали,  вернуться,  -  или  еще  какому-нибудь  другому  к  вам
обратиться, - и вам ничто не помешает разговаривать с ним так долго, как
только заблагорассудится?
   - Мистер Торп настолько  близкий  друг  моего  брата,  что,  если  он
заговорит со мной снова, мне опять  придется  ему  ответить.  Но,  кроме
него, я знаю в этом зале не более трех молодых людей.
   - И вся моя безопасность зиждется только на этом? Увы, увы!
   - Что ж, мне кажется, это обеспечивает ее наиболее  надежно.  Если  я
никого больше не знаю, мне не с кем здесь разговаривать. К тому же мне и
не хочется говорить с кем-нибудь, кроме вас.
   - Вот теперь я получил более стоящее обеспечение, которое придает мне
храбрости для дальнейшего. Находите ли вы Бат столь же приятным городом,
каким он вам показался, когда я впервые имел честь с вами беседовать?
   - О да. Пожалуй, даже более приятным.
   - Гм, более приятным? Но будьте осторожны - иначе вы забудете, что  в
положенное время обязан вам надоесть. Это должно произойти  через  шесть
недель после приезда.
   - Не думаю, что он мне надоест, даже если бы  мне  пришлось  провести
здесь шесть месяцев.
   - В Бате  по  сравнению  с  Лондоном  меньше  разнообразия,  -  такое
открытие делается здесь всеми ежегодно. "Я допускаю, шесть недель в Бате
можно провести довольно  сносно;  но  дальше  он  становится  скучнейшим
местом  на  свете!"  -  вам  это  будут  говорить  люди  любого  звания,
приезжающие сюда каждую зиму, растягивающие здесь свои шесть  недель  до
десяти или двенадцати и покидающие Бат только потому, что не могут  себе
позволить остаться здесь дольше.
   - Ну что ж, пусть другие говорят что хотят. Для  тех,  кто  бывает  в
Лондоне, Бат может быть малоинтересен. Но люди, подобные мне, живущие  в
глубокой провинции, в маленькой деревушке, не  обнаружат  в  нем  меньше
разнообразия, чем у себя дома. Здесь столько развлечений, столько  можно
увидеть и сделать за день, - не то что у нас.
   - Вы не очень любите сельскую жизнь?
   - О нет, люблю. Я провела все детство в глуши  и  всегда  была  очень
счастлива. Но, конечно, в деревенской жизни гораздо меньше разнообразия,
чем в здешней. Все дни там похожи один на другой.
   - Зато время тратится там гораздо разумнее чем в городе, не так ли?
   - Вы думаете?
   - А разве нет?
   - Я не заметила существенной разницы,
   - Здесь вы целый день ищете развлечений.
   - Так же, как и дома. Только там я реже их нахожу. И там  и  здесь  я
совершаю прогулку, Но здесь на  каждой  улице  я  могу  встретить  самых
разных людей, а там - всего лишь навестить миссис Аллен.
   Мистер Тилни был в восторге.
   - Всего лишь навестить миссис Аллен? Какая узость горизонта!  Однако,
когда вы снова канете в эту бездну, вам все же будет о  чем  вспоминать.
Вы сможете рассказывать о Бате и обо всем, что здесь пережили.
   - Да, конечно. У  меня  никогда  не  будет  недостатка  в  темах  для
разговора с миссис Аллен или с кем-то еще. Наверно, дома я в самом  деле
буду постоянно рассказывать о Бате - так  он  мне  понравился.  Если  бы
только папа и мама, а также все остальные оказались здесь, я чувствовала
бы себя вполне счастливой. Я так была рада, когда  приехал  Джеймс  (это
мой старший брат). К тому же оказалось, что семья, с которой  мы  только
что подружились,  с  ним  ухе  близко  знакома.  Нет,  разве  Бат  может
кому-нибудь надоесть?
   - Во всяком случае, это не грозит тем, кто приезжает  сюда  с  таким,
как у  вас,  свежим  восприятием  окружающего.  Но  большинство  здешних
завсегдатаев уже давно оторвались от папы и мамы,  а  также  от  старших
братьев. И вместе с ними утратили непосредственное восприятие радости от
балов, спектаклей и того, что встречается на каждом шагу.
   На этом беседа прервалась. Танец потребовал усиленного внимания, и им
уже нельзя было отвлекаться на что-либо другое.
   Вскоре после того, как  они  приблизились  к  дальней  стороне  зала,
Кэтрин почувствовала на себе пристальный взгляд  джентльмена,  стоявшего
среди зрителей, в непосредственной близости  от  ее  кавалера.  Это  был
весьма внушительного вида мужчина с военной выправкой, переваливший пору
расцвета, но еще в соку. И она заметила, как этот человек,  не  сводя  с
нее глаз, что-то запросто  шепнул  мистеру  Тилни.  Смущенная  вниманием
джентльмена и краснея оттого, что оно могло  быть  вызвано  каким-нибудь
беспорядком  в  ее  туалете,  она  отвернула  голову.  Но  в  это  время
джентльмен отошел, а ее кавалер приблизился к ней, сказав:
   - Я вижу, вы пытаетесь угадать, о чем  меня  только  что  спрашивали.
Этот джентльмен знает, как вас зовут, и вы вправе узнать, кто он  такой.
Это генерал Тилни, мой отец.
   Кэтрин  могла  произнести  только  "А",  но  это  "А"  выразило   все
надлежащие чувства - внимание к сказанному и доверие к собеседнику.  Она
следила теперь  взглядом  за  пробиравшимся  сквозь  толпу  генералом  с
подлинным интересом и искренним восхищением. "Какая красивая  семья!"  -
заметила она про себя.
   Новым  источником  радости  для  нее  была  беседа  с   мисс   Тилни,
продолжавшаяся до окончания бала. Со времени приезда в Бат Кэтрин еще ни
разу не выбиралась на пешую загородную прогулку.  Мисс  Тилни,  знакомая
здесь со всеми обычно посещаемыми местами, рассказывала о них так, что у
ее слушательницы возникло страстное  желание  увидеть  все  собственными
глазами. И когда она прямо высказала опасение, что ей трудно будет найти
себе спутника, брат и сестра предложили ей как-нибудь утром  отправиться
на прогулку вместе с ними.
   - Это бы доставило мне  самое  большое  удовольствие!  -  воскликнула
Кэтрин. - Давайте не откладывать - пойдемте завтра.
   Предложение было охотно принято, с одной только оговоркой со  стороны
мисс Тилни - относительно дождя, - хотя его, по мнению Кэтрин, никак  не
следовало ожидать. К двенадцати часам они должны были зайти  за  ней  на
Палтни-стрит. "Так помните, завтра  в  двенадцать!"  -  сказала  Кэтрин,
прощаясь со своей подругой.  Другой,  более  давней,  более  заслуженной
подруги, - Изабеллы, - преданностью  и  достоинствами  которой  она  так
гордилась в течение двух предшествовавших  недель,  она  за  весь  вечер
почти не видела. Ей очень хотелось поделиться с ней своим  счастьем,  но
она охотно согласилась с миссис Аллен рано покинуть бал. И  на  обратном
пути  сердце  ее  подпрыгивало  в  груди  от  счастья,  как   сама   она
подпрыгивала на подушках кареты.

Глава XI

   Следующий день начался с очень  тусклого  утра,  в  течение  которого
солнце лишь раз попыталось пробиться  сквозь  облака.  Из  этого  Кэтрин
сделала вывод, что все для ее планов складывается как  нельзя  лучше.  В
столь раннюю пору года  солнечное  утро,  по  ее  понятиям,  чаще  всего
оборачивалось  дождливым  днем,  тогда  как  хмурый  рассвет   предвещал
позднейшее прояснение.  Она  попросила  мистера  Аллена  подтвердить  ее
предположения, но  тот,  лишенный  возможности  распоряжаться  небесными
явлениями и не имея при себе барометра, отказался нести  ответственность
за погоду. Тогда Кэтрин обратилась  к  миссис  Аллен.  Ответ  этой  леди
казался более благоприятным: она, мол,  нисколько  не  сомневается,  что
день будет ясным, если только тучи рассеются и выглянет солнце.
   Около одиннадцати часов, однако, настороженный взгляд Кэтрин  заметил
на  оконном  стекле  несколько  капель  дождя,  вызвавших  ее  печальное
восклицание:
   - Боже мой, кажется, начинается дождь!
   - Я так и думала, - сказала миссис Аллен.
   - Значит, мы никуда не пойдем, - сказала Кэтрин  со  вздохом.  -  Но,
быть может, его пронесет стороной или он к двенадцати часам кончится?
   - Может, и так, дорогая. Только после дождя будет ужасно грязно.
   - Ну, это пустяки. Грязь меня не испугает.
   - Да, - безразлично сказала миссис Аллен, -  я  знаю.  Вас  грязь  не
испугает.
   Немного погодя Кэтрин, которая вела наблюдение из окна, заметила:
   - Дождик усиливается.
   - В самом деле, усиливается. Если он продолжится, земля станет совсем
мокрой.
   - Уже видно четыре зонтика. До чего я их ненавижу!
   - Их неудобно таскать с собой. Я всегда предпочитаю карету.
   - А ведь утро казалось таким благоприятным! Я была уверена, что будет
сухо.
   - Все в этом были уверены, дорогая. Но  если  дождь  не  кончится,  в
Галерее будет мало народа. Надеюсь, мистер Аллен  наденет  перед  уходом
плащ. Боюсь, однако, он этого не сделает, -  он  ведь  способен  на  что
угодно, только бы не носить плаща. Странно, почему мистер Аллен  его  не
любит, в нем ему так хорошо!
   Дождь продолжался,  частый,  но  мелкий.  Каждые  пять  минут  Кэтрин
подбегала к часам, объявляя по возвращении, что, если в  следующие  пять
минут  он  не  прекратится,  она  потеряет   всякую   надежду.   Пробило
двенадцать, а лить не переставало.
   - Вы не сможете пойти, моя дорогая.
   - Я все еще немного надеюсь. Подожду до четверти первого. В это время
обычно проясняется, мне кажется, небо чуть-чуть посветлело. Уже двадцать
минут первого, больше ждать нечего.  Ах,  если  бы  у  нас  установилась
погода, какая стояла в Удольфо или, по крайней  мере,  я  Тоскане,  или,
скажем, на юге Франции! В ночь, когда умер бедняга  Сент-Обен.  О  такой
погоде можно только мечтать!
   В половине первого, когда Кэтрин утратила к погоде всякий  интерес  и
уже не видела смысла в ее улучшении, небо начало само собой проясняться.
Выглянувшее  солнце  застигло  ее   врасплох.   Она   огляделась.   Тучи
рассеивались, и тотчас же вновь вернувшись к окну, она стала наблюдать и
приветствовать благоприятные перемены в природе. Через десять минут  уже
нельзя было сомневаться, что вторая половина дня будет великолепной, - в
полном соответствии с мнением миссис Аллен, которая "все время  считала,
что  погода  улучшится".  Теперь  возникал  вопрос  -  может  ли  Кэтрин
надеяться, что ее друзья все же за ней зайдут, то есть не был  ли  дождь
настолько сильным, чтобы помешать мисс Тилни выйти после него из дома.
   Было слишком грязно, чтобы миссис Аллен решилась сопровождать мужа  в
Галерею. Поэтому он отправился туда один. И едва лишь  Кэтрин  проводила
его взглядом вдоль улицы, как ее внимание  привлекли  те  же  самые  два
экипажа с теми же самыми тремя пассажирами, которые застали ее  врасплох
несколько дней тому назад.
   - Боже мой, Изабелла, Джеймс и мистер Торп! Боюсь, что  они  приехали
за мной. Но я не поеду - я никак не могу с ними  ехать,  вы  же  знаете,
мисс Тилни может еще прийти!
   Миссис Аллен с этим согласилась.  Джон  Торп  вскоре  предстал  перед
ними. А немного раньше они  услышали  его  голос,  потребовавший  еще  с
лестницы, чтобы мисс Морланд поторапливалась, и объявивший,  как  только
дверь распахнулась:
   - Живей, живей! Немедленно шляпу на голову, нельзя терять ни  секунды
- едем в Бристоль. Как поживаете, миссис Аллен?
   - В Бристоль? Это же так далеко! И все равно я сегодня не могу с вами
ехать - я занята. За мной в любую минуту могут зайти друзья.
   Разумеется, это возражение было отвергнуто как несущественное. Миссис
Аллен была призвана Торпом подтвердить его правоту, и двое его спутников
вступили в комнату ему на подмогу.
   - Кэтрин,  любовь  моя,  разве  это  не  замечательно?  У  нас  будет
божественная поездка, Благодарите вашего  брата  и  меня  -  это  мы  ее
выдумали. Нас осенило за завтраком, клянусь вам, в один и тот же момент.
Если бы не этот противный дождь, мы бы выехали на два  часа  раньше.  Но
какое  это  имеет  значение  -  сейчас  лунные  ночи,  и   все   пройдет
замечательно. Вообразите, нас ждут просторы полей, деревенский воздух! Я
в  полном  восторге  -  насколько  это  лучше,  чем  Нижние   залы.   Мы
направляемся прямо в Клифтон и там обедаем. А когда покончим  с  обедом,
если останется время, доедем до Кингвестона.
   - Не уверен, что все это нам удастся, - заметил Морланд.
   - Бросьте каркать! - закричал  Торп.  -  Нам  удастся  в  десять  раз
больше. Кингвестон? Да что там! И Блэйзский замок, и любое другое место,
о котором мы узнаем. Вот только сестрице вашей эта поездка не угодна.
   - Блэйзский замок! - вскричала Кэтрин. - Что это такое ?
   - Лучшее место в Англии. Чтобы  на  него  взглянуть,  стоит  проехать
пятьдесят миль в любую погоду.
   - Но что это? Настоящий старинный замок?
   - Самый старинный во всем королевстве!
   - И похож на те замки, о которых пишут в романах?
   - Как две капли воды!
   - Нет, правда, там есть башни и галереи?
   - Дюжины!
   - Мне бы, конечно, хотелось на все это посмотреть. Но я не могу.  Мне
невозможно уехать.
   - Невозможно уехать? Любовь моя, что это значит?
   - Я не могу ехать, потому что... - (глядя в  пол  из  боязни  увидеть
улыбку на лице Изабеллы) - я жду мисс Тилни и ее  брата.  Мы  условились
предпринять  загородную  прогулку,  и  они  обещали  за  мной  зайти   в
двенадцать часов.
   В это время шел дождь, но сейчас погода  исправилась  и  они,  должно
быть, вот-вот придут.
   - Можете их не ждать. -  сказал  Торп.  -  Я  их  заметил,  когда  мы
сворачивали на Брод-стрит. У этого Тилни фаэтон со светлыми гнедыми?
   - Право, не знаю.
   - Я зато знаю. Его я и видел. Вы ведь говорите о человеке, с  которым
вчера танцевали не так ли?
   - Конечно.
   - Ну да, я и видел, как они свернули на Лэнсдаун-роуд. С ним была еще
такая смазливая девчонка.
   - Вы их действительно видели?
   - Клянусь честью. И сразу  узнал  -  у  него,  оказывается,  недурная
скотина.
   - Как странно! Должно быть,  они  решили,  что  для  прогулки  пешком
слишком грязно.
   - Вот именно. Такой непролазной грязи еще не бывало! Пешком? Это  так
же невозможно, как летать по воздуху. Так грязно не было еще за всю зиму
- везде по щиколотку!
   Его поддержала Изабелла:
   - Кэтрин, дорогая моя, вы представить себе не можете, какая на улицах
грязь! Итак, едемте. Вы должны ехать  -  больше  отказываться  не  из-за
чего.
   - Мне бы очень хотелось увидеть замок. Но сможем ли мы в него  зайти?
Подняться по лестницам, заглянуть в помещения?
   - Да, да, в любую щель и любой угол!
   - И все же! Что, если они уехали ненадолго - пока подсохнет, и  скоро
придут?
   - Этого не случится, будьте покойны.  Я  слышал,  как  Тилни  крикнул
кому-то, кто скакал мимо, что они едут до самого Уик-Рокса.
   - Хорошо, я согласна. Миссис Аллен, могу я поехать?
   - Как хотите, моя дорогая.
   - Уговорите ее, миссис Аллен! - раздался общий призыв.
   Миссис Аллен не оставила его без ответа.
   - Что ж, дорогая, может, вам действительно стоит поехать?
   И через две минуты они были уже в пути.  Чувства  Кэтрин,  когда  она
садилась в экипаж, находились в полном смятении. Ей было  жаль  лишиться
одного большого удовольствия, и вместе с  тем  она  предвкушала  другое,
почти равное по силе, хотя и иного рода.  Она  не  могла  избавиться  от
мысли, что Тилни обошлись с ней не слишком любезно,  так  легко  нарушив
договоренность и даже не сообщив ей, чем  это  вызвано.  После  времени,
назначенного для прогулки, прошел только час. И вопреки  всему,  что  ей
говорили  о  непролазной  уличной  грязи,  собственные   ее   наблюдения
доказывали, что по улицам можно было  пройти  без  особенных  неудобств.
Сознавать, что новые друзья  проявили  к  ней  полное  невнимание,  было
весьма больно. С другой стороны, предвкушаемое удовольствие от посещения
замка, похожего на Удольфо,  каким  ей  представлялся  Блэйзский  замок,
казалось настолько заманчивым, что могло отвлечь ее чуть ли не от  любых
огорчений.
   Не сказав друг другу ни слова, они быстро проехали по Палтни-стрит  и
Лора-плейс. Торп переговаривался со своей лошадью, а