пиц" был окружен сетями...
  Из дальнейших событий почти незаметно, путем сцепления различных
обстоятельств, с неумолимой последовательностью сложилась трагическая
судьба каравана PQ-17.

                                   * * *

  "Не делай этого, Дадли!"- по-английски звучит так: "Dont do it,
Dudley!.."
  Именно так в годы войны называли в Англии сэра Дадли Паунда, который в
чине адмирала руководил главным штабом Британского адмиралтейства и был,
таким образом, ближайшим соратником премьера У. Черчилля. Писать об этом
как-то даже неприятно, но все-таки придется. Дело в том, что первый морской
лорд Дадли Паунд был лодырь и... трус.
  Я не стал бы сообщать здесь об этих его качествах, щадя самолюбие
англичан, но сами же англичане говорили об этом, никого не таясь. Дадли
Паунд жил по принципу "как бы чего не вышло", и потому-то сначала матросы,
затем офицеры королевского флота, а потом уже и вся Англия окрестили его:
"Не делай этого, Дадли!"
  Над гаванями Бреста, где дымили корабли гитлеровского рейха, постоянно
велся воздушный барраж. Англичане знали если не все, то почти все о
перемещении вражеских кораблей, и в этом им отважно помогали герои
французского Сопротивления.
  Десятого февраля 1942 года, начиная с 9 часов вечера, англичане бомбили
Брест и его гавани. Потом самолеты улетели домой через "канаву" Ла-Манша.
Оставленный в небе разведчик недолго крутился над Брестом: неисправность в
радаре заставила его вернуться на аэродром. Какое-то время гавань Бреста
осталась вне наблюдения английской разведки.
  И тогда она, эта гавань, стала наполняться дымом.
  Немцы ставили густую дымзавесу, скоро темное облако нависло надо всем
Брестом, заслоняя с воздуха, ковши гаваней. А за час до полуночи, под
командованием вице-адмирала Цилиакса, гитлеровские крейсера и линкоры пошли
на прорыв... После их ухода, когда дым относило ветром, химслужба зажигала
новые шашки. А потому когда британский разведчик прилетел снова, то за
плотной стенкой дыма он не мог разглядеть, стоят ли там корабли, и тревога
в Англии объявлена не была.
  Между тем германские корабли шли на максимальных оборотах. Лишь на
следующий день, в 11 часов утра, на траверзе Соммы британский разведчик с
неба случайно обнаружил гитлеровскую эскадру. По радио он тут же известил
об этом Лондон, а Лондон не поверил, что немцы способны на проведение такой
дерзкой операции.
  "Не делай, этого, Дадли!" узнал обо всем после полудня. Он узнал о
прорыве линкоров, когда немецкая эскадра уже прошла самую узость проливов,
между Кале и Дувром, и лишь тогда соблаговолили объявить по флоту тревогу.
Вот, кажется, настал выгодный момент бросить на немецкие корабли все силы
Home Fleeta и покончить с ними одним крепким ударом...
  "Не делай этого, Дадли!"- наверное, сказал себе Дадли.
  Но были причины более веские, почему Дадли не сделал того, что обязан был
сделать. Вот что пишет западногерманский историк Фр. Руге, в прошлом
адмирал гитлеровского флота:
  "Хотя это предприятие привлекло к себе большое внимание... оно означало
тем не менее окончательный отказ от океанской войны и облегчило (!)
положение британского флота в особенно тяжелое для него время".
  Наверное, именно потому-то "морской лев" сладко вздремнул, когда
германская эскадра прошла под самым носом его, не боясь потрогать этого
"льва" за кончики усов. Правда, с большим опозданием англичане бросили
против эскадры торпедоносцы, катера и эсминцы, но все их храбрые атаки
закончились впустую, и можно считать, что Гитлер провел свои корабли
беспрепятственно... Гросс-адмирал Редер и его штаб записали в актив себе
"тактический успех", а над Англией, пронеслась волна негодования; даже
консервативная "Таймс" с большим неудовольствием пробурчала, что "начиная с
XVII века во внутренних водах Англии еще не случалась ничего более
позорного для морской гордости англичан".
  Честная трудовая Англия в каске и с противогазом через плечо была
возмущена. Этц Англия спрашивала тогда:
  -  Почему? Почему дали немцам прорваться?
  На самом же деле все ясно: из Северного моря путь гитлеровского флота
лежал в Скандинавию, а оттуда - через гавани Тронхейма и Нарвика - они, эти
корабля, направляли свои жерла против русских, коммуникаций в океане.
Именно поэтому Черчилль, выступая в парламенте, откровенно тогда заявил,
что он с величайшим облегчением приветствует уход германских кораблей из
Бреста.
  Это был сознательный тактический проигрыш Уайтхоала ради призрачных
политических целей!
  Правда, угроза для Англии продолжала существовать. Но она была отведена
от берегов самой Англии. Теперь угроза направлена прямо против русских. И
если англичане встретят корабли большого флота Германии, то эта встреча
может состояться уже в русских водах. Тут уместен вопрос: стараясь
перехитрить очень хитрого противника, не перехитрили ли аигличане самих
себя?
  Советский посол в Англии Иван Михайлович Майский (впоследствии академик)
в те дни очень часто встречался с Черчиллем.
  Черчилль ему говорил тогда:
  - Врага надо обманывать всегда. Можно иногда обмануть и широкую публику
для ее же пользы. Но никогда нельзя обманывать союзника...
  Это были только слова. Черчилль обманывал.
  "- Dont do it, Dudley!"

  И ПОШЛИ КАРАВАНЫ

  Скапа-Флоу - "собственная спальня" флота его величества, хотя в этой,
"спальне" уже побывала германская лодка "U-47", взорвав дремлющий на рейде
линкор "Королевский дуб". Впрочем, сейчас тут спокойно... За сетями
минированных бонов, за извечным недосыпом брандвахты, за частоколами свай,
заколоченных в грунт, отстаиваются корабли Home Fleeta. Здесь живет, красит
борта, грузит торпеды, отсиживает сроки в карцерах, ремонтируется и
колобродит "домашний флот" короля - флот метрополии, флот открытого моря,
под килями которого дно в Скапа-Флоу выстлано на два фута пустыми
консервными банками.
  Иногда в гаванях режут слух горны. На палубах в четких каре, белея
гетрами, строятся отряды морской пехоты. Равняясь побортно, корабли поют
хвалу тем, кто водит их в океан. Там, в кабинетах мрачного Уайтхолла, сидят
стратеги и политики, которых флот не знает. А этих он знает по именам:
Товей... Фрейзерг. Хамильтон! Сухощавые люди без возраста, с лицами цвета
кирпича, мундиры их мешковаты, манеры резкие,-эти адмиралы водят конвои
далеко, вплоть до берегов СССР, где вода закипает в откатниках студий, где
она смерзается иа броне палуб крейсеров в глыбы серого пузырчатого льда.
  А по воскресным дням в Скапа-Флоу от молов и пирсов идут на берег,
отчаянно галдя, многотысячные толпы матросов. Трепещут на ветру черные
траурные ленты, завязанные флотом Англии один раз и уже навсегда - в день
гибели Нельсона. Кабаки и бары мгновенно рассасывают матросов, и толпа
вчерашних докеров, клерков, слесарей, кондитеров и шахтеров - эта толпа,
шагающая враскачку, быстро редеет. Теперь они до утра будут шуметь здесь, в
своей "спальне", как дома.
  Голые акробатки на эстрадах сгибаются в дугу, их животы, перетянутые
ленточками, блестят от пота. Потертый конферансье отпускает сальности в
микрофон столь серьезно, будто в церкви читает требник. Потом из-за ширмы
выпорхнет певица с запудренным синяком под глазом:

  Плыви, плыви, мой караван,
  В далекий путь - за океан.-
  Последний раз играет джаз,
  Последний раз пою для вас...

  Кстати, вся эта история с караванами началась недавно.
  Двадцать второго июня 1941 года Англия издала вздох облегчения...
  "Для многих англичан,- писал Ральф Паркер,- война за одну ночь 22 июня
сразу отодвинулась кудато дал„ко. Бомбардировки английских городов
прекратились. Возвращались эвакуированные, и в это лето Лондон, заполненный
английскими и колониальными войсками, веселился почти беззаботно, отдыхая
после напряжения прошлой зимы. И все это потому, что Россия приняла на себя
основной удар..."
  Многие из англичан не сомневались тогда, что Гитлер победит. Однако
русские выдержали первое, самое тяжкое испытание "блицем". Тогда же (почти
с первых дней войны) и возник вопрос об открытии второго фронта в Европе!
  Первым прорвался в СССР северным маршрутом Гарри Гопкинс, один из близких
друзей Рузвельта, понимавший необходимость дружбы американского и
советского народов. Мужественный и решительный. американец, он на
"каталине" пролетел вокруг Скандинавии в Архангельск, откуда быстро
добрался до Москвы, где имел две беседы со Сталиным; содержание этих важных
бесед Гопкине тут же сообщил своему президенту. Закон о ленд-лизе,
введенный США ранее только для Англии, Рузвельт распространил вскоре и на
СССР, цепь взаимопомощи в борьбе Объединенных Наций против фашизма, таким
образом, замкнулась!
  Путь караванов в Россию лежал, рак и в первую мировую войну, через
арктические воды. Путь опасный, но самый короткий и уже проверенный.
Трансиранский маршрут был надежнее, зато гораздо длиннее, а несовершенство
дорог в Иране надолго задерживало доставку грузов. Существовал еще третий
путь - через Владивосток, но было почти невозможно "перекатить" грузы через
всю Сибирь до фронта, и сам этот путь вскоре закрылся (Япония вступила в
войну с США).
  В декабре 1941 года арктическим путем прошел в Мурманск британский
крейсер "Кент", секретно доставив министра иностранных дел Идена, который
выехал в СССР для дипломатических переговоров. Как раз на пути "Кента" в
1916 году загадочно погиб английский крейсер "Хэмпшир", на борту которого
плыл в Россию лорд Китченер. С Иденом же ничего не случилось: с палубы
корабля он пересел в бронированный дипсалон Кировской железной дороги.
  Британский министр посетил освобожденный от оккупантов город Клин, где в
музее Чайковского наблюдал следы вандализма гитлеровцев. Иден заметил
тогда:
  - Все это ждало бы и Англию, если бы немцы высадились на наших
островах... Это настоящие подонки человечества!
  Поездка на фронт укрепила, в Идене уверенность в несокрушимости Красной
Армии, и при отъезде он заявил:
  - Теперь я собственными глазами видел, что немецкая армия может терпеть
поражения, отступать и бежать... Миф о германской непобедимости взорван
вами!
  Тем же морским путем - от Мурманска до СкапаФлоу - Иден благополучно
вернулся на родину, и хотелось верить, что этот путь в СССР почти
безопасен. Гораздо рискованнее показалась англичанам операция по
возвращению на крейсере "Адвенчур" делегации ВЦСПС, гостившей в Англии.
Дело в том, что число советских делегатов было 13, среди них две женщины, к
тому же выход в море пришелся на черную пятницу. Как бы подтверждая все эти
дурные приметы, из тумана вывернулся бродяга танкер и своим носом рассек
борт "Адвенчура". Однако просвещенные мореплаватели не растерялись.
Англичане спасли положение тем, что к тринадцати делегатам Подсадили
четырнадцатого (совсем не делегата), и тогда все опять пошло как по
маслу...
  Казалось, караваны будут идти и идти! Первый
караван назывался "Дервиш", под литерами PQ-00
он пришел к нам в августе 1941 года-вскоре после
визита Г. Гопкинса в Москву.

_______________
* Литерация караванов буквами PQ (пэ ку, пэ кыо) объясняется тем, что в
Англии оперативным планированием конвоев в СССР ведал офицер флота P. Q.
Edwards; от его инициалов Британское адмиралтейство и взяло название для
караванов, идущих к русским берегам через арктические воды.


                                   * * *

  А над судоверфями Кельна, Готенхафена (Гдыня) и в базах Киля-сплошной
лязг и грохот; рабочие давно на казарменном положении. Идет небывалое по
размаху строительство подводного флота. Дениц желал превратить войну из-под
воды в решающий фактор победы. Помогал ему в этой гонке автомобильный
эксперт Меркер, в жизни своей моря не видевший. Но зато Меркер осуществил
на практике поточный метод: подлодки собирали на верфях, как автомашины,-
посекционно, отсек к отсеку. Широко применялась электросварка, и каждые три
дня стапеля Германии сбрасывали в море по две новые субмарины. Подводников
пугал теперь при погружениях страшный треск сваренных корпусов, чего не
знали на лодках при заклепочной системе.
  Флот Германии настойчиво уходил под воду - уже не хватало кадров для
замены погибших, для комплектации новых экипажей. Тенденция заполнить все
коммуникации мира "волчьими стаями" заразила и Гитлера; сейчас фюрер
носился с идеей создания подводных транспортов и танкеров. Его подстегивал
пример японских подлодок, которые, прорывая блокаду, приходили в Германию с
грузом олова и хинина, а в Японию увозили секретную диппочту и новейшее
немецкое радиооборудование...
  Весной 1942 года, оправясь после поражения под Москвой, Гитлер развернул
новое наступление на советском фронте. Наши войска были сброшены с
Керченского полуострова, мы потерпели тяжкое поражение под Харьковом, где
врагу удалось окружить нашу армию, враг шел через задонские выжженные степи
на Кавказ, на Сталинград.
  - Или мы закончим войну в этом году,- утверждал Гитлер,- или ее будут
кончать за нас другие...
  Стихии мира были поделены при нацизме: земля Гитлеру, воздух - Герингу, а
вода - Редеру. Гитлер был недоволен своим флотом, особенно надводным (он
считал линкоры "дорогими игрушками"). С позиций ефрейтора он оскорбительно
третировал надводный флот и его командование. Гросс-адмирал Эрих Редер не
раз выслушивал обидные упреки.
  - Мне осталось одно! - кричал на него Гитлер. - Все ваши хваленые линкоры
и крейсера переплавить в мартенах ради драгоценного металла. Вы угробили
мне "Бисмарка", так берегите же, словно глаз свой, хотя бы "Тирпица"! Я уже
изнемогаю от ваших дорогостоящих акций, которые всегда бесполезны...
  Теперь, когда Гитлер развертывал новое наступление на Восточном фронте, в
Берлине обратили особое внимание на полярные конвои. Союзная артерия
ленд-лиза тянулась через Атлантику до причалов Архангельска. Прервать эту
артерию, лишить советский народ связи с союзниками, обескровить русских в
полной изоляции-такая задача встала в 1942 году перед большим флотом
Германии. И этот флот был решительно отодвинут Редером на самые крайние
рубежи - к берегам СССР...
  На Тронхейме базировался флагман "Тирпиц". Несли в Нарвике вахту
"Шарнхорст", "Адмирал Шеер" и "Лютцов". Рыскали во мраке полярной ночи
шакалы первого ранга - "Кельн" и "Нюрнберг". Число новейших миноносцев было
увеличено до 20. Свора подводных лодок блуждала у границ пакового льда, а
428 самолетов прочесывали русские полярные небеса... Армада!
  Эрих Редер знал, какой панический страх испытывают англичане при
появлений "Тирпица". И адмирал умел использовать этот страх как главный
козырь в той отчаянной игре, которую вел с флотами противников и в борьбе с
самим фюрером... Редер понимал: случись хоть одна неудача с "Тирпицем",
получи он хоть одну пробоину, и тогда Гитлер действительно поставит флот
открытого моря на консервацию, а на смену Редеру, естественно, придет
Дениц...
  Пятого марта 1942 года немецкий самолет случайно обнаружил в океане
караван PQ-12, идущий в Россию, а на следующий день Редер отдал приказ,
выстраданный им в ночной бессоннице: "Тирпицу" выйти в мори на перехват
каравана PQ-12. Сопровождать его эсминцам под общим командованием
Цилиакса... С конвоями, идущими в Россию, следует кончать в этом году!"
  К этому времени поведение Гитлера определялось двумя факторами, которые
почти несовместимы: желая победить противника, нацистские моряки еще больше
желали смыться от противника, если он был хоть немного сильнее.

  В УГЛАХ ТРЕУГОЛЬНИКА

  Заранее в Норвегию поступало много горючего из Германии для "Тирпица" и
его эскадры, Корабли пожирали топливо с такой быстротой и в таких дозах,
что становилось страшно за весь "тысячелетний рейх". Сейчас они, стоя на
рейдах, лишь слегка закусывали, а что будет, когда в море их желудки-котлы
разовьют чудовищный, неистребимый аппетит?
  И вот они тронулись...
  Три эсминца сопровождения заливало волной до мостиков, ветер сбивал с
антенн соленые хрупкие сосульки. Над узким носом "Тирпица" постоянно
нависало белое облако пушистой пены. В отсеках линкора спертая духота,
синий маскировочный свет, как в покойницких. Подвахту качало в гамачных
сетках, по трубам отопления, сипло клокоча на изгибах, рвался раскаленный
пар. Им еще ничего, а вот эсминцы вице-адмирала Цилиакса треплет так, что
на них страшной смотреть.
  А в кают-компании "Тирпица" на широких круглых столах уютно поскрипывают
приборы для офицерских тарелок, на дне которых плещется янтарный жир
норвежского супа. Свежий номер "Марине рундшау" переходит из рук в руки.
Любопытно, что -этот официоз немецкой военно-морской мысли сейчас заговорил
внятно и убедительно... "Все силы флота Германии,- призывал журнал,- на
завоевание полярных коммуникаций!"
  Вот туда и шел сейчас "Тирпиц", чтобы вдрызг разнести корабли союзного
конвоя PQ-12.
  Конвой PQ-12 был сформирован в Лох-Ю (Шотландия), откуда он и вышел 23
февраля, имея два корабля в ордере под флагами СССР. 14 транспортов шли в
охранении крейсеров, а в океане - в полной готовности - блуждал флот
метрополии под брейдвымпелом опытного Адмирала Джона Товея...
  Среди ночи Редера вызвал вдруг к телефону Гитлер.
  - Адмирал,- испуганно, спросил он, - а не случится ли так, что наш
"Тирпиц" напорется в океане на англичан, у которых в запасе окажется
хорошенький. авианосец?
  - Да, мой фюрер. Силы прикрытия англичан, помимо трех линейных кораблей,
могут иметь и авианосец...
  - Тогда, - вмешался Гитлер, - разрешаю нашим кораблям вступать в
соприкосновение для боя только в том случае, если прежде вам удастся
ликвидировать этот авианосец.
  - Мой фюрер,- отвечал Редер,- вы не учли морального фактора. Одно лишь
известие о выходе "Тирпица" сломает всем англичанам шею... Вы увидите, как
это будет ловко!
  -  Посмотрим,- неуверенно хмыкнул Гитлер.
  Воздушная разведка немцев засекла PQ-12 еще на подходе кораблей к
вулканическому острову Ян-Майену, что одиноко и печально стынет, нелюдим, в
океане. Именно туда, на перехват каравана, и стремился сейчас "Тирпиц".
Поразив конвой PQ-12, гитлеровцы рассчитывали иметь двойной успех, ибо
потеря союзных кораблей отражалась и на Англии, и на СССР...
  Шторм усиливался. С неба косо летел дождь пополам со снегом. Метеосводки
были отчаянно безнадежны. Днем 6 марта британская подлодка "Сивулф",
которая базировалась на советских базах, держала свою позицию как раз
невдалеке от Тромсе. Пронзительный вой сирены внутри ее отсеков разбросал
матросов, как резиновые мячики, к приборам, к маховикам, к манипуляторам.
  Рыжебородый командир поднял перископ, его худое, изможденное лицо свела
судорога страшного напряжения:
  - Я вижу черного кота на крыше, он чешет спинку о трубу!
  Это значило, что сейчас он ничего не видит. Но с "асдика" акустики
исправно подавали все данные - и пеленг, и курс, и скорость противника.
Значит, ктото ползет сейчас рядом.
  - Продвинемся... на двух моторах! - решил командир лодки.
  Скоро из баламути океана выступили борта кораблей, прошедших столь
близко, что пробитая заклепками сталь заполнила весь объектив перископа.
Это было ужасно...
  - Ныряй! - Командир вытер с лица холодный пот. - Нам,- сказал он на
спасительной глубине,- предстоит сообщить сенсацию на Скапа-Флоу, иногда
невредно попугать нашего Дадли!
  Выждав прохождение эскадры, "Сивулф" всплыла и дала сообщение на базу,
что "Тирпиц" вышел в океан. Корабли PQ-12 сразу же получили приказ из
Лондона - изменить генеральный курс. "Тирпиц" между тем, поглощая тонны
горючего и смазочных масел, продолжал резать слякоть и волны. Все его
гидро- и радиощупальцы находились в движении, как пальцы рук слепца. Однако
он ничего не ощущал перед собой - ни одного корабля противника.
Гидролокаторы "нибелунги", отчаянно пища, прозванивали под килем океан до
самого грунта; нет ли угрозы оттуда, из этих глубин, что сдавлены мраком и
холодом?..
  Офицеры линкора давно побросали журналы "Марине рундшау" - теперь они
были сильно озабочены другим:
  - Летчики Геринга дурно воспитаны, они взяли за правило обма