же году журнал "Подъем" прекратил публикацию этой книги,
предпринятую ими раньше.
     Я  почувствовал,  что,  пришедшие к  власти  руководители,  не допустят
правды о  вкладе Хрущева в войну в тылу врага и моего отношения к "рельсовой
войне". Я  попал в опалу. Этому  способствовало и то, что  в сентябре-ноябре
1944 года я в должности начальника военной миссии СССР при Главнокомандующем
народно-освобедительной армии Югославии, дружно работал с Тито.
     Все это привело к тому, что я не мог защитить докторскую диссертацию, и
только  в 1988  году  в  свет  вышла моя вторая  книга  воспоминаний "Пройди
незримый", хотя опять в резко сокращенном виде. Все  вышесказанное и привело
к тому, что  я  так и остался полковником, и вот уже 62-й год  с честью ношу
это звание.
     А теперь о моем долголетии.
     Мне пошел сотый год.  Я еще  могу понемногу гулять по  квартире,  а  на
память свою пока не жалуюсь. Плохо только, что зрение слабое.
     В  1927 году доктор медицины Губерлис,  лечивший меня от  ревмокардита,
сказал,  чтобы  я не отчаивался,  что при должном  лечении и поведении  могу
прожить больше 50 лет. И прожил.
     Теперь,  анализируя  всю  свою жизнь, я могу сказать, как  я  дожил  до
сотого года.
     Я был  первым  ребенком  в семье. Когда я  родился матери было немногим
меньше  двадцати, отцу -- немного больше.  Однако,  мои родители  не  стали
долгожителями. Мать умерла  38, отец -- 54 дет. Не были долгожителями  и их
родители. Я их и не знаю.
     Детство  мое было  трудным. Семья  состояла из 8  человек, а жили все в
одной комнате, спали  на  двухярусных  нарах.  Летом  бегали  босиком,  веща
донашивали  друг за другом. С 8 лет я уже стад  зарабатывать деньги, собирал
грибы и ягоды и вместе с матерью продавал на базаре. С  12 дет я уже работал
сторожем на  торфяной машине,  поддерживая в  ней огонь.  Учился  я тогда  в
начальной школе, в Завидово, куда ездил поездом, вставая в пять утра.
     Я очень рано  начинал купаться в пруду и купался до  поздней  осени,  а
зимой  по утрам  обтирался мокрым  полотенцем.  В  холодной воде  ловил рыбу
неводом.  Рано  стал  заниматься  спортом, кататься  на коньках  и ходить на
лыжах. Когда мне было 9 лет, отец сжег кисет и перестал курить. Пьяным я его
никогда не видел и в доме у нас водки не было.
     До первого  ранения с 1919 году я у врача  никогда не был. Ранение было
легким, но на  фронте  первая помощь оказывается не  сразу,  у меня началась
гангрена. Встал вопрос об удалении правой ноги  до  колена.  Но,  к счастью,
меня вылечили и ногу сохранили.
     В годы гражданской войны у меня. были тяжелые переживания: плен и побег
из плена.
     В 1924 году я был в санатории в Ессентуках -- лечил желудок. Через год
я его вылечил, выполняя указания врачей, соответствующим питанием.
     В 1927 году при выполнении работ по спасению моста во время ледохода, я
оказался  в ледяной  воде,  и находясь в мокрой одежде, сально  простудился.
После этого я заболел ревматизмом, и оказался в госпитале. Были поражены все
суставы и сердце. Пролежал 7 месяцев, а выписавшись из госпиталя, едва дошел
да  извозчика.  Приехав в  полк,  вступил  в исполнение  своих  обязанностей
командира роты, с трудом доходя до казармы.
     В госпитале я попил огромное количество лекарств,  особенно салициловой
кислоты. Благодаря  этому,  а такие  хорошему питанию, ч вылечился, но порок
сердца  у меня остался.  По  состоянию  здоровья  я  подлежал увольнению, но
командованию полка оставило меня на службе.
     В  1928  году я  пытался  поступить  в  военно-инженерную академию,  но
провалился  на  экзамене.  Поступил  в  1930 году  сразу  на  второй  курс в
военно-транспортную, академию и в 1935 году окончил ее с отличием.
     В  1936 -- 1937  годах участвовал в  партизанской  войне в  Испании  в
качестве  советника,  готовя  диверсантов  и  не  раз  ходя  с  ними  в  тыл
противника. За это время я ни разу ничем не болел. И сердце меня не подвело.
Курить я никогда  и  не начинал, а  водку, один раз  попробовав, не пил  уже
никогда.  Вина в Испании было очень много и бесплатно, но я его тоже не пил,
а предпочитал соки. Пиво один раз в жизни попробовал.
     В 1937 году после  возвращения из Испании, я много переживал, оставшись
в  течение трех месяцев без работы. Это серьезно подорвало  мое здоровье. Но
когда все наладилось, и мне дали путевку в Кисловодск, я поправился.
     В 1939  году во время войны с Финляндией  я  был тяжело  ранен в правую
руку, получил  справку  о  негодности  к военной  службе со снятием с учета.
Справку никому не показал, руку помогли лечить: сшили перебитые нервы, кости
срослись, но  рука так  и осталась  мало  трудоспособной, и опять  благодаря
друзьям я остался служить в армии.
     В  годы Великой Отечественной войны ни разу не  болел  и не был  ранен,
несмотря на то, что попадал в очень тяжелые положения.
     Но  вскоре  после  окончания  войны  я месяц  пролежал  в  госпитале  с
воспалением легких, потом трижды лежал с холицеститом.  Не раз болел ангиной
и гриппом, но  благодаря  усилиям врачей,  медикаментам и моему  правильному
образу  жизни,  я  полностью  выздоравливал.  Рациональное питание я  всегда
считал первостепенной важностью, никогда не злоупотреблял ничем, предпочитал
больше всего молочно-растительную пищу, фрукты и соки. Очень много гулял.
     Были  в моей жизни  моменты, отрицательно действующие на мое  состояние
здоровья. Это,  прежде всего, свержение Н.С. Хрущева  в  результате заговора
сталинистов. Хрущев резко  срезал  многие привилегии, установленные Сталиным
руководящему   составу.   Он   пытался   ограничить  сроки   пребывания   на
ответственных постах и  вместо голосования за одного  кандидата организовать
выборы.  Заговорщики сделали все  возможное, чтобы  сделать  фигуру  Хрущева
менее популярной: при наличии в  стране продовольствия, был организован  его
недостаток. Возникли очереди. Мне, перед падением Хрущева,  пришлось  быть в
Киеве:  магазины  были  полупустыми.  На  другой  день  после снятия Хрущева
положение резке улучшилось.  В магазинах сразу стало много  всяких товаров и
продуктов.
     Особенно  тяжело  мы  с  Татьяной  Петровной  переживали  перестройку и
реформы. Для нас были черными днями в календаре 12 июня 1990 года и сговор в
Беловежской  пуще в  1991 году, в  результате которого  за пределами  России
оказались войска  семи  военных  округов, около 25 миллионов  русских, в том
числе все мои племянники.
     В 1948  году  мне  удалось добиться  создания в Военном  институте  МВД
группы "Организация и тактика  партизанской  вейны",  которую я возглавил по
совместительству  с  должностью   начальника  кафедры  тыла.  В   результате
деятельности  этой  группы  появились  десятки  энтузиастов,  которые  стали
глубоко.  изучать  вопросы партизанской  войны,  я  их числе  были  Владимир
Николаевич Андрианов,  Григорий  Иванович  Бояринов,  Петр  Иванович  Нищев,
Владимир.  Игоревич  Проничев,  Борис  Федорович Баранов,  Анатолий  Исаевич
Цветков, Сергей Крылов, Юрий Николаевич Поляков, впоследствии В.Н. Андрианов
и Г.И.  Бояринов  добились  создания  Курсов  Усовершенствования Офицерского
Состава при Академии КГБ, где были подготовлены сотни  специалистов, ставших
позже  фундаментом  "Вымпела"  и  "Альфы". Многие из  учеников  стали  моими
друзьями, а В.Н. Андрианов, Б.Ф. Баранов, П.И. Нищев -- начальниками.
     Во  время тяжелых  переживаний мои  друзья  всегда меня  поддерживали и
помогали. Большую  помощь оказал мне Игорь Викторович Ввлошин, Юрий Иванович
Дроздов. Внимание и помощь оказывают  мне  В.Б Волков,  Б.А. Плешкунов, П.И.
Нищвв,  Д.А.  Шапошников,  В.П. Симонов, В.М. Варешин, И.М.  Погребной, В.А.
Братусь, С.П. Шиле, В.И. Кикоть, С.П. Штин, В.Н. Поляков.
     В издании  моих последних книг  особо  большую помощь  оказали мне Л.П.
Лаврухина  и  И.И.  Комарова,  которая  к  тому же, вместе  с другими  моими
друзьями, создала обо мне фильм "Солдат столетия".
     До сих пор  не забывают  меня, навещают и поздравляют мои старые друзья
-- испанцы.
     На протяжении всей моей жизни мне  встречались много  хороших и  добрых
людей. Это, и мои первые начальники и соратники А.С. Крюков,  Н.Г. Десяткин,
Н.В. Денисов, А.Ф. Хренов,  А.И. Болотов, Н.Е. Афонько, которые  помогали  в
трудные минуты. Это и мои. исцелители-врачи Э.Н.  Титова, Н.Г. Гавриленкова,
С.Д.  Нвкрасова  и  ее  медсестра Тамара Николаевна, Е.Ю.  Шаповалова,  Т.В.
Морозова, Т.И. Балезина.
     А еще вею  жизнь  мне помогали  мои жены. С первой,  Анной  Корниловной
бывшей моей переводчицей, ходившей  со мной  в  тыл противника в  Испании мы
счастливо прожили  48  лет. Я  тяжело  переживал  ее  смерть,  но друзья  не
оставили  меня одного. Судьба  подарила  мне  и другую  прекрасную  женщину.
Татьяна Петровна Матросова -- артистка  балета Большого Театра, заслуженный
тренер по фигурному  катанию, вдова  летчика,  погибшего в Испании, когда ей
было всего 25 лет. В течение двадцати лет мы были соседями. Это была чуткая,
нежная женщина. С ней ко мне пришла вторая молодость и мы чудесно прожили 14
лет. 1 марта 1999 она скончалась от инсульта.

     Подводя итоги. я пришел к выводам:  целенаправленная  зарядка не только
предупреждает болезни, но и лечит их. Так, с помощью специальных упражнений,
я избавился от простатита и аденомы.
     И так, чтобы долго жить,
     Надо не пить, не курить,
     В семье дружно жить,
     Постоянно зарядкой заниматься
     И утром холодной водой обливаться.
     Декабрь 1999 года.


     Лучи истории, отраженные в кривом зеркале
     В связи  с последними событиями я решил написать эту статью по  вопросу
партизанских действий и защите объектов нашего тыла от вражеских диверсий. Я
много лет и сил посвятил этому делу и, находясь еще в доброй памяти, не могу
стоять в стороне от всех происходящих  событий. Великий наш предок Александр
Суворов сказал: В"без светоча истории тактика -- потемкиВ". Это утверждение
будет  полезным,  если  смотреть  не  только  назад,  но и  вперед.  Приведу
некоторые факты.
     В  СССР  действовали  на  основе  положения  Ленина,  что  партизанские
выступления не месть, а военные действия, и указаний М.В. Фрунзе о том,  что
войска,  подготовленные  к  партизанским  действиям,  могут  победить  более
сильного противника.  Но для этого  необходима  заблаговременная  подготовка
кадров и  разработка Генштабом планов организации партизанских действий и их
ведения.
     После  гражданской  войны к 1930 году  была проделана большая работа. В
1930 -- 1932 годах в связи с произошедшим военно-техническим прогрессом эта
работа  усилилась.  В 1931 году на  Украине  было  пять  учебных  заведений,
которые занимались подготовкой партизанских кадров, из них четыре - по линии
ОГПУ и одна большая школа по линии ГРУ, в  приграничной полосе  были созданы
скрытые  партизанские  формирования  с  большим  количеством  запаса оружия,
боеприпасов и взрывчатых веществ. В Белоруссии также проводилась аналогичная
подготовка  и  было  заложено  50   тысяч  винтовок   и  большое  количество
боеприпасов и взрывчатых веществ.
     В Москве была большая школа, руководимая Каролем Сверчевским, в которой
обучались только иностранцы. Мне довелось участвовать в 1933 году в обучении
тактике  и технике  диверсий двух  китайских  и польской групп  и  некоторых
руководящих работников Коминтерна.
     На  общевойсковых  специальных   учениях  в   1930   --   1932   годах
отрабатывалась тактика действий партизан. В 1933 году с появлением доктрины:
немедленный перенос военных действий на территорию агрессора, -- подготовка
к  партизанским   действиям  на  случай  войны  в  1934  году   окончательно
прекратилась. В 1937  --  1938 годах в  результате необоснованных репрессий
почти  не   осталось  хорошо   подготовленных  кадров,   полностью   исчезли
партизаны-подпольщики. Это привело к тяжелым для нас последствиям.
     Выступивший 3 июля 1941 года с обращением к  народу И.С. Сталин призвал
к организации партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу противника  и
поставил им задачи, в том числе такую, как поджог лесов.
     Сталин  требовал  уничтожать  при   отходе  наших  войск   все   запасы
продовольствия, которые  не  могут  быть  вывезенными,  вместо  того,  чтобы
раздать  его  населению.  Сталин  не  призывал  войска,  оставшиеся  в  тылу
противника  и  не  имевшие  возможности  пробиться  к  своим,  переходить  к
партизанским действиям. В результате в первые три месяца войны попало в плен
и  пропало без вести  свыше  двух  миллионов  воинов Красной Армии, и это на
местности,  где  были все  благоприятные условия  для  ведения  партизанской
войны.
     А между тем, именно эти  войска, оказавшиеся в тылу противника, явились
бы, по существу, вторым фронтом еще  в 1941 году. Имея в  своем распоряжении
все виды вооружения и боевой техники, большие запасы боеприпасов на складах,
окруженцы  сразу  бы  переходили  к  активным  партизанским  и  диверсионным
действиям.
     18  июля 1941 года в директиве ЦК  и СНК  руководство партийными силами
было возложено на  подпольные  партийные органы.  Таких органов не было и не
могло быть. Для выполнения этого указания все партийные органы,  находящиеся
в партизанских формированиях, стали называться подпольными.
     В  декабре  1941  года  Сталин  приказал  новому  секретарю  ЦК  партии
Белоруссии формировать Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД), потом
вскоре  отменил свой приказ,  и  ЦШПД был создан лишь  30 мая  1942  года. 6
сентября   1942   года   К.Е.  Ворошилов  был   назначен   Главнокомандующим
партизанским  движением.  17  ноября  этот  пост  был  упразднен якобы из-за
излишней  централизации, а  7 марта 1943  года был расформирован и ЦШПД.  17
апреля того же года он  был вновь сформирован и окончательно ликвидирован 14
января 1944 года в самый разгар партизанской войны.
     7  ноября 1944 года  в праздничном поздравлении  Сталин  уже  не ставил
перед  партизанами  никаких  задач, а в  то время созрели  все  условия  для
переноса партизанских действий  за  пределы Советского  Союза.  Командование
ничего не сделало  для этого. И  только на  Украине,  благодаря  правильному
пониманию этих  вопросов  Н.С. Хрущевым, украинские партизаны действовали за
границей,  стали  детонаторами  Словацкого   национального  освободительного
восстания,  а в сентябре  1944 года разорвали Восточный фронт  противника на
две части,  тем  самым покрыв себя  неувядаемой славой. Отдельные украинские
партизанские формирования дошли до самого Рейна.
     В проекте  полевого  устава 1943 года, разработанного под  руководством
начальника ЦШПД П.К. Пономаренко и одобренного Сталиным,  было записано, что
основными  партизанскими формированиями являются  отдельные,  самостоятельно
действующие  партизанские отряды  и что  основными источниками их  снабжения
являются трофеи. Жизнь убедительно показала, что уже в 1943 году большинство
партизанских отрядов были  сведены в партизанские соединения, что  трофеями,
подбором оружия и боеприпасов на полях сражения едва ли на  5%  были покрыты
потребности  партизан  в  минно-взрывных   средствах,   а  в  боеприпасах  и
стрелковом оружии -- до 15%.
     Весной 1943 года созрели все условия для отсечения  вражеских  войск от
источников  их  снабжения,  когда противник  испытывал  острый недостаток  в
паровозах  и  стал  увеличивать  их  выпуск за счет уменьшения  производства
танков. Когда на оккупированной территории оказалось 10  миллионов  рельсов,
противник с ненужных  ему  участков снимал  и  увозил  их  на  переплавку  в
Германию. В то время в тылу противника  было свыше 100  000 партизан, тысячи
асов-диверсантов,   имевших  связь   со   штабами  партизанского   движения,
расположенными  в нашем  тылу.  Партизаны  совершали ежемесячно  свыше  1500
крушений  поездов. При  снабжении их  взрывчаткой в  нужном  количестве, они
могли бы  производить  в  5-6 раз больше крушений и тем самым  отрезать  80%
вражеских войск от источников их снабжения.
     Но 14 июля 1943 года Пономаренко подписал приказ о В"рельсовой войнеВ",
в котором говорилось, что массовым подрывом рельсов на магистралях, запасных
и  вспомогательных путях  враг может быть  поставлен  перед  катастрофой. По
расчетам Пономаренко, для этого требовалось 30 тонн взрывчатки. Сталин с ним
согласился.  План одобрил,  но не принял мер к его  обеспечению. Пономаренко
считал,  что для  уничтожения  одного рельса достаточно  100-граммовой шашки
тротила.  Расчет   был   произведен  на  полигоне   в   советском   тылу.  В
действительности же на  уничтожение одного рельса  требовалось не менее двух
зарядов по  200  грамм, то  есть  в четыре раза больше. Первые дни рельсовой
войны показали,  что 100-граммовые шашки часто при взрыве оставляли в рельсе
отверстие или только  пятно. И потребовались двухсотграммовые шашки, как это
было сказано в наставлении В"Подрывные работыВ". В результате, за 1,5 месяца
было  подорвано  только 214  тысяч рельсов, в основном на вспомогательных  и
запасных  путях, где не  было охраны.  А  израсходовано было  свыше 30  тонн
взрывчатых веществ, которыми можно было бы произвести не менее 2000 крушений
поездов.
     Несмотря  на то, что план  В"рельсовой  войныВ"  был одобрен  Сталиным,
украинские партизаны фактически в рельсовой войне не участвовали. Вследствие
этого  в  ЦШПД,  где  я  был заместителем начальника штаба  по  диверсии,  в
соединениях была  создана диверсионная служба, которая  свои основные усилия
направила  на  крушение  поездов.  Это привело  к  тому,  что  очень  быстро
украинские партизаны  увеличили  крушение  поездов  в 5-6 раз.  Могли  бы  и
больше, но  не хватило взрывчатых веществ. Так, если в 1942 году  украинские
партизаны пустили под откос 202 поезда, то в 1943 году - свыше 3,5 тысяч. По
первоначальному плану, составленному ЦШПД,  украинские партизаны должны были
уничтожить свыше 80 тысяч рельсов, а подорвали они только около 8 тысяч, той
взрывчаткой, которую дал ЦШПД для этой цели.
     Все это кончилось для меня очень печально. Я стал большим недругом П.К.
Пономаренко, который  в документах  не показал  мое  участие  в партизанской
войне, хотя я был организатором оперативно-учебного центра Западного фронта,
его помощником по диверсии более 6  месяцев.  Я был одновременно начальником
Высшей   оперативной    школы   особого   назначения   (ВОШОН),   готовившей
диверсантов-асов,  в  том  числе Доминго  Унгрия,  с  которым  я в  качестве
советника прошел путь от диверсионной группы до 14-го партизанского  корпуса
в Испании  в течении 10  месяцев, а  так же Хозе Виеске, Хозе Брао,  Антонио
Франциске и многих других.
     За 10 месяцев нашим формированием в Испании уничтожено свыше двух тысяч
фашистских солдат  и  офицеров,  в том числе  штаб  итальянской  авиационной
дивизии. Было произведено крушение поезда с боеприпасами в туннеле. Во время
Брюнетской  операции в июле 1937 года наш  спецбатальон под командованием Д.
Унгрия, принимал участие в срыве переброски войск противника  под Мадрид. За
это время формирование Д. Унгрия потеряло убитыми 14 человек, в том числе 10
погибли в боях, 2 погибли при переходе линии фронта, 1 подорвался на мине, а
моего шофера анархисты убили в Валенсии.
     Учился  у  меня и  бывший начальник  финансовой части А.С. Егоров,  без
отрыва  от  службы  освоивший технику и стратегию  диверсий. Впоследствии он
стал организатором  крупных  партизанских диверсионных операций в соединении
А.Ф.  Федорова. Будучи брошенным в августе 1944 года с группой в 22 человека
в тыл противника в Словакию, он через месяц превратился в командира крупного
партизанского соединения, которое,  действуя по принципу:  уничтожать врага,
сохраняя  и  приумножая  свои  силы,  --  наносил врагу  существенный урон.
Правительство Чехословакии, учитывая его огромные заслуги, учредило  В"Орден
ЕгороваВ",