сти.
     В  те  времена  эрцгерцог  Альберт  командовал  испанскими  войсками в
Нидерландах.
     - Мне кажется, этому юноше стоит поступить к нему на службу. Он храбр и
силен, из него получится отличный солдат.
     Дон  Мануэль облегченно вздохнул. Его отношения с эрцгерцогом позволяли
обратиться к последнему с подобной просьбой.
     - Я  думаю,  что без  труда выполню желание вашего преподобия. Юноша,
естественно, из хорошей семьи?
     - Среди  его  предков  нет ни мавров, ни евреев. Такой ответ не устроил
дона  Мануэля, так  как  указывал  лишь на чистоту крови юноши. - А как его
зовут?
     - Диего Мартинес.
     - Сын  портного?  Но,  мадам,  вы требуете невозможного. У эрцгерцога
служат только дворяне, и я не могу злоупотреблять его доверием.
     - Я  предвидела  ваши  возражения.  У  меня  есть  небольшое  поместье
неподалеку  от города,  которое  я  могу  отдать  юноше и через моего брата
получить  для  него  дворянскую  грамоту.  Вы  рекомендуете  его не как сына
портного, но идальго дона Диего де Кинтамилья.
     - Ваше преподобие, я не могу этого сделать.
     - Тогда  нам  не  о  чем  больше  говорить.  Дон Мануэль забеспокоился.
Предложение  аббатисы сулило ему радужное будущее, и он предчувствовал, что,
отказавшись,  наживет  себе  могущественного врага. С другой стороны, если б
эрцгерцог  узнал  истинное  происхождение идальго Диего, то воспринял бы эту
историю  как  личное  оскорбление.  Донья  Беатрис быстро поняла причину его
тревоги.
     - Вы  -  глупец, дон  Мануэль.  Дон  Диего  будет землевладельцем, и,
поверьте  мне, его  поместье  не идет ни в какое сравнение с тощими акрами,
принадлежащими дону Хуану.
     Каждое слово аббатисы хлестало его, как кнутом. "Если я пойду против ее
воли, - подумал дон Мануэль, - она, не колеблясь, уничтожит меня".
     - Могу я узнать, чем вызван интерес вашего преподобия к этому юноше? -
спросил дон Мануэль.
     - Моя семья всегда считала своим долгом помогать достойным людям занять
соответствующее положение в обществе.
     Осторожный  ответ аббатисы  успокоил  дона Мануэля, и он даже позволил
себе улыбнуться.
     - Этот  юноша - возлюбленный  Каталины Перес? Донью Беатрис возмутил и
вопрос,   и   проницательность  взгляда   дона  Мануэля,  но  она  сдержала
негодование.
     - Он досаждает бедняжке своим вниманием.
     - И поэтому вы хотите отправить его в Нидерланды?
     Аббатиса  на мгновение задумалась. Возможно, он кое о чем догадывался и
уж  явно  не отличался тактичностью. Совсем не обязательно произносить вслух
то, что понятно без слов. Тем не менее она ответила на вопрос дона Мануэля:
     - Девушка  молода  и  не знает, как  распорядиться  своей судьбой. В
монастыре  ее  ждет  блестящее будущее, и обстоятельства требуют, чтобы она
постриглась  в монахини.  Я уверена, что лишь присутствие молодого человека
мешает ей оценить преимущества монастырской жизни и сделать шаг, которого с
нетерпением ждет весь город.
     - Но,  мадам,  не  проще ли просто избавиться от юноши. Перерезать ему
горло, и дело с концом.
     - Это  смертельный  грех,  сеньор,  и я в ужасе от вашего предложения.
Убийство  вызвало  бы скандал, по городу поползли бы слухи, и я не убеждена,
что нам удалось бы добиться желаемого результата.
     - Так что я должен сделать, мадам?
     Аббатиса  задумчиво  поглядела на дона Мануэля. Она понимала, что никто
не  должен  знать  о  ее причастности к этому делу. Поэтому исполнение плана
придется  доверить  кому-то  еще, а она все еще сомневалась, что дон Мануэль
обладал  необходимым  умом  и  хитростью.  Что ж, она должна рискнуть, и она
ответила без дальнейших колебаний.
     - Заказать костюм.
     Дон Мануэль опешил от изумления. Он взглянул на донью Беатрис, полагая,
что это шутка, но на лице аббатисы не появилось и тени улыбки.
     - Пошлите за портным. Пусть он принесет образцы материи и снимет с вас
мерку. Он  будет  польщен  вашим  приглашением.  У вас появится возможность
поговорить о его сыне и упомянуть, что влиятельная персона хочет ему помочь.
А  потом по секрету посвятите его в мой план. Разумеется, не называя имен. А
затем  попросите  портного под каким-нибудь предлогом прислать к вам юношу и
раскройте  ему замысел. Он наверняка чувствует, что рожден для более важных
дел,  чем  прозябание  на  скамье  портного,  и несомненно схватится за ваше
предложение.
     - Надо быть круглым дураком, чтобы отказаться.
     - Когда  у  вас  будет, что сказать, зайдите ко мне. Я надеюсь на вашу
скромность и тактичность.
     - Не  волнуйтесь,  мадам.  Максимум через два дня я доложу об успешном
выполнении вашего поручения.
     - Можете быть уверены, в этом случае и я сделаю то, что обещала.

28

     Дон Мануэль послал за портным. Он умел располагать к себе людей и после
того, как портной снял необходимые размеры и показал разные материалы, легко
втянул его  в беседу. Портной, маленького роста, высохший мужчина с длинным
острым носом, нашел в доне Мануэле внимательного слушателя и начал длинный
рассказ  о  трудностях жизни. Войны и налоги вызвали всеобщее обнищание, и
даже  знатнейшие  дворяне носили штаны и камзолы, пока они не протирались до
дыр.  Скоро,  благодаря  умело поставленным вопросам дона Мануэля,  разговор
перешел к сыну портного. Оказалось, что тот не хочет идти по стопам родителя
и с большой неохотой учится ремеслу.
     - А теперь, хотя ему всего восемнадцать, он задумал жениться.
     - Тогда он остепенится.
     - Только поэтому я и дал согласие на эту свадьбу.
     -  Да  и приданое  невесты,  несомненно,  пригодится  в хозяйстве, -
улыбнулся дон Мануэль.
     - У  нее нет ни гроша. Говорят, некоторые благородные дамы собираются
дать ей приданое, но я не знаю, что из этого выйдет.
     Портной рассказал, кто эта девушка.
     - Я хотел бы женить его на другой, но ее отец почему-то не принял моих
очень скромных  условий,  и  я  разрешил  Диего  жениться  на  Каталине. Я
рассчитываю,  что ее слава принесет мне новых клиентов. Жена, правда, ругает
меня.  Она говорит, какой смысл обшивать дворян, если они не могут заплатить
за работу.
     - Очень  разумная  мысль. Но, если уж дела так плохи, почему бы вам не
отправить сына в армию?
     - Жизнь, конечно, тяжела, но ремеслом он всегда сможет заработать себе
на хлеб.
     - Послушай-ка, приятель, - простота дона Мануэля очаровала портного, -
ты же знаешь, что я уехал из города бедным, как церковная мышь. А теперь я -
рыцарь Калатравы и обеспечен до конца своих дней.
     - Но ваша светлость - дворянин, и вам помогали могущественные друзья.
     - Дворянин - да, но я полагался не на друзей, а на силу, смелость и ум.
О  твоем  сыне я  слышал  только хорошее, и, честно говоря, мне кажется, он
рожден для больших дел. Я тоже был беден, мы - земляки, и я с удовольствием
протяну ему руку помощи, получив, разумеется, твое согласие.
     - Я не понимаю вас, сеньор.
     - Эрцгерцог  Альберт  -  мой друг и выполнит любую мою просьбу. Если я
рекомендую ему твоего сына, он возьмет его к себе.
     От изумления у портного отвисла челюсть.
     - Мы, естественно, должны позаботиться о том,- продолжал дон Мануэль,-
чтобы  он  прибыл  в  армию не сыном портного. Неподалеку  от города у меня
есть маленькое поместье, которое я могу перевести на его имя. А мои друзья в
Мадриде  помогут  ему получить дворянскую грамоту. Твой сын предстанет перед
эрцгерцогом как дон Диего де Кинтамилья.
     Так  как  аббатиса  велела  дону  Мануэлю не  упоминать  ее  имени, он
преспокойно  приписал  себе  благодеяния,  сыпавшиеся  на юношу, как из рога
изобилия.  Великодушие дона Мануэля потрясло портного. Его лицо задергалось,
и  по  щекам  потекли  слезы  радости. Дон Мануэль дружески похлопал его по
плечу:
     - Ну,  ну,  не  надо волноваться. Иди домой, никому ничего не говори и
пришли ко  мне сына. Скажи ему, что забыл показать мне образец какой-нибудь
материи.
     Приятная  наружность  юноши  обрадовала  Мануэля. Подобающе одетый, он
действительно мог   сойти   за   дворянина. Держался  он  скромно, но с
достоинством,  и,  судя  по всему, не затерялся бы в любой компании. И после
нескольких  вступительных  фраз дон Мануэль перевел разговор на интересующую
его  тему.  Они  проговорили  почти  час, а потом он поспешил в кармелитский
монастырь.
     - Я не терял времени даром и встретился и с отцом, и с сыном.
     - Вы очень исполнительны, сеньор.
     - Я  - солдат, мадам. Отец полностью согласен с нашим планом. Он просто
потрясен щедростью неизвестного благодетеля к его сыну.
     - Это вполне естественно.
     - Я  хочу  слово в слово повторить вашему преподобию разговор с сыном.
     Аббатиса нахмурилась:
     - Говорите.
     - Он - очень симпатичный юноша и произвел на меня хорошее впечатление.
     - Ваши впечатления меня не волнуют.
     - Я  быстро  выяснил, что ему противно ремесло, которым занимается его
отец, но он не видит другого выхода.
     - Это мне уже известно.
     - Я  сказал,  что  не  могу  понять, как такой красивый и умный юноша,
обладающий  всем  необходимым, чтобы  завоевать  место  под  солнцем, может
смириться  с  прозябанием  на  скамье  портного.  Он  ответил, что хотел бы
отправиться на поиски приключений, но, не имея ни гроша, не решился покинуть
отчий  дом.  Я объяснил  ему, что  королю  нужны  солдаты  и на службе его
величеству  он может  обрести почет  и богатство. И мало-помалу рассказал,
каким образом мы собираемся ему помочь.
     - Очень хорошо.
     - Он  воспринял  мое  предложение довольно  спокойно,  но я видел, что
искушение велико.
     - Еще бы. Он согласился?
     Дон Мануэль медлил с ответом, предчувствуя, что он не устроит аббатису.
     - На определенных условиях.
     - Выражайтесь яснее.
     - Он  заявил,  что хочет жениться на своей возлюбленной,  но через год,
когда она родит ему первенца, готов отправиться в Нидерланды.
     Аббатиса  пришла  в  ярость.  Зачем ей нужна замужняя женщина с вопящим
ребенком?   Целомудрие,  вечное  целомудрие  Каталины  являлось  основой  ее
замысла.
     - Болван, вы все испортили, - воскликнула она. Дон Мануэль побагровел:
     - Разве я виноват, что этот идиот влюбился по уши.
     - У  вас  хоть  хватило  ума  показать  ему,  что только безумец может
отказаться от такой возможности.
     - Да,  мадам. Я сказал, что это его единственный шанс и другого уже не
представится.  Я сказал, что в его возрасте глупо обзаводиться женой, а став
дворянином  и офицером, он найдет себе лучшую партию, чем дочь вышивальщицы.
А  если ему нужна женщина для развлечений,  так в Нидерландах их больше, чем
достаточно.
     - И?
     - Он ответил, что любит Каталину.
     - Не  приходится удивляться,  что в мире все стало с ног на голову, а
страна разваливается  на  глазах,  если  у правящих ею мужчин не осталось и
капли  здравого  смысла.  - Аббатиса презрительно взглянула на дона Мануэля.
Тот  не  знал, что сказать, и молчал. - Вы не выполнили моего поручения, дон
Мануэль, и я не вижу смысла в нашем дальнейшем общении.
     Надежда на могущественную поддержку при дворе рассеивалась, как дым, но
дон Мануэль не собирался отдать маркизу без борьбы.
     - Ваше  преподобие  слишком  легко  отказывается от своих планов. Отец
юноши  на  нашей  стороне.  Ему не хочется, чтобы Диего женился на Каталине.
Будьте уверены, он использует все средства, чтобы убедить сына принять наше
предложение.
     Аббатиса нетерпеливо махнула рукой.
     -  Плохо  вы   знаете  человеческий  характер,  сеньор. Родительское
противодействие  лишь  усиливает любовь молодых. С таким настроением девушка
вряд ли пойдет в монастырь. Вот если бы Диего сам уехал в Нидерланды, она бы
поняла,  что  любовь  мужчины  ничто  в  сравнении  с  любовью бога.  Она бы
погрустила, но в конце концов осознала, где истинное счастье.
     - Есть  много  способов избавиться от неугодного человека. У меня есть
надежные  люди.  Юношу схватят, отвезут в морской порт и посадят на корабль.
Юность  непостоянна.  В  Нидерландах, увидев новые  города, окунувшись в
водоворот   сражений, с   дворянской грамотой,  он  быстро  забудет свою
возлюбленную и скоро возблагодарит небо за спасение от семейных уз.
     Аббатиса  ответила  не  сразу.  План  дона Мануэля пришелся ей по душе.
Непослушных  сыновей  часто  отправляли в Америку, а дочерей, отказывающихся
выйти  замуж  за  избранника  родителей,  запирали в монастырях, пока они не
начинали  внимать  голосу  разума.  Она не сомневалась,  что разлука Диего и
Каталины лишь пойдет им на пользу.
     - Юноша наверняка расскажет Каталине о моем предложении, - добавил дон
Мануэль.
     - Почему?
     - Чтобы показать, чем он жертвует ради нее.
     - Ваша проницательность делает вам честь, сеньор.
     - Когда  однажды утром  он исчезнет, Каталина решит, что он не устоял
перед искушением.
     - Это  возможно. Но  остается  его отец. Если он обратится к властям,
обман выплывет наружу.
     - Чтобы  этого  не случилось, я собираюсь посвятить его в мой план. Он
связывает  с  сыном  честолюбивые замыслы и без колебаний сделает все, что я
скажу. Портной  будет молчать,  а  когда  юноши  хватятся,  он уже покинет
Испанию.
     Аббатиса вздохнула.
     - Мне  не  нравится ваш план, но молодежь, к сожалению, глупа, и будет
лучше, если  их  судьбу  решат люди, умудренные опытом прожитых лет. Я лишь
требую, чтобы вы, по возможности, обошлись без насилия.
     - Могу  обещать  вашему  преподобию,  что  ему  не причинят вреда. Мой
человек проследит, чтобы он ни в чем не нуждался.
     - Это в ваших же интересах, - сухо заметила аббатиса.
     - Я знаю об этом, мадам. Можете полностью положиться на меня.
     - Когда вы собираетесь увезти юношу?
     -  Как   только закончу  необходимые  приготовления.  Донья  Беатрис
задумалась.  Исчезновение  Диего  будет  обсуждаться на всех перекрестках, и
вполне вероятно,  что о  нем узнает епископ.  Она  уже столкнулась с его
прозорливостью и  понимала,  что  тот может догадаться,  кто замешан в этом
деле.  Теперь она горько сожалела, что в порыве гнева позволила себе сказать
лишнее.  Аббатиса  не знала, что он предпримет, но чувствовала, что не стоит
доводить их отношения до открытой конфронтации.
     - Когда  ваш  брат  уезжает  из  города, дон Мануэль? - спросила донья
Беатрис. Вопрос удивил его.
     - Не знаю, ваше преподобие, но, если вас это интересует, могу выяснить.
     - Я хочу, чтобы до его отъезда вы ничего не предпринимали.
     - Но почему?
     - Потому что  мне  так  хочется. Вам достаточно знать, что таково мое
желание.
     - Как вам будет угодно, мадам. Юношу увезут в ночь после отъезда моего
брата.
     - Меня  это  устраивает, дон  Мануэль.  Он  поцеловал протянутую руку
аббатисы и покинул молельню.

29

     Хотя  разумом донья Беатрис понимала, что действует по справедливости и
для  блага Каталины, в глубине души ее мучили сомнения. Раз или два она даже
собиралась  остановить дона  Мануэля, но  затем корила себя за проявленную
слабость.  Слишком  много было поставлено на карту. Однако она нервничала, и
монахини отметили ее непривычную раздражительность. И вот как-то утром донья
Анна сообщила аббатисе, что епископ уехал. Не привлекая внимания, он на заре
покинул  Кастель  Родригес, сопровождаемый лишь секретарями и слугами. Часом
позже дон   Мануэль прислал  записку,  в  которой  докладывал,  что  все
приготовления закончены и ночью Диего исчезнет из города.
     Ближе  к  вечеру  ей  сказали,  что Каталина просит принять ее. Девушку
провели  в молельню. К своему неудовольствию, аббатиса видела, что та крайне
возбуждена. Она догадалась, что Каталина о чем-то узнала.
     - Что случилось, дитя мое? - спросила донья Беатрис. - Ваше преподобие
говорили,  что я  могу  прийти  к  вам,  если попаду в беду, - и Каталина
разрыдалась.
     Аббатиса  подождала,  пока  девушка  успокоится,  и  повторила  вопрос.
Всхлипывая,  Каталина  рассказала,  что  какой-то знатный дворянин предложил
послать  Диего в армию, пообещав подарить ему поместье и дворянскую грамоту.
Тот  из  любви к  ней отказался и в результате жестоко поссорился с отцом.
Портной  заявил,  что, если Диего не примет этого великодушного предложения,
его увезут силой, и запретил ему жениться на Каталине. Аббатиса нахмурилась.
Портной  спутал  им все карты. Если Диего исчезнет, девушка будет знать, что
его  увезли  против  воли. А она рассчитывала представить дело так, будто он
все-таки поддался искушению и сам покинул невесту.
     - Он  не мог  и мечтать о такой судьбе, - заметила аббатиса. - Любой
юноша, не  колеблясь, схватился  бы  за  такой  шанс.  Мужчины тщеславны и
трусливы  и, совершая дурной поступок, стараются доказать, что действовали с
благими  намерениями.  Возможно,  он  лжет,  говоря  о насилии, чтобы ты не
думала, что он бросил тебя.
     - Этого не может быть! Он любит меня. О, мадам, вы - святая женщина, вы
не знаете, что такое любовь. Если у меня отнимут Диего, я умру.
     - Никто еще не умирал от любви, - с горечью ответила аббатиса.
     Каталина упала на колени и простерла к ней руки в страстной мольбе:
     - О,  ваше  преподобие, пожалейте нас. Спасите Диего. Не разрешайте им
увезти его.  Я  не  смогу  без  него жить. О, мадам, если б вы знали, что я
испытала,  думая,  что потеряла его навсегда, и как ночь за ночью я плакала,
пока  не  испугалась, что ослепну. Разве пресвятая дева излечила меня не для
того,  чтобы  я смогла стать женой моего любимого? Она пожалела меня, почему
же вы не хотите помочь мне?
     Аббатиса сжала ручки кресла так, что побелели костяшки пальцев.
     - Все это время я стремилась к нему. У меня разрывается сердце. Я лишь
бедная и  невежественная  девушка.  У меня ничего нет, кроме моей любви. Я
люблю его всем сердцем.
     - Он - никто,  - прохрипела донья Беатрис. - Он ничем не отличается от
других.
     - Ах,  мадам,  вы  говорите  так,  потому  что  никогда  не испытывали
страданий  и блаженства любви. Я хочу чувствовать его руки, обнимающие меня.
Я  хочу  ощущать  тепло  его  губ,  прижатых  к  моим, ласку его рук на моем
обнаженном  теле.  Я  хочу,  чтобы он обладал мной,  как влюбленный обладает
женщиной,  которую  любит.  Я  хочу,  чтобы  его семя устремилось в меня и я
зачала ему ребенка. Я хочу, чтобы его ребенок сосал мою грудь.
     Каталина  прижала руки к груди, и чувственность изливалась из нее столь
ярким пламенем, что аббатиса отпрянула назад. Ее словно обдало жаром печи, и
она  подняла  руки,  защищаясь от  него.  Она взглянула  в  лицо девушки и
содрогнулась.  Оно  странно  изменилось,  побледнело,  превратилось  в маску
желания.  Каталина  жаждала  мужчину.  Страсть захватила ее. И внезапно лицо
аббатисы  исказилось гримасой невыносимой боли, и из ее глаз брызнули слезы.
Каталина испуганно вскрикнула:
     - О,  ваше  преподобие, что я сказала?  Простите меня, простите. - Она
прижалась  к  коленям  доньи  Беатрис. Каталину  поразил  всплеск  чувств в
женщине,   в  которой  она  всегда  видела  лишь  спокойствие, степенность,
достоинство.  Она ничего не понимала.  Она не знала, что делать. Она взяла в
свои  тонкие руки руки аббатисы и поцеловала их. - Мадам, почему вы плачете?
Что я сделала?
     Донья Беатрис вырвала руки и, сжав их в кулаки, попыталась успокоиться.
     - Я - злая и несчастная женщина, - простонала она.
     Аббатиса  откинулась  в  кресле  и  закрыла лицо руками. Воспоминания о
далеком  прошлом  захватили  ее,  и,  стискивая зубы, она с трудом подавляла
рыдания.  Эта  глупышка сказала, что она никогда не знала любви. Как жестоко
после  стольких  лет  ощутить, что старая рана так и не затянулась.  Разве у
нее  самой  не разрывалось сердце из-за юноши, который теперь превратился в
худого,  изможденного  священника.  Аббатиса  смахнула слезы и, взяв в руки
нежное личико Каталины,  вглядывалась в него, словно никогда не видела его
раньше.