цы? - сделал я  еще  одну  нес-
колько извращенную попытку.
   - Очень редко, - прошептала она после долгого молчания, видимо припо-
миная читателей. - В основном книги берут местный агроном и учителя.
   Боже, какая печальная девушка и как мне хотелось приобнять ее и  при-
ласкать!
   А ведь мне предстояло по поводу слышанного написать гневную статью, в
основном направленную против нее.
   Я удрученно поплелся к председателю колхоза. Как я потом узнал, у не-
го было прозвище Чапай. Он нервно набрасывался на всех, хотя, в  сущнос-
ти, был незлым человеком.
   Посадив в свою машину, он с гордостью провез меня возле цветущих пше-
ничных полей. А потом мы подъехали к огромному,  уходящему  за  горизонт
кукурузному полю, где кукуруза, несмотря на середину  августа,  возвыша-
лась над землей на двадцать, в рекордных случаях на  тридцать  сантимет-
ров. Ждать от нее початков было бы все равно, что ждать ребенка от трех-
летней девочки. А у нас под Астраханью, еще до всякой кукурузной  кампа-
нии, я видел могучие заросли ее, с лихими  метелками  и  иногда  с  нес-
колькими початками на стебле.
   - Нам приказали засеять под кукурузу лучшие земли! - кричал председа-
тель бесстрашно, как Чапаев, нападая на Хрущева. - А я не знаю, стоит ли
здесь косить или дешевле пустить скот, пока снег не выпал!
   Потом он мне показал коровник, птицеферму и другие колхозные  заведе-
ния.
   Кстати, когда мы подъехали к птицеферме,  десяток  женщин,  лузгавших
семечки у ее входа, вбежали в помещение, весело крича:
   - Бабоньки, Чапай приехал!
   После этого мы зашли в какую-то столовку, где обед плавно  перешел  в
ужин.
   Председатель, ругая Хрущева, беспрерывно жаловался на кукурузу, кото-
рая не дает и не даст разбогатеть хозяйству. Я был польщен его  доверчи-
вой руганью при мне в адрес высшего начальства, но позже  убедился,  что
люди чем дальше от центра, тем откровенней.
   Потом он повез меня ночевать.  Мы  вышли  из  машины  возле  какой-то
скромной избы. Я с хищным восхищением решил отметить  в  будущей  статье
простоту председательского жилья. Но он стал стучать в дверь, и ее вдруг
открыла та самая библиотекарша.
   - Наташа, принимай гостя ночевать! - крикнул он и как бы для облегче-
ния ее участи добавил: - Он уже со мной поужинал!
   Он попрощался, и мы с ней вошли в чистую, пустую избу с русской  печ-
кой, на которой, оказывается, кто-то спал, но я этого не приметил.  Сидя
за столом, мы еще с ней немного поговорили, и к скудной информации о  ее
жизни прибавилось, что она заочно учится в каком-то  институте.  Изучает
немецкий язык. Мне стало ее совсем жалко. Зачем  немецкий  язык  посреди
Вологодской области?
   Наконец, не переставая грустить, она постелила мне постель, постелила
себе постель, разумеется в той же избе, а где ж еще, погасила свет, и мы
легли.
   Мне ее было безумно жаль, тем более что  мне  неотвратимо  предстояло
писать о развале комсомольской работы в этом  селе.  И  в  этом  развале
главной виновницей должна была стать эта хрупкая, некрасивая,  беззащит-
ная девушка. Я много раз мысленно пытался, отталкиваясь от реального во-
допровода и реального электричества, нарисовать пристойную картину  ком-
сомольской жизни.
   Но понимал, что не могу. Не за что было зацепиться.  Думая  обо  всем
этом, я тяжело вздохнул.
   Она, видимо, услышала мой тяжелый вздох и по-своему его  поняла.  Она
вдруг тихо встала, подошла к моей кровати и, как обиженный ребенок,  ко-
торого до этого изгнали из игры, а сейчас он сам в нее вступает  (дважды
обиженный!), грустно попросила:
   - Подвиньтесь!
   Я подвинулся, и она легла рядом со мной. Я обнял ее бедное тело. Было
жалко, стало жарко...
   В темноте я был уверен, что она похорошела. Мы разговорились в посте-
ли, и теперь ее голос был добрый и нежный. Никакой грусти. Мы  договори-
лись до того, что она после окончания института приедет ко мне. Я был  в
восторге и забыл свойство собственного голоса. И она настолько забылась,
что не предупредила меня.
   Оказывается, это ее бабушка лежала на печке. И вдруг оттуда донеслось
всхлипывание, переходящее в громкий плач. Я оцепенел от стыда и ужаса.
   - Моя внучка блядь, моя внучка блядь!  -  доносилось  сквозь  рыданье
старушки.
   - Ну ладно, хватит, хватит, бабушка! - крикнула Наташа и ушла к  себе
в постель.
   Старушка постепенно замолкла. Я лежал ни жив ни мертв!  Как  я  утром
встречусь с ней глазами! Уйти сейчас - но идет дождь, и  куда?  Не  буду
спать, подумал я, а на рассвете, пока они спят, уйду. Приняв твердое ре-
шение не спать до рассвета, именно из-за этого твердого решения я тут же
уснул. Но на рассвете в самом деле проснулся. Я  тихо  встал,  оделся  и
вдруг увидел на столе кружку молока и горбушку хлеба. А вечером на столе
ничего не было. Значит, Наташа поднялась раньше меня и, поняв, что я  не
могу увидеться с ее бабушкой, оставила мне завтрак. Милая, чуткая девуш-
ка, кто бы кроме тебя догадался обо всем этом и позаботился обо  мне!  Я
решил, что есть хлеб в этом доме и запивать его молоком после всего, что
случилось, было бы слишком нахально.
   Но одно из двух - можно! Я одним махом выпил кружку молока и, взяв  с
собой хлеб, съел его на улице.
   Не буду говорить о том, как я добирался до Москвы. Теперь после того,
что случилось ночью, я тем более не мог написать горькую правду о комсо-
мольской работе на селе. Но и дохлая полуправда меня  не  устраивала.  Я
понял, что меня спасет только вдохновенная фантазия.
   И я написал! Я написал, что в этом селе,  сияющем  от  электричества,
как Москва, хоть по ночам иголки ищи по улицам (непонятно, кто  и  зачем
их разбрасывал), жизнь прекрасна и удивительна. Повсюду, вплоть до авто-
поилок на фермах, щедро льется водопроводная вода. Местные комсомолки из
литературного кружка неожиданно спросили у  вашего  корреспондента,  как
понимать строчки Пушкина:
   Спой мне песню, как девица За водой поутру шла.
   Они с хохотом поинтересовались:
   - Как это так? Впереди идет вода, а за нею девушка?
   Возможно, это была шутка. Но даже если это была шутка - то  характер-
ная.
   Каково же было мое изумление, когда я, слегка углубившись в этот воп-
рос, узнал, что никто из них не понимает значения слова "коромысло", они
дружно назвали его иностранным словом. И тут уже было не до шуток.  Пра-
вильный ответ дал только один старик. Прости, бабушка, наворачивалось  у
меня на язык, может быть, и ты дала бы правильный ответ, но я  этого  не
написал.
   Вина перед бабушкой не давала  мне  покоя  и  постоянно  просилась  в
текст, куда я ее не впускал, и оттого утолить это чувство никак не мог.
   Колхозные поля цветут, писал я. А бесконечная кукурузная плантация  -
это настоящие джунгли, готовые с головой укрыть всадника, если, конечно,
ему удастся вогнать туда коня, что сомнительно. Прости, бабуля!
   Я написал, что каждый кукурузный стебель держит на своей груди  пять,
шесть, семь початков. Я написал, что некоторые кукурузные стебли не  вы-
держивают этой тяжести плодов и иногда опасно накреняются, но им не дают
упасть мощные братские стволы рядом растущей кукурузы.
   Эти кукурузные джунгли стали причиной, слава  Богу  временного,  нес-
частья на селе. Оказывается, двенадцатилетний мальчик заблудился в них и
не нашел дороги домой. И только на пятый день его отыскали работники ра-
йонной милиции с собакой-ищейкой. Перед походом в кукурузные джунгли со-
баке дали понюхать его личную любимую книгу "Как закалялась сталь"  Ост-
ровского. И собака взяла след и нашла мальчика в этих джунглях. Она наш-
ла мальчика, мирно спавшего у подножия особенно рослого стебля кукурузы.
Мальчик безмятежно спал, обняв недоеденный початок кукурузы, так он  был
велик. Оказывается, все эти четыре дня мальчик питался кукурузой  молоч-
но-восковой спелости, и у него даже не испортился желудок.
   Как выяснилось впоследствии, мальчик, срывая эти початки,  вскарабки-
вался на мощный стебель кукурузы. Даже если бы он захотел, он был  не  в
силах согнуть стебель кукурузы, чтобы дотянуться до початка.
   Впрочем, и в своем бедственном положении мальчик не мог допустить та-
кого варварства, чтобы валить царицу полей на землю. И дело не в его не-
совершеннолетии, тут я тонко пошутил, а в исключительно уважительном от-
ношении к царице полей. Но редактор выкинул эту шутку, ссылаясь  на  то,
что некоторые могут понять ее как скрытую симпатию (непонятно - мальчика
или автора?) к монархии.
   Мальчика нашли, но это не обошлось без забавного курьеза.  Оказывает-
ся, собака осторожно, чтобы не разбудить мальчика, взяла зубами  из  его
рук недоеденный початок и с большим аппетитом доела его и даже разгрызла
кочерыжку, как сладкую кость. (Я знал, что голодные собаки едят  кукуру-
зу.
   Правда, у нас на юге.) После этого она, поглядывая вверх  на  могучие
початки и тихо подвывая, чтобы не разбудить мальчика, просила милиционе-
ров сорвать ей еще один початок. Милиционеры, легко поняв желание  соба-
ки, угостили ее еще одним початком. И она его с таким же аппетитом  сло-
пала и с наслаждением разгрызла кочерыжку. После чего, наевшись до отва-
ла, она брякнулась рядом с мальчиком, думая, что ее здесь оставляют сто-
рожить все еще безмятежно спящего мальчика, и, видимо,  довольная  этим.
Но милиционеры, посмеявшись  ее  наивной  хитрости  попытаться  остаться
вблизи кукурузы, подняли ее вместе с мальчиком. Надо же было искать  до-
рогу обратно! Прости, бабуля, но я ж, в конце концов, был не первый!
   Но мало всего этого! Местный агроном вывел новый сорт озимой  кукуру-
зы, и часть полей засеяна ею. Озимая кукуруза колышется себе под  ветер-
ком и для озимого сорта выглядит достаточно крупной.
   Любимого председателя колхоза за смелый, атакующий стиль  руководства
народ здесь называет Чапаем, по имени знаменитого героя Гражданской вой-
ны!
   Культурную жизнь села неизменно возглавляет секретарь местной  комсо-
мольской организации Наташа Богданова. Ее чуткость у всех на устах! Нес-
мотря на невероятную занятость в селе, она  успевает  заочно  учиться  в
Институте иностранных языков! Ваш корреспондент, услышав немецкую речь в
селе, на миг подумал, что внезапно попал в Германию. Но  оказалось,  что
чудес не бывает!
   Наташа, сама заочно изучая немецкий язык в институте, организовала  в
селе кружок по изучению немецкого языка, и уже около десяти комсомольцев
довольно сносно говорят по-немецки.
   Под ее руководством создан хор, великолепно исполняющий  русские  на-
родные песни. А также танцевальный кружок,  преимущественно  исполняющий
испанские танцы, что отнюдь не означает примирительного отношения к  ге-
нералу Франко!
   Прости, прости, бабуля, если можешь!
   Более того! В селе есть комсомольский кружок по  изучению  философии.
На наших глазах в клубе проводилась пылкая дискуссия между  сторонниками
"Анти-Дюринга" Энгельса и "Нищеты философии" Маркса. Но эта дискуссия не
означала, что спорящие друг друга отрицают,  они  плодотворно  дополняли
друг друга.
   Наташа Богданова, кроме всего, еще и библиотекарь села. Когда  откры-
вается библиотека, всегда выстраивается очередь комсомольцев, обмениваю-
щих книги.
   Комсомольцы, чтобы не терять время, в самой очереди устраивают  лету-
чие дискуссии по поводу прочитанных книг. При всем при том нам надо ска-
зать правду, ибо правда превыше  всего!  И  мы  должны  признаться,  что
все-таки на селе больше всего читают агроном,  создавший  неслыханный  в
мире сорт озимой кукурузы, и местные учителя. Комсомольцам и здесь  есть
на кого равняться!
   Когда ваш корреспондент уезжал из села, его славный  председатель  по
кличке Чапай просил меня, когда я буду в Москве, лично от его имени поб-
лагодарить Хрущева за кукурузу. О, святая чапаевская наивность! Он дума-
ет, что обыкновенному сотруднику газеты легко  встретиться  с  товарищем
Хрущевым. Но заочно через газету мы эту благодарность передаем. О, прос-
ти-прощай, бабушка, я уже не все помню, о чем я там еще написал!
   Редактор взял перепечатанную на машинке статью в свой кабинет и через
час вызвал меня к себе. По-моему, великолепие статьи его слегка  пришиб-
ло.
   По-моему, он испугался, что Хрущев может посадить меня на его  место.
Такие были причудливые времена. Но забраковать статью было еще опасней.
   - Там комсомольцы в самом деле читают "Анти-Дюринг" Энгельса?  Ты  не
путаешь?
   - спросил он у меня с заискивающей осторожностью. В том,  что  комсо-
мольцы этого села читают "Нищету  философии"  Маркса,  он  почему-то  не
усомнился.
   - Может, спутал с "Диалектикой природы" Энгельса, - небрежно  ответил
я, - но это маловероятно.
   - Потрясающее открытие сделал местный агроном! - добавил он, радостно
переходя к безукоризненным фактам. - Это же надо додуматься! Озимая  ку-
куруза! Строго между нами говоря, в  некоторых  районах  кукуруза  плохо
растет. И нам в печати приходится скрывать это, чтобы у крестьян руки не
опускались. Может быть, будущее за озимой кукурузой! Меня тоже  интуиция
не подвела, когда я тебя послал именно в это село.  Статью  -  в  набор!
Быть ей на Доске почета, а ты получишь гонорар по высшей ставке!
   Так и случилось. Дней десять меня со всех сторон поздравляли. Я  сде-
лал великое открытие: коммунизм победил в  отдельно  взятом  селе!  Даже
кличка председателя колхоза как бы подтверждала  это.  Лихая  чапаевская
атака - и коммунизм взят! Возможно, кое-кто и сомневался в этой  победе,
но вслух сказать об этом было страшновато.
   Но вдруг редактору позвонили из ЦК комсомола. Ему сказали, что в  это
село на днях направляется немецкая делегация из ГДР для  изучения  опыта
молодежной работы. У них статья перепечатана.
   - Мы уже туда посылали своего инструктора, - сказали  из  ЦК,  -  все
вранье, кроме электричества, водопровода и Наташи Богдановой, чья  бабка
не слезает с печки. Но сотрудника нельзя наказывать. Статья - прекрасный
вдохновляющий пример для сельских комсомольцев. Раз это  написано,  зна-
чит, это достижимо!
   А с немецкой делегацией мы управимся. Срочно  посылаем  из  Института
иностранных языков десять комсомольцев, говорящих по-немецки, во главе с
бойкой, красивой аспиранткой, которая на время пребывания немцев в  селе
будет выступать в роли местного комсомольского вожака. Наталья Богданова
не годится - чересчур невзрачная. Аспирантка будет жить у  нее  дома,  а
Наташа будет ее дальней родственницей, приехавшей погостить.
   Посылаем десять студентов философского факультета. Посылаем професси-
оналов, исполняющих народные песни, и танцоров с испанским уклоном.
   ...Все прошло почти блестяще! Были только две небольшие заминки,  ко-
торые тут же утряслись. Бойкая, красивая  аспирантка,  оказывается,  так
хорошо говорила по-немецки, с таким берлинским прононсом, что немцы  за-
вопили:
   - Панама! Панама!
   Они заподозрили, что эта псевдостудентка на самом деле  немка,  тайно
выписанная из Берлина. Но при помощи немецкой же переводчицы удалось до-
казать, что она для немки слишком хорошо говорит по-русски. Немцы  почти
успокоились, но потом попросили показать им кукурузные джунгли.
   Однако к этой просьбе наши были готовы. Немцам объяснили,  что,  увы,
кукурузные джунгли уже скосили, но можно показать огромные поля под ози-
мой кукурузой. Немцы осмотрели поля под озимой кукурузой и остались  до-
вольны, особенно рослостью озимой кукурузы. Им щедро пообещали  зерна  с
будущего урожая, но они, посовещавшись между собой, сказали, что по кли-
матическим условиям ГДР не нуждается в озимой кукурузе. Не хотите  -  не
надо, наше дело
   - предложить!
   Вечером в переполненном местном клубе давали концерт  московские  ар-
тисты, которых немцы принимали за представителей местной самодеятельнос-
ти.
   Сельчане с бешеным азартом аплодировали артистам. Молодежь,  резвясь,
забрасывала их бумажными самолетами.
   Немцы совсем растаяли:
   - Так встречают только своих!
   На следующий день они уехали, оставив Чапая с его гамлетовскими  раз-
думьями:
   стоит ли косить эту лилипутскую кукурузу или уж лучше  прямо  пустить
скот на поля?
   Все было хорошо. Но, оказывается, в личной беседе - кто бы мог  поду-
мать! - Вальтер Ульбрихт - или черт его знает, кто тогда был! -  расска-
зал Хрущеву о моей статье и о немецкой делегации. Хрущев приказал одному
из своих помощников достать и прочесть ему вслух эту статью. И  она  ему
очень понравилась. Кроме всего, к этому  времени  он,  видно,  устал  от
придворных интриг.
   - Хочу затеряться, как этот мальчик, в кукурузных джунглях, -  сказал
он, - едем туда!
   Помощники всполошились. Они позвонили  редактору.  Бледнея,  редактор
заявил им, что кукурузные джунгли, согласно немецкому варианту, уже ско-
шены, хотя их никогда не было.
   - Как - не было? - рассердились помощники.
   - Наш сотрудник кое-что напутал, - сказал редактор, - но была и  есть
озимая кукуруза.
   Помощники Хрущева, побаиваясь его великой безответной любви к кукуру-
зе, не признались, что джунглей и мальчика не было, но сказали,  что,  в
согласии с планами сельских работ, кукурузные джунгли  уже  выкосили,  а
озимую кукурузу можно посмотреть.
   - Послать туда делегацию во главе с Лысенко,  -  неожиданно  приказал
Хрущев, - пусть проверит кукурузу на озимость.
   Пока все это происходило, пока собрали делегацию во главе с  Лысенко,
Чапай разом разрешил несвойственные его кличке гамлетовские сомнения. Он
пустил скот на кукурузные поля, и за две недели там не осталось  и  сте-
белька. Тут подъехала делегация во главе с Лысенко.
   - Где же ваша озимая кукуруза? - спросил Лысенко у Чапая.
   - Какая там еще озимая кукуруза?! - набросился на него  Чапай.  -  Ты
что, немец, что ли?
   - Нет, я не немец, - ответил Лысенко, - но где же ваша озимая кукуру-
за?
   - Да не было никакой озимой кукурузы! - рявкнул Чапай. - Мы ее  сеяли
в мае, а она, сволочь, в августе до колен не дотянула! Озимая  кукуруза!
Я думал, это для политики, для немцев нужно было так говорить!
   - У нас не было озимой кукурузы, - торжественно заявил Лысенко, -  но
у нас будет озимая кукуруза, потому что я ее создам!
   С этим делегация Лысенко и уехала. Когда Хрущев узнал, что  и  озимой
кукурузы не было, он совсем рассвирепел.
   - Да что ж это у вас: куда ни кинься - ничего не было! - заорал он. -
Ну хотя бы мальчик был, который в кукурузных джунглях заблудился?!
   - Был, - подтвердили окончательно  оробевшие  помощники,  -  мальчика
можно найти.
   - Не надо его искать, - приказал Хрущев, -  пусть  в  следующем  году
заблудится в кукурузных джунглях, а я поеду его искать. Может, вообще, к
трепаной матери, уйду навсегда в кукурузные джунгли! А  озимую  кукурузу
вам Лысенко создаст!
   Не знаю точно, то ли перепуганные помощники Хрущева  предложили  меня
выгнать из редакции, то ли, когда все стихло, редактор это решил сам.
   - Знаешь что, Юра, - сказал он, вызвав меня к себе. -  Иди-ка  ты  на
вольные хлеба. А за идею озимой кукурузы - спасибо!
   И я ушел на вольные хлеба, и как там развивалась эта идея - не  знаю.
То ли Лысенко умер, то ли Хрущева сняли.
   - А с Наташей ты больше не встречался? - спросил я.
   - Нет, - сказал он грустно, - тогда второпях я забыл ей дать свой ад-
рес, а написать в редакцию после всей этой бучи  она,  видно,  постесня-
лась. Но плач бабули - моя рана на всю жизнь. Прости, бабуля, хотя бы  с
того света - прости!
 
   СПАСЕННЫЙ СПАСЕТ Иногда он о поэзии говорил оригинальные  вещи.  Так,
однажды сказал, что все поэты делятся на прирожденных и переимчивых, как
некоторые птицы.
   Прирожденный поэт отличается от переимчивого тем,  что  он  все  свои
стихи, и хорошие, и слабые, создает из единого поэтического материала.
   Переимчивый поэт изобличается тем, что его хорошие стихи -  продолже-
ние музыки хороших стихов другого поэта, а слабые стихи созданы  из  со-
вершенно другого материала. У переимчивого поэта ярких стихов может ока-
заться больше, чем у самобытного поэ