а и повел с собой сына Исаака к месту  жертвопри-
ношения. А сын, конечно, ничего не знал. Мальчик только знает, что  отец
готовится к жертвоприношению. Но он не  видит  жертвенного  животного  и
спрашивает у отца, не понимая, что он сам должен стать жертвенным живот-
ным:
   - Отец мой, вот огонь, вот дрова, где же агнец для всесожжения?
   Вот самая потрясающая строчка в мировой поэзии! Никто в мире не дога-
дался, кроме меня, что Бог отменил жертвоприношение Авраама, побежденный
наивностью мальчика. Бог понял, что святая доверчивость сына к отцу  для
него ценнее богопослушности Авраама. Это его и остановило, а не верность
Авраама. Никто до меня об этом не догадался. В этот миг  и  был  задуман
Христос, который никогда так жестоко не мог испытывать человека на  вер-
ность Богу. Через безгрешную доверчивость ребенка Бог догадался  о  воз-
можности нового подхода к человеку. Потому и Христос так много говорит о
детях: будьте как дети! Вот, кстати, новые стихи о Христе:
   Духовный обморок Христа.
   В кровавой пелене - ни зги.
   Тогда Он возопил с креста:
   - Отец Небесный, помоги!
   От боли крикнул небесам, Уже не помня ничего, Уже забыв, что  Бог  Он
сам, Что пусто небо без Него.
 
   И потому из века в век, Среди невзгод или тревог, По праву молвит че-
ловек:
   - Мои страданья знает Бог.
 
   - Мой принцип, - говорил он, - энергия стиха и никаких идей! Если че-
ловечество выживет, этот принцип будет всеобщим. Вся моя жизнь -  служе-
ние ему. В этом, как ты говоришь, сюжет моего существования. Уже  Пушкин
об этом догадывался. Когда он говорил, что поэзия должна  быть  глупова-
той, он хотел сказать: подальше от идей, а не от мыслей. Это разные  ве-
щи.
   Через двести лет, уничтожив компьютеры и всякую подобную дьявольщину,
люди, чтобы поднять себе настроение, будут собираться и читать стихи мо-
его направления. Так мы сейчас собираемся, чтобы выпить и повеселиться.
   Сердечник не будет в кармане носить валидол, а будет носить в  голове
стихи Пушкина. Сердце забарахлило? Остановится и вместо того, чтобы, ше-
веля губами, подсчитывать пульс, будет читать шепотом Пушкина: "Мороз  и
солнце - день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный?"  Глядишь,  по
мере чтения стихов и сердце отпустило. Кстати, вот шуточные стихи о Пуш-
кине:
 
   Смотритель-ангел Богу рек:
   - Взгляни на Пушкина, мой Боже, Над всеми этот человек Трунит - и над
Тобой, похоже?
   Бог не ответил ничего, А мог сказать слова такие:
   - Все знаю, но люблю его, Кого ж еще любить в России?
 
   - Интересно заметить, - прогудел он однажды,  -  романтические  герои
Пушкина:
   Сильвио, Германн, да и лермонтовский фаталист,  -  все  европейцы  по
происхождению. Почему бы это? Россия была тогда прочной,  консервативной
страной. Декабристы - прививка от революции. Мышление развитого русского
человека представлялось здраво-реалистическим. Европа была  взбаламучена
и измучена революциями.
   Люди эмигрировали в Россию, как в спокойную,  уравновешенную  страну.
Так наши теперь бегут на Запад. Характеры Сильвио  и  Германна  казались
Пушкину для русского человека недостаточно правдоподобными, и потому  он
их сделал иностранцами по происхождению. И подумать только! Всего  через
тридцать лет у Достоевского русский человек был готов на самые  безумные
парадоксы, и это было правдиво. Есть над чем подумать нашим критикам! Да
что о них говорить, когда они меня, живого, до сих пор не заметили!
   О, Русь! Ни охнуть, ни вздохнуть Или вздохнуть и охнуть снова,  Недо-
лог оказался путь От Пушкина до Смердякова!
   Юмор - осколки счастливого варианта жизни, хранящиеся в прапамяти че-
ловечества.
   Мысль - единственное выражение умственного мужества.
   Чтобы понять поэта, надо его полюбить. Потом ты можешь охладеть к не-
му, но то, что ты понял, когда полюбил, уже никуда не уйдет.
   - Я ему не подам руки, - охотнее всего говорят те люди, у  которых  в
глубине сознания подавлено желание сказать: не подам!!!
   Здесь коренное отличие христианства от либерализма.
   Помню, мы как-то спорили по поводу соотношения поэзии и правды в сти-
хах. Это было лет двадцать тому назад. Он шутливо сымпровизировал на эту
тему:
   Это братья-близнецы - Только разные отцы:
   У того отец небесный, А у этого телесный.
   Самое забавное: я недавно где-то прочел, что, оказывается, женщина  в
редчайших случаях может родить близнецов от разных мужчин, если имела  с
ними близость в течение одних суток. Поэзия обогнала науку. Он  в  своей
шутке утверждал эту возможность.
   Для поэта, говорил он, толковость в творчестве подразумевает  бестол-
ковость в жизни. Закон сохранения энергии. С этим  надо  иметь  мужество
примириться раз и навсегда. Многие поэты безуспешно пытались с этим  бо-
роться.
   Маяковский сделал колоссальные усилия, чтобы преодолеть  это  естест-
венное противоречие. Он хотел быть толковым в творчестве и стать  толко-
вым в жизни.
   Он даже гордо писал: "Надо, чтоб поэт и в жизни был мастак".
   В результате он разладил толк в творчестве и не наладил  в  жизни.  И
тогда, потеряв сюжет существования, он застрелился.
   Конечно, хорошо, когда жена, брат или друг ведут поэта по аду  жизни,
как Вергилий. Но где их взять? Это чистое везение.
   Когда парикмахер, вымыв мне голову, сорвал с меня  покрывало,  я  по-
чувствовал себя памятником. Так вот кто нам делает славу!
   - Визгливость - признак бессилия, - сказал он  как-то  и  добавил:  -
Прошу не путать с громким голосом.
   Однажды в застольном разговоре, как бы противореча  своей  знаменитой
балладе, он выпалил тут же сочиненную эпиграмму:
 
   Всех подлецов заочно Прощаю. Нет обид!
   Поскольку знаю точно, Что Бог их не простит.
   Одному бывшему своему другу, который крепко продал его в молодости  и
с тех пор делал неоднократные напрасные попытки снова сблизиться с  ним,
он при мне сказал:
   - Если ты человек, это твоя проблема с Богом, а не со мной. А если ты
не человек, то на хрен ты мне сдался!
   Идеальное стихотворение - это румяный с мороза ребенок,  вбегающий  в
комнату и бросающийся тебе на шею!
   Чем талантливее художник, тем ярче, отчетливее он видит  образ  того,
что он хочет показать. И поэтому он намного больше работает над чернови-
ками, чем средний художник, ведь он стремится уподобить то, что  он  пи-
шет, тому яркому, отчетливому образу, который он видит в воображении.
   Средний художник не может столько  работать  над  рукописью,  сколько
большой талант, потому что он достаточно расплывчато видит в воображении
свой образ и создает его именно таким расплывчатым, как видит.  Если  бы
он попытался большими трудами достигнуть больших результатов, он бы  ис-
портил и то малое, чего достиг. Он не видит отчетливо свой идеал и пото-
му не знает, куда работать.
   Воспоминание детства. Астрахань. Я сижу под деревом с  кулечком  ири-
сок, купленных мне дядей. Блаженство! Обожаю ириски!
   Но от них у меня болят зубы, и одновременно эту боль зубов перебивает
сладость ирисок. Особенно сильно я чувствую боль, когда одну ириску  уже
высосал, а другую еще не успел бросить в рот. Поэтому,  высосав  ириску,
стараюсь следующую быстрее бросить в рот. Я чувствую какую-то таинствен-
ную связь между болью, которая вызывается сладостью, и ослаблением боли,
которую я этой же сладостью заглушаю, иногда сразу две ириски  бросая  в
рот. Но понять, хотя пытаюсь, таинство  этой  связи  не  могу.  Мне  лет
шесть.
   По-видимому, любопытство к мудрости дается некоторым людям от  приро-
ды, как музыкальный слух.
   Ум динамичен. Без улыбки Он с косностью вступает в бой.
   Его победы и ошибки Почти равны между собой.
 
   А мудрости статичный разум, Он все сомнения души Как бы учитывая  ра-
зом, С улыбкой шепчет: "Не спеши".
   Маленькую, трехлетнюю, девочку, рассказывал он однажды,  отправили  в
детский сад.
   - Ну как, хорошо тебе там было? - спросили у нее дома вечером.
   - Плохо, очень плохо, - ответила она.
   - Но там же столько детей, столько игрушек! - удивились родители.
   Девочка подумала и сказала:
   - Дома светлей!
   Даже если она имела в виду физический свет, она сказала очень  важную
вещь.
   Мы недостаточно отдаем себе отчет, как высветляет душу светлое  поме-
щение. И как притемняет душу тусклый свет. России климатически всегда не
хватало света. Вот почему ей так необходима светоносная поэзия.
   Тирану не дает покоя призрак убийцы. И  чем  тише  вокруг  него,  чем
меньше признаков существования  оппозиции,  тем  подозрительней  тишина.
Ужас тишины, вызванной страхом перед ним, тиран  воспринимает  как  ужас
подготавливаемого в тишине заговора. Чем тише вокруг, тем явственней  по
ночам встает над ним призрак убийцы. Наконец, этот призрак делается  не-
выносимым.
   И тиран начинает убивать сам, разрушая, как ему кажется, зреющий  за-
говор.
   Ухватившись пальцами за реальную, теплую глотку, он постепенно  осво-
бождается от видения невыносимого призрака, за глотку которого невозмож-
но ухватиться.
   И чем больше реальных глоток хрустит под его  пальцами,  тем  видение
призрака делается все слабее и слабее. Реальность освобождения от  приз-
рака еще больше вдохновляет его удушать реальных людей. И чем больше  он
удушает реальных людей, пусть через мнимые суды, тем призрачнее делается
призрак.
   И наконец, в зависимости от страны, истории, от силы мании, убив сот-
ни или сотни тысяч людей, он вдруг радостно ощущает, что призрак исчез.
   И тогда он перестает убивать. Исчезновение призрака,  мучившего  его,
он воспринимает как следствие своевременного подавления зревшего загово-
ра. И он некоторое время живет нормальной жизнью, весело, бестревожно. А
вокруг него полная тишина, никакого мышиного шороха оппозиции.
   Но вот сама полнота этой тишины постепенно становится подозрительной.
И ночами снова появляется призрак убийцы. И  теперь  тиран  мучается,  с
трудом засыпая на рассвете. И тогда он с тоской вспоминает:  отчего  еще
совсем недавно ему было так весело и спокойно и никакие призраки его  не
тревожили?
   Оттого, с железной логикой отвечает он самому себе, что я  в  зачатке
раскрыл заговор, уничтожил заговорщиков и их некоторое  время  не  было.
Оттого мне было весело и спокойно и призрак убийцы не являлся.
   А теперь он снова появился. Вон покачивается в углу спальни.  Почему?
Ясно почему. Моя гениальная интуиция подсказывает мне, как и в тот  раз,
что снова появились заговорщики. А призрак мучает по ночам, мучает невы-
носимо, и так как призрак нельзя задушить, руки тянутся к реальной глот-
ке. И снова начинается террор.
   И как только начинают хрустеть реальные глотки,  призрак  бледнеет  и
бледнеет и в конце концов истаивает после какого-то  числа  переломанных
теплых глоток.
   И в один прекрасный день тиран успокаивается, приходит в равновесие и
лишний раз убеждается, что вовремя подавил заговор.
   Через некоторое время  все  повторяется.  И  так  до  тех  пор,  пока
действительно кто-то из приближенных к тирану, предчувствуя новый  виток
борьбы с заговорами и боясь стать его жертвой, в самом деле его не  уби-
вает или просто тиран не умирает своей смертью.
   Он был так рассеян, что не заметил, как жена от него ушла. Через нес-
колько дней, узнав об этом, жена из самолюбия вернулась.  Она  не  могла
смириться с мыслью, что уход ее не замечен.
   - Ты что, у мамы была? - спросил он, увидев ее.
   - Но ведь моя мама умерла, - ответила она в отчаянии.
   - Извини, дорогая, - смутился он, - совсем замотался.
   И снова погрузился в работу. И тут жена окончательно ушла, но он это-
го опять не заметил. Через день он вспомнил о прошлом уходе жены и  стал
соображать:
   раз она не была у мамы, значит, где-то была. Но где?
   Он хотел спросить у нее, но ее опять не оказалось дома.  Наверное,  к
маме ушла, подумал он, опять забыв, что мама у нее умерла. Очень уж дав-
но она умерла.
   Цветаева гениально сказала, что женитьба Пушкина на Наталье Николаев-
не - это стремление переполненности к пустоте. Но  можно  продолжить  ее
мысль. Пушкин на удивление друзьям  нередко  любил  общаться  с  пустыми
людьми. Электричество его переполненности требовало заземления, иначе он
взорвался бы. Друзья этого не понимали, скорее всего, и сам Пушкин этого
не понимал.
   Тот, кто думает так, но не осмеливается сказать, что думает  так,  на
самом деле только думает, что думает так, но думает иначе.
   Все шлюхи в старости делаются ханжами. В чем дело? Жадность. Уже нес-
пособная обжираться телом, старается как можно больше отожрать от добро-
детели.
   Сплетня - сладость заговора без его опасности.
   Пьяницами становятся в первую очередь люди с очень здоровой психикой.
Они долгое время не испытывают похмельного ужаса. Потом, конечно, психи-
ка сдает, но уже отказаться от питья трудно - алкоголик. Я,  к  счастью,
застрял на первой стадии.
   Если ты дурак, то будь хотя бы флегматиком.
   Лакей лучше всего узнается не в лакействе, а в дерзости.
   Высокомерие - комплекс неполноценности в прочности своего  положения.
Через высокомерие человек убеждается в реальности своего высокого  поло-
жения или представления о себе.
   Шаблонные рифмы типа "любовь - кровь" не потому плохи, что сами стер-
ты, а потому плохи, что тянут за собой избитый смысл строки. Если же по-
эт, пользуясь шаблонной рифмой, все-таки может освежить смысл строки, мы
получаем дополнительное удовольствие от смелости поэта, и  перешаблонен-
ная рифма сама освежается, как бы иронически подмигивая своему шаблонно-
му смыслу.
   - У нас было потрудней, - сказал он, попав в  ад  и  обустраиваясь  в
нем.
   - Ты из какого лагеря, браток? - спросили у него обитатели ада.
   - Планета Земля, - ответил он. - А у нас считают, что вселенная  нео-
битаема.
   ...В самом деле, если есть тот свет, только там мы  узнаем,  обитаема
ли Вселенная. Не может же Бог быть столь мелочным, чтобы для  обитателей
разных планет устраивать особый рай или особый ад.
   Пьяный сунул в клетку с обезьяной палку и ткнул ее. Обезьяна  взвизг-
нула.
   - Интересно, что она этим хотела сказать? - удивился пьяный.
   - Она хотела сказать, что человек еще не произошел от обезьяны, - по-
яснил я.
   - Произойдет, куда денется, произойдет, - гениально утешил пьяный.
   Бессонница - потеря простодушного отношения ко сну, навязчивость  не-
допрожитого или перепрожитого дня. Боязнь бессонницы порождает бессонни-
цу.
   Когда путается сознание, то есть начинаешь засыпать, - вдруг  толчок,
и сознание проясняется. Откуда этот толчок? Психика, не управляемая  ра-
зумом, зафиксирована на сне. Вместо того чтобы разумно  приказать  орга-
низму: тише, тише, он засыпает, - она орет: он засыпает! - и ты вздраги-
ваешь и просыпаешься.
   Бывает, хочешь припомнить нужное слово - и никак не можешь.  Напряга-
ешь память, но ничего не получается. Плюнул, махнул рукой и стал  думать
совсем о другом, и вдруг нужное слово само всплывает в  памяти.  Значит,
работа памяти по воспоминанию нужного слова продолжалась помимо воли? Но
зачем ей нужен был этот перерыв? Или излишнее понукание сбивало память с
толку, как излишняя строгость снижает сообразительность  ребенка?  Инте-
ресно, что об этом думает наука?
   В чем дело? Чем хуже в стране идут дела, тем  этот  человек  делается
все веселее, размашистее, уверенней. Может,  его  доходы  увеличиваются?
Нет.
   Может, его личная жизнь становится осмысленнее и богаче? Как была не-
лепой, так и осталась. Видимо, дело в том, что разложение внешней  жизни
все более и более совпадает с разложением его внутренней жизни.  Внешний
распад все более гармонизируется с его внутренним распадом, и это  улуч-
шает его настроение.
   Страшный сон: он с хохотом входит ко мне в дом, и я понимаю, что  все
кончено. Не дай Бог!
   Жалоба современного Прометея:
   - Мне не то обидно, что клюют мою печень. А то обидно, что попугаи, а
не орлы клюют мою печень. При Зевсе было величественней.
   У входа в метро подтаял лед. Очень скользко. Парень,  шедший  впереди
меня, поскользнулся и долго извивался, чтобы удержать равновесие, герои-
чески приподняв над головой сумку, в которой виднелись бутылки с  выпив-
кой. Было ясно, что он не столько пытается удержаться на ногах,  сколько
старается даже упав удержать сумку над головой. Наконец я его схватил  и
восстановил равновесие.
   - Судя по звуку, бутылки уцелели? - заметил я.
   - Уцелели! - радостно подтвердил парень и вошел в метро.
   Кажется, все рекорды в беге на длинную дистанцию у африканцев. Родина
страусов.
   Человек, у которого большие полушария мозга работают с такой  же  ин-
тенсивностью, как большие полушария задницы.
   Очаровательная строфа Фета:
   В моей руке - какое чудо! - Твоя рука, И на траве два изумруда -  Два
светляка.
   Очевидцы чуда - светляки. Их было  два.  Трезво-арифметическая  цифра
настаивает, утверждает, что чудо было реальным. Если  бы  поэт  написал,
что светляков было множество, чудо было бы не столь  убедительным:  мало
ли, что показалось. А тут именно два. Два светляка - и две руки.  Совпа-
дение парностей. Чудо совпадения парностей  делает  еще  более  реальным
первое чудо.
   При этом абсолютная непринужденность строфы, как выдох. Это уже  мас-
терство.
   Свободный человек - это человек, чуткий к свободе  другого  и  потому
непринужденно самоограничивающийся. Это непринужденное самоограничение и
есть вещество свободы. Понимать свободу как вещь для собственного  упот-
ребления - все равно что сказать: "Я щедрый человек.  Я  хорошо  угостил
себя".
   Хочу написать статью "Байрон и Чехов". Байрон -  певец  мужества,  но
всегда при зрителях и для зрителей. Чехов - писатель деликатно и глубоко
скрытого внутреннего мужества.  Байрон  внешне  героичен,  но  внутренне
прост и однообразен. Чехов внешне прост,  но  внутренне  многообразен  и
скрыто героичен.
   Понижение уровня всякой обсуждаемой  проблемы  прямо  пропорционально
количеству обсуждающих проблему людей. Двое, трое, четверо -  еще  можно
удержаться на хорошем уровне. Дальше идет спад. Идеал тупости - толпа.
   Забавный случай рассказал ему один его приятель, а он пересказал мне.
Вот как было дело:
   - Пришел к товарищу юности в гости со своим сыном, взрослым балбесом.
Сидим за столом, слегка выпиваем, товарищ рассказывает, как  его  сын  в
наше трудное время помогает отцу, регулярно подбрасывая ему  деньги.  Во
время рассказа случайно ловлю взгляд собственного сына со страстным уко-
ром, обращенным на меня. В чем дело? Сначала не мог понять, потом  дога-
дался.
   В голове моего сына, вечно выклянчивающего у меня деньги,  все  пере-
вернулось!
   Он вообразил себя отцом, а меня своим сыном. Его страстный,  молчали-
вый укор означал: ты видишь, как сын помогает отцу?  А  ты?  И  тебе  не
стыдно?
   Он сам не замечал лихого сальто собственного эгоизма.
   Управляющий страстью - более страстный человек, чем тот, кто проявля-
ет безумную страсть. Слаломист, неожиданно тормозящий,  делающий  резкие
зигзаги и броски, производит впечатление большей страстности,  чем  лыж-
ник, сломя голову летящий с горы.
   Один из застольцев неожиданно вторгся в разговор.
   - Ганди был китайцем, - взволнованно сообщил он, - его истинный  отец
- китаец! Я лично читал об этом!
   Как - китаец? Откуда китаец? Почему китаец? Да ниоткуда! Оскорбленный
невниманием к своей особе, он решил всех огорошить: Ганди был  китайцем!
И добился минутного внимания к себе. Это минутное внимание иногда длится
годами, если вовремя крикнуть:
   - Ганди был китайцем!
   Звонит читатель:
   - Я прочел ваши стихи в журнале! Мне они очень понравились!
   - Спасибо!
   - Я хотел бы приехать к вам домой и познакомиться с вами.
   - Боюсь, что вы ничего в них не поняли!
   - Как не понял? Я все понял!
   Тогда откуда такое нахальство? - хотелось сказать, но не сказал.
   Видел сон, и во сне было страшно. Во сне я видел  родное  море  возле
Астрахани. Море ото