ног  в
край плота и, когда он  накренился  под  моей  тяжестью,  нырнул  точно  и
глубоко, потом поднялся на поверхность, подталкиваемый  водой,  отряхнулся
от соленой воды и, не спеша, размеренно поплыл к берегу.
   Одевшись и заплатив за кабинку, я пошел обратно в отель.  Велосипедисты
оставили в читальне несколько номеров журнала "Авто". Я собрал их, вышел с
ними из отеля и уселся в кресле на солнечной стороне, чтобы почитать их  и
войти в курс спортивной жизни Франции. Вскоре  из  отеля  вышел  портье  с
синим конвертом в руках.
   - Вам телеграмма, сэр.
   Я подсунул палец под заклеенный край, развернул телеграмму и прочел. Ее
переслали из Парижа.

   ЕСЛИ МОЖЕШЬ ПРИЕЗЖАЙ МАДРИД ОТЕЛЬ МОНТАНА НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ БРЕТ

   Я дал портье на чай и перечел телеграмму. По тротуару шагал  почтальон.
Он вошел в отель. У него были пышные усы и вид бравого служаки.  Потом  он
вышел из отеля. За ним по пятам шел портье.
   - Еще телеграмма для вас, сэр.
   - Спасибо, - сказал я.
   Я вскрыл телеграмму. Ее переслали из Памплоны.

   ЕСЛИ МОЖЕШЬ ПРИЕЗЖАЙ МАДРИД ОТЕЛЬ МОНТАНА НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ БРЕТ

   Портье не уходил, вероятно дожидаясь чаевых.
   - Когда есть поезд на Мадрид?
   - Уже ушел в девять утра. Есть почтовый в одиннадцать,  а  потом  Южный
экспресс в десять вечера.
   - Возьмите мне билет на экспресс. Деньги вам сейчас дать?
   - Как вам угодно, - сказал он. - Могу поставить на счет.
   - Пожалуйста.
   Итак, Сан-Себастьян полетел к черту. Мне кажется, я смутно ждал чего-то
в этом роде. Я увидел, что портье еще стоит в дверях.
   - Пожалуйста, дайте мне телеграфный бланк.
   Он принес бланк, я достал свое вечное перо и вывел:

   ЛЕДИ ЭШЛИ ОТЕЛЬ МОНТАНА МАДРИД ПРИЕДУ ЗАВТРА ЭКСПРЕССОМ ЦЕЛУЮ ДЖЕЙК

   Теперь, кажется,  все.  Так,  так.  Сначала  отпусти  женщину  с  одним
мужчиной. Представь ей другого и дай ей сбежать с ним.  Теперь  поезжай  и
привези ее обратно. А под телеграммой поставь "целую". Так, именно так.  Я
пошел в отель завтракать.
   Я плохо спал  эту  ночь  в  Южном  экспрессе.  Утром  я  позавтракал  в
вагоне-ресторане и  любовался  поросшими  сосной  горами  между  Авилой  и
Эскуриалом. Я увидел в окно дворец, серый, длинный и холодный под солнцем,
ничуть не восхитился. Вдали, по ту сторону иссушенной солнцем равнины,  на
вершине невысокой горы показался белый плотный массив Мадрида.
   Мадридский Северный вокзал - конечная станция. Все  маршруты  кончаются
здесь. Поезда не идут дальше. Перед вокзалом стояли извозчики  и  такси  и
шеренга отельных агентов. Было похоже  на  провинциальный  город.  Я  взял
такси, и мы поехали в гору, сначала парком, потом мимо нежилого  дворца  и
недостроенной церкви над обрывом, выше и выше, пока не добрались до новой,
жаркой части города. Машина ровной  улицей  выехала  на  Пуэрта-дель-Соль,
пересекла оживленную, шумную площадь и выбралась на  Каррера-Сан-Херонимо.
Для защиты от зноя  у  всех  магазинов  навесы  были  опущены,  ставни  на
солнечной  стороне  улицы  закрыты.  Машина   подъехала   к   тротуару   и
остановилась. Я увидел вывеску на втором  этаже:  "Отель  Монтана".  Шофер
внес мои чемоданы и поставил их возле лифта. Лифт не действовал, и я пошел
наверх пешком. На втором этаже была  медная  дощечка  с  надписью:  "Отель
Монтана". Я позвонил, но никто не вышел.  Я  еще  раз  позвонил,  и  дверь
открыла хмурая служанка.
   - Леди Эшли здесь? - спросил я.
   Она тупо посмотрела на меня.
   - У вас живет англичанка?
   Она повернулась и кликнула  кого-то.  К  двери  подошла  очень  толстая
женщина. Ее седые, густо напомаженные  волосы  жесткими  фестонами  лежали
вокруг лица. Она была низкого роста и выглядела внушительно.
   - Muy  buenos  [здравствуйте  (исп.)],  -  сказал  я.  -  У  вас  живет
англичанка? Я хотел бы повидать ее.
   - Muy buenos. Да, здесь живет англичанка. Конечно, вы  можете  повидать
ее, если она хочет вас видеть.
   - Она хочет меня видеть.
   - Я пошлю спросить у нее.
   - Очень жарко.
   - Летом в Мадриде всегда очень жарко.
   - Зато зимой как холодно.
   - Да, зимой очень холодно.
   Остановлюсь ли я тоже в отеле "Монтана"?
   Этого я еще не решил, но я попросил бы принести мои вещи  снизу,  чтобы
они не пропали. В отеле "Монтана" никогда ничего не  пропадает.  В  других
гостиницах - да. Но не здесь. Нет. В ее отеле прислугу нанимают с  большим
разбором. Рад слышать это. Все же я предпочел бы, чтобы мои вещи  принесли
наверх.
   Вернулась служанка и  сказала,  что  английская  женщина  хочет  видеть
английского мужчину сейчас же, немедленно.
   - Ну вот, - сказал я. - Видите. Я вам так и говорил.
   - Верно.
   Я шел за спиной служанки по длинному темному коридору. Дойдя до  конца,
она постучала в одну из дверей.
   - Хэлло, - сказала Брет. - Это ты, Джейк?
   - Я.
   - Входи, входи.
   Я открыл дверь. Служанка притворила ее за мной. Брет лежала в  постели.
Она только что пригладила волосы и еще держала щетку в руке. В комнате был
тот беспорядок, какой бывает только  у  людей,  привыкших  всегда  держать
прислугу.
   - Милый! - сказала Брет.
   Я подошел к кровати и обнял ее. Она поцеловала меня, и я  почувствовал,
что, целуя меня, она думает о чем-то другом. Она  дрожала,  прижавшись  ко
мне. Она очень похудела.
   - Милый! Это было просто ужасно.
   - Расскажи мне все.
   - Нечего рассказывать. Он только вчера уехал. Я заставила его уехать.
   - Почему ты не оставила его при себе?
   - Не знаю. Есть вещи, которых нельзя делать.  Хотя,  думаю,  я  ему  не
принесла вреда.
   - Ты, вероятно, ничего, кроме добра, не принесла ему.
   - Он вообще не должен ни с кем связываться. Я это сразу поняла.
   - Разве?
   - О черт! - сказала она. - Не будем об этом говорить. Никогда не  будем
об этом говорить.
   - Ладно.
   - Все-таки было неприятно, что он стыдится  меня,  Знаешь,  он  сначала
стыдился меня.
   - Да что ты?
   - Да, да. Его, должно быть, ругали за меня в кафе. Он  хотел,  чтобы  я
отпустила волосы. Представляешь себе меня с длинными волосами? На кого  бы
я была похожа!
   - Вот чудак.
   - Он говорил, что это придаст  мне  женственность.  Я  была  бы  просто
уродом.
   - Ну и что же?
   - Ничего. Это скоро прошло. Он недолго стыдился меня.
   - А почему ты писала, что нужна моя помощь?
   - Я не знала, сумею ли я заставить его уехать, и  у  меня  не  было  ни
гроша, чтобы уехать самой. Он, знаешь, все хотел дать мне денег. Я сказала
ему, что мне деньги девать некуда. Он знал, что это неправда. Но не  могла
же я брать у него деньги.
   - Конечно.
   - Ох, не будем говорить об этом. Хотя кое-что было  забавно.  Дай  мне,
пожалуйста, сигарету.
   Я дал ей закурить.
   - Он выучился английскому языку, когда был официантом в Гибралтаре.
   - Да.
   - Кончилось тем, что он предложил мне руку и сердце.
   - Серьезно?
   - Конечно. А я даже за Майкла не могу выйти.
   - Может быть, он думал, что станет лордом Эшли?
   - Нет. Не потому. Он серьезно хотел жениться на мне. Чтобы я  не  могла
уйти от него, говорил он. Он хотел сделать так, чтобы я никогда  не  могла
уйти от него. Но только после того, как я стану женственной.
   - Теперь тебе будет спокойнее.
   - Да. Мне опять хорошо. Я с ним забыла этого несчастного Кона.
   - Это хорошо.
   - Знаешь, я бы осталась с ним, но я видела, что это плохо для него.  Мы
с ним отлично ладили.
   - Если не считать твоей наружности.
   - О, к этому он бы привык.
   Она потушила сигарету.
   - Мне, знаешь, тридцать четыре года.  Не  хочу  я  быть  такой  дрянью,
которая занимается тем, что губит мальчишек.
   - Ну конечно.
   - Не хочу я этого. Мне сейчас хорошо, знаешь. Мне сейчас спокойно.
   - Это хорошо.
   Она отвернулась. Я подумал, что она хочет достать еще сигарету. Потом я
увидел, что она плачет. Я чувствовал, как она плачет. Дрожит и плачет. Она
не поднимала глаз. Я снова обнял ее.
   - Не будем никогда говорить  об  этом.  Пожалуйста,  не  будем  никогда
говорить об этом.
   - Брет, дорогая моя!
   - Я вернусь к Майклу. - Я крепче обнял ее, чувствуя, как она плачет.  -
Он ужасно милый и совершенно невозможный. Он  как  раз  такой,  какой  мне
нужен.
   Она не поднимала глаз. Я  гладил  ее  волосы.  Я  чувствовал,  как  она
дрожит.
   - Не хочу я быть такой дрянью, - сказала она. - Но только, Джейк, прошу
тебя, никогда не будем говорить об этом.
   Мы ушли из отеля "Монтана", Когда я хотел уплатить по счету, хозяйка не
взяла денег. Счет был оплачен.
   - Ну ладно, пусть, - сказала Брет. - Теперь уж это неважно.
   Мы взяли такси и поехали в "Палас-отель", оставили там  вещи,  заказали
места в Южном экспрессе на тот же вечер и зашли в  бар  при  отеле  выпить
коктейль. Мы сидели у стойки на высоких табуретах и смотрели,  как  бармен
встряхивал мартини в большом никелированном миксере.
   - Удивительно, как чинно и благородно бывает в баре большого  отеля,  -
сказал я.
   - В наше время только бармены и жокеи еще умеют быть вежливыми.
   - Каким бы вульгарным ни был отель, в баре всегда приятно.
   - Странно.
   - Бармены всегда очаровательны.
   - Знаешь, - сказала Брет, - так оно и  есть.  Ему  только  девятнадцать
лет. Поразительно, правда?
   Мы чокнулись стаканами, когда они рядышком стояли на стойке. От  холода
они покрылись бусинками. За окном со спущенной  шторой  угадывался  летний
зной Мадрида.
   - Я люблю, чтобы в коктейле была маслина, - сказал я бармену.
   - Вы совершенно правы, сэр. Пожалуйста.
   - Спасибо.
   - Простите, что не предложил вам.
   Бармен отошел подальше вдоль стойки, чтобы не слышать нашего разговора.
Брет отпила из своего стакана, не поднимая его с деревянной стойки.  Потом
она взяла стакан в руки. Теперь, после того как она отпила глоток, она уже
могла поднять его, не расплескав коктейля.
   - Вкусно. Правда, приятный бар?
   - Все бары приятные.
   - Знаешь, сначала я просто не верила. Он  родился  в  тысяча  девятьсот
пятом году. Я тогда училась в парижском пансионе. Ты подумай!
   - Что ты хочешь, чтобы я подумал?
   - Не ломайся. Можешь ты угостить свою даму или нет?
   - Пожалуйста, еще два мартини.
   - Так же, как первые, сэр?
   - Было очень вкусно. - Брет улыбнулась бармену.
   - Благодарю вас, мэм.
   - Ну, будь здоров, - сказала Брет.
   - Будь здорова!
   - Знаешь, - сказала Брет, - до меня он  знал  только  двух  женщин.  Он
никогда ничем не интересовался, кроме боя быков.
   - Еще успеет.
   - Не знаю. Он думает, что главное была я  сама.  А  не  то  что  вообще
фиеста и все такое.
   - Пусть ты.
   - Да. Именно я.
   - Ты, кажется, не хотела больше об этом говорить.
   - Как-то само собой получается.
   - Лучше не говори, тогда все это останется при тебе.
   - Я и не говорю, а только хожу вокруг  да  около.  Знаешь,  Джейк,  мне
все-таки очень хорошо.
   - Так и должно быть.
   - Знаешь, все-таки приятно, когда решишь не быть дрянью.
   - Да.
   - Это нам отчасти заменяет бога.
   - У некоторых людей есть бог, - сказал я. - Таких даже много.
   - Мне от него никогда проку не было.
   - Выпьем еще по мартини?
   Бармен смешал еще две порции и налил коктейль в чистые стаканы.
   - Где мы будем обедать? -  спросил  я  Брет.  В  баре  было  прохладно.
Чувствовалось, что на улице за окном очень жарко.
   - Здесь? - предложила Брет.
   - Здесь, в отеле, скверно. Вы знаете  ресторан  "Ботэн"?  -  спросил  я
бармена.
   - Да, сэр. Если угодно, я напишу вам адрес.
   - Благодарю вас.
   Мы пообедали в ресторане "Ботэн", на втором этаже. Это один  из  лучших
ресторанов в мире. Мы ели жареного поросенка и пили  "риоха  альта".  Брет
ела мало. Она всегда мало ела. Я  съел  очень  сытный  обед  и  выпил  три
бутылки "риоха альта".
   - Как ты себя чувствуешь, Джейк? - спросила Брет. - Господи! Ну и  обед
же ты съел!
   - Я чувствую себя отлично. Хочешь что-нибудь на десерт?
   - Ох нет.
   Брет курила.
   - Ты любишь поесть, правда? - сказала она.
   - Да, - сказал я. - Я вообще многое люблю.
   - Например?
   - О! - сказал я. - Я многое люблю. Хочешь что-нибудь на десерт?
   - Ты меня уже спрашивал, - сказала Брет.
   - Да, - сказал я. - Совершенно верно. Выпьем еще бутылку?
   - Хорошее вино.
   - Ты почти не пила, - сказал я.
   - Пила. Ты не заметил.
   - Закажем две бутылки, - сказал я. Вино подали. Я отлил немного в  свой
стакан, потом налил Брет, потом наполнил свой стакан. Мы чокнулись.
   - Будь здоров! - сказала Брет. Я осушил свой стакан и еще раз  наполнил
его. Брет дотронулась до моего локтя.
   - Не напивайся, Джейк, - сказала она. - Не из-за чего.
   - Почем ты знаешь?
   - Не надо, - сказала она. - Все будет хорошо.
   - Я вовсе не напиваюсь, - сказал я. - Я просто попиваю винцо.  Я  люблю
выпить винца.
   - Не напивайся, - сказала она. - Не напивайся, Джейк.
   - Хочешь покататься? - спросил я. - Хочешь покататься по городу?
   - Правильно, - сказала Брет. - Я еще не видела Мадрида. Надо посмотреть
Мадрид.
   - Я только допью, - сказал я.
   Спустившись вниз, мы через столовую первого этажа вышли на улицу.  Один
из официантов пошел за такси. Было жарко и солнечно.  В  конце  улицы,  на
маленькой площади, обсаженной деревьями и поросшей  травой,  была  стоянка
такси. Подъехала машина, на подножке, держась за окно,  ехал  официант.  Я
дал ему на чай, сказал шоферу, куда ехать, и  сел  рядом  с  Брет.  Машина
покатила по улице. Я откинулся на спинку сиденья. Брет подвинулась ко мне.
Мы сидели близко друг к другу. Я  обнял  ее  одной  рукой,  и  она  удобно
прислонилась ко мне. Было очень жарко и солнечно, и дома были ослепительно
белые. Мы свернули на Гран-Виа.
   - Ах, Джейк! - сказала Брет. - Как бы нам хорошо было вместе.
   Впереди стоял конный полицейский в  хаки  и  регулировал  движение.  Он
поднял палочку. Шофер резко затормозил, и от толчка Брет прижало ко мне.
   - Да, - сказал я. - Этим можно утешаться, правда?