естнадцати
лет", их агентство "Юник" послало мне на прошлой неделе.
   Агент с трудом сглотнул.
   -  Можешь  больше  не  беспокоиться  и  не  присылать  мне   подобных
предложений, Боб.
   - Милая, я так и думал, что ты все поймешь.  Эти  роли,  конечно,  не
достойны тебя. Я знаю. Но это все, что мы смогли достать. Слишком многие
девушки хотят стать  актрисами,  но  студии  не  интересуются  ими...  -
Посмотрев на ее лицо, он умолк.
   - Ты уволен, - объявила Роксана Феликс.
   Элтон чуть не задохнулся от неожиданности и отчаяния. Да ведь  он  же
открыл ее! Он представлял ее последние пять лет!
   - Что?
   - Ты оглох, Боб? Я же ясно сказала:  ты  уволен.  И  как  мой  личный
агент, и как личный менеджер.
   Одутловатое лицо Роберта Элтона сделалось  пепельно-серым.  Несколько
лет подряд Роксана требовала убрать одну за другой  всех  моделей-звезд,
которых представляло агентство "Юник", в обмен на привилегию  заниматься
ее собственной карьерой, а также  запускать  в  производство  приносящие
доход майки, календари, духи и все такое прочее. Делалось это не спеша и
так тонко, что никто из его коллег даже не обратил на  это  внимания.  И
вышло так, что агентство "Юник" - это одна Роксана. И теперь без нее они
ничто. Горстка вежливых девушек и никакой даже  потенциальной  звезды  в
обозримом пространстве.
   - Еще два месяца назад я сказала тебе, что хочу играть.
   И  я  действительно  имею  в  виду  то,  что  говорю:  играть,  а  не
подделываться  под  слабоумных  девочек-подростков  в  фильмах,  которые
снимают на пляже.
   - Но другие девушки...
   Роксана глубоко втянула воздух, сложив трубочкой мягкие,  совершенной
формы губы, накрашенные помадой цвета спелых ягод.
   - Ну сколько раз, Боб? Я не  "другие  девушки".  Неужели  "Эс-Кей-ай"
<Здесь. "Сэм Кендрик интернэшнл".> не может этого понять?
   "Эс-Кей-ай" ? Она что, собирается к Сэму Кендрику?
   Боб почувствовал, как его снова прошиб пот. Он не мог  поверить,  что
это происходит на самом деле.
   - Я говорила сегодня с парнем по имени Дэвид Таубер.
   Он там работает. Молодой, небогатый и голодный. Мой самолет улетает в
Лос-Анджелес в десять утра.
   - Пожалуйста, Роксана, дай нам еще один шанс.
   Рассмеявшись ему в лицо, она покачала хорошенькой головкой:
   - Нет, Бобби, мальчик Бобби. Нет. Второго шанса со мной не бывает. Ты
считаешь, что можешь обращаться со мной как с куском мяса только потому,
что я женщина?
   Тебе надо подумать над этим.
   - Роксана, ну пожалуйста, - в отчаянии повторил Боб.
   Сейчас он умолял ее, и они оба это понимали.
   - Расслабься. Так и  быть,  можешь  продолжать  заниматься  мной  как
моделью.
   Элтон чуть не расплакался от облегчения.
   - Пока я не  найду  тебе  замену,  -  холодно  добавила  она.  У  нее
появилось ощущение приятной легкости. Первый признак того, что  наркотик
начинает действовать. Ей захотелось  остаться  одной  и  насладиться.  -
Убирайся, Боб.
   Скажи шоферу, чтобы машина была готова в восемь.
   - Да, дорогая, - слабым голосом  пообещал  Элтон.  Господи,  что  ему
приходится терпеть!
   Роксана холодно смотрела на своего агента, пока дверь ее  уборной  не
закрылась за ним и она не осталась одна.
   Она тихо постукивала накрашенным ногтем  по  билету  первого  класса,
прикрепленному к зеркалу перед ней. Она летит  в  Лос-Анджелес.  Что  ж,
будет интересно.
   Она же Роксана Феликс. Она всегда получает то, что хочет.
 
Глава 3 
 
   Элеонор. Маршалл - самая могущественная женщина в Лос-Анджелесе.
   Эта мысль билась на задворках сознания, когда Сэм Кендрик заворачивал
свой серо-голубой "мазератти" на  стоянку  при  агентстве.  Как  всегда,
грациозно и мягко его большая машина  заняла  свое  место.  Стоянка  уже
почти заполнена, отметил Сэм.  Сейчас  половина  восьмого  утра,  но  не
важно, что по контракту рабочий день сотрудников  начинается  в  девять.
Если вы хотите работать на  "Сэм  Кендрик  интернэшнл",  одно  из  самых
влиятельных агентств в Голливуде, вам лучше приходить в офис к семи утра
и уходить не раньше десяти вечера.
   Краем глаза Сэм  заметил,  и  узнал  аккуратный  "ламборгини"  Дэвида
Таубера,  припаркованный  прямо   напротив   его   машины.   Лучшее   из
незарезервированных мест на стоянке, и это означает, что  Дэвид  приехал
на работу первым. Может, даже в половине шестого  утра.  Сэм  улыбнулся.
Таубер хотел, чтобы хозяин это заметил. И он заметил. Конечно.
   После двадцати пяти лет работы агентом Сэмюэл Дж. Кендрик  II  усвоил
привычку замечать все. Итак, Таубер,  молодой,  голодный,  с  амбициями,
быстро освоил секретный  код  Голливуда.  Смотри,  босс,  я  первый.  Ну
хорошо, детка, подумал Сэм и тут же забыл об этом  парне.  Дэвид  Таубер
сейчас не представляет для него  никакого  интереса.  А  Элеонор-Маршалл
представляет.
   Не расстраивайся из-за мелочей. И помни: все это мелочи.
   Расхожее выражение девяностых,  с  помощью  которого  и  предлагалось
снимать стресс. Он хмыкнул. Сразу две ошибки. Первая: "не  расстраивайся
из-за мелочей" - это не клапан от давления.  Просто  заповедь.  Если  ты
тревожишься по пустякам, ты мертвяк. Ты утонул. Вторая  ошибка:  не  все
можно отнести к мелочам. Некоторые веши очень важны.
   И если уж ты собираешься вступать в игру по-крупному,  очень  неплохо
понимать разницу.
   Внимание, внимание, внимание. Это  еще  одно,  чему  он  научился.  В
городе, где у каждого  возникает  миллион  проектов  в  день,  внимание,
сосредоточенное на чем-то одном, - необходимый ключ к  успеху.  Если  ты
ухватил настоящую звезду, первым делом думай о ней. Если идет  война  за
собственность, на которую ты нацелился, - будь то  сценарий,  актер  или
режиссер, - направляй на  победу  весь  свой  пыл,  пока  противники  не
лопнут. Может, он и не ответил на пару звонков в последние два дня, ну и
что? Для этого есть парни вроде Таубера. Если у тебя серьезная проблема,
ты не должен размышлять ни о чем другом, а концентрироваться  только  на
ней одной. Пока не решишь.
   У "Сэм Кендрик интернэшнл" была серьезная  проблема,  Но  после  пяти
дней мозговой атаки подсознание, на которое он всегда надеялся,  наконец
начало выдавать предложения. Первое  имя,  которое  возникло  у  него  в
голове, было имя Элеонор Маршалл.
 
*** 
 
   - Мистер Кендрик, звонила  миссис  Кендрик  из  клуба  насчет  вашего
приема на следующей неделе. Десять  минут  назад  был  звонок  из  офиса
мистера Овитца. Фред  Флореску  звонил  в  семь  пятнадцать,  -  коротко
доложила Карен, его помощница. Карен давно научилась не отнимать у  Сэма
время на "доброе утро" и прочие слова приветствия. - Ну и  еще  тридцать
или чуть больше звонков,  список  я  оставила  у  вас  на  столе.  Дэбби
приготовила вырезки из газет. Джони разобрала большую часть  почты,  там
есть  контракт  Зака  Мэйсона.  Статья  в  "Хеллз  дотер"  <"Дочь   ада"
(англ.).>, которую, может, вы  захотите  прочитать.  Да,  все  готовы  к
совещанию в восемь.
   Кендрик с отсутствующим видом кивнул.
   - Значит, Фред звонил? Это хорошо.  Я  сейчас  ему  перезвоню,  а  ты
можешь связаться с моей женой и сказать, что я даю ей  карт-бланш.  Меня
все устроит.
   Он попытался скрыть раздражение. Сколько раз  он  просил  Изабель  не
беспокоить его на работе своими глупостями? Как будто ему не  наплевать,
что придумает дизайнер или какие идиотские кулинарные  изыски  будут  на
столах?, Изабель живет всем этим. А звонки, конечно, это игра.
   Простая и четкая. Она любит продемонстрировать  свое  положение.  Она
понимает, что, какая бы суперзвезда ни позвонила ему, руководитель какой
бы студии ни горел желанием поговорить с  ним,  сообщение  о  ее  звонке
всегда будет в самом начале списка.
   Кендрик шагал по мягкому  серому  ковру,  устилавшему  коридор.  Надо
пройти через три комнаты. В каждой сидит секретарша и личный помощник, а
потом он попадет  в  свой  кабинет,  в  свое  святилище.  Это  издержки,
обязательные для суперагента. К тому же сейчас  это  необходимо.  Только
половина восьмого, а ему уже позвонили тридцать раз.
   - Доброе утро, мистер Кендрик.
   - Доброе утро, Сэм, хорошо выглядите.
   - Рад видеть вас, босс.
   Агенты  и   помощники   проходили   мимо   него,   улыбались,   делая
приветственные жесты, - в общем, мели хвостом, если уж  быть  точным.  В
"Эс-Кей-ай" Сэм Кендрик был королем.  Он  давно  перестал  развлекаться,
наблюдая, как во время таких утренних встреч  сотрудники  соревновались,
кто перехватит его взгляд.
   Войдя в кабинет, Кендрик погрузился в  черное  кожаное  кресло  и  не
глядя потянулся к телефону. Он оставил послание Майклу Овитцу  -  одному
Богу известно, когда они одновременно  найдут  пять  свободных  минут  и
поговорят наконец. Он попытался  застать  Фреда  Флореску  дома.  Лучший
молодой режиссер Голливуда, и он же - новый клиент "Эс-Кей-ай". Контракт
с Фредом - один из наиболее ярких моментов нынешней унылой осенью.
   Флореску поднял трубку после третьего гудка.
   - Фред Флореску.
   - Привет, Фред. Это Сэм.
   Раздался довольный смешок:
   - Быстро.
   - Тебе первому звоню, - с легкостью соврал Сэм. Он был не последним в
мастерстве  лести,  как  и  во  многом  другом.  Он  давно  понял,   как
расположить к себе людей, не пресмыкаясь перед ними. В  кинобизнесе  это
полезный навык.
   - А почему? Что, искусство на первом месте?
   Кендрик довольно грубо хмыкнул:
   - Это ты художник, а  я-то  бизнесмен.  Единственный  вид  искусства,
который меня завораживает,  -  это  красивая  роспись  на  стодолларовой
бумажке.
   Флореску довольно рассмеялся:
   - Сэм, ты бесстыдник.
   - А ты разве нанял меня краснеть, как сама невинность?
   Еще чуток польстил. Суперагент как бы смиряет себя перед талантом.  Я
работаю на тебя. Ты босс.
   Да, но вообще-то, если ты не  Джулия  Робертс  или  Джон  Гришем,  то
приходится подчиняться своему агенту. Талант, забывающий  такое  простое
правило, обречен на очень короткую карьеру.
   - Ты звонил мне по поводу...
   - Ты намекал на какие-то переговоры с бывшей рок-звездой. Не так  ли?
Я бы хотел с ним поработать, если это правда.
   Первое истинное удовлетворение за всю неделю Сэм испытал сейчас.  Оно
охватило всего Кендрика. Его система отлично работает, его звезды  стали
сами соединяться в созвездия!
   Соединяться.   Концепция   восьмидесятых.   И   какая   замечательная
концепция!  Каждый  претендует  на  право   первой   ночи.   "Си-эй-эй",
"Ай-си-эм", Уильям Моррис и так далее.
   Будто они это придумали. Правда заключается в том, что только  сейчас
эта  идея  начинает  раскрываться  по-настоящему,  она  словно   Венера,
восставшая из вод морских, словно  Афина  Паллада,  вышедшая  из  головы
Зевса. "Соединение" означало, что агентство берет одну из  своих  звезд,
актера или актрису, а лучше  всего  обоих,  связывает  их  с  режиссером
которого представляет  это  же  агентство,  литературный  отдел  находит
автора сценария, и, таким образом, агентство представляет  и  автора.  А
потом весь проект целиком, или, можно сказать, пакетом, продается. Такой
метод продажи приносит агентству максимальные комиссионные и,  случается
кому-то из клиентов, которого ты хотел бы пробить.
   Он получает первый крупный кредит за счет  твоих  главных  звезд.  Но
этот пакет требует унижений, заискиваний, угодничества. Студии ненавидят
покупать пакет, потому что им приходится выкладывать сразу  очень  много
денег. Не нравится им это еще и по другой причине: каждая крупная сделка
делает агентство более мощным. С другой стороны, подобный способ  сводит
риск до минимума - студия получает к столу все готовенькое. Дело в  том,
что даже самое большое число талантов,  собранных  в  одном  фильме,  не
гарантирует битком набитых кинотеатров. Посмотрите на Стивена Спилберга,
Джулию Робертс, Робина Уильямса в фильме "Ловушка". Кендрик  поморщился.
По крайней мере в этом провале он не участвовал,  Нет,  Сэм  никогда  не
пытался претендовать на отцовство идеи продажи  пакетов.  Да  его  и  не
волновало, первый ли он. Он  беспокоился  лишь  об  одном  -  как  стать
лучшим.
   Пятнадцать лет  назад  он  понял  гениальность  этой  идеи.  И  начал
собирать свою маленькую компанию первоклассных талантов  с  прицелом  на
это. Через десять месяцев агентство Сэма Кендрика поднялось до  среднего
уровня, потом  стали  преуспевающим  и  ему  не  было  равных  в  оплате
клиентов. А еще через десять месяцев с "Сэм  Кендрик  интернэшнл"  стало
работать множество звезд. Среди них обладатели "Оскара".
   Открылись офисы в Риме и в Лондоне. Сэму все это очень нравилось.  Он
никогда не оглядывался назад.
   Именно умение создать пакет сделало его  самого  звездой.  Не  такой,
каких он покупал и продавал и чьи кассовые  сборы  уменьшались  по  мере
того, как бледнел их звездный  свет,  а  настоящей  звездой,  человеком,
которого популярные журналы с огромными тиражами  предпочитают  называть
просто по имени. Он был из  тех  звезд,  которые  поддерживают  небесный
свод, а не просто блистают на нем. Пакет  принес  Сэму  первый  миллион,
потом его первые десять.
   Но  сейчас,  в  данный  момент  из-за  пакета  возникли  и  некоторые
проблемы.
   Времена  наступили  бедные,  прибыли  получались  небольшие,  даже  у
крупных киностудий дела шли хуже, и они предлагали не такие  условия,  к
которым привыкли  крупные  актеры.  После  экономического  спада  начала
девяностых расходы на досуг сильно сократились. И те,  кто  уверял,  что
индустрия развлечений устойчива к депрессии, страшно ошибались. Страдали
все - и фирмы звукозаписи, и телевидение, и журналы, и кинопроизводство.
Кендрик все еще помнил, как волна за  волной  шли  сокращения  и  съемки
крупнобюджетных фильмов замирали на все лето. В то же самое время пришли
к власти звезды. Студии отчаянно искали способы  обеспечить  вложения  в
свой бизнес. И конечно, постепенно стало ясно, что  даже  самая  крупная
звезда и самый привычный рецепт не могут гарантировать успеха.
   То были трудные годы для "Эс-Кей-ай". Никто, правда, не голодал,  они
представляли слишком много крупных имен, чтобы такое могло случиться. Но
студии отмахивались от пакетов, подписывая контракты  лишь  со  звездами
мировой величины. Никаких  пакетов.  Никаких  дорогостоящих  фильмов  со
словами "Собственность Сэмюэла Джека Кендрика" золотыми буквами.  Нельзя
сказать, что в других агентствах не было проблем,  по  крайней  мере  им
пришлось одну-другую крупную сделку объединить. "Эс-Кей-ай" держалось на
плаву. А знаете, что говорят про  акул  в  Лос-Анджелесе?  Если  они  не
плывут вперед, то умирают. Что касается Сэма Кендрика, про него лучше  и
не скажешь.
   Ему надо добыть один пакет, большое кино, название которого  мелькало
бы в каждом заголовке в "Вэрайэти". И нужно сделать  это  очень  быстро.
Только на прошлой неделе Джеймс Фэлкон, суперзвезда сорока  с  небольшим
лет, который знаком с Сэмом уже десять лет, через своих юристов сообщил,
что теперь его представляет Джефф Берг из "Ай-си-эм".
   В мозгу Сэма зажегся желтый свет тревоги. Не пройдет  и  недели,  как
эта новость просочится в газеты.  Воды,  которые  кишмя  кишат  акулами,
оживут от движения, хищники примутся  ходить  кругами,  фирмы-конкуренты
почуют запах крови и бросятся в атаку, желая нанести смертельный удар.
   Сэм прекрасно понимал что к чему. Он нередко и сам поступал  так  же.
Именно поэтому он назначил сегодняшнее совещание для всех сотрудников на
восемь утра.
   Отсюда и его искреннее удовлетворение от слов Фреда Флореску  -  этот
парень захотел работать с новым клиентом Дэвида Таубера.
   Здесь кроется и причина того, что  первым  именем,  пришедшим  ему  в
голову сегодня утром, едва он открыл глаза, было имя Элеонор Маршалл.
   - Я бы так не сказал. Конфиденциальность прежде всего, - ответил  Сэм
Фреду, сдерживая бурную радость. Нельзя позволить голосу выдать ее.
   - Черт побери, Сэм, во всяком случае, я правда хочу.
   - Но как ты догадался, Фред?
   - У тебя не может быть секретов от того, кого ты представляешь.
   Сэм хихикнул.
   - Погоди минутку. - Он поставил свое имя под контрактом Зака Мэйсона,
держа трубку поближе к перу. - Ты слышишь этот звук? Ты знаешь, что это?
   - Нет. А что это такое?
   - Звук высыхающих чернил на  нашем  контракте  с  Заком  Мэйсоном,  -
пояснил  Сэм,  чувствуя,  как  к  нему  возвращается  приятное   чувство
удовлетворения.
   В трубке послышался шум - это Фред Флореску глубоко вздохнул.
   - Думаешь, тебе удастся свести нас вместе?
   - А как же? Я думаю, ты для него единственный возможный режиссер.
   - Я ценю это. Фильм "К западу от Луны" стал  действительно  настоящим
успехом в моей жизни.
   Это заявление смутило Кендрика на секунду. Он в общем-то  забыл,  что
Флореску только двадцать девять лет. В свое время он сам был поклонником
музыкальной группы Мэйсона. Боже, кто  бы  мог  подумать,  что  он,  Сэм
Кендрик, доживет до того времени, когда режиссер с именем задыхается  от
нетерпения работать  с  рок-звездой  только  из-за  музыки?  Да  он  мне
просто-напросто лижет зад, подумал Сэм. Нынешние молодые - самые  наглые
ублюдки со времен пятидесятых.
   - Ты знаешь, что я тебе скажу? Зак Мэйсон стал кем-то  вроде  пророка
для своего поколения. Правда, он на таком уровне. То дерьмо, которое  он
пел, было важно, Сэм. "Дарк энджел" - для нас большая  потеря.  Я  очень
хочу сделать с ним фильм.
   Внутри Кендрика что-то дрогнуло. Не только потому, что Флореску молол
чушь, нет, просто он услышал в  его  голосе  какую-то  покорность.  Фред
Флореску, режиссер, который, делая свою картину, мог  послать  директора
студии ко всем чертям, сейчас говорил  о  каком-то  малозначащем  певце,
будто тот лично для него настоящий Бог.
   Сэм подумал: а каково было бы Флореску, узнай он об истинной  причине
развала "Дарк энджел"? О том, что рассказал ему Дэвид Таубер?  Произошла
ссора из-за майки.
   Зак Мэйсон - вообще испорченный негодяй, он впадал в  истерику,  если
минеральная вода в его уборной была не той марки. Ну  прямо  примадонна,
чьей единственной заботой являлась карьера, осыпающая  денежным  дождем.
Дэвид - умница, он это сразу увидел.
   Иоланда Хенри, менеджер группы с первого  дня  ее  существования,  не
собиралась лизать задницу Мэйсону,  хотя  его  пластинки  и  разлетались
тиражом в двенадцать миллионов. Она думала, что ему незачем сниматься  в
кино. Глупая мысль, уверяла она.  Эта  женщина  поклонялась  музыке  как
таковой, она считала, что время, проведенное  за  пределами  музыкальной
студии или  сцены,  -  зря  потраченное  время.  Неудивительно,  что  ее
маленькая канарейка готова была запеть  новую  песенку.  Дэвиду  Тауберу
было поручено проверить все, связанное с Закарием Мэйсоном. Он подъезжал
к Заку, как будто это была сама Роксана Феликс. Он пообещал ему  Солнце,
Луну и звезды, и "пророку своего поколения"  понадобилось  ровно  десять
дней, чтобы распустить группу и выкинуть женщину, которая  его  открыла,
когда он еще жил в Майами, спал на улице и там же, на улице, зарабатывал
деньги. Иоланда  и  перевезла  Мэйсона  в  свое  время  из  Нью-Йорка  в
Лос-Анджелес. Таубер сказал, что  захватил  с  собой  последний  удачный
фильм Флореску "Падающий свет", чтобы посмотреть по дороге.
   Сэм откинулся на спинку мягкого кожаного кресла. У него тоже в голове
звучала музыка. Это был сладостный звон монет.
   - Я все очень хорошо  понимаю,  Фред.  Ты  не  поверишь,  но  я  тоже
когда-то был молодым. Я думаю, вы ребята на самом деле сможете сотворить
на экране что-то волшебное. Забудь "Жизнь кусается"...
   - А, это дерьмо.
   - ..и только подумай о том, какое чудо вы сможете  создать  вместе  с
Заком. Я думаю, твое поколение заслуживает своего глашатая.
   - Глашатая, - благоговейно повторил Флореску. .Кендрик возвел глаза к
потолку.
   - Вот именно. - Он посмотрел на часы. Без пяти восемь. - Эй,  слушай,
мне пора идти. Дай-ка мне перекинуться слов