ден  тщательно  "шифро-
ваться",  соблюдая  основы  конспирации,  -  забыть  собственные   фами-
лию-имя-отчество, телефоны друзей и родных, вынужден изменить привычки и
наклонности. Улыбка становится напряженной, движения  -  осторожными,  а
взгляд - жестким, цепким и подозрительным.
   Психика расшатывается быстро, и начинаешь подозревать всех, кто рядом
и кого рядом нет. Волей-неволей закрадываются в  голову  мысли:  а  ведь
нельзя же скрываться так всю жизнь, рано или  поздно  мусора  закроют...
Банальная фраза "сколь веревочке ни виться, а конец все равно будет" тем
не менее справедлива: немало есть случаев, когда находящийся  в  розыске
добровольно сдавался - мол, вяжите, менты поганые, сил нет  больше  пря-
таться.
   Человек, находящийся в розыске, быстро начинает понимать жизнь  и  ее
ценности, главная из которых - личная свобода.
   Тогда, после дерзкого побега из здания городского суда, без пяти  ми-
нут зек Солоник понял: теперь у него начнется совершенно другая жизнь.
   И она, естественно, началась... Местное ГОВД буквально встало на уши:
подобного Курган еще не знал за всю свою историю. Начальник  охраны  был
строго наказан, но легче от этого не стало - поймать беглеца по  горячим
следам не получилось.
   Поиски велись по всем правилам  специально  разработанной  для  таких
случаев операции "Перехват" - вооруженные  засады  у  родных  и  друзей,
санкционированное прокуратурой прослушивание  их  телефонов,  патрули  в
штатском на людных улицах, железнодорожном вокзале и в аэропорту, кордо-
ны на въездах-выездах из города, ориентировки на стендах "Их разыскивает
милиция".
   Но все было тщетно: беглец нигде не объявлялся  -  как  сквозь  землю
провалился. Начальник местного управления МВД лютовал, сулил  немыслимые
кары старшим офицерам; те в свою очередь срывали злость на  подчиненных,
но результаты по-прежнему не утешали. Задержали, правда, нескольких  по-
дозрительных, по приметам отдаленно напоминавших беглеца, но их, к сожа-
лению, пришлось отпустить, хотя начальники курганских РОВД клятвенно за-
веряли генерала, начальника  Управления,  что  спустя  час  после  соот-
ветствующей обработки каждый из них с готовностью признавался в том, что
он и есть тот самый Александр Солоник...
   Иссиня-черное майское небо с крупными мохнатыми звездами низко навис-
ло над пустынной трассой. Где-то совсем низко, над самой головой сверка-
ли огненно-голубые предгрозовые зарницы, и отсветы их причудливыми теня-
ми ложились на унылое, ровное шоссе.
   Машин почти не было: лишь  изредка  где-то  далеко  слышался  низкий,
расплывчатый шум автомобильного двигателя, гулко разносившийся по  доро-
ге, и только спустя некоторое время на трассу из непроницаемо-чернильной
темноты выплывал тяжелый "КамАЗ" с крытой фурой, унося  с  собой  крова-
во-красные огоньки габаритных огней.
   Невысокий, коротко стриженный мужчина упорно шел вдоль ночного  шоссе
Курган - Тюмень. Едва заслышав позади шум мотора, он всякий раз  быстро,
но без суеты сворачивал в сторону, чтобы не привлекать внимания:  одино-
кий путник, бредущий далеко за полночь в пятидесяти километрах от  горо-
да, не может не вызвать подозрений.
   Мелькнул полустертый дорожный указатель "Памятное - 14 км", и путник,
заметив впереди тусклый свет фар большегрузных автомобилей, стоявших  на
обочине, остановился. Чтобы не быть замеченным, отошел в сторону, напря-
женно вглядываясь вперед.
   Пока все шло по плану - так, как Саша Солоник и рассчитывал.
   А план был прост - после побега из здания суда  следовало  как  можно
быстрей исчезнуть из города, ставшего для него  мышеловкой.  Ловушка  не
успела захлопнуться - ему удалосьтаки в последний  момент  выбраться  из
Кургана пешком. Уже за городом дождался захода солнца в  полуразрушенном
станционном домике, далее двинулся налегке: голосовать, просить подвезти
означало бы подвергать себя ненужной опасности.
   Нервы  взвинчены  до  последнего  -  прежде  всего  из-за   осознания
собственной беспомощности. Зверь, уходящий от егерей, и то был бы куда в
более выгодном положении. У зверя - зубы, клыки, когти, а  у  него  даже
перочинного ножика с собой нет. Кто же знал тогда, перед судом, что  все
сложится так жутко и неправдоподобно...
   Беглец взглянул на часы - фосфоресцирующие стрелки "Командирских" по-
казывали десять минут третьего. Идти до Тюмени пешком более ста  пятиде-
сяти километров - чистое безумие.
   Надо искать выход. Саша прищурился - метрах в  пятидесяти,  съехав  с
шоссе, стояли несколько "КрАЗов", "КамАЗов" и "МАЗов" с огромными  фура-
ми, разукрашенными надписями "Совтрансавто". Водители, расставив на  ог-
ромных передних бамперах бутылки и стаканы, разложив на коленях пакеты с
дешевой колбасой, воблой, тушенкой, заслуженно закусывали. Между машина-
ми тлели угли костра - в темноте они выглядели неестественно яркими.
   Иногда непроницаемую тьму ночи падучей огненно-алой звездочкой проре-
зал сигаретный окурок, и едкий табачный дым  доносился  до  обостренного
обоняния Солоника, неприятно щекоча ноздри.
   Человек, попав в затруднительное положение, всегда подсознательно тя-
нется к людям. Наверное, именно потому беглец решил подойти к дальнобой-
щикам, тем более что ментов среди них в столь  позднее  время  не  могло
быть наверняка.
   Прячась в редколесье, осторожно приблизился - теперь он мог  рассмот-
реть водителей  вблизи.  Спокойная,  дружественная  обстановка,  обстоя-
тельные профессиональные разговоры о дешевых "плечевых" телках,  снимаю-
щихся на трассе, о левом грузе, алчных гаишниках, о достоинствах  и  не-
достатках машин - короче, классика жанра: водители на привале. Да и сами
машины не вызывали подозрения. Номера в основном  тюменские,  свердловс-
кие, омские. Какие уж тут менты, откуда им взяться?
   Стараясь казаться невозмутимым и чуть беспечным, Саша вышел  к  маши-
нам.
   - Добрый вечер, мужики, - простецким голосом поздоровался он. - Можно
к вам?
   Мужчинам, заслуженно отдыхающим и закусывающим, да еще ночью, да  еще
под открытым небом, всегда свойственны сдержанное благодушие и гостепри-
имство. И эти водители не были исключением.  Да  и  неудобно  как-то  не
пригласить запоздалого путника к импровизированному столу, к огоньку, не
угостить тушенкой и воблой, не расспросить, кто он таков и что заставило
его в столь позднее время оказаться на пустынной трассе...
   Спустя минуту-другую Солоник, не показывая виду, что страшно проголо-
дался, неторопливо ужинал и рассказывал только что придуманную  историю.
Мол, работает он вахтовым методом в геологоразведочной  партии,  отдыхал
после очередной смены дома, в поселке, тут неподалеку, а в  Тюмени  жена
на сносях. И надо же такому случиться: только что получил  телеграмму  -
она родила мальчика! Вот он и сорвался на ночь глядя. Думал, на рейсовый
автобус успеет, но не вышло... Ничего, ради такого случая можно и пешком
пройтись.
   История выглядела весьма правдоподобно, объясняя и ночной поход вдоль
трассы, и взволнованность. Сентиментальность ситуации полностью  снимала
возможные подозрения, а кроме того, вызывала подсознательное уважение  и
сочувствие: настоящий мужик, дождался наследника и теперь, ночью, пешком
топает к жене и новорожденному.
   Водилы,  расчувствовавшись,  даже  предложили  выпить  неразведенного
спирта, но счастливый отец отказался наотрез: как же в таком виде в род-
дом он явится?!
   Огромный темно-зеленый "МАЗ" с омским  номером  должен  отправляться,
как сказал его водитель, через час. Уважение дальнобойщика  простиралось
так далеко, что он предложил подкинуть ночного путника до самой  Тюмени.
Саша, с трудом сдерживая радость, естественно, согласился.
   Главным теперь было добраться до границы Тюменской  области.  Розыск,
если он и объявлен, действует пока только на территории  Курганской  об-
ласти. Местное милицейское начальство не стало выставлять себя на посме-
шище: утратили бдительность, осужденные у них прямо из зала  суда  бега-
ют?! А не доезжая небольшого поселка Салобаево,  начинается  власть  тю-
менских ментов, которым, как наверняка знал бывший сержант МВД,  глубоко
наплевать на соседнюю курганскую милицию и ее начальство.
   Спустя несколько минут Солоник, морщась от  острых  запахов  солярки,
махорки, сухой пряной колбасы, прогорклого сала и свежеразлитого кероси-
на, которые наполняли кабину "МАЗа", ехал по направлению к Тюмени.
   - Слышь, мужик, а ты не знаешь, что это за бандит такой сбежал? - не-
ожиданно спросил водитель, невысокий, щуплый молодой человек,  вглядыва-
ясь в темную расплывчатую перспективу ночной трассы.
   - Откуда сбежал? - стараясь казаться невозмутимым, поджал губы ночной
пассажир.
   - Да не знаю откуда, из тюрьмы, наверное, - дальнобой  чиркнул  зажи-
галкой, и тусклый огонек сигареты осветил его лицо. - Я  когда  засветло
из Кургана выезжал, мусора два раза тормозили - мол, нет ли чего  подоз-
рительного? Ничего не слыхал?
   Саша передернул плечами.
   - Откуда? Мне теперь еще о беглых бандитах думать. Другие проблемы...
   - Понимаю...
   Некоторое время ехали молча. Солоник, пристально вглядываясь в темно-
ту, прикидывал, будет ли ментовский кордон на границе областей или  нет,
и что следует предпринять, если мусора все-таки там торчат.
   А водитель продолжал взволновавшую его тему:
   - Я сейчас с мужиками об этом уголовнике базарил - те говорят,  будто
бы он двоих конвоиров убил и автомат с патронами прихватил.
   - Все может быть, - равнодушно пожал плечами Саша. - Времена такие...
   - Все равно поймают, - дальнобойщик, стряхнув пепел с окурка себе под
ноги, бросил внимательный взгляд на спутника. - Как ты думаешь?
   - Думаю, что нет, - неожиданно для самого себя ответил Солоник.
   - Почему?
   - Если с автоматом - хрен там поймают. Штук пять мусоров  положит,  а
последнюю пулю - себе. Живым не дастся. Я б на его месте так и сделал, -
совершенно искренне закончил он.
   Тяжелый "МАЗ", освещая пустынное пространство перед собой мощными га-
логенными фарами, катил неторопливо - не быстрей пятидесяти километров в
час, но до границы с Тюменской областью оставалось все меньше и меньше.
   А если там действительно менты?
   - Ребенок у тебя первый?
   - Что? - не понял спутник, всецело поглощенный собственными размышле-
ниями.
   - Я говорю - первенец, или как?
   - Ага, - Саша, натянуто улыбнувшись, обернулся к водителю.
   - Ну щас небось месяц бухать будешь с радости, - в  голосе  сидевшего
за рулем послышалась неприкрытая зависть. -  Помню,  когда  у  меня  мой
Ванька родился, так мы с мужиками в  автоколонне  не  просыхали.  Водяра
кончилась - самогон бухали, первач вышел - два аккумулятора на  спиртяру
поменяли!
   Нехитрый разговор о неизбежной в таких случаях законной пьянке неожи-
данно натолкнул на спасительную мысль.
   - Слышь, приятель, у меня братан двоюродный служит в  ГАИ  сержантом.
Хороший мужик, только пьет сильно, - со скрытой горечью за братана, изб-
равшего неправильный жизненный путь, сказал Саша. - Наверняка сейчас тут
дежурит. Может, и нас тормознет.
   - Ну так что? - руки водителя лежали на потрескавшемся руле уверенно,
и уверенность дальнобоя почему-то передалась и Солонику.
   - Может быть, родичи уже и ему позвонили. Заставит  выйти,  бухать  с
ним надо будет дня три... Сам понимаешь - просто так не отстанет.
   - Ну так бухай, - водитель был невозмутим.
   - А мне перед женой неудобно - она, должно быть, медсестру специально
гоняла телеграмму мне отбить, а я на полпути на несколько дней зависну.
   - Ну так не бухай.
   - Слышь, если тебя менты тормознут, скажи, что один, никого, мол,  не
везешь, - осторожно, пытаясь по выражению лица  собеседника  предугадать
его реакцию, попросил Солоник. - А я назад полезу, на спальное  место...
В Тюмени разбудишь. Хорошо?
   Дальнобойщик пожал плечами - чего уж там, полезай, разбужу.
   Спустя минуту Солоник лежал на пропахшем соляркой спальнике, тревожно
вглядываясь через лобовое стекло в темноту, разрываемую светом фар.
   И точно - минут через двадцать показался милицейский пост: патрульный
"уазик", гаишники в белых портупеях, габаритные огни какой-то легковушки
на обочине. Саша рассмотрел ее номер - курганский, наверняка частник.
   Взмах полосатого жезла, и "МАЗ", скрипнув гидравликой, тяжело  съехал
вправо и остановился.
   Солоник вжался в спальник, притаился - наверное, теперь, как никогда,
ему хотелось раствориться, стать невидимым...
   Продаст водила или нет?
   - Старший сержант милиции Кириленко, ваши документы, -  донеслось  до
его слуха.
   Водитель открыл дверцу, спрыгнул на дорогу.
   - Пожалуйста...
   Спустя минуту старший сержант ГАИ усталым голосом поинтересовался:
   - Ничего подозрительного не заметили?..
   - Нет...
   - Никого не подвозили?..
   Беглец взглянул на приборную доску - ключи в замке зажигания, впереди
- пустынная трасса. Если этот дальнобойщик его сдаст, или не в меру бди-
тельный мент решит обследовать салон, выход только один - выбросить сер-
жанта на дорогу, вскочить за руль и, протаранив "уазик",  гнать,  гнать,
гнать... Оторваться, бросить машину и уходить пешком. В любом случае те-
рять ему теперь нечего.
   - Никого, - послышался уверенный голос водителя "МАЗа", и  Саша  мыс-
ленно поблагодарил его за верность данному слову.
   - Счастливого пути...
   Тяжелая фура медленно выползла на шоссе и покатила в сторону Тюмени.
   - Никогда тут прежде ментов не было. Наверняка бандита того  разыски-
вают, - уверенно произнес водитель, закуривая, и протянул пачку  спутни-
ку. - Дымишь, что ли?
   - Спасибо, не курю, - сдерживая волнение, ответил Солоник.
   - Интересно - поймают его или нет? - размышлял дальнобойщик вслух.
   В представлении водителя "МАЗа" беглый уголовник, убивший двоих  мен-
тов и захвативший автомат, должен был быть под два метра ростом, с  кро-
вожадным взглядом и физическими кондициями Ильи Муромца, русский  народ-
ный персонаж Яшка - Красная рубашка.
   А этот - невысокий, худощавый, с незапоминающейся внешностью, на  от-
петого уголовника никак не тянул. Семьянин, любящий муж, даже пить отка-
зывается - разве такой способен на побег?
   - Так твой это братан был или нет? - поинтересовался водитель.
   - Все люди - братья, - философски заметил Саша. - А  сколько  еще  до
Тюмени?..
   Наверное, во всей Западной Сибири нет города более странного, чем Тю-
мень. Комсомольско-молодежная стройка, возникшая в годы развитого социа-
лизма, была знаменита как минимум тремя вещами: во-первых - нефтяными  и
газовыми месторождениями, горящие  факела  которых  привлекали  внимание
гостей за несколько десятков километров от города; во-вторых -  периоди-
ческой сменой населения (приезжих - вахтовиков, геологов, монтажников  -
тут было куда больше, чем коренных  жителей),  а  в-третьих  -  исключи-
тельной даже для этого края криминогенностью.
   Саша не зря выбрал Тюмень в качестве временного убежища - он прекрас-
но понимал, что в этом городе легко затеряться.
   Сперва Солоник, сведя дружбу с аборигенами, поселился в рабочем обще-
житии на окраине. Впрочем, место, где ему  пришлось  ночевать  несколько
раз, вряд ли можно было назвать  даже  общежитием  -  так,  обыкновенный
грязный бомжатник. Контингент проживающих - вахтовики, изыскатели, рабо-
чие геолого-разведочных партий да бывшие зеки, которые, как мухи на мед,
слетались в эти небедные места в поисках заработка. Вахтера  не  было  в
помине, двери не закрывались даже на ночь, и, как  следствие,  повальное
пьянство и безбожное воровство вошли тут в норму.
   Естественно, жить в таких условиях не представлялось возможным -  тем
более, что иногда среди ночи происходили милицейские  облавы.  А  потому
Саша понял, что единственно правильный путь - снять стационарную девку с
собственной хатой.
   Таковая отыскалась довольно быстро. Анжела -  черноволосая,  сдобная,
ухоженная телка двадцати пяти лет (как она, во всяком случае, утверждала
сама), разведенная, но без ребенка, жила в самом центре города. Квартира
- пусть и не шикарная, однокомнатная, зато своя. К  тому  же  -  относи-
тельно интеллигентная для этих краев профессия: "мастеркосметолог",  как
представилась она молодому человеку. Саша  снял  ее  прямо  на  улице  -
стрельнул номер телефончика, улыбнулся,  одарил  каким-то  двусмысленным
комплиментом. Конечно же, можно было найти и  получше,  но  выбирать  не
приходилось. Ночлеги в бомжатнике-общаге подорвали нервы и психику Соло-
ника - первые несколько дней он отсыпался, осматривался, почти не выходя
на улицу.
   Для Анжелы была заготовлена красивая романтическая легенда: мол, зас-
тал жену с любовником, который ко всему  прочему  оказался  ментом,  как
следствие - сурово искалечил негодяя, и теперь вот, к сожалению,  прихо-
дится скрываться от правосудия. Да и жена оказалась курвой из курв: выс-
тавила бывшего мужа без вещей, денег и даже документов.
   Косметолог Анжела проглотила эту историю, как привычную  противозача-
точную таблетку - с полной уверенностью, что так оно  и  было,  пожалела
несчастного, накормила, напоила и создала ему на короткое время ощущение
полного комфорта.
   Несомненно, женщина, да еще двадцатипятилетняя, да  еще  разведенная,
преследовала исключительно меркантильные цели, далекие от  бескорыстного
участия. Чего уж тут, в Тюмени, ловить: мужчины, все как один - или про-
пахшие сырой нефтью и дымом костров  горькие  пьяницы,  или  "синие",  в
сплошных татуировках, изъясняющиеся хоть и по-русски, но больно уж непо-
нятно. Такой, если и клюнет на нее, то только из-за квартиры да  зарпла-
ты. А у этого, невзрачного на вид, обделенного судьбой, обстоятельствами
и курвой-женой, и выбора-то нет: ни денег, ни крыши над головой...
   Короче говоря, очень даже перспективный вариант второго замужества.
   Увы, Саша отплатил ей черной неблагодарностью, не  оправдав  доверия:
неуемная страсть к плотским удовольствиям звала беглеца  на  сексуальные
подвиги даже в новых условиях.
   Уже через несколько дней, нежно поцеловав Анжелу и пожелав  успешного
рабочего дня в салоне красоты, он  снял  ее  соседку,  свежую  и  непос-
редственную десятиклассницу, отодрав во все дыры прямо на кухне. Затем -
ее подругу, а еще - какую-то девчонку у подъезда, имени которой  он  так
никогда и не узнал...
   Нет ничего тайного, что не стало бы явным, к тому  же  непосредствен-
ность подруг, которых успел оприходовать новый хахаль Анжелы,  не  имела
границ.
   Когда тайное стало явным, жертва мужского непостоянства решила отпла-
тить - но чисто женским коварством...
   Саша ничего не замечал - по-прежнему был вежлив,  сдержан  и  показа-
тельно спокоен. Лишних вопросов не задавал, от опасных вопросов  уходил,
не раздражался, в ее дела не лез. Конечно, он производил впечатление че-
ловека замкнутого. Анжела часто заставала нового любовника в ванной, пе-
ред зеркальцем, изучавшим свое отражение непонятно зачем. На  естествен-
ный вопрос - для чего? - последовал естественный ответ:  чтобы  изменить
то, что ему в себе не нравится.
   Услышав столь обтекаемое объяснение,  Анжела  поняла  его  по-своему:
мол, хочет покрасивше выглядеть, чтобы побольше телок наснимать.
   - Давай я тебе помогу, - пряча  змеиную  улыбку,  предложила  хозяйка
квартиры, - я ведь все-таки косметолог... Что ты хочешь  -  эту  родинку
удалить?.. Два-три сеанса, проще простого. Приходи завтра к мне на рабо-
ту, чего там тянуть...
   Косметический кабинет располагался в самом центре  города.  Маленькие
кабинки, в каждой из которых - трельяж, дробящий отражение, пожилые  мо-
лодящиеся дамы, полулежащие в креслах с масками на лицах (что делало  их
еще более уродливыми), какие-то ванночки на специальном столике,  специ-
фические запахи кремов, пудры, специальных снадобий, масса инструментов,
напоминающих хирургические, предназначение которых непосвященному понять
не дано.
   Анжела была ровна и приветлива - обнажила в улы