онились еще сильней.
Потолок растрескался и грозил обрушиться в любую минуту.  Снежные  вихри
снова закружились вокруг ледяного монарха. Гвен, находившаяся ближе всех
к дракону, полузасыпанная снегом, из последних сил  старалась  вырваться
из ледяной руки.
   Тома почувствовал, что хватка ледяных наручников на его  правой  руке
ослабела,  когда  обломки  стен  начали  осыпаться   со   всех   сторон.
Естественно, он не подал виду;  Ледяной  Дракон  сохранял  контроль  над
заклинанием, и никто из  оставшихся  пленников  не  мог  воспользоваться
своим волшебством. Тома не мог даже трансформироваться.
   - Бедлам! - выплюнул Ледяной ненавистное имя, сопроводив  его  клубом
дымящегося морозного выдоха. Это  была  точка  в  конце  фразы;  владыка
Северных Пустошей справился со своей яростью. К нему вернулось холодное,
безжизненное спокойствие:
   - Неважно. Даже если последний из Бедламов просто жалкий трус, я  все
же займусь его женщиной.
   Его глаза остановились на Гвен, вырывавшейся  из  ледяной  руки.  Она
ответила твердым взглядом.
   - Ты обнаруживаешь больше характера, чем твой  супруг,  крошка.  Твоя
сила, твой боевой дух изрядно увеличат мое могущество.  Если  дальнейших
задержек не предвидится, приступим.
   Огромное костлявое чудовище, опустившись на четыре лапы,  подковыляло
ко рву. Внизу что-то зашевелилось. Гвен покосилась туда, уловив движение
какого-то существа, почти такого же большого, как сам Король-Дракон.  Ее
ярость сменилась неуверенностью и, несмотря на все усилия, страхом.
   Где-то слева от  Ледяного  послышалось  шипение  и  визг.  Дракончики
сумели освободиться и  теперь  сновали  вокруг  безразличного  ко  всему
Золотого. Они пытались расшевелить  его  и  побудить  к  действиям.  Они
шипели и хныкали от злости и страха - но не за себя, а за Янтарную Леди.
С опозданием Гвен догадалась, что они услышали ее зов.
   Хозяин Северных Пустошей раздраженно проворчал:
   - Пожалуй, они отравлены тлетворным влиянием людей даже больше, чем я
думал. Пусть первыми отправляются к моей Королеве. Лучше побыстрей смыть
позор.
   - Нет! - закричала Гвен. - Оставь их жить! Они из  твоего  рода!  Это
дети твоего Императора!
   - И будущие Короли, покорные человеку! Нет, этому не бывать. Я думаю,
скоро они присоединятся к тебе. Лучше им  отдать  свою  жизнь  во  славу
нашей расы, чем лебезить и кланяться теплокровным паразитам, называя  их
господами.
   Гвен поднесло ко рву ледяным  отростком.  С  каждым  футом  отчаяние,
нагнетаемое заклинанием Короля-Дракона, становилось все  более  давящим,
пока она не утратила волю к сопротивлению.
   И тогда...
   И тогда отчаяние исчезло.  И  страх  исчез.  Холод  начал  отступать.
Вихри, танцующие в пещере, испарились, и в покои Ледяного хлынуло летнее
тепло. Мрачные пещеры залило ослепительное сияние.
   В покоях Ледяного возник Кейб Бедлам, раскинув руки, сжимая в  кулаке
какой-то маленький предмет.  Сейчас  он  казался  совершенным  двойником
Натана. Чудовищная Королева Ледяного Дракона встревоженно зашевелилась и
отвлеклась от своего занятия - утоления голода, своего и своего супруга.
Лорд Северных Пустошей распростер огромные обледеневшие крылья и горящим
взглядом, полным угрозы, смерил маленького человека.
   - Что ты сделал?!
   Крик Ледяного Дракона  гулко  отдавался  под  сводами,  заполняя  всю
крепость. Хозяин крепости продолжал расти.
   Он стал уже намного больше, чем любой из его сородичей. Истончившаяся
пергаментная шкура едва не лопалась,  обтягивая  кости.  Охвативший  его
гнев снова сменило спокойствие, кидающее в дрожь не  меньше,  чем  самая
неукротимая  ярость.  Свет  и  тепло  начали   рассеиваться   и   таять.
Закружились новые снежные вихри.
   - Бедлам.
   - Я предупреждал тебя, что ты знаешь  не  все,  Король-Дракон.  Я  не
лгал.
   - Я ничего не мог упустить. Ничего.
   Кейб пожал плечами. Какая-то часть его сознания управляла им, помогая
сохранить полное хладнокровие, хотя к горлу подступал отчаянный животный
страх. Но выбора у него не было. Эту игру следовало  довести  до  конца.
Даже если конец означает смерть.
   - Если тебе так больше нравится... Но правда очевидна.
   Один раз уже одураченный, Ледяной Дракон усилил заклинание. Остальные
пленники, беспомощные И безвредные, неподвижно висели на ледяной  стене.
Но маленькая фигурка Кейба светилась,  излучая  огромное  могущество,  и
неуверенность начала вкрадываться в твердое, как железо, сердце дракона.
Он нуждался в притоке силы.
   Тварь во рву запротестовала. Игнорируя неудовольствие своей королевы,
Ледяной Дракон жадно глотал жизненную силу, обрекая на  голодную  смерть
тысячи кошмарных порождений своего заклинания. Теперь он тоже  светился,
но это был холодный безжизненный  свет,  придававший  ему  путающий  вид
огромного предвестника смерти - каким он по сути дела и был.
   Но потомок Бедлама спокойно ждал.
   Король-Дракон расхохотался оглушительным  издевательским  смехом,  от
рычащих раскатов которого содрогнулся подтаявший свод пещеры. Лед  около
Кейба внезапно пробудился жизни и изогнулся в виде огромной  лапы.  Кейб
оглянулся и, заметив опасность, взмыл в воздух. Он едва успел увернуться
от второй ледяной клешни, нацелившейся на  него  сверху.  Ускользнув  от
обеих, он напряг свою силу, и по его приказу обе ледяные лапы сомкнулись
с громким хлопком. Мелкие обломки полетели в Короля-Дракона.
   - Бессмысленная трата сил, -  деловито  заметил  Кейб,  надеясь,  что
противник не понял, как близок был к цели.
   Теперь Кейб находился ближе к Ледяному Дракону и  ко  рву.  Невидимое
покрывало, охранявшее молодого волшебника и преграждавшее доступ  к  его
силе, постоянно потрескивало под  незримыми  ударами  Ледяного  Дракона.
Кейб подумал, что утечка  энергии  может  оказаться  значительной.  Лорд
Северных Пустошей пытался сохранить заклинание Последней Зимы,  удержать
остальных пленников, контролировать действия уцелевших слуг - и все это,
продолжая атаковать Кейба видимыми  и  невидимыми  способами.  В  расчет
следовало принять и огромное количество энергии,  которое  заставил  его
израсходовать Грозовой Дракон.
   Но это уже неважно. То, что было  по-настоящему  важно,  обнаружится,
только когда обе луны  займут  нужное  положение  на  небе.  Гестия  уже
поднялась. Стиксу требовалось еще несколько минут. Минут,  которые  Кейб
должен использовать наилучшим образом.
   Чего мог бояться повелитель этих снежных просторов? Жары, конечно. Но
одного только тепла будет недостаточно.
   "Натан, - мысленно позвал он, - если ты знаешь, что мне делать..."
   - Что это... - начал Ледяной Дракон и умолк. Гора снова содрогнулась.
Из глубоких расщелин повалил пар. Температура заметно  выросла.  Густая,
раскаленная докрасна масса начала сочиться из трещин в земле.
   Дракон зашипел. Раскаленная лава поднималась из недр земли, вызванная
из глубин Кейбом-Натаном. Мерзкая тварь о рву излучала  злобу  и  страх.
Тепло было губительно для нее и для ее детей.
   Ледяной Дракон взмахнул мощными крыльями, резко вдохнул  и  дунул  на
подступающую  лаву.  С  ужасом  Кейб  и  его  компаньоны  увидели,   как
раскаленная лава в считанные секунды застыла. Ледяной дунул еще  раз,  и
холод начал распространяться в трещины. В пещере стало еще холоднее, чем
прежде. Кейб задрожал и подумал, что другие должны страдать еще сильней.
   Порыв леденящего холода окутал Кейба, все еще  парившего  над  полом.
Возможно, когда-то этого и могло быть достаточно, чтобы остановить  его,
но за долгие дни Кейб притерпелся к  жгучему  дыханию  Ледяного  Дракона
достаточно,  чтобы  противостоять  натиску  собственным  теплом.   Когда
Ледяной Дракон отозвал холодную волну,  Кейб  взмолился,  чтобы  тот  не
догадался, какой ценой заплачено за эту маленькую победу. В  отличие  от
дракона, ему не на что было  опереться,  кроме  собственного  небольшого
резерва и того немногого, что он ухитрился стянуть у белой твари, - и на
это он возлагал свои последние надежды.
   Пласты льда с треском обрушились со  стены,  которую  нечаянно  задел
боком Ледяной Дракон. Он тоже  был  порядком  измотан.  Сколько  времени
потребуется, чтобы его контроль ослабел? Переломный момент близок!  Если
нет, тогда Кейб сильно переоценил свои возможности.
   Пока  между  Кейбом  и  Ледяным  шел  поединок  воли,  Гвен  окружили
перепуганные дракончики, пытавшиеся оттащить ее подальше от края рва.  К
сожалению, только старший из выводка понимал, что для этого мало  тащить
ее за волосы и платье. Он начал царапать  сковывавший  ее  лед.  Но  его
лапки не подходили для такой работы; он не научился еще полностью менять
форму и был на три четверти человеком и  на  четверть  -  драконом.  Его
коготки были не намного длиннее человеческих. Маленький  дракон  зашипел
от  досады  и  вполне  сознанно  пробормотал  пару  слов,  которые   мог
почерпнуть только у домашних.
   Янтарную Леди накрыла тень, и она взглянула вверх.  Она  едва  успела
сдержать вздох, который наверняка привлек бы внимание Ледяного  Дракона.
Рядом с ней  стоял  сам  Император  Драконов.  Его  красные  глаза  были
совершенно пустыми. Он подошел только потому,  что  его  подвели  к  ней
дракончики. И все же она чувствовала силу, пульсирующую в  нем.  Ледяной
Дракон не стал утруждать себя заботой  о  своем  слабоумном  повелителе,
полагая, что Золотой все равно не сможет  воспользоваться  своей  силой.
Тем же  способом,  которым  она  нечаянно  подозвала  дракончиков,  Гвен
попыталась нащупать то, что осталось от разума Короля Королей.
   Внезапная  и  необъяснимая  гибель   бесчисленных   подземных   обжор
возродила  надежду  в  душах  обитателей  Драконьего  царства.  Грозовой
Дракон, собравшись с силами, дал свирепый отпор надвигавшимся  полчищам,
приободрились защитники Ириллиана и Королевства Серебряного Дракона. Они
догадывались, что этот успех -  не  их  заслуга,  что  вмешалось  чье-то
могущественное  волшебство;  но  чудовищ  еще  было  достаточно,   чтобы
подавить оборону, как только защитники устанут, - а до  этого  было  уже
рукой подать.
   Тварь в зияющем провале под алтарем ворочалась теперь вовсю, ее голод
усиливался так быстро, как  никогда  раньше.  Ледяной  Дракон  продолжал
вытягивать из нее силу, и теперь вынужден  был  часть  этой  самой  силы
оборачивать против своей "королевы", чтобы сохранить над ней контроль.
   Высоко в небе Гестия тоже изнывала от голода. Ее брат, Стикс,  только
приближался к нужному положению. Обе луны взошли рано, как всегда в  это
время года. Но для тех, кто ждал их восхода, время  тянулось  нестерпимо
долго. Кейб не видел ни одной из двух лун, но чувствовал их  притяжение,
чувствовал их общий голод  -  так  же,  как  растущий  голод  "королевы"
Ледяного Дракона.
   А потом появилось знамение, которого он  ожидал.  Знак,  что  Ледяной
Дракон слабеет.
   Тома освободился от ледяных оков. Его сила вернулась  к  нему  единым
толчком. Длинные зеленые  побеги  потянулись  из  стены  и  метнулись  к
огромному дракону. В глазах Томы горела ярость.
   Ледяной Дракон исчерпал свои возможности. Он больше не мог удерживать
все вокруг под контролем.
   Но не был он и побежден. Волна холода встретила Тому прежде,  чем  он
успел оторваться от стены и на ширину ладони. Его сбило  с  ног  могучим
ударом, и Тома громко стукнулся об лед. Он остался цел  и  невредим,  но
все его преимущества оказались потеряны. Побеги мгновенно  свернулись  и
увяли, от них не осталось и следа.
   - Тебе не выстоять против  меня,  неудачник!  -  спокойно  пророкотал
Ледяной  Дракон.  -  Я  намерен  выполнить  свой  долг   прямо   сейчас!
Королевство драконов останется последним на  земле,  хотя  мне  придется
пожертвовать собой! - Он повернулся к последнему из рода Бедламов.
   Время! Наступило равностояние Близнецов!
   Кейб коротко взглянул на предмет,  который  сжимал  в  руке  все  это
время. Изящное изделие искателей, розовое лезвие с изогнутой ручкой было
задумано  не  для  человеческой  руки.  И  все  же  это  был  тот  самый
инструмент, который Натан не решился пустить в ход в Бесплодных  Землях,
пока Бурый Дракон не попытался принести в жертву Кейба. Натан  отказался
от такой жертвы - тогда. Но теперь остановить то,  что  задумал  Ледяной
Дракон, можно было только ценой собственной жизни. Как и в прошлый  раз,
жертвой был избран Кейб.
   Прошептав несколько прощальных слов, хотя Гвен и  не  могла  услышать
его, он решительно приставил нож к своей груди, напротив сердца.

***

   Далеко от Северных Пустошей  в  Пенаклесе  Яйцо  Ялака  подскочило  и
завибрировало,  и  скопившуюся  в  нем  энергию  молниеносно   поглотила
какая-то сила. Грифон и Синий Дракон рухнули на  пол,  выпустив  из  рук
кристалл. В короткие секунды перед тем, как провалиться в  беспамятство,
они успели подумать, суждено ли им когда-нибудь очнуться.
   Яростная буря пронеслась по Пенаклесу, сметая зазевавшихся  прохожих,
словно палые листья.  Свирепая  гроза  прогремела  по  всему  Драконьему
царству, исключая лишь полуостров Легар. Ужасная буря длилась не  больше
половины минуты.
   Когда все закончилось, те, кто решился открыть глаза, смогли увидеть,
что осталось от привычного им мира.
   Все пропало.
   Ледяной Дракон понимал это, и боль и  отчаяние  от  крушения  великой
мечты заставили его зажмуриться. Приход Последней Зимы  остановлен.  Это
потребовало великой жертвы - той самой, которую  готовился  принести  он
сам... Но Бедлам сумел опередить  его  и  исказить  заклинание.  Ледяной
Дракон все силы потратил на создание и укрепление заклинания; он уже  не
мог начать все заново.
   Его "дети" оказались теперь отрезаны от него, но не от того существа,
которое было настоящим источником голодного полчища.  Теперь  "королева"
стала неуправляемой, она вытягивала жизненную силу из своих  порождений:
отродья Ледяного гибли дюжинами, а то и сотнями, и  скоро,  очень  скоро
издохнут все. Наделенная ограниченным сознанием, "королева" не понимала,
что убивает их.
   И самое ужасное, что нанесенный ими ущерб скоро будет  возмещен,  так
же как в Бесплодных Землях, когда Бурый стал жертвой собственной  затеи.
И  даже  Пустоши  не  станут  исключением.  Они  останутся  -  но  холод
уменьшится. Жизнь продвинется на север  дальше,  чем  это  было  испокон
веков.
   Он потерпел поражение... Ледяной Дракон в  порыве  отчаяния  метнулся
туда, где застыла посреди ледяного крошева неподвижная фигура:
   - Бедлам.
   Фигурка не шевельнулась. Впрочем, если  этот  человек  хорошо  сделал
свою работу, так и должно быть; теперь это просто безжизненная оболочка.
Ледяной приготовился утолить свою  ненависть,  терзая  хотя  бы  останки
проклятого колдуна:
   - Кейб!..
   Заклинание  разрушилось  окончательно.  Пленники   Ледяного   Дракона
освободились. Вспомнив, что у него еще остался шанс расквитаться с этими
хрупкими существами, в особенности - с женой  отродья  Бедлама,  Ледяной
отвернулся от неподвижного тела и поспешил назад.
   - Будь ты проклят, Лорд  Драконов!  -  Волшебница  взмыла  в  воздух.
Выводок сгрудился около Золотого Дракона, пустым взглядом  уставившегося
на  Ледяного.  Тома  поднялся  на  ноги  последним.  Он  быстро   оценил
обстановку,   взглянул   на   неподвижного   Кейба,   потом   на   Гвен,
приготовившуюся дать бой Ледяному, и переключил внимание на своего отца.
Есть время сражаться и время отступать. Учитывая  неспособность  отца  к
сопротивлению, Тома решил, что с его  стороны  благоразумней  всего  как
можно скорее убраться отсюда.  Если  ему  удастся  укрыть  Императора  в
безопасности, он сумеет восстановить естественный  порядок  вещей  среди
уцелевших.
   Свирепый подзатыльник подбросил его в воздух. Тома  упал  на  колени.
Над ухом у него Хейден произнес:
   - Так как, судя  по  всему,  ты  считаешь  свой  альянс  с  Бедламами
разорванным, я не вижу причин не получить с тебя старый должок.  На  мой
вкус, ты ничем не лучше Ледяного Дракона, а кое-чем даже хуже.
   Тома  искоса  взглянул  на  него  налитыми  кровью  глазами.   Хейден
побледнел, но не сдвинулся с места.
   - Сидеть бы  тебе  на  дереве,  травоядное,  -  прошипел  дракон.  Он
взмахнул рукой, и Хейдена окружило облако мягких, липких  пузырей.  Эльф
попытался проткнуть два-три ближайших, но  они  не  лопались,  все  гуще
сбиваясь вокруг него в стайку.
   Огненный пару секунд полюбовался эльфом, пытающимся с помощью острого
ножа проложить себе путь, рассмеялся и повернулся к отцу.

***

   Нож.
   Нож из коллекции Зеленого Дракона; сам Натан закопал его в лесу после
трагедии  Бесплодных  Земель,  а  Зеленый  нашел.  Если  не  знать   его
назначения, можно решить, что это просто еще одна  необычная  штуковина,
оставшаяся от ушедших рас. Те, кто достаточно хорошо  изучил  искателей,
знали, что крылатые волшебники не  создали  ни  единого  заклинания,  не
позаботившись о противодействующем. Нож был фокусом  противодействующего
заклинания, и одновременное использование любого другого оружия  вызвало
жуткие  побочные  эффекты.  Так  возникла  кровожадная   растительность,
питавшая особое пристрастие к крови и плоти представителей клана  Бурого
Дракона.
   Натан не смог заставить себя уничтожить этот нож. И  не  потому,  что
предвидел повторение трагедии, просто сам он был любителем  древности  и
истинным  коллекционером.  Простительная  слабость,  оказавшаяся   очень
кстати.
   Кейб все это понимал. Понимал - и принимал как данность, даже то, что
должен умереть, спасая Драконье царство.
   Но тогда почему он до сих пор жив?
   Правда, при взгляде на него  согласиться  с  этим  утверждением  было
трудно. Он постарел лет на тридцать, страшно похудел и  чувствовал  себя
слабым, как новорожденный котенок. И все же он был жив.
   Но он победил! Как?
   Как?
   Клинок искателей лежал на полу около него, на нем не было  ни  единой
капли  крови.  Кейб  медленно  приложил   руку   к   груди,   с   ужасом
приготовившись нащупать зияющую рану. Рана должна быть ужасной...
   Но ее не было вовсе. Ни раны, ни крови, ни даже пореза на  сорочке  -
хотя Кейб чувствовал: что-то вырезали из него заживо... Только теперь он
понял, что борьба еще далека от завершения. Земля задрожала у  него  под
ногами, Кейб огляделся и увидел Гвен,  отчаянно  сражающуюся  с  Ледяным
Драконом.
   Дюжина  сверкающих  голубых  колец  опоясала  Короля-Дракона.  Кольца
сжимались, но какая-то сила отталкивала их назад. Дракон подул на них, и
под его дыханием кольца таяли, одно за другим,  и  исчезали.  Лицо  Гвен
было белым, как снег.
   Кейб встал, подобрал нож и побрел ко рву, где находилась белая тварь,
гнусное воплощение захватнической идеи Лорда Северных Пустошей. С трудом
переставляя  ноги,  он  брел,  чтобы  в  конце  концов  выполнить   свое
предназначение.
   Последний уцелевший ледяной слуга еще  слонялся  по  пещере,  и  Кейб
приготовился защищаться ножом, как сумеет.  Но  отвратительное  существо
сделало еще шаг и рассыпалось на куски. Кейб почувствовал чье-то могучее
прикосновение и понял, что тварь во рву  продолжает  искать  жертву  для
утоления своего голода.
   С трудом он нашел в себе  силы  оттолкнуть,  отбросить  чужую  жадную
мысль. "Королева" Ледяного Дракона,  освободившись  от  сдерживавшей  ее
раньше железной воли, утоляла свой голод даже  той  ничтожной  энергией,
которая поддерживала живых  мертвецов.  Отчаяние  жадной  твари  привело
Кейба в восторг: это означало, что доугих источников энергии  у  нее  не
осталось.
   Собравшись с силами, Кейб повернулся к Ледяному Дракону и закричал:
   - Король-Дракон! Повелитель Северных Пустошей! Ты не забыл  обо  мне?
Или тебя так страшит имя Бедлам?
   - Бедлам... - Чудовище произнесло его имя тихо, спокойно, но,  прежде
чем последние кольца растаяли, Ледяной Дракон резко повернулся, забыв  о
запыхавшейся Гвен.
   - Бедлам? Неужели ты никогда не перестанешь беспокоить меня?
   Огромный костлявый дракон пригнулся, приб