аким тусклым и обманчивым,  что точнее я не могу
сказать.

- Похоже на вход в ад, не правда ли? - прошептал Баркер, - Ну, через од-
ну-две минуты сами поймете, так ли это.

Он угрюмо шел вперед, я за ним. Я подошел к участку пути, который ставил
меня в тупик.  Это был крутой поворот.  Освещения за ним не было совсем;
тьму слегка рассеивал лишь свет сзади.  Конца его я не видел.  Мы двига-
лись в сгущавшейся тьме. Пол стал ровным.

Неожиданно Баркер остановился и прижал губы к моему уху.

- Ложитесь. Ни звука, пока смотрите. Ради вашей жизни! Даже не дышите!

Я взглянул в щель.  И почувствовал, как по спине и в корнях волос пробе-
жали мурашки.

Чуть подо мной и не далее чем в пятидесяти футах сидел Сатана. Он откры-
вал ворота своего черного рая перед погибшими душами рабов кефта.

При первом же взгляде я понял смысл этой сцены.  Сатана сидел, наклонясь
вперед, на троне из черного камня с алой подушкой, стоявшем на невысоком
широком помосте.  Он был в алом. Сбоку присел на корточки обезьяноподоб-
ный  палач Санчал.  Слева стояли два человека с закрытыми вуалью лицами.
Один из них держал большой кувшин, а другой - золотой кубок.

У ног Сатаны поднималась с колен женщина.  Не  старая,  светловолосая  и
когда-то, должно быть, очень красивая. Ее тело, видимое сквозь белую ру-
башку - ее единственную одежду,  - не потеряло стройности.  Глаза  ее  с
ужасной алчностью были устремлены на другой золотой кубок в руке Сатаны.
Рот ее был полуоткрыт,  губы плотно прижаты к зубам. Тело дрожало и было
напряжено, будто она собиралась прыгнуть.

Палач взмахнул своей петлей и улыбнулся.  Она отшатнулась. Сатана высоко
поднял кубок. Раскатился его звучный, лишенный выражения голос.

- Ты, женщина, которая была Гретой фон Бонхейм, кто я такой?

Она так же без выражения ответила:

- Ты Сатана.

- А кто я - Сатана?

- Ты мой Бог!

Я почувствовал, как дрожит Баркер. Думаю, что и сам я взрогнул. Нечести-
вая литания продолжалась.

- У тебя не должно быть Бога, кроме меня!

- У меня нет Бога, кроме тебя, Сатана!

- Чего ты хочешь, женщина?

Она поднесла сжатые руки к сердцу. Голос ее дрожал, она говорила так ти-
хо, что я с трудом расслышал:

- Мужчину и ребенка, которые умерли!

- Благодаря мне они оживут для тебя! Пей!

В его голосе звучала слабая насмешка, в глазах застыла издевка, когда он
протянул кубок женщине.  Схватив обеими руками,  она осушила его.  Потом
поклонилась и отошла.  И вышла из поля моего зрения, ступая при этом бо-
лее твердо, лицо у нее было восторженное, губы шевелились, как будто она
разговаривала с кем-то невидимым, шедшим рядом с ней.

Снова я почувствовал, как холодок ползет по спине.

В том, что я видел, было нечто истинно дьявольское, нечто подлинно отда-
вавшее  Князем Проклятых.  Оно проявлялось в холодном высокомерии и гор-
дости Сатаны во все время этой богохульственной литании.  Оно было в его
лице,  в его сверкающих глазах,  в позе огромного тела.  Что-то действи-
тельно адское владело им,  излучалось им,  окутывало его. Я уже описывал
это впечатление: будто он механизм из плоти и крови, в который вселилися
дьявол.

Мой взгляд следовал за женщиной,  пока я мог ее видеть.  Помещение  было
громадным.  Через щель мне была видна едва ли треть его.  Стены розового
мрамора без шпалер или каких-нибудь украшений. В стенах отверстия, похо-
жие  на  входы в глубокие ниши с серебряными занавесями.  Большой фонтан
отбрасывал звенящие струи воды в кроваво-красный бассейн.  Повсюду  были
разбросаны кушетки из розового камня,  покрытые богатыми коврами. На них
лежали,  как во сне,  мужчины и женщины. Их несколько десятков, только в
моем ограниченном поле зрения я насчитал не менее двадцати. Потолка я не
видел.

Я подумал, что занавешенные отверстия - входы в помещения, где живут ра-
бы.

Прозвенел гонг. Занавеси отошли. В каждом отверстии стоял раб, глаза ра-
бов в ужасном рвении не отрывались от Сатаны. Я вздрогнул. Похоже на ис-
ход проклятых.

Сатана поманил. К возвышению подошел мужчина. Я принял его за американца
с запада.  Высокий и тощий, походка выдает человека, привыкшего к верхо-
вой езде. Лицо орлиного типа, такие часто встречаются в горах; бледность
и отсутствие зрачков в глазах делали его лицо похожим на гротескную мас-
ку. Рот тонкий и озлобленный.

Как и женщина, он лег на пол перед Сатаной. Человек в вуали протянул ку-
бок держателю кувшина,  тот налил в него зеленую жидкость. Кубок был пе-
редан Сатане.

- Встань, - приказал Сатана. Проситель вскочил на ноги, не отрывая горя-
щего взгляда от кубка. Нечестивый ритуал начался заново!

- Ты, человек, бывший Робертом Тейлором, кто я такой?

- Ты Сатана!

- А кто такой Сатана?

И снова богохульное признание:

- Ты мой Бог!

- У тебя не должно быть Бога, кроме меня!

- У меня нет Бога, кроме тебя, Сатана!

- Чего ты хочешь, человек?

Раб выпрямился,  голос его утратил безжизненность.  Лицо стало жестоким,
как у палача.

- Убить  человека,  которого  я ненавижу...  найти его...  уничтожить...
убить его медленно, много раз!

- Один раз ты убил его... слишком быстро, - злобно сказал Сатана и доба-
вил  без выражения:- Благодаря мне ты найдешь того,  кого ненавидишь,  и
убьешь его, как желаешь! Пей!

Он передал напиток.  Еще дважды слышал я звон призывающего гонга, дважды
видел,  как  из-за серебряных занавесей появлялись обреченные с бледными
лицами и алчными глазами и исчезали.  Один из мужчин попросил власти над
царством зверей. Другой - рай, полный женщин.

Сатана обещал и давал им зеленый напиток.

Кефт!

Сильнейший дьявольский  наркотик,  который давал выпившим иллюзию испол-
ненного желания.  А потом обращал мозг к самому себе, пожирал его. И дь-
явольская алхимия поглощала саму душу.

Я смотрел,  как околдованный, Ева была забыта. Но если я забыл о ней, то
Баркер - нет.  Щель, через которую я смотрел, закрылась. Баркер коснулся
меня, мы встали. Бесшумно прошли по тусклому черному коридору.

Меня слегка тошнило.

Какая прекрасная картина - Сатана,  купающийся в поклонении своих рабов,
распределяющий любовь и ненависть,  темную власть и похоть, сардонически
и беспристрастно дающий каждому то, чего он или она больше всего хочет.

Да, иллюзии. Но более реальные для наркоманов, чем жизнь без напитка.

Но, Боже, их пробуждение!

И после  пробуждения испепеляющее стремление бежать от реальности.  Вер-
нуться в мир иллюзий, куда дверь открывает только кефт!

Неудивительно, что те трое в музее пошли на смерть со слепым повиновени-
ем.

И если Сатана и не тот,  за кого себя выдает,  то сатанинской силы он не
лишен.

Я не обращал внимания, куда мы идем, слепо следуя за Баркером.

- Ну, разве я был неправ? - неожиданно прошептал он. - Разве это не вход
в ад? Кто же, по-вашему, Сатана?

Я пришел в себя.

- Продавец наркотиков. Притон a la Риц. Вот и все. Я видел опиумные при-
тоны в Китае,  по сравнению с которыми этот - землянка.  А наркоманы там
готовы перерезать горло за дозу так же просто, как эти рабы Сатаны.

Ни одно из этих утверждений не было вполне истинным, но мне было приятно
так говорить.

- Да?  - цинично переспросил он. - Ну, что ж, думайте по-своему. Я наде-
юсь, вы на самом деле так думаете, капитан.

Я тоже надеялся, что смогу думать так.

- Тише, - прошептал он.

Мы двигались, как два привидения во тьме коридора. У меня осталось неяс-
ное впечатление,  что мы воспользовались несколькими лифтами. И никакого
представления, в каком направлении моя комната.

- Пришли,  -  прошептал Баркер и остановился,  прислушиваясь.  Я сунул в
карман часы,  чтобы их светящийся циферблат нас не  выдал.  При  этом  я
взглянул на них. Было уже почти полпервого.

Баркер подтолкнул меня вперед. Слабый запах, едва ощутимый аромат.

Ева! Мы в ее комнате.





Глава четырнадцатая



- Мы ее опередили, - неосторожно прошептал я.

Послышался шорох, кто-то торопливо сел в постели.

- Кто  здесь?  -  донесся негромкий голос Евы.  - У меня палец на кнопке
звонка.

- Это я, Джим, - ответил я так же негромко, но торопливо.

- Джим!  - вспыхнул затененный свет. - Где ты был? Я до смерти беспокои-
лась о тебе!

Ева опиралась на подушку, карие глаза ее широко раскрыты и светятся, се-
ребряная копна волос слегка взъерошена.  Она похожа на проснувшуюся  ма-
ленькую  девочку.  И она прекраснее всех.  Каждый раз,  как я смотрел на
Еву, она казалась мне еще прекраснее. Я даже подумал, когда же она оста-
новится.  На ней прелестное кружевное розовое неглиже.  Я знал,  что всю
оставшуюся жизнь при виде кружевного розового неглиже сердце  мое  будет
биться быстрее, даже если одежда будет выставлена в витрине магазина.

Она соскользнула с постели,  подбежала ко мне и поцеловала. Это было так
приятно, что я совершенно забыл обо всем.

И услышал странные звуки позади.  Гарри раскачивался из стороны в сторо-
ну, сжав руки, полузакрыв повлажневшие глаза, лицо в экстазе, он вполго-
лоса напевал,  как любящий попугай.  Он действительно был сентиментален,
маленький воришка Гарри.

Ева взглянула на него и рассмеялась.

- Если хотите сказать: "Благословляю вас, дети мои", - давайте, Гарри, -
шаловливо сказала она.

Он замигал, пришел в себя и улыбнулся ей.

- Вспомнил о нас с Мегги, - сказал он. - Как мы встретились. Сердце сог-
релось.

- Ну, ладно, - сказал я, - полагаю, можно начинать совещание. У нас мно-
го вопросов, а времени мало. Могут ли нас прервать, Ева?

- Вряд ли,  - ответила она. - Откровенно говоря, здесь никто не обращает
внимания на ночные встречи.  И все помалкивают и не приходят без пригла-
шения.  С другой стороны,  Джим, ты не тот человек, которого ожидают тут
встретить.  Наше отвращение друг к другу, дорогой, хорошо всем известно.
Сатана обязательно узнает об этом. И тогда...

Ей не нужно было кончать предложение. Я сам очень ясно представлял себе,
что сделает Сатана.

- Трудно было бы объяснить и присутствие Баркера, - добавила она.

- Как, Гарри? - спросил я его. - Не могут ли вас хватиться?

- Нет,  если не случится чего-нибудь необычного. Если меня станут искать
в моей комнате,  я скажу,  что работал где-нибудь в другом месте. Сатана
не станет меня искать, это точно.

- Что ж,  придется рискнуть, - решил я. - Но мы будем говорить тихо и не
зажжем свет.

Ева погасила лампу.  Она откинула тяжелую занавесь с окна. Слабо светила
луна, скрытая облаками. Мы с Баркером передвинули кушетку в темную часть
комнаты. И сели на нее втроем.

Мы говорили.  Нет смысла пересказывать. Мы ни к чему не пришли. На мгно-
вение вспыхнули несколько планов и тут же потухли, как блуждающие огонь-
ки. Я по-прежнему находился под тяжелым впечатлением увиденного в нечес-
тивом храме Сатаны и никак не мог отвлечься. Меня не оставляло предчувс-
твие тщетности всех наших попыток.  Мы как мухи в паутине на стене храма
с отпечатками следов. Отцепившись от одной нити, мы обнаруживали другую.
Но постоянное присутствие теплого тела Евы, прижавшейся ко мне, ее храб-
рость,  доверие помогали бороться с убывающей уверенностью.  Выход есть.
Он должен быть.

Прошло больше часа, но мы не нашли никакого выхода.

Баркер все больше беспокоился м нервничал.

- В чем дело, Гарри? - наконец спросил я его.

- Я беспокоюсь,  сэр, - ответил он. - Не знаю почему. Но у меня чувство,
что что-то не в порядке.

Мне показалось это забавным.

- Черт побери,  вы правы,  - я не мог сдержать усмешки. - Мы все время и
стараемся навести порядок.

- Нет,  - упрямо ответил он.  - Я... я необычно обеспокоен. Я никогда не
чувствую этого, если не ждет что-нибудь ужасное. Капитан, я думаю, лучше
попрощаться и уходить.

Я заколебался.  Как я уже сказал, мы ни к чему не пришли. В любой момент
у  кого-нибудь  из  нас могла блеснуть мысль,  которая откроет дорогу на
свободу.  Но главное,  конечно, - то, что мне не хотелось расставаться с
Евой.  Но  не обратить внимания на беспокойство маленького человека тоже
нельзя. А если он уйдет и не сможет вернуться, я окажусь в трудном поло-
жении. У меня не было ни малейшего представления, где находится моя ком-
ната и как туда добраться.

- Мы установили, что именно нам не поможет, - сказала Ева. - Звучит нем-
ного  по-попугайски,  но я знаю,  что это прогресс.  День принесет новые
идеи. Встретимся снова завтра вечером.

- Хорошо, - ответил я. - Идем, Гарри.

По невольному вздоху облегчения я понял,  как был обеспокоен Баркер. Ева
отошла от окна,  опустив занавеси. В комнате стало темно. Я почувствовал
ее руку, затем она обняла меня.

- До завтрашнего вечера так долго, Джим, дорогой! - прошептала Ева.

- Быстрей! - услышал я шепот Гарри. - Быстрей, капитан!

Я осторожно двинулся к стене.

- Боже! - я услышал выдох Гарри.

В голосе его был ужас. Я прыгнул вперед.

Луч света упал на лицо Баркера.  Чья-то рука вылетела из тьмы, как змея,
и схватила его за горло. Я видел, как лицо его исказилось от боли, а ру-
ки вскинулись вверх в напрсной попытке разжать безжалостный зажим.

Свет ударил мне в глаза,  ослепив.  Я нырнул. Прежде чем я мог коснуться
кого-нибудь, фонарь упал на ковер и тело Баркера ударило меня, как мешок
песка, отброшенный слоном. Я отлетел назад. В комнате зажегся свет.

Прямо передо мной, угрожая пистолетом, стоял Консардайн.

Глаза его были холодны и угрожающи.  Из них смотрела смерть.  Он перевел
взгляд от меня к Еве.  Лицо его смягчилось, как будто какой-то страх ос-
тавил его.  Потом на лице появилось выражение удивления,  недоверия. Оно
снова отвердело и стало угрожающим. Ствол пистолета, направленный на ме-
ня, не дрогнул. У моих ног тяжело дышал, поднимаясь, ошеломленный Гарри.
Я помог ему встать.

- Что эти люди здесь делают, Ева?

Консардайн говорил спокойно и ровно,  но видно было, что он сдерживается
с огромным трудом.  Я понимал по быстро сменявшемуся выражению его лица,
что он подумал. Вначале, что мы проникли в комнату Евы с каким-то злове-
щим намерением. Потом - подозрение по отношению к самой Еве.

Его нужно развеять. Ева не должна быть замешана. Сыграть на первой карте
Консардайна. Прежде чем Ева смогла ответить, я заговорил.

- Вы весьма... стремительны, Консардайн, - сказал я таким же ровным, как
и у него,  голосом. - Но вам помогает в этом ваш пистолет, нацеленный на
безоружного.  Мне  было не по себе,  и я решил вернуться к игре в бридж.
Заблудился в вашем чертовом кроличьем садке.  Наткнулся на этого челове-
ка,  который сказал,  что работает здесь.  Попросил его проводить меня в
мою комнату.  По какой-то проклятой иронии судьбы он сделал самую глупую
из всех возможных ошибок и привел меня в комнату мисс Демерест.  Поверь-
те,  я так же стремился выбраться отсюда, как она - выставить меня. Мисс
Демерест, я думаю, вы подтвердите мои слова.

Я повернулся к ней.  Я давал ей версию,  достаточно правдоподобную. Кон-
сардайн не обратил на меня внимания.

- Я спросил, Ева, что эти люди делают здесь, - повторил он.

Ева спокойно смотрела на него некоторое время,  потом подошла  и  встала
рядом со мной.

- Доктор Консардайн,  - сказала она,  - мистер Киркхем лжет как джентль-
мен, чтобы спасти меня. Правда в том, что я попросила его прийти ко мне.
А мистера Баркера я попросила проводить его сюда.  Оба они совершенно не
виноваты ни в чем,  кроме того, что из вежливости выполнили мою просьбу.
Вся ответственность на мне.

На висках  Консардайна  вздулись  вены,  пистолет в руке задрожал.  Лицо
вспыхнуло. Холодная ярость уступила место горячему гневу. Он не стал ме-
нее опасен,  но мне показалось, что Ева знает, что делает, ее инстинкт в
данном случае вернее.

- Так,  - хрипло сказал Консардайн.  - Вы думали сделать из меня дурака!
Дурачить меня!  Мне не нравится быть дураком, я не люблю, когда меня на-
дувают. Давно ли вы знаете друг друга?

- Мы никогда не встречались до того, как вы свели нас, - сказала Ева.

- А почему вы послали за ним?

- Я хочу уйти от Сатаны. Зачем же еще? - спокойно ответила Ева.

Он смотрел на нее пылающими глазами.

- А почему вы думаете, что он вам поможет?

- Потому что я люблю его! И потому что он любит меня! - негромко сказала
Ева.

Он смотрел на нас. Потом внезапно гнев его рассеялся, глаза смягчились.

- Боже милостивый, - сказал Консардайн, - вы сущие младенцы!

Ева протянула ему руку.  Он взял ее и мягко потрепал. Внимательно осмот-
рел нас,  будто мы для него новый и удивительный предмет.  Выключил  все
лампы, кроме одной, затененной, у постели Евы, подошел к окну и заглянул
за занавес. Потом вернулся к нам.

- Давайте обсудим это,  - сказал он.  - Простите,  Баркер, я вас чуть не
задушил. Простите, Киркхем, я вас толкнул. Простите также, что я вас не-
дооценил. Я рад, что это так. Ева, я вовсе не шпионил за вами. Я думал о
вас.  В последнее время я часто думал о вас.  Я подумал,  что, может, вы
еще не легли. И что разговор со мной - я по возрасту гожусь вам в отцы -
поможет вам. Мне нужно... кое-что сказать вам. Несколько минут стоял я в
нерешительности.  Подумал,  что сдвину на мгновение панель  и  посмотрю,
спите ли вы. И когда я уже решил так поступить, панель открылась и я ус-
лышал крик Баркера. Так все получилось. Вот и все.

Я протянул ему руку, Баркер широко улыбнулся и откозырял.

- Не лучше ли мне уйти, сэр? - спросил он.

- Еще нет, - сказал Консардайн. - Киркхем, давно ли вы знаете Баркера?

- Он мне спас жизнь, да, спас, - вмешался Баркер. - Вытащил меня из ада.
И поскольку мы все говорим правду, доктор Консардайн, я скажу, что готов
сделать то же самое для него и для его юной леди.

Я коротко рассказал Консардайну о своем знакомстве с Баркером.  Он одоб-
рительно кивнул.

- Прежде всего,  - сказал он,  - чтобы прояснить ситуацию, я хочу выска-
зать собственную позицию.  Я слуга Сатаны. Я связан с ним клятвой. Я дал
клятву с открытыми глазами,  полностью осознавая все, что с ней связано.
Я пришел к нему добровольно,  в отличие от вас,  Киркхем. Я понимаю, что
ваша клятва дана под давлением, и поэтому вы свободны в своих действиях,
а я нет.  Я не нарушу ни эту добровольную клятву,  ни свое слово.  Кроме
того,  я убежден,  что если я это сделаю,  то не проживу долго. А у меня
глупая привязанность к жизни. Конечно, я мог бы лишить Сатану удовольст-
вия  наблюдать мои пытки,  но - я не верю в существование после смерти и
нахожу жизнь временами весьма интересной.  Далее, у меня есть определен-
ные жизненные стандарты,  аппетиты,  желания и пристрастия,  которые мой
контракт с Сатаной помогает удовлетворять.  Без него они, несомненно, не
были бы удовлетворены.  К тому же я был преступником, когда пришел к не-
му.  Я все еще преступник, но без его защиты я был бы преследуемым прес-
тупником. В общем и целом - такова моя клятва.

Поэтому вы должны понять,  что помощь, которую я могу вам обещать, будет
чисто негативная. Я буду предупреждать вас о ловушках, чтобы вы их избе-
гали,  я закрою глаза и уши на все,  чему буду свидетелем.  Например, на
сегодняшнее происшествие.

- Это все,  чего мы можем просить,  сэр, - сказал я. - И гораздо больше,
чем я имел право ожидать.

- Теперь я скажу вам, Киркхем, - продолжал он, - Я думаю, что у вас мало
шансов победить Сатану.  Думаю, что избранная вами дорога в конце концов
приведет вас к смерти. Говорю так, потому что знаю вашу храбрость и дол-
жен высказать то, что думаю. Я говорю это и вам, Ева, потому что вы тоже
храбры. И подумайте, дитя, позволите ли вы вашему возлюбленному вступить
на этот путь, на котором его ждет почти неминуемая смерть, или вы должны
сделать... что-нибудь другое.

Я взглянул Еве в лицо. Рот ее дрожал, в глазах была мука.

- Что... что я могу сделать другое, доктор Консардайн? - прошептала она.

- Стать миссис Сатана, вероятно! - ответил я за него.- Нет - пока я жив!

- Это разумеется,  - спокойно сказал он.  - Но я не это имел в виду... -
Он поколебался,  бросил взгляд на Гарри и быстро  сменил  тему,  верне