казал Лордан,  обтряхивая  тальк  с  ладоней.  -  Хватит.
Тащите на склад, что осталось. Только, богов ради, поосторожней  с  ним.
Вы, двое, готовьте список потерь. Ты и  ты  -  реестр  машин  в  рабочем
состоянии и подлежащих ремонту. Ты - организуй расчистку мусора и забери
отсюда мертвецов. Гарантес... - Он запнулся. - Видел  кто  Гарантеса?  В
последний раз он был...
   Кто-то жестом показал,  что  случилось,  -  провел  пальцами  поперек
горла.
   - Ох, - сглотнул Лордан.
   Спрашивать, как это произошло, не было  времени.  Погиб  ли  Гарантес
смертью героя, защищая свой город, или просто потерял равновесие и  упал
со стены - все равно. Успеется.
   - В таком случае где Фанерон Бутес? Жив еще? Очень удачно, потому что
ты теперь будешь главным механиком. Мне нужен доклад о повреждениях стен
и о том, насколько быстро их можно восстановить.  Если  меня  кто  будет
спрашивать, я в Совете.
   Удивительно, но кто-то успел расчистить лестницу, и  Лордану  удалось
спуститься, ни разу не упав. Теперь,  если  ноги  согласятся  нести  его
вверх по улице к воротам Среднего города, он их отблагодарит минут  пять
посидит где-нибудь. Ну, не сегодня, так завтра или еще когда.
   Гибель была близка, но мы еще живы. И дураками себя не выставили.  Но
завтра будет еще один день...
   Странное ощущение - идешь по улицам в разгар дня,  а  кругом  никого.
Где ж они все? Домов  в  Нижнем  городе  Перимадеи  было  множество,  но
почему-то Лордан всегда подозревал, что их не хватит вместить все  толпы
людей, топтавших обычно мостовые. Наверно, в них спали по очереди:  днем
одна смена, ночью другая.
   Немногие смельчаки  отваживались  высунуть  нос  между  ставен.  Один
только колесных дел мастер распахнул окно своей лавки  и  гордо  -  мне,
мол, все нипочем! - строгал зажатую в деревянные  тиски  спицу.  Проходя
сквозь  квартал  серебрянщиков,  Лордан  услыхал  из-за  запертой  двери
таверны (он туда пару раз захаживал) голоса. Тут и  там  шныряли,  виляя
хвостами, собаки; вдоль запруженной канавы тащила подводу старая лошадь.
   Лордан прошел мимо другой  таверны  -  своей  любимой.  Тут  подавали
добрый сидр - не задешево, но и не слишком  дорого  -  и  лихое  сладкое
вино, перегнанное лишь наполовину, после которого ты  понятия  не  имел,
как тебя зовут и где живешь. По счастью, таверна сейчас не работала.
   "Можно ли мне по кабакам-то ходить? - подумал  он.  -  Правильно  ли,
чтобы главнокомандующий по дороге с войны  домой  напивался  в  стельку?
Наверно, не правильно".
   Ну ладно. В здании капитула (только не смей  считать,  будто  ты  там
дома) найдется что выпить. А может, и перекусить; а  то  и  место,  куда
можно завалиться и поспать. Все  это  будет  просто  замечательно,  если
забыть, что завтра настанет еще один день.
   Войдя в капитул, Лордан обнаружил, что там почти пусто. Осталось лишь
несколько клерков, у которых были горы работы и  ни  минуты  времени  на
болтовню.
   - Куда все делись? - спросил Лордан.
   Клерк поднял голову, пожал плечами и сказал, что  понятия  не  имеет;
одни,  вероятно,  заранее  отправились  в  гавань,  чтобы  не   пришлось
участвовать в бешеной давке за место на корабле, а другие,  когда  стало
известно,  что  с  плотами  покончено,  разошлись  по  своим   кабинетам
заниматься неотложными делами. Остальные,  насколько  он  может  судить,
отправились праздновать победу. Ведь наши победили, не так ли?
   Лордан поморщился. Победили? Ну-ну, можно и так сказать.
   - Стало быть, я никому прямо сейчас не нужен? - спросил он.
   - Не знаю, - осторожно ответил клерк, явно не желавший брать на  себя
ответственность  за  то,  чтобы  предоставить  главнокомандующему  целых
полдня отдыха. - Мне всего лишь поручено переписать протоколы.
   - Ладно. Если меня кто-то будет искать, скажите, что я у себя.
   Стоило открыть дверь привратничьей, где Лордан ночевал с тех пор, как
началось чрезвычайное  положение,  по  телу  разлилась  волна  блаженной
слабости. И тут же, конечно, стало стыдно - он ведь  улизнул,  а  должен
работать. Ненадолго, правда. Стоило опустить голову на каменную  скамью,
и Лордан тут же уснул.
   Снов он никогда не запоминал, так что можно было не бояться.
   Два с половиной часа спустя Лордан очнулся -  кто-то  дергал  его  за
ногу.
   - Вставайте! Вас все ищут.
   "Боги мои, хотел бы я, чтоб со мной хоть  раз  поговорили  не  как  с
наемным жонглером" - подумал Лордан.
   А вслух сказал:
   - Проваливай. Скажи, я через минуту выйду.
   - Префект хочет видеть вас немедленно. Это важно.
   Лордан полелеял мысль  о  том,  чтобы  пинком  отправить  назойливого
ублюдка лететь через всю комнату, но не  был  уверен,  что  хватит  сил.
Буквально каждый сустав у него скрипел, как ржавый шарнир.
   - Ну хорошо, - выдохнул он. - Можно мне хоть умыться сначала, или так
и идти, будто меня в мясном ряду на куче отбросов подобрали?
   - Мне сказали - срочно. А было это час назад.
   - Идемте.
   Как и опасался Лордан, префект не был особенно рад долгому  ожиданию.
Принять Лордана он решил в одной из аркад, лучами отходивших  от  здания
капитула, как спицы  у  колеса,  и  к  тому  времени,  как  тот  явился,
расхаживал взад-вперед со свирепой гримасой на лице.
   - Я вас не виню, - были его первые слова.  -  Понимаю,  что  ситуация
сложилась критическая, и считаю, что вы  сделали  для  города  все,  что
могли и считали нужным. Но на политическом фронте это  вызвало  страшный
скандал.
   - Простите, - поднял руку Лордан,  успевший  уже  усесться  на  спину
каменному льву, - но о чем идет речь?
   Префект посмотрел на него, как на заснувшего на уроке мальчишку.
   - Об этом вашем волшебном огне,  конечно!  Боюсь,  применив  его,  вы
сыграли на руку оппозиции. Если бы вы предупредили меня,  я  мог  бы  по
меньшей мере подготовить почву, провести необходимые консультации...
   - Все равно не понимаю, о чем вы говорите.
   - О вашей огненной дряни, - повторил префект  уже  жестче.  -  Многие
утверждают, что вы были не вправе ее  использовать.  Во-первых,  потому,
что это магия, а для рационалистского лобби она хуже, чем красная тряпка
для быка. Но главное, как они  говорят,  -  подобное  оружие  совершенно
негуманно. Прибегнув к  нему,  мы  сами  повели  себя  подобно  дикарям.
Поговаривают уже о том, что в ваших действиях наблюдался злой умысел,  и
даже о мерах карательного характера.  Боюсь,  вы  разворошили  в  Совете
осиное гнездо.
   Лордан открыл было рот, но понял - что толку спорить?
   - Я сделал все, что мог, - продолжал префект. -  Оппозиция  требовала
ввести прямой запрет, но  мы  сошлись  на  том,  что  больше  не  станем
применять  этот  состав  без  официального   согласия   Совета,   причем
исключительно в рамках... Куда это вы?!
   Лордан устало сел обратно на место.
   - Прошу вас, позвольте мне помыться и чего-нибудь поесть. Мне надо на
стены, а на пустой желудок там тяжело.
   Префект неодобрительно  хмыкнул  -  при  других  обстоятельствах  это
вполне могло стоить ему жизни.
   - Я надеялся, вы проявите благоразумие. В конце концов, у нас с  вами
и прежде возникали разногласия, но в последние дни вы так  добросовестно
поработали, что, как мне хотелось, я мог бы забыть о них, не говоря  уже
о возникающих в этой связи препятствиях.
   Лордан попытался собрать остатки терпения, но никаких остатков уже не
было. Он медленно встал и пошел прочь.
   - Я освобождаю вас от командования, - сказал ему в спину  префект.  -
Приказ вступает в силу немедленно. Ваши колдовские штучки после  провала
того кавалерийского рейда...
   - Он  был  проведен  с  вашего  ведома!  -  обернулся  Лордан.  -  Вы
согласились, что необходимо уничтожить механиков противника!
   - Не этого рейда, первого. Имевшего место еще  до  начала  набега.  -
Префект скрестил руки на  груди.  -  Прошу  прощения,  но  мне  кажется,
единственный способ прекратить происходящую бойню - это провести  суд  в
кратчайшие сроки, приемлемые для стороны обвинения. После чего, в случае
если вы выиграете...
   - Суд?! - заморгал глазами Лордан. - Какой суд?
   - Над вами, сударь. - Префект,  казалось,  вот-вот  взорвется.  -  По
обвинению в преступной халатности, проявленной при командовании  рейдом.
Если удастся, я попытаюсь убедить управление прокуратуры присовокупить к
этому делу и обвинение в колдовстве, чтобы их можно  было  объединить  в
одно судопроизводство. - Он вздохнул.  -  Придется  нелегко,  поскольку,
строго говоря, речь  идет  о  различной  юрисдикции,  но  в  сложившихся
обстоятельствах, может быть, управление согласится.
   - Обвинение в колдовстве, - повторил Лордан. - Все ясно.
   - Я очень рад, - сухо произнес префект. - В любом  случае,  если  нам
удастся перенести суд на более близкую дату - и, как я уже  сказал,  при
условии, что вы его выиграете, - мы получим возможность восстановить вас
в прежней должности в течение  недели,  если  удастся  уговорить  Совет.
Уверен, Лордан, вы цените тот факт, что я рискую  ради  вас  собственной
шеей. Будет похвально с вашей стороны вспомнить  об  этом,  когда  вы  в
следующий раз решите поставить себя выше закона.
   -  Если  я  освобожден  от  командования,  -  спросил  Лордан,   чуть
поразмыслив, - означает ли это, что я могу отправиться домой?
   - Думаю,  да.  Можете  проваливать  на  все  четыре  стороны.  Только
предварительно  освободите  в  течение  трех  часов  кабинет   и   жилое
помещение. И, разумеется, вы лишаетесь права присутствия  на  заседаниях
Совета. Конечно, нам надо будет знать, как с вами связаться  на  случай,
если по какой-либо причине Совет сочтет нужным вас  заслушать.  Моя  вам
рекомендация, если угодно:  вернитесь  к  своей  работе  в  фехтовальной
школе, наберите перед судом форму. Ваш проигрыш очень неблагоприятно  на
нас отразится. Очень.
   - Постараюсь об этом помнить, - сказал Лордан и двинулся прочь.
 
*** 
 
   Кто-то сказал:
   - Наверно, нам пора возвращаться домой.
   В военном совете, собравшемся у  Темрая  в  шатре,  появилось  четыре
новых человека, двух он не знал по именам. Темрай покачал головой:
   - Нет.
   - Темрай, - дядя Анкай подался вперед и положил ладонь ему на  плечо,
- это разгром. Мы совершенно разбиты. Потеряли плоты, лестницы и  таран,
не  говоря  уже,  что  убито  четырнадцать   сотен   людей.   Продолжать
невозможно, если только ты хочешь остаться вождем племени.
   - Мы остаемся, - тихо произнес Темрай. - Будем  продолжать,  пока  не
победим. Всё.
   - Темрай. - Тетя Ланатэн, семидесятилетняя, почти  слепая,  с  трудом
опустилась перед ним на колени. - Не надо. Ты сделал все, что мог, никто
тебя не станет винить, что ты не  выполнил  невозможного.  Перимадею  не
взять, ее защищает магия. С богами нельзя воевать.
   - Мулу в задницу твою магию! - прохрипел Темрай, не открывая глаз.  -
Это не магия, это рецепт из старой книги. Я тоже ее читал. Но пока я был
в городе, состав не готовили, точно.
   - Из книги? - спросил кто-то. - Хочешь сказать, это доступно людям  и
магия тут ни при чем?
   - Конечно, просто нефть, деготь и  сера.  Как  ты  думаешь,  зачем  я
скупил всю эту дрянь, сколько сумел, до последнего кувшина?
   У дяди Анкая брови полезли на лоб.
   - То есть ты считаешь, что сможешь  изготовить  та  кое  же  огненное
масло?
   - Конечно. Кто угодно может сделать что угодно, будь  у  него  нужные
знания и инструменты. Вопрос только в  том,  чтобы  пробами  и  ошибками
определить нужные пропорции.
   - Значит, мы его применим, - произнес кто-то. - Да?
   - Да, - кивнул Темрай. - Когда придет пора. А пока что я знаю, как от
него защититься лучше, чем сегодня. Дело времени.
   - Темрай, сегодня погибло четырнадцать  сотен.  -  В  голосе  Кьюская
звучал гнев; "Многовато он начинает о себе воображать",  -  заметил  про
себя Темрай. - Это больше, чем обычно умирает за год.
   - Мы на войне, Кьюскай. На войне люди, бывает, гибнут.
   - Так не бывает. - Да, Кьюскай явно разозлился.  Он  ведь  командовал
лучниками, вспомнил Темрай, и прекрасно  видел  все,  что  творилось  на
плотах. Но все равно Кьюскай говорил не в свой черед. - Темрай, мне  все
равно, колдовство это или нет, люди верят, что это колдовство, и  ты  их
не переубедишь. Ты их потеряешь, Темрай. Воевать  против  богов  они  не
согласятся. Во имя всего святого, Темрай, как ты этого не понимаешь?
   Темрай поднялся.
   - Совет окончен. Теперь мне надо заняться работой, И вам всем тоже.
   Когда они разошлись, Темрай рухнул  на  постель,  подтянул  колени  к
подбородку, обхватил их и стал глядеть в никуда. Даже когда  он  опустил
веки, перед ним продолжали плыть цветные пятна - так бывает, если  долго
смотреть  на  солнце.  Только  после  солнца  зрение  в   конце   концов
восстанавливается, а у него в глазах застыло пламя горящих плотов. Может
быть, навсегда.
   Вспоминал он и другой пожар, и других людей, окутанных огнем, - и как
люди бежали между рядами палаток, у них горела одежда  и  волосы,  и  на
лицах был страх и невыносимая боль; они кричали. А всадники  с  факелами
скакали во весь опор, они нарочно  поджигали  все  кругом  вместо  того,
чтобы помочь, как  поступил  бы  любой  человек.  Темрай  смотрел  -  он
спрятался под кибиткой; кибитка тоже полыхала, но  здесь  его  не  могли
заметить всадники, и лучше ему было сгореть, чем погибнуть от злобы этих
страшных людей в черных доспехах.
   Ярче всего запомнил он лицо, озаренное пламенем: один всадник  осадил
коня, чуть приподнялся  на  стременах  и  молча,  спокойно  наблюдал  за
происходящим, вертя в пальцах ремень уздечки. Прошло не  больше  минуты,
но минута тянулась часами.  Может,  она  до  сих  пор  и  не  кончилась.
Бездонный  ужас  в  сердце  Темрая  так  и  не  умер.  Как   он   лежал,
притиснувшись к земле, как смотрел на всадника, как молился,  чтобы  тот
не повернул головы и не увидел его, а жар огня спекал кожу на  спине,  и
слезы по лицу текли точно так же, как сегодня утром - капли дождя...
   Странно было, что теперь,  после  стольких  лет,  он  знал  имя  того
человека (а лица его - никогда не забыть). Полковник  Бардас  Лордан,  в
настоящее время - командующий перимадейской армией.
   Положи сталь в огонь - увидишь, как меняет  она  цвет.  Станет  сталь
соломенной, потом рыжей,  потом  бурой,  а  после  -  пурпурной,  синей,
зеленой и, наконец, черной. Кое-кто из кузнецов, с кем доводилось Темраю
беседовать, говорил, будто есть некий миг,  когда  свойства  раскаленной
стали меняются. Разогреешь ее как  надо,  и  на  смену  гибкости  придет
острая твердость, а там уж сталь  надо  уметь  закалить,  охладить  так,
чтобы осталась она твердой, но  хрупкой  не  сделалась.  Работа  тонкая,
нужно четкое равновесие огня и воды, хотя есть мастера, что предпочитают
закаливать сталь в особом масле, а иные используют кровь. Кровь, говорят
они,  в  переломный  момент  закалки   придает   стали   особую   черту:
дополнительную жесткость внешнего слоя, не вредящую гибкости и упругости
сердцевины.
   Штурм не удался, это надо признать. Камнями и стрелами  Темрай  сумел
заставить врагов прятаться под парапетом, как сам когда-то прятался,  но
пересечь воду ему не дал огонь. Огонь он мог разжечь и сам,  чтобы  дома
их пылали, а женщины и дети несли пламя на спинах и в волосах, но как же
всадники? А  что  толку  в  пожаре  без  всадников!  Если  и  стоит  его
устраивать, надо все сделать как следует.
   Так что сядет Темрай под стенами и будет ждать, не случится ли  чего.
А для тех, в городе, и в особенности - для  полковника  Бардаса  Лордана
потянется долгая минута.  Да  ведь  минута-то,  подумал  он,  давно  уже
началась. И зачем бы ей кончаться?
 
*** 
 
   По пути к себе в привратничью Лордан заскочил на  кухню,  дождавшись,
пока все отвернутся, сунул за пазуху пустой  мешок  из-под  муки.  Мешка
вполне хватило, чтобы уместить в него все пожитки (одна рубаха,  рваная,
в пятнах крови, сгодится только на половую тряпку; одна  пара  башмаков;
одно одеяло, находится на государственном балансе,  вероятно,  не  столь
старое и истертое, как его личное; дощечка для письма,  пузырек  чернил,
всякие бумаги; набор медных счетных фишек; дешевый  костяной  гребень  с
семью недостающими зубьями; рулон  недавно  стиранных  бинтов).  Закинув
мешок на плечо, Лордан захлопнул за собой дверь и зашагал  к  резиденции
Патриарха.
   - Он болен, - ответил секретарь в приемной на вопрос, можно ли видеть
Алексия. - Он слишком болен, чтобы принимать посетителей. Я передам ему,
что вы заходили.
   - Не извольте беспокоиться, я сам ему все скажу. В  какую,  говорите,
сторону идти?
   Клерк заступил ему путь.
   - Вход воспрещен! Патриарх Алексий занят важной  работой  по  заданию
Совета Безопасности.
   Лордан смерил его взглядом с ног  до  головы,  после  чего  аккуратно
отодвинул в сторону.
   - Вы сделали все, что было в ваших силах, - одобрительно произнес он.
- Теперь прочь с дороги, пока я вам руку не сломал.
   "Надо избавляться от привычки, что мне все подчиняются, - сказал себе
Лордан, - пока вконец не обнаглел".  Клерк,  бедняга,  хотел  лишь  дать
Алексию немного поспать.
   Но на самом деле к тому моменту,  как  Лордан  отыскал  его  дверь  и
постучал, Патриарх уже почти полчаса как проснулся.
   - Ничего, что я так забежал,  без  церемоний?  -  спросил  Лордан.  -
Просто хотел вам кое-что сказать.
   - Заходите, - пригласил его Алексий. - Прошу простить, что не встаю -
я что-то слегка ослаб после всех этих волнений. Там в кувшине вино, а  в
корзинке - немного рулета. Он, боюсь, немного зачерствел, но...
   - Святые небеса! - воскликнул Лордан. - Пища! Я еще помню, что  такое
пища. В молодости мне доводилось даже пообедать. Хотите? - спросил он  с
набитым ртом.
   - Нет-нет. А вы не стесняйтесь. Когда вы как следует ели в  последний
раз?
   Лордан пожал плечами.
   - Вы прямо как моя матушка. Но как вы  себя  чувствуете?  Надеюсь,  с
вами ничего серьезного?
   - Просто усталость, - покачал головой Алексий. - Вернулся с заседания
Совета, а секретарь, вот ведь баба, уложил меня  в  кровать,  будто  мне
пять лет от роду и у меня температура. А потом,  -  признался  он,  -  я
заснул. Да и вам, похоже, отдых не помешал бы.
   - Согласен, Я теперь снова  гражданское  лицо,  так  что  могу  спать
сколько влезет. Уволили  меня.  За  неудачи  в  обороне  города.  Ничего
приятней мне городские власти в  жизни  не  делали,  -  добавил  Лордан,
отламывая себе еще кусок рулета. - Вкуснотища. Среди людей вашего  круга
слово "черствый" явно значит что-то не то, что у нас на ферме.
   -  Хотите  сказать,   вас   освободили   от   занимаемой   должности?
Возмутительно! - Алексий стал спускать ноги с кровати.  -  Я  немедленно
отправляюсь к префекту. Из всех...
   - У-ву-ву-фу...
   - Что?
   - Пожалуйста, не надо! - произнес Лордан, как только прожевал.  -  Не
нужны мне ни власть, ни слава.
   - Я не о вас думаю, - ответил Алексий, - я  забочусь  о  городе.  Кто
займет ваше место? Если этот дурак префект хоть на миг вообразил...
   Лордан усмехнулся:
   - Думаю, префект в последнюю очередь думает о том, кем меня заменить.
Бедняга борется за политическое выживание.  -  Он  рассказал  Алексию  о
произошедшем, в том числе - о твердой уверенности префекта в  колдовской
природе огненного зелья. - Вот почему я решил вас  известить.  Если  его
противники воспользуются возникшим  в  обществе  недовольством,  которое
сами же подогрели, префект может с такой же легкостью и вас подсидеть. У
меня такое впечатление, что он предпочитает не хранить свои неприятности
под спудом, а делиться ими со всеми вокруг.
   Алексий издал звук, совершенно не подобающий его высокому положению.
   - Боюсь, вы правы. Ну да пусть его.  Я  двадцать  пять  лет  объясняю
людям, что мы не занимаемся магией, И продолжу  говорить  то  же  самое,
потому что это правда. Кроме того, в перимадейском законодательстве  нет
статьи, запрещающей колдовство, не