расоваться. Но люди вокруг встревоженно закричали, указывая в  море,  и
Эйрар увидел: из-за горизонта появился еще один парусник герцога,  который
угораздило вернуться именно теперь - то ли к счастью, то ли  к  несчастью.
Пермандосские галеры разворачивались навстречу, и Эйрар,  при  всей  своей
ненависти к врагу, не мог не залюбоваться искусным маневром.
   - Назад!.. -  заревел  Микалегон,  словно  капитан  парусника  мог  его
слышать.
   ...Это было  зрелище  из  тех,  что  нередко  разыгрываются  на  аренах
жестокого  Дзика,  только  здесь  все  происходило  вдалеке  -  и   оттого
беззвучно.
   На паруснике вовремя почуяли неладное и переложили руль, пытаясь уйти в
открытое море, но тщетно. Ветер был слишком слаб - гребные суда  двигались
быстрее. Затаив дыхание,  люди  на  стенах  следили  за  тем,  как  галеры
постепенно догнали парусник... начали его окружать...
   Герцог Микалегон топал ногами, в бессильной  ярости  жуя  и  выплевывая
бороду. Далеко в море парусный корабль маневрировал так  и  этак,  пытаясь
оторваться от погони, а потом - видно, его капитан понял, что спастись  не
удастся - развернулся по ветру, целя в самую гущу галер.  Черными  точками
замелькали камни из катапульт... Дыра за дырой возникла в парусах корабля.
Он почти протаранил одну из галер - верткое судно ушло от  прямого  удара,
но повреждений избежать не сумело - судя по тому, как  оно  двигалось,  на
нем были переломаны весла.  Однако  прежде,  чем  корабль  Ос  Эригу  смог
использовать свое  преимущество,  сразу  несколько  галер  всадили  острые
тараны в его борт. Парусник  вздрогнул  и  замер,  было  видно,  как  люди
дрались на палубах и падали в море... и вот высокие мачты стали  крениться
и легли на воду, и со стен замка раздался крик ярости и отчаяния.
   Еще какое-то время галеры толпились на том месте, где  скрылся  корабль
Ос Эригу. Потом вновь поставили паруса, выстроились и еще раз прошли  мимо
мыса и крепости - медленно и близко, ближе, чем  прежде,  и  люди  на  них
улюлюкали и хохотали, указывая на несколько тел, болтавшихся на реях...
   - Господин  Эйрар...  -  раздался  чей-то  голос.  -  Ты  говорил,  что
любишь... подтверди же свою любовь делом. Спаси меня  от  этого  человека.
Иначе придется мне умереть!
   И Аргира скрылась прежде, чем он успел ответить хоть словом.
   Мрачный вечер  и  черная  ночь  опустились  на  Ос  Эригу.  В  крепости
наступили невеселые времена. Теперь в море  поодаль  от  замка  все  время
торчали две или три галеры. Хорошо видимые днем, ночью они зажигали  огни,
а иногда подходили совсем близко  и  пытались  достать  из  катапульт  три
корабля, еще стоявшие в гавани под прикрытием пирса. Другие корабли так  и
не появились; соответственно, не было и никаких новостей. Никто  не  знал,
какая судьба постигла в море флот Ос Эригу, а сам  великий  герцог  мрачно
бродил из угла в угол, как человек,  наполовину  потерявший  рассудок.  Из
него точно выпустили всю кровь: казалось, само сердце герцога  билось  меж
деревянных ребер кораблей, запропавших неведомо где... Он  часто  приходил
на обращенные к берегу бастионы и  угрюмо  смотрел  туда,  где  валькинги,
прикрываясь щитами, ворочали  камни  и  бревна,  восстанавливая  сожженный
мост... а потом брал за руку юного Висто и уводил его в  Черную  Башню,  и
вскоре ветер доносил оттуда обрывки пьяных песен...
   Валькинговские осадные башни приближались неотвратимо,  хотя  Плейандер
порой наводил на них тяжелые катапульты, и воинов в доспехах расплющивало,
точно жуков. Командование замком полностью перешло теперь к Плейандеру,  и
Эвадне ему помогала.  История  же  с  предательством  кончилась  тем,  что
принцессам  строго  запретили  общаться  с   кем-либо,   кроме   служанки,
единственной на двоих.  Служанка  эта  была  танцовщицей,  располневшей  и
переставшей нравиться воинам.
   Да, Плейандер и Эвадне нынче командовали.  Беда,  постигшая  осажденную
крепость, казалось,  лишь  придавала  карренке  бодрости  и  энергии.  Она
носилась, как одержимая, она была вездесуща. Накинув  кольчужный  капюшон,
взбиралась на стены, чтобы  подбодрить  бойцов  или  перекинуться  соленой
шуточкой  с  работниками,  доделывавшими   большую   метательную   машину.
Вечерами, когда Долговязому Эрбу случалось усомниться в  близости  победы,
она обвивала руками его тощую шею и глядела с улыбкой, не говоря ни слова,
пока и он не смолкал. А то,  чмокнув  герцога  Микалегона  сквозь  бороду,
требовала показать ей Черную Башню. Герцог хохотал смущенно и громогласно,
не вполне понимая затеянную ею игру. Эйрар тоже не понимал, что у  нее  на
уме. Но вот приносили вино, запасы которого в замке,  кстати,  таяли  день
ото дня, и братья поднимали кубки:
   -  За  твое  здоровье,  Эвандер!  -  И  Эйрар  был  почти  готов  снова
восхищаться карренкой... пока кто-нибудь не упоминал случайно  о  девушках
из Стассии, отчего прежняя ненависть вспыхивала в ее глазах.
   И все-таки именно она, Эвадне-Эвандер, однажды штормовой ночью зачем-то
вышла на мол  и  увидела,  что  в  море  больше  не  было  видно  огоньков
сторожевых галер; пермандосские моряки предпочли укрыться от бури. А еще в
воде у мола она разглядела барахтавшегося человека, спасла его и  чуть  не
на себе притащила в зал советов. Это был  Рогей,  полуголый  и  совершенно
выбившийся из сил.
   - Если бы не ты!.. - прохрипел он, глотая горячее вино. Да, если бы  не
Эвадне, он вряд ли еще долго продержался бы на воде.
   Час стоял поздний, герцог уже ушел спать. Спал и  Эйрар,  а  Плейандер,
как обычно, был на стене: валькинги  подобрались  совсем  близко  и  снова
обстреливали одну из  башен.  К  тому  времени,  когда  все  проснулись  и
собрались, мариоланец успел  более  или  менее  прийти  в  себя  и  был  в
состоянии говорить, сипя и то и дело чихая.
   - Вся Северная Дейларна горит  у  них  под  ногами!  -  рассказывал  он
возбужденно. - Мы заняли два форта в Короше. Граф Вальк принужден выделить
немало войск, чтобы удержать за собою дороги... но,  клянусь  Колодцем,  у
него мало что выйдет, если вы сумеете продержаться до снега!
   - Не так это  просто,  -  проворчал  Микалегон.  -  Боюсь,  парень,  ты
разговариваешь с обреченными. Съестное у нас на исходе... и море  заперто,
синее море, которое всегда было нашим  верным  союзником.  В  бурную  ночь
вроде нынешней можно было бы рискнуть отправить корабль - прорвется,  коли
не потонет, - но их осталось  всего-то  три,  и  я  не  решусь.  Это  ведь
последняя надежда на случай, если сломают ворота... этой крысоловки...
   - Я думал, в тебе больше боевого духа! - сказал Рогей. - Отчего  бы  не
напасть на проклятых южан?
   - Мы уже видели; чем это кончается, - ответил герцог и  стиснул  зубами
палец. - Их галеры слишком вертки для нас... и их слишком  много...  нашим
кораблям с ними не справиться...
   За стенами грохотал о скалы  океанский  накат;  пронизывающий  сквозняк
сочился сквозь плотно закрытые ставни...
   - Тьфу, что за речи! - запальчиво возмутился Рогей. - Что  ты  плетешь,
как какой-нибудь придворный рыцарь из Скроби! Ты за победу дерешься или  в
игрушки играешь? Ты что, не понял еще, что Лесная Крыса охотится  днем,  а
ночью или в шторм - крепко спит... ап-чхи!.. Прихлопни ее в  норе,  поймай
ее, пока вновь не прыгнула в воду!
   - Что ты имеешь в виду? - насторожился Микалегон. В голосе герцога  еще
звучало сомнение - но вместе с тем и надежда.
   - А вот наш друг Альсандер - ап-чхи! -  уже  понял,  ответил  Рогей,  и
точно: карренский Воевода, послюнив палец, коснулся им своей левой  ладони
и звучно шмякнул о ладонь кулаком. -  Да  неужели  не  ясно?  -  продолжал
мариоланец. - Пермандосские гребные галеры по ночам вытаскивают на берег в
Медвежьем фиорде - кроме тех, что вас сторожат... Вы что, правда не знали?
Ах да, вы же в осаде, откуда вам... ну так я рад, что добрался  до  вас  и
могу сообщить. В общем, по ночам они лежат там на бережке, точно  зернышки
в колосе. Со стороны суши их огородили частоколом, потому что оттуда  того
и гляди нагрянут  мои  славные  корошские  рудокопы...  или  размалеванные
миктонцы. Но с моря - с моря они угрозы не ждут.  Они  уверены,  что  море
принадлежит им, и утратили бдительность. Так почему бы не наскочить на них
как-нибудь в непогожую ночь вроде нынешней да не угостить факелами?  Пусть
бы поголодали зимой в Медвежьем фиорде... Ей же ей - стоило бы  отдать  на
доброе дело один-два корабля!
   -  Государь,  нынче  как  раз  дует  северо-западный  ветер,  -  быстро
заговорил Эйрар. - Он дует с моря на берег. Не знаю уж,  насколько  у  вас
тут на севере переменчива погода, но у нас в Вастманстеде сказали бы,  что
этот ветер точно продержится до  утра.  А  моим  рыбакам  к  подобному  не
привыкать. Государь, отчего не ударить сегодня? Прямо сейчас?
   Микалегон поглядел на Альсандера - все еще  с  некоторым  сомнением,  и
все-таки у него был вид человека, стряхивающего дурной сон.
   - Парень прав, слышишь ты, старый мясник, -  сказал  карренец.  -  Надо
бить! Бить с моря, пока они не доконали нас своими машинами  и  не  наведи
мост...
   - Я согласен, - присоединился Плейандер. - Осада всегда ведет к  победе
или к поражению. И наша шла к поражению с  тех  самых  пор,  как  Стенофон
заделался союзником Валька.
   - Ну добро... давайте попробуем, - медленно проговорил Микалегон. -  Но
только с одним условием... в эту вылазку  я  пойду  рядовым  добровольцем.
Морской Орел под командованием кота-военачальника, мяу, мяу! А ты,  старый
Мешок Костей, ты останешься за меня. И в случае чего  займешь  мое  место.
Понятно?
   - Я тоже пойду, - заявил Рогей, - если только  ты,  государь,  одолжишь
мне хоть какой-нибудь шлем на голову... ап-чхи!
   - И я! - сказал Эвименес и великодушно протянул Эйрару  рукоять  своего
меча, чтобы тот коснулся его в знак своего верховенства. Но тут  Альсандер
и Эвадне разом замотали головами и напомнили Эвименесу:
   - Ты забыл наш закон: идти  всем  вместе  -  или  никому.  А  Альсандер
остается замещать герцога!
   Выйдя на пирс, Эйрар увидел, что Эвименес, светлая голова, распорядился
приготовить горшочки с зажигательной смесью. Искры летели  по  ветру,  Эрб
созывал рыбаков - те таращили спросонья глаза, не  особенно  понимая,  что
происходит. Глядя на них, долговязый малый не мог удержаться от  смеха,  а
потом сказал Эйрару:
   - Помнишь, молодой хозяин, как мы отчаливали той ночью с Вагея? Я тогда
в первый раз шел за старшего... Нет, ты только посмотри на них! Кто бы мог
подумать, что мы, вольные рыбаки,  заберемся  в  этакую  даль,  следуя  за
чернокнижником? Эх, видела бы меня теперь сестренка Эрвилла!..
   Эйрар ничего не успел ответить: во главе своих воинов  подошел  герцог,
надо было их разместить.
   Тяжелые волны раскачивали корабль, наваливая на каменный пирс.  Корабль
стонал и скрипел, они едва не разбили его, пока удалось отойти от причала.
Бешеный  ветер  позволил  поставить  лишь   крохотный   штормовой   парус.
Мариоланца Рогея сбило с ног, он  сильно  расшибся  и  чуть  не  переломал
кости, но даже и это не убавило его пыла. Эйрар невольно взглянул на  него
иными глазами, чем прежде. Рогей вправду бывал  безрассуден  и  резок,  но
когда доходило до настоящего опасного дела - равного ему по отваге  стоило
поискать!
   Они вышли из гавани в самый глухой  ночной  час.  Держась  за  поручни,
Эйрар думал о том, что им предстояло, но в голову настойчиво лезла мысль о
любимой, оставшейся в крепости...
   Корабль шел вполветра, с трудом удаляясь от грозных береговых скал.  На
борту было не более сорока воинов; Эйрар не единожды пытался припомнить  и
перечесть всех, но раз  за  разом  сбивался.  Тучи  и  дождь,  что  всегда
приносил с собой ветер, были еще далеко, над головой мерцали яркие  звезды
и прятались у восточного края неба за острыми зубцами Железных Гор Короша.
Герцог Микалегон, вооруженный боевым топором, стоял на полуюте,  а  вокруг
сновали вольные рыбаки, перекликавшиеся на своем островном диалекте. Потом
государь Ос Эригу обратился к Эйрару, но за ревом ветра тот разобрал лишь:
   - ...изменить правление, - склонился поближе и попросил повторить.
   - Мой отец был неправ!.. - проорал герцог во  всю  мощь  легких.  -  Он
говорил, люди хранят верность только тому знамени, которое сами, по  своей
воле избрали! Черта с два!.. Порядок - вот что им нужно! Железный порядок!
Такой, чтобы назавтра  же  следовало  либо  наказание,  либо  награда!  И,
клянусь Богом, я перевешаю трусов-капитанов,  нынче  мне  изменивших.  Они
того заслужили!
   Но Эйрару было не до того на пляшущей палубе, к тому же по пути в  бой.
Тем часом впереди по правому борту  белое  ожерелье  прибоя,  кипевшего  у
подножья утесов, разорвалось, открывая широкий вход в Медвежий фиорд.  Под
крики моряков корабль в последний раз встал на дыбы, увалился под ветер  и
сразу пошел куда  легче  прежнего,  ведь  теперь  волны  сами  несли  его,
накатывая с кормы. "Мелибоэ с вечера не было видно, - подумалось юноше.  -
Почему бы? - и неожиданная мысль согрела сердце: - Быть может, он помогает
нам своим колдовством?  Пермандосский  тиран,  на  которого  мы  собрались
напасть, вряд ли так защищен от магии, как люди Валька..."
   Но нет! Он совсем позабыл, - магия с ее  заклятиями,  порождающими  все
новые заклятия, навсегда осталась для него в прошлом. А ветер уже  нес  их
меж двух высоченных черных стен, а там, наверху, уж не первый  ли  отблеск
рассвета окрашивал небеса?..
   Вот фиорд повернул, неожиданно расширяясь. У дальнего берега  виднелось
несколько огоньков - там стояли лагерем сыны Лесной Крысы.
   - Теперь, вождь, вели приготовить оружие, - посоветовал  Эрб-шкипер,  а
Рогей сжал пальцами переносицу, силясь удержаться и  в  очередной  раз  не
чихнуть. Эйрар загодя разделил воинов на два  отряда.  Воины  Ос  Эригу  и
некоторые рыбаки должны были первыми выскочить на берег, поджечь палатки и
постройки врагов и завязать бой  с  теми,  кто  выскочит.  Остальным,  под
водительством Эрба, надлежало спихнуть в воду одну из галер (выбраться  из
фиорда против ветра на паруснике не представлялось  возможным),  а  прочие
суда - в том числе и собственный корабль - сжечь. Сам Эйрар сжимал в руках
трубу: один сигнал - нападение, два - всем отходить. Сорок смельчаков  шло
против тысячи, если не более: многие ли возвратятся?..
   - Приготовиться! - крикнул Эйрар. - Зажигай!..
   И корабль, направляемый искусной рукой Эрба, на всех парусах устремился
туда, где у берега смутно виднелись галеры. Еще миг - и он вломился  прямо
в их строй. Раздался громкий треск дерева: от  толчка  ломался  рангоут  и
повисал на снастях. Эйрар что было сил дунул в трубу, подавая  однократный
сигнал. И перескочил через борт на палубу ближайшей галеры. Он видел,  как
из двери носовой надстройки высунулась чья-то голова с изумленно разинутым
ртом. Факелы ярко осветили ее. Герцог  Ос  Эригу  с  ревом  пронесся  мимо
Эйрара, его секира обрушилась на эту голову и  раскроила  ее  -  тело  еще
падало, а факельщики уже поджигали галеру... все  это  заняло  миг.  Эйрар
перебежал по палубе и спрыгнул на мокрую гальку.
   - Сюда!.. - крикнул он. - За мной!
   Позади него Нени из Баска издал пронзительный кошачий вопль.
   В дюжине шагов перед собой Эйрар увидел постройку и  человека,  ошалело
выскочившего наружу.  Человек  что-то  кричал  -  Эйрар  вспоминал  потом,
кажется, он  спрашивал:  "Что  происходит?.."  Вместо  ответа  трангстедец
всадил в него меч. Заметил второго, обменялся с ним  несколькими  ударами,
уложил и вспомнил  о  своих  обязанностях  предводителя.  Брошенный  факел
пролетел, кувыркаясь, и упал в соломенную кровлю. Ветер подхватил искры  -
постройка вмиг занялась. Неподалеку уже пылала еще одна...
   Лагерь начинал просыпаться - люди с  криком  забегали.  Насколько  было
видно в свете занимавшихся пожаров, бежали они большей частью влево, прочь
от того места, где гремел боевой клич герцога Микалегона. Значит, за  этот
отряд не стоило беспокоиться. Эйрар бросился направо, туда, где люди  Эрба
должны были готовить к отплытию одну из галер. Он бежал мимо длинного ряда
форштевней с их окованными  блестящей  бронзой  таранами.  Людей  не  было
видно. Что-то попалась ему  под  ноги,  труба  в  руке  помешала  удержать
равновесие, он упал и растянулся плашмя. Кто-то тут же насел сзади и сгреб
его в охапку. Пытаясь подняться, он увидел воинов, сновавших между бортами
галер - а чуть поодаль, между качающимися мачтами парусника, уже рвалось в
небо яркое пламя.
   - Ага, еще один!.. - прорычал голос. Мелькнул занесенный меч, но  Эйрар
успел узнать рыбацкий акцент и крикнуть:
   - Дейларна!..
   - Прости, вождь,  -  смутился  человек,  едва  его  не  убивший.  Потом
раздался крик Эрба:
   - Навались, навались, ребята! А ну, еще разок!.. - И  люди,  облепившие
одну из галер, уперлись плечами в слитном усилии.
   - Что у тебя? Как дела? -  спросил  Эйрар.  Долговязый  Эрб  обернулся,
напряженно морща лоб:
   - Да никак не можем спустить эту заразу. Вытаскивали-то лебедками.  Эх,
еще бы людей!..
   Эйрар  поднес  трубу  к   губам,   лихорадочно   соображая:   следовало
просигналить отход, подзывая Микалегона с его молодцами - но ведь за  ними
набегут и враги, а галера еще не на  воде!  Однако  совсем  рядом  костром
полыхал парусник, далеко выбрасывая горящие головни... кто же  мог  знать,
что он разгорится так скоро! Все-таки  Эйрар  изготовился  дать  сигнал  к
отходу, но неожиданно подскочивший Сивальд выбил трубу из рук:
   - Они же нападут!..
   Отсветы пожара освещали перекошенное лицо  рыбака,  голос  срывался  на
визг.
   - Пусть нападают, - сказал Эйрар. Сивальд бросился  к  нему  снова,  но
Эйрар выхватил меч и яростно рубанул. Сивальд  упал,  жутко  изуродованный
раной... "Трус", -  подумал  Эйрар  и  протрубил  дважды.  Невесть  откуда
взявшаяся стрела свистнула мимо уха и впилась  в  форштевень  галеры.  Эрб
вытянул руку - трое вольных рыбаков,  пригибаясь,  тотчас  кинулись  в  ту
сторону - убивать. Какая-то  тень  шмыгнула  по  краю  освещенного  круга.
Брошенное копье, казалось, пронзило  ее  насквозь,  но  человек  продолжал
бежать, пока другое не угодило ему по ногам, и он с  воплем  покатился  по
земле. Отовсюду слышались крики.  Крутящийся  вихрь  пламени  перелетал  с
крыши на крышу...
   - Неси рычаги! Раскачивай!.. - командовал Эрб. Внезапно он повернулся к
Эйрару, сжал его руку и быстро проговорил: - Слушай, хозяин... на  случай,
если нас всех здесь убьют. Я не  держу  зла,  что  ты  спишь  с  женщиной,
которую я сам хотел бы целовать... - и,  размахнувшись,  всадил  дротик  в
мелькнувшего пермандосца.
   Было видно, какая паника царила в стане врага. Кто-то кричал: "Спасите,
спасите!" - а другие: "Погибаем!" - и бестолково метались  между  горящими
постройками  и  горящими  кораблями.  При  этом  большинство  все  еще  не
понимало,  что  происходит:  наиболее  смелые  погибли  в  самом   начале,
уцелевших некому было возглавить...
   Пожар разгорался. Многие галеры все лето простояли  на  берегу,  жаркое
солнце вытопило смолу  меж  досок  обшивки.  Они  вспыхивали  фейерверками
огненных брызг, одна за другой.
   Эйрар подавал сигналы снова и снова, и воины герцога мало-помалу начали
присоединяться к рыбакам - полубезумные, дрожащие от возбуждения.  Эрбу  с
трудом удавалось впрячь их в работу -  но  все-таки  удавалось.  Еще  одно
дружное усилие, еще -  и  она  пошла,  и  закачалась  на  воде,  и  кто-то
закричал: "Отплываем!..", но Эйрар сбил кричавшего с ног, ударив рукояткой
меча:
   - Дейларна не бросает своих!
   Поднял трубу к губам, и труба  позвала  в  последний  раз,  отчаянно  и
страшно. Не зная, все ли собрались, Эйрар стоял по  щиколотку  в  воде,  с
обнаженным мечом. Но мало кто из врагов отважился сунуться следом за ними,
на беспощадные копья Вагея, а лагерь и корабли позади пылали, пылали...
   - Хозяин!.. - крикнул Эрб. Эйрар