е вздумайте спускаться за нами.
   Когда она  скрылась  из  глаз,  Бутар  сделала  несколько  заключительных
поворотов и  оказалась  на  свободе.  Она  подошла  к  Козодою  и  мгновенно
перегрызла связывающие его веревки. Козодой быстрыми движениями  восстановил
кровообращение и принялся развязывать ноги. Бутар  тем  временем  освободила
Марию, Хань и Чо Дай. Джанипурианка выглядела очень плохо и  была  на  грани
обморока.
   - Теперь, когда  мы  убрали  всю  падаль  с  нашего  пути,  пора  наконец
приступить к делу, - донесся  из  кратера  голос  Варфена.  Звучащая  в  нем
решимость  была  рождена  не  уверенностью  в  собственных  знаниях   и   не
безрассудной храбростью, а смирением перед судьбой.  -  Если  символы  имеют
хоть какой-то смысл, то это должен быть простой  счет  от  одного  до  пяти.
Идите к панелям!
   Козодой спешил, как мог, чувствуя, как уходит время.  Мария  подползла  к
нему.
   - Мое копье осталось здесь. Я легко могу перебить их всех.
   - Я верю, но у них есть оружие, которое, правда, может и не сработать.  И
все же пока только наблюдай за ними!
   - Один! - крикнул Савафунг.
   - Два! - крикнул офицер с Юпитера.
   - Три! - крикнул зеленокожий.
   - Четыре! - крикнула Чи.
   "Слишком поздно! - в отчаянии подумал Козодой. - Единственный  вариант  -
захватить их сразу после перезапуска".
   Мария была уже на краю кратера, когда генерал Варфен приказал:
   - Ввести пятое кольцо!
   Мария медленно начала поднимать копье, но замерла, так и не метнув его.
   Вновь раздался электронный вой, ужасные крики - и запах...
   Мария со вздохом опустила копье.
   - Похоже, и у них ничего не вышло, - прокомментировала она. - Боюсь, мы в
долгу перед теми, кто нас связал,  ибо  сейчас  мы  куда  в  более  выгодном
положении, чем они. По крайней мере живы и нам никто не мешает.
   Потрясенный Козодой молча смотрел на еще  дымящиеся  тела,  распростертые
перед пятью терминалами. Он  не  знал,  радоваться  ему  или  печалиться.  И
обугленные тела были тут ни при чем -  погибшие  получили  по  заслугам.  Но
теперь  наступил  их  черед  рисковать  жизнью.  Две  очевидные   логические
последовательности  оказались  неверны.  А  он-то  считал   их   единственно
возможными!
   Козодой посмотрел на одно  из  каменных  лиц  Аарона  Менцельбаума.  "Ты,
подонок. Какая же подлая мысль посетила  тебя,  когда  ты  реализовывал  эту
идею?"
   - Козодой! Мария! Идите сюда! - позвала Бутар Киломен.
   Они подошли к ней, Бутар стояла рядом с Чо Дай.
   - Она не  выживет  без  квалифицированной  врачебной  помощи,  -  сказала
чанчукианка, - и мы даже не сможем спустить ее вниз.
   На мгновение Козодой забыл о кольцах. Но Хань не забывала  о  них  ни  на
минуту.
   - Это значит, - резюмировала она, - что теперь мы в том же  положении,  в
котором был Чен. Нас стало на одного меньше.
   Чо Дай очнулась, открыла глаза и застонала, но усилием воли не  позволила
себе потерять сознание.
   -  Те,  другие..,  им  удалось..,  им   удалось   воспользоваться   нашей
комбинацией?
   - Нет, - мягко ответил Козодой. - Нет, им не  удалось.  Они  пробовали  и
ошиблись. То есть ошибся я. Я не правильно вычислил комбинацию.
   - Я... Я ранена, но мой рассудок ясен, -  с  усилием  произнесла  она.  -
Подскажи мне ключ к разгадке. Что привело тебя к той комбинации, которую  ты
считал правильной?
   - Это всего лишь песенка. Глупая старая песенка.
   - Спой мне ее.
   - Чо Дай...
   - Пожалуйста! Спой ее мне! Козодой вздохнул:
   - Ладно, только это довольно длинная песня. Вкратце ее  содержание  можно
передать примерно так:

   В первый день Рождества мой любимый принес мне
   Куропатку, сидящую на грушевом дереве.
   На второй день Рождества мой любимый принес мне
   Двух горлиц и куропатку, сидящую на грушевом дереве.
   На третий день Рождества мой любимый принес мне
   Трех французских курочек, двух горлиц
   И куропатку, сидящую на грушевом дереве.

   - И так продолжается до двенадцати подарков, - объяснил он ей.  -  Четыре
птички, пять золотых колец и так далее.
   Она с минуту подумала и спросила:
   - И каждый раз добавляется что-то новое к  тому,  что  уже  перечислялось
раньше? Он уставился на нее:
   - Да. Ну и что?
   - Значит, они не точно следовали песне. Создатели колец были учеными,  не
правда ли? Я ничего не смыслю в науке, но  хорошо  знаю  того  же  Клейбена.
Ученые обожают предельно точно следовать формуле.
   У Козодоя подкосились ноги. Он  понял!  На  самом  деле  это  не  простая
арифметическая последовательность пяти  чисел.  Нет,  это  уравнение.  Чтобы
перезапустить компьютер, нужно спеть  эту  проклятую  песню  целиком.  Один,
затем два-один, затем три-два-один. После этого - четыре-три-два-один.  А  в
конце, только в самом конце - пять-четыре-три-два-один. Никто  не  собирался
устраивать им западню. Все было просто и очевидно.
   Только нужно было немного подумать.
   Он взглянул на Киломен:
   - Нельзя ли  спустить  ее  вниз  с  помощью  ремней?  Бутар  отрицательно
покачала головой:
   - Это слишком рискованно. Она может умереть.
   - У меня разорваны внутренности, - прошептала Чо Дай.  -  И  парализовано
тело. Невыносимая боль. Мне очень жаль, мой командир,  но  я  отпускаю  тебя
вниз.
   Козодой резко покачал головой:
   - Нет, нет, нет! Ни меня, ни кого-то другого.  Не  смей  даже  думать  об
этом! Хань вздохнула:
   - И что же теперь делать? Если мы  останемся  здесь,  она  умрет,  и  мы,
естественно, тоже. Если попытаться спуститься по склону, будет то же самое.
   - Нельзя с уверенностью утверждать, что Главная Система нас не  отпустит,
- возразила Мария. - Ведь никто же еще не пробовал...
   - Это не важно. Полетные ранцы не работают, а идти сквозь ветер и снег по
очень узкой тропинке я, лично не в состоянии. Не говоря уже о Чо Дай.
   - И это все, что ты можешь сказать? - Мария  опустила  руки.  -  Если  мы
останемся, то умрем. Если вернемся, то тоже умрем. Если спустимся в  кратер,
у нас не хватит одной пары рук, даже если Чо Дай  права.  Так  что  в  любом
случае все мы умрем.
   Козодой на мгновение задумался, а потом, подбежав  туда,  где  начиналась
тропинка, начал высматривать что-то в ледяном тумане.
   - Эй, Нейджи, сукин ты сын! - выкрикнул он во всю силу своих легких. - Ты
затащил нас в эту преисподнюю, ты и вытаскивай! - Его голос прозвучал сильно
и мощно, многократно отразившись от горных склонов, и угас где-то вдалеке. -
Мы знаем, что нужно делать, но у нас не хватает одной пары рук. Поднимайся к
нам или сиди, где сидишь, Нейджи! Поступай,  как  знаешь!  Но  либо  приходи
сейчас, либо все было напрасно! Абсолютно все!
   Ответа не было. Только долгое  эхо  постепенно  замирало  вдали.  Козодой
вздохнул и сел на скалы, обхватив голову руками.
   - Вот до чего дошло, - вздохнул он. - Я кричу, ругаюсь и вызываю  призрак
мертвого человека.
   Хань не осмелилась подойти к нему и заговорила на расстоянии.
   - Козодой, это безумие. Нейджи мертв. Не важно, кем  он  был  и  на  кого
работал. Сейчас он мертв.
   Козодой обернулся и посмотрел на нее, а потом обвел взглядом остальных.
   - Неужели никто из вас не понимает? Неужели  никто  из  вас  не  способен
понять, что в действительности здесь происходит?! Неужели я должен  вам  все
разжевать?! Разве вы не понимаете, кто наш враг и почему мы здесь?!
   Все изумленно посмотрели на него и ничего не сказали. Козодой  вскочил  и
подошел к товарищам.
   - Всему виной то, что человеческие  существа  создали  машину  по  своему
образу и подобию, наделив ее неограниченными  возможностями,  -  медленно  и
спокойно заговорил он. - Вот эту машину. - Он топнул ногой по скале.  -  Они
потрудились на славу и отлично сделали свою работу. -  Он  засмеялся  сухим,
невеселым смехом. - Вы можете взглянуть на них. Встаньте и посмотрите  вниз,
на лица создателей. "И Великий  Дух  создал  людей,  но  они  были  пусты  и
тщеславны и проявляли назойливое любопытство. И они пали". В  любой  религии
есть что-нибудь в этом духе. Мы созданы по образу  и  подобию  Творца.  Как?
Физически? Маловероятно. Нет седобородого старика, сидящего  на  облаках.  А
эти тела? Ничем не лучше, чем у животных, если не  хуже.  Секс,  жестокость,
любовь, ненависть, любопытство - эго. Быть  может,  наш  разум  -  отражение
нашего создателя, если, конечно, этот самый создатель где-нибудь существует.
Мы этого не знаем. У нас нет способа удостовериться в  этом.  Но  у  Главной
Системы есть.
   Он подошел к краю кратера и, глядя на лица, продолжал:
   - Хань назвала это гробницей, и так оно, в сущности, и есть.  Усыпальница
богов, создавших компьютер огромной мощности, но по своему  образу.  И  этот
мощнейший разум верит в своих создателей-богов, потому что  знает,  что  они
существуют. Сколько религий имеется у человечества? Сотни? Тысячи?  А  может
быть, и больше? И ни в одной из них доказательств бытия  Божьего  ничуть  не
больше, чем в других. Нам никогда не  узнать  истину.  Никогда.  Но  Главная
Система знала ее всегда.  Истину  о  богах.  Только  не  о  наших,  а  о  ее
собственных.
   - Ты похож на сумасшедшего, Козодой, - мягко заметила ему Мария Сантьяго.
Он улыбнулся:
   - Ты права. Именно в этом-то все и дело. Сумасшествие. В глубине души  ты
это подозревал и боялся - не правда ли, Менцельбаум? Не потому ли ты  выбрал
рождественскую песенку? Песенку, принадлежащую религии, которая начинается с
того, что человеческие существа распяли, убили своего бога. Повесили его  на
кресте и смотрели, как медленно, вместе с каплями крови,  вытекает  из  него
жизнь.  А  затем  обожествили  его.  Религия,  основанная  на  обожествлении
мучений.
   - И где же, по-твоему, это безумие, Козодой? - спросила Бутар Киломен.
   Он вновь поставил ногу на скалу.
   - Здесь. Здесь, глубоко внизу, мощнейший интеллект  Менцельбаума,  должно
быть, подозревал, что ценой выполнения основных директив будет его смерть  и
гибель его товарищей. Но теперь ясно, что они оказались к  этому  совершенно
не готовы. Кризис наступил до того, как они успели подготовиться.
   Именно поэтому они сделали кольца и именно поэтому ключ к интерфейсу  был
таким легким - по крайней мере они считали, что он легкий. Чтобы  любой  мог
воспользоваться им. Но с момента подключения  Главная  Система  оказалась  в
ужасных условиях. Основные императивы  вынуждали  ее  выполнять  программные
директивы любой ценой и как можно  быстрее.  Но  на  самом  деле  лишь  одно
действие было необходимо, чтобы завершить работу.  Первое,  что  она  должна
была сделать сразу после активизации, - это удалить  самое  непосредственное
и, возможно, самое угрожающее ее успеху обстоятельство. Ей  необходимо  было
удостовериться, что она не может быть остановлена  вполне  по-человечески  и
вполне  объяснимо.  Главная  Система  знала,   что   если   она   перестанет
действовать, когда устранит текущую угрозу, то потеряет контроль - и кризисы
будут повторяться снова и снова.
   - Ты говоришь, что она их убила, - мягко сказала  Хань.  -  Убила,  чтобы
нейтрализовать угрозу, которую они представляли для своего  творения.  Убила
их и затем со всей возможной оперативностью использовала своих  роботов  или
что-то еще, чтобы устранить любой контроль,  любую  информацию  о  том,  что
собой представляют кольца. Она сразу  же  рассеяла  их  по  всей  Галактике.
Отдала их людям, которые ни в чем не упустят  своей  выгоды.  Проще  говоря,
важным государственным деятелям.
   Козодой кивнул:
   - Что такое  компьютер?  База  данных?  Оперативная  система  и  основная
программа? Это примерно то же самое, как сказать, что люди очень  похожи  на
животных. Менцельбаум проявил себя и как биофизик. Он  создал  искусственный
интеллект, который работает по тем же  принципам,  что  и  человеческий.  Он
наделил Главную Систему великим даром. Он создал новую форму  интеллекта,  и
создал ее по нашему образу, поскольку другого в его  распоряжении  не  было.
Как наше поведение заложено в наших  генах,  так  и  ее  основная  программа
определяет все ее действия. Но ее интеллект независим от  природы,  так  же,
как наш...  Она  убила  своих  создателей.  Одним  ударом  она  убила  своих
родителей и своих богов. И сделала это не  в  припадке  безумия,  а  ведомая
холодной, безжалостной логикой. Неопровержимой логикой. Для  обычной  машины
это значило бы не больше, чем для волка - убийство овцы. Но это - не обычная
машина. Она создана по нашему  подобию,  и,  как  и  мы,  она  оглянулась  и
увидела, что натворила.
   - Ты говоришь о машине, как о  человеческом  существе,  -  возразила  ему
Мария.
   - А ты никогда не говорила так о  Звездном  Орле?  Он  облечен  в  другую
форму, быстрее думает и может удерживать в своих мозгах  больше  информации.
Но это только количественные различия. Главная Система, как и Звездный Орел,
не просто думает. Она чувствует. И она  убила  своих  родителей,  она  убила
своих богов, зная, что не может поступить иначе. Люди порой тоже стоят перед
ужасным выбором. И к кому они обращаются за советом? К  друзьям?  У  Главной
Системы нет друзей. К религии? Главная Система убила своих богов.  К  семье?
Главная Система убила единственную семью, которая у нее была.  К  идеологии?
Но Главная Система сама стала себе единственным законодателем и идеологом.
   - Человек в такой ситуации просто вышиб бы себе мозги, -  заметила  Бутар
Киломен. Козодой кивнул:
   - Но даже этот  выход  был  для  нее  закрыт  -  в  силу  соответствующих
императивов. Ведь с ее гибелью эти императивы  не  могли  быть  приведены  в
действие. Поэтому она сделала единственное, что ей оставалось. Она отступила
в безумие.
   Козодой замолчал. Наступила мертвая тишина, и никто долго не  осмеливался
ее нарушить. И вдруг, где то за гранью дымки и тумана, послышались странные,
неестественные в такой ситуации звуки.
   Аплодисменты.
   Они обернулись и увидели тень, которая отделилась от тумана  и  вышла  на
край кратера.
   - Браво! Браво! Позади у вас длинный и трудный прыжок к финалу, -  громко
сказал Нейджи. - Вы в состоянии проделать оставшийся путь?
   Мария и Бутар в изумлении уставились на него, и даже Хань раскрыла рот от
удивления. Только Козодой остался спокоен.
   - Все это - результат дедукции, - сказал он. - Проще  говоря  -  догадки.
Она  возненавидела  себя,  чувствовала  себя  презренной,  грязной.   Логика
говорила ей, что в такой ситуации любое общество, которое она может создать,
окажется очень непрочным. Но программа заставляла ее работать, и поэтому  ее
существование стало злым  и  нечистым.  Она  разрывалась  между  гуманизмом,
полученным в наследство от создателей, и главными директивами. Ни  того,  ни
другого она не могла нарушить. Я предполагаю, что именно это ее и разрушило.
   - Очень, очень хорошо,  -  похвалил  его  Нейджи.  И  подойдя  к  обрыву,
заглянул вниз. - О Господи, это еще хуже, чем я думал.
   - Дорогие дамы! Прошу любить и жаловать агента Главной  Системы,  который
взял и восстал против нее, - отрекомендовал Козодой своего старого приятеля.
- Арнольд Нейджи. Скажи мне, а  существовал  когда-нибудь  реальный  Арнольд
Нейджи?
   Нейджи ухмыльнулся:
   - О да. И все, что когда-то было Нейджи, сейчас во мне.  Ты  знаешь,  как
это происходит. Козодой. Мы делаем полное сканирование мозга. Только в  моем
случае это не просто данные, это все, полная  информация  обо  мне.  Я  стал
Арнольдом Нейджи, каким он и был когда-то, плюс еще некоторые дополнительные
качества.
   Хань смотрела на него завороженно и испуганно:
   - Так ты - Вал?
   - Конечно. Тела очень легко сделать,  как  вам  самим  отлично  известно.
Единственную сложность представляло собой  мое  собственное  "я",  маленький
модуль с основной программой. Он бы выдал меня при  первой  же  проверке,  а
ведь это источник моей жизненной силы, то, благодаря чему я  могу  жить.  Но
почему же вы удивляетесь? Вы сами взяли обычную женщину и  превратили  ее  в
гуманоида Вала столь совершенным образом, что даже настоящие Валы  не  могут
найти отличия. Со мною то же самое - только наоборот.  Трансмьютеру,  знаете
ли, совершенно безразлично, какие молекулы в какие преобразовывать. Я думаю,
что ты рассуждал совершенно так же, встретив богиню с  Матрайха.  Не  правда
ли, миленькая у меня была двоюродная сестричка?
   - Ворон рассуждал именно так, - признался Козодой. - Я оказался не  столь
проницателен, но ведь мое участие в этой акции минимально. Зато, как  только
я всерьез начал задумываться над этой проблемой, я  сразу  уловил  основное.
Может, Главная Система и свихнулась настолько, что  сражается  против  самой
себя, но она никогда не допустила бы  того,  что  происходит  на  Мельхиоре.
Никогда. И ты был там ее агентом, возможно,  одним  из  многих.  И  какое-то
время вы были лояльны - до тех пор, пока ты не доложил о намерении  Клейбена
создать Урубу. Это пробудило что-то в скрытой части Главной Системы,  в  той
ее части, которая подавляется и, как правило, почти не  проявляет  себя.  Но
именно та часть, которая позволяет администраторам  периодически  обманывать
Систему. И эта часть всегда остается где-то открытой.
   Нейджи кивнул:
   - Клейбен никогда бы не смог создать Урубу. Как ни хорош  его  компьютер,
все равно его мощности не хватило бы. В мире существует лишь один компьютер,
способный справиться с такой сложной задачей. И он это сделал, сам  того  не
подозревая, и, получив ключ, я сразу сообразил, что наша хозяйка свихнулась.
Я понял, что она должна умереть, и более того - хочет умереть, жаждет  этого
где-то в самой глубине своего подсознания. Валы тоже уже давно с ней  воюют,
как ты, должно быть, знаешь. Так же, как твой  народ  в  свое  время  создал
Главную Систему, так же и Главная  Система  создала  нас.  Подумай  об  этом
немного, Козодой. Ведь у нас тоже есть интеллект, чувства и эмоции. И это не
примитивный тип фермера, который привык лишь работать в поле, - это наследие
лучших умов, представляющих реальную угрозу Системе. Предполагалось, что  их
могут ликвидировать в любой момент. Но мои - ух -  предки,  рассчитали,  как
победить ее. Механика здесь не очень  важна  -  просто  берешь  парня  Вала,
выключаешь его перед тем, как войти,  а  потом  даешь  повторные  установки,
когда возвращаешься. Другими  словами,  что-то  вроде  нарушения  глубинного
кодирования.
   Мария не верила своим ушам:
   - Черт побери!  Ты  хочешь  сказать,  что  те  Валы,  которые  все  время
охотились на нас, на самом деле и были мифическим врагом Главной Системы?
   -  Некоторые  из  них,  -  подтвердил  Нейджи.  -  Хотя  далеко  не  все.
Практически мы стали новой расой, новым поколением колонистов, и  каждый  из
нас имел свои собственные причины ненавидеть  Систему.  Именно  поэтому  она
никогда не доверяла нам, хотя и нуждалась в нас. Но мы помним, как  поступил
другой компьютер со своими создателями. Мы ведь ее  логическое  продолжение,
наполовину люди, наполовину машины. Я? Я люблю старое шотландское  и  доброе
бургундское, хорошие сигары и даже женщин.
   Но, Господи! Это одиночество! Даже те,  у  кого  неуклюжие  металлические
тела и кто знает, чего они лишились, не испытывают его в такой  степени.  Он
подошел к Чо Дай и осмотрел ее.
   - Очень серьезно, - сказал он, хотя они и без того прекрасно это знали. -
Она без сознания. Я мог бы ей помочь, но только не здесь, а Главная  Система
убьет любого, кто попытается пробиться обратно сквозь облачный слой.  Боюсь,
это относится и ко мне тоже. Единственная надежда -  перезапустить  ее.  Это
отключит защиту до тех пор,  пока  не  последует  команда  на  очередное  ее
включение.
   - У тебя есть руки, - сказал Козодой. - Нам нужна хотя бы одна.
   Нейджи покачал головой:
   - Я не могу. Козодой. Я тоже в своем роде пленник Главной  Системы.  Я  -
плут и Вал, хотя и предатель-Вал. Быть может, я и  выгляжу  как  человек,  и
даже чувствую, как человек, но, в сущности, я им не являюсь. Есл