ржав с Советским Союзом и можно ли
было предотвратить вторую мировую войну?
   И здесь ответ однозначный.  Система коллективной безопасности  вполне
могла  сработать даже в той непростой международной обстановке,  если бы
западные державы заняли иную позицию.  Данные разведки,  которые получал
мой отец, свидетельствовали о стремлении Запада столкнуть нас с немцами.
Сейчас все чаще слышишь, что виновником развязывания войны был Советский
Союз. Разумеется, это беспардонная ложь. Были, что скрывать, и ошибки, и
прямые просчеты советского руководства,  но то,  что случилось, в значи-
тельной мере на совести западных держав. Они не только подталкивали Гит-
лера к войне,  но и постоянно мешали созданию системы коллективной безо-
пасности.
   Кто, как не они,  сделали все, чтобы Польша не пропустила наши войска
через свою территорию? Кто требовал от СССР вступления в войну, не давая
при этом никаких гарантий? Кто срывал переговоры с нами и продолжал вес-
ти переговоры с нацистской Германией?
   Беспрецедентный случай:  в очередной раз перенесены сроки опубликова-
ния документов,  связанных с перелетом Гесса в Великобританию, перегово-
рами, которые английское правительство вело с немцами. К чему бы это?
   Историки теряются в догадках, хотя еще во время войны я слышал, что в
Советский Союз поступили тексты всех переговоров,  которые велись нашими
будущими союзниками с немцами.  Поступили они,  насколько знаю,  из двух
источников - из Германии и Англии.  Это был тот редкий случай, когда ма-
териалы, добытые разведкой в разных странах, были идентичны.
   Я понимаю,  почему не предают такие документы гласности англичане. Но
что мешает, скажем, внести ясность российским историкам?
   Могло ли состояться нападение Гитлера на Польшу, не заключи Советский
Союз пакт о ненападении?
   Увы, Польша была обречена в любом случае.  Зачем был  подписан  пакт,
секрета нет. Помню свой разговор с отцом на эту тему.
   - Неужели не понимаешь?  - сказал тогда отец. - Война будет, конечно,
но нам надо выиграть время.
   Подписали бы мы тогда этот пакт или не подписали, для Польши это зна-
чения уже не имело. Гитлер совершенно точно знал, что Запад, подталкивая
Германию к войне с Советским Союзом, сам воевать не хочет.
   Пакт позволил нам не только оттянуть столкновение с Германией,  но  и
спасти  от  поглощения  оккупантами часть Польши.  Никто ведь сегодня не
ставит под сомнение необходимость присоединения западноукраинских и  за-
паднобелоруеских земель.  В противном случае они тогда же оказались бы в
руках Гитлера. Здесь даже у англичан сомнений нет.
   Допускаю, что события могли развернуться несколько иначе. Если бы за-
падные страны заняли твердую позицию,  возможны были бы какие-то перего-
воры и вторая мировая война началась бы позднее. Но в любом случае избе-
жать  ее не удалось бы - нацисты стремились к мировому господству.  Сама
природа фашизма требовала большой войны.  А если учесть, что такая поли-
тика Германии практически без сопротивления была воспринята Западом,  то
война была неизбежна.
   Позволю себе высказать и такое предположение.  Я абсолютно уверен, по
крайней мере думать именно так у меня есть вполне достаточные основания,
что немцы не пошли бы в сорок первом на Советский Союз,  если бы  их  не
спровоцировали англичане. Это мое сугубо личное мнение, но, полагаю, все
дело в обещании каких-то колоссальных уступок в  мировой  геополитике...
Все ведь было подготовлено к вторжению в Англию.  Никакой маскировки!  А
затем планы Гитлера были резко изменены...  Когда  Черчиллю  доложили  о
том,  что немцы перешли границы СССР,  он произнес примечательную фразу:
"Англия спасена!" И это была абсолютная правда.  Думаю, подлинные сенса-
ции и у наших и у зарубежных историков еще впереди...
   А сколько  небылиц гуляет по свету о вступлении наших войск в Польшу.
Красная Армия перешла границу 17 сентября 1939 года,  заняв  территории,
которые  должны  были отойти Советскому Союзу в соответствии с секретным
протоколом от 23 августа.  Это один из тех документов,  которые никак не
мог разыскать последний Генеральный секретарь ЦК КПСС...
   Много говорят и пишут сегодня о взаимодействии советских и германских
войск, о тесных связях НКВД и гестапо. Дописались даже до того, что яко-
бы  Ворошилов получил в подарок самолет от Германа Геринга.  Все это вы-
думки чистой воды. При всей антипатии, которую питаю еще с войны к Воро-
шилову,  никаких связей с военным руководством Германии - ни военных, ни
политических - он не имел. Ни один член Политбюро в тот период инициати-
ву,  как известно,  во внешнеполитических вопросах проявить не мог.  Все
было настолько регламентировано, что заранее обсуждалось едва ли не каж-
дое слово,  если хотите, до артикуляции... Контакты с немцами могли быть
на уровне командира корпуса,  если возникала необходимость,  да и  то  с
разрешения наркома обороны. Создавались местные, не правительственные, а
чисто военные комиссии по размежеванию частей,  и лишь тогда,  допускаю,
могли  быть какие-то контакты,  но опять-таки строго регламентированные.
Ни о каком взаимодействии немецких частей и частей РККА  речь,  понятно,
вести нельзя.
   Знаю от маршала Тимошенко, что у нас были подготовлены ударные корпу-
са, которые командование Красной Армии - было такое указание - могло ис-
пользовать в случае, если немцы выйдут за пределы предварительных демар-
кационных линий.  Командование должно было ударами (!) вытеснять  их  за
пределы  территории,  отходящей  согласно  секретному  протоколу к СССР.
Больше того,  я не знаю деталей, но был разработан план перерастания та-
ких ударов в наступление с выходом к границам Германии.
   Дело оставалось за странами Запада.  Переговоры с ними продолжались и
после подписания советско-германского пакта, и получи Советский Союз со-
ответствующие гарантии, события развивались бы по-другому...
   Директив таких  я не видел,  но те разговоры,  которые мне доводилось
слышать,  подтверждали, что это было вполне реально. Косвенным подтверж-
дением  существования такого плана может служить концентрация наших час-
тей на западной границе.  По всем меркам она была гораздо выше,  чем это
было  продиктовано  обстановкой.  К тому же польская армия сопротивления
РККА не оказывала.  Говорю это вопреки бытующей версии о  советско-поль-
ских сражениях.  Каким-то частям удалось прорваться в Румынию, остальные
просто не имели выбора и, спасаясь от немцев, бежали к нам.
   Многие танковые части, части боевой авиации, сосредоточенные у грани-
цы,  так  и  не  были введены в действие,  но самая высокая концентрация
войск,  повторяю, красноречиво свидетельствует, что эти соединения имели
совершенно иное назначение.
   Если бы  посткоммунистические  историки  проанализировали обстановку,
сложившуюся тогда, без особого труда убедились бы, что, кроме формализо-
ванного договора, Советский Союз ничего общего с Германией не имел.
   Довольно характерен такой факт. Советская сторона уклонилась от пред-
ложения Германии  обменяться  разведчиками,  арестованными  спецслужбами
двух  стран.  И  это в то время,  когда был заключен советско-германский
пакт.
   Абсолютно несостоятельны утверждения о том,  что Советский Союз пере-
давал  Германии  ее политических противников.  Только в моем классе было
восемь немецких детей, всего же в нашей школе детей антифашистов было до
сотни.  Фашизм они ненавидели всей душой, на себе испытав ужасы нацизма.
Думаю,  им было бы известно о подобных случаях.  Напротив, семьи антифа-
шистов  брались  на  полное государственное обеспечение.  Когда началась
война,  большинство из них вступило в борьбу с врагом в  немецком  тылу.
Многие стали разведчиками, десантниками.
   Головокружительную карьеру, к слову, уже в ГДР никто из моих школьных
товарищей не сделал,  но некоторые заняли довольно  заметные  должности.
Петр Флориан,  например, стал заместителем министра иностранных дел. Не-
которые продолжили службу в армии и разведке  молодого  немецкого  госу-
дарства. Но высокие посты все же заняли не те, кто воевал, а те, кто от-
сиживался в советском тылу, ожидая разгрома фашизма. Почти все командные
высоты вскоре захватила партийная верхушка...
   Возвращаясь к вопросу о коллективной безопасности,  хотел бы обратить
внимание читателя на еще одно ложное утверждение.  Порой историки ссыла-
ются на обнаруженные в Архиве внешней политики России документы,  свиде-
тельствующие о готовности Великобритании и США оказать  действенную  по-
мощь СССР в случае войны с Германией.  Советский Союз якобы отверг такие
предложения. Мягко говоря, здесь маленькая передержка. Лучше всего такие
документы  было  бы опубликовать и дать соответствующий комментарий.  Но
это почему-то не делается,  и общественность сознательно вводится в заб-
луждение.
   Знаю, о  каких документах идет речь.  Это проекты договоров,  которые
Советский Союз готовил для создания той самой системы коллективной безо-
пасности, которая так и не была создана по вине западных держав. Советс-
кая сторона совершенно четко заявила, какое количество танковых, авиаци-
онных,  пехотных,  флотских соединений готов выставить СССР для борьбы с
врагом.  Польское правительство ответило отказом, Англия и Франция отде-
лались общими декларативными заявлениями. Против Германии они готовы бы-
ли в случае благоприятного исхода переговоров выставить не  более  трети
своих формирований. Грубо говоря, лишь десятую часть того, что предлагал
Советский Союз. Мало того, английские и французские представители заяви-
ли, что, собственно, не имеют полномочий подписывать эти документы. Сло-
вом,  игра продолжалась. Чем это обернулось для народов Европы, мы давно
знаем...
   В Англии опубликованы дневники некоторых людей, утверждавших, что еще
тогда Черчилль собирался предать гласности материалы,  связанные с пере-
говорами,  которые англичане вели с Гессом.  С такой же информацией Чер-
чилль хотел выступить и в палате общин.  Он долго  колебался,  прекрасно
зная,  что палата общин проголосует за союз с Германией. И все же не по-
шел на такой шаг.  И он сам,  и люди,  имевшие на него влияние,  сделали
иной выбор.  Но факт остается фактом: будущие союзники до самого послед-
него момента не спешили вступать в борьбу с фашизмом.
   Как видим,  зачастую новоявленные исследователи второй мировой  войны
просто-напросто лукавят,  сокрушаясь то и дело,  что ответа на волнующие
их вопросы нет.  Вполне достаточно обратиться к архивным  материалам.  К
сожалению,  некоторые  ученые  и  публицисты идут совершенно иным путем.
Скажем,  продолжают муссироваться слухи о тесном сотрудничестве  НКВД  и
гестапо в борьбе против польского народа.  Все это выдумка.  Равно как и
сообщения о том,  что якобы в 1940 году в Закопане был создан совместный
учебный центр,  где проходили подготовку вместе с нацистами офицеры Нар-
комата внутренних дел.  Тем не менее такие утверждения в последние  годы
кочуют  из  одной  публикации в другую.  Естественно,  без ссылок на ка-
кие-либо документы. И это, увы, далеко не единственный пример элементар-
ной фальсификации.
   А между  тем  есть  вопросы,  которые действительно нуждаются в более
полном освещении.
   Известно, что весной 1943 года Рузвельт направил в Москву специально-
го курьера - бывшего посла в СССР Дж.  Дэвиса с конфиденциальным письмом
Сталину. Он предлагал неофициальную встречу "либо на Вашей, либо на моей
стороне Берингова пролива".  В ней не должен был участвовать Черчилль, а
количество сопровождающих лидеров двух стран лиц должно было быть крайне
ограниченным.  Предлагалось,  в частности,  "обсудить военные вопросы на
суше и на море".  Сталин дал принципиальное согласие на  встречу,  но  с
оговоркой  -  в  предстоящей встрече должен был непременно участвовать и
Черчилль.  Встреча не состоялась. Что же хотел сказать Рузвельт Сталину?
- задается вопросом один из современных российских историков.  Возможно,
он хотел поделиться с советским союзником секретом "Манхэттенского  про-
екта"?
   Никто и  никогда в тайны "Манхэттенского проекта" Советский Союз пос-
вящать не собирался,  иначе советской разведке не пришлось бы предприни-
мать  такие  колоссальные  усилия для достижения поставленной цели...  А
речь вот о чем.  Рузвельт не скрывал,  что он союзник Англии в борьбе  с
фашизмом,  но никак не в сохранении Британской империи. Это порой прояв-
лялось даже в мелочах.  На одной из встреч, когда был произнесен тост за
английского короля,  Рузвельт,  скажем,  отказался поднять бокал. Сталин
вышел из положения так:
   - Ну что ж,  это не наш король,  а их король,  так что выпьем за  его
здоровье...
   Америка Рузвельта имела свои,  совершенно однозначные взгляды на пос-
левоенный мир,  и они во многом совпадали с видением  советского  прави-
тельства.  С англичанами - иначе.  Те гораздо ближе были к конфронтации,
которая началась после Победы.
   А если говорить о конфиденциальности подобных переговоров,  то,  смею
утверждать,  их  вполне можно вести и при трехсторонних встречах.  Собс-
твенно,  именно так и произошло в Тегеране в 1943 году. Там Рузвельт со-
вершенно точно изложил Сталину свою точку зрения на будущее Германии, на
ее роль в послевоенной Европе,  на роль Англии, Америки. По всей вероят-
ности, Черчилль все же знал об этой беседе Рузвельта и Сталина. Впрочем,
своих взглядов Рузвельт не скрывал и от Черчилля.
   Российский историк прав:  та встреча,  о которой он говорит, действи-
тельно  планировалась Рузвельтом,  но не состоялась.  Сталин - в архивах
должно сохраниться его письмо - четко изложил свою позицию.  Сформулиро-
вал он ее примерно так:  "Нежелательно, чтобы между союзниками возникали
какие-то недоразумения,  как это уже бывало в нашей недавней истории  не
раз..." Вспомните те же переговоры стран Запада с немцами...
   Почему с такой поспешностью был ликвидирован в мае сорок третьего Ко-
минтерн?  До самого последнего дня сотрудники этой международной органи-
зации не подозревали о ее роспуске.
   Интерес историков понятен.  Это был,  безусловно, неожиданный шаг для
многих. Почему же так произошло? Находясь в союзе с западными демократи-
ями,  советское руководство продемонстрировало таким поступком изменение
позиции Советского Союза. Мы отказались от единого центра, который руко-
водил до этого действиями коммунистических партий других стран, т. е. их
дальнейшие действия должны были носить в будущем исключительно самостоя-
тельный характер.  Сама идея мировой революции,  которая декларировалась
десятилетиями,  таким шагом одного из союзников по антигитлеровской коа-
лиции теперь отвергалась.
   В какой степени это был камуфляж, а в какой реальность? Я склонен ду-
мать,  что какой-то игры со стороны советского руководства в данном слу-
чае не было.  Иное дело, что после того, как ряд коммунистических партий
начал действовать самостоятельно,  это начало раздражать нашу  партийную
верхушку.  Она в штыки встретила,  например,  некоторые шаги югославских
коммунистов, и в итоге группа Жданова - Маленкова создала Коминформ - по
сути, тот же Коминтерн.
   Нередко задается вопрос: встречался ли Берия с генералом Андреем Вла-
совым,  бывшим командующим 2-й ударной армией Волховского фронта,  после
его ареста в мае 1945 года? Кое-кто пытается утверждать, что Маршалу Со-
ветского Союза Л. Берия довелось даже допрашивать перешедшего на сторону
фашистской Германии руководителя РОА...
   Мой отец с Власовым никогда не встречался, и все разговоры о допросах
этого предателя всего лишь домыслы.  Не имел никакого отношения он  и  к
задержанию Власова. Это сделала армейская разведка, возможно, по "навод-
ке" стратегической разведки,  которую возглавлял отец. Этих деталей я не
знаю и,  честно говоря, не интересовался никогда. Непосредственно захва-
том бывшего командующего так называемой РОА  -  Русской  освободительной
армией - руководил "СМЕРШ", так как органы военной контрразведки входили
тогда в структуру Наркомата обороны.
   Но дело даже не в том,  отец или кто-то другой арестовывал и допраши-
вал Власова.  Он рассматривал бывшего советского генерал-лейтенанта Вла-
сова как труса и предателя, бросившего свою армию в тяжелую минуту. Зау-
рядный  предатель  и сдался ведь не в силу каких-то идейных соображений,
как пытаются иногда представить, а лишь потому, что спасал свою шкуру.
   Вышло так, что его предательство бросило тень и на целую армию, кото-
рая дралась честно и почти вся была уничтожена,  2-я ударная и не помыш-
ляла о сдаче в плен,  Власов перебежал к немцам сам. Я не берусь судить,
был  ли до плена он принципиальным противником Советской власти или нет.
Его убеждения,  если такие и были,  ни до войны,  ни в начальный  период
войны, насколько известно, никак не проявлялись.
   Наверное, сегодня,  спустя  много  лет,  его  еще можно было пусть не
простить,  но хотя бы понять,  если бы он пошел на подобный шаг,  спасая
свою армию.  Но ведь не было этого. Так что вряд ли стоит делать из пре-
дателя идейного борца за освобождение России.
   Как могло случиться,  что,  отбросив немцев от Москвы,  Красная Армия
докатилась до Волги и Кавказа?
   Немцы поняли,  что вести наступление по всему фронту,  как они делали
до этого,  уже не могут.  Гитлер изменил свои планы. Нашей разведке было
известно,  что противник устремится к нефтяным промыслам, а в дальнейшем
попытается выйти через Иран,  Ирак на Ближний Восток.  Это вовлекло бы в
войну, как считал Гитлер, и Турцию.
   Через южные  границы  Пакистана немцы планировали прорваться в Индию.
Был даже подготовлен специальный корпус,  который так и назывался -  Ин-
дийский.  Гитлер и его окружение считали, что и кавказские, и другие на-
роды встретят немецкую армию как освободительницу.  Как показал дальней-
ший ход событий, все обстояло совершенно иначе.
   Не было секретом и то,  что немцы пойдут на Сталинград.  Цель их была
известна - отрезать нас от нефтеносных районов.  Гитлер считал,  что его
части молниеносно прорвутся на Кавказ и не встретят серьезного сопротив-
ления. И здесь был явный просчет.
   Танковую армию Клейста после операций на  Кавказе  немцы  планировали
использовать  для создания большого кольца окружения Москвы.  Дальнейшее
ее продвижение в Иран и Ирак считали нецелесообразным - там должны  были
начаться восстания.  Эти материалы были представлены на Тегеранской кон-
ференции уже в сорок третьем.  А тогда немцы рассуждали  так:  в  случае
нормального развития событий повернуть на северо-запад и отрезать Москву
от тылов.  Это широко было известно благодаря разведке,  и  Генеральному
штабу, и правительству. Одна группа военных считала, что это отвлекающий
маневр Гитлера и основной удар будет  нанесен  на  Западном  фронте,  на
Москву.  Жуков,  Василевский и отец настаивали на укреплении Северо-Кав-
казской группы наших войск.  Но Сталин поддержал третью группу  военных,
считавших,  что в тот период следовало помешать большому окружению Моск-
вы.  Жуков,  Василевский и мой отец отстаивали свое предложение, но пос-
леднее слово оказалось за Верховным Главнокомандующим.  В итоге так, как
надо,  к началу операции немцев на южном фланге  не  подготовились,  все
части, прикрывавшие Москву, там и остались. А это были очень крупные со-
единения.  Накопление свежих частей еще не завершилось - они  находились
за Волгой.  Правда,  начали строить железнодорожные ветки к Сталинграду,
еще не зная,  что здесь пройдет фронт. И только некоторые части готовили
к  переброске  на Кавказ.  А дальше все хорошо известно нашим историкам.
Немцы на два-три месяца изменили сроки операции  и  начали  наступление.
Танковая армия Клейста пошла на Кавказ, а армия Паулюса - на Сталинград.
   О концентрации  крупных войсковых соединений под Сталинградом я узнал
еще в конце лета сорок второго.  В моем присутствии об этом  говорили  и
Бодин со Штеменко, и Тюленев, и мой отец. Тогда еще он говорил, что дер-
жать все