же не планы, не слова, теперь  все  уже  сделано.  Воздух  в  легких,
казалось, застыл, как стекло.
   А затем из зала донесся нарастающий смех.
   Часы показывали двадцать пять минут одиннадцатого, и ощущение тревоги
становилось все сильнее и сильнее. Сью стояла у газовой плиты,  выжидая,
когда закипит молоко, чтобы высыпать  туда  растворимый  кофе.  Она  уже
дважды собиралась пойти к себе наверх и переодеться в ночную  рубашку  и
дважды почему-то останавливалась и подходила к кухонному окну с видом на
холм Брик'ярд и изгиб шоссе номер шесть, что вело к центру города.
   Когда на крыше мэрии на Мэн-стрит вдруг панически завыла сирена,  Сью
даже не  повернулась  сразу  к  окну,  а  сначала  выключила  огонь  под
кастрюлькой, чтобы не убежало молоко.
   Сирена на здании  мэрии  коротко  взвизгивала  каждый  день  ровно  в
двенадцать  часов,  но  это  все,  если  не   считать   сигналов   сбора
добровольной  пожарной  дружины,  когда  в  сухой  сезон,  в  августе  и
сентябре, загоралась вокруг города трава. Сигнал тревоги означал  что-то
серьезное, и в пустом доме завывание сирены казалось особенно  жутким  и
угрожающим.
   Сью медленно подошла к окну. Вой  сирены  то  поднимался,  то  падал,
снова и снова. Где-то вдали запели, как на свадьбе, автомобильные гудки.
Из темного прямоугольника окна на нее взглянуло собственное отражение  -
огромные глаза, губы полураскрыты, - но спустя несколько  секунд  стекло
запотело.
   Неожиданно всплыло полузабытое воспоминание. Еще детьми, в  начальной
школе,  они  тренировались  на  случай  воздушной  тревоги.  Учительница
хлопала  в  ладоши  и  говорила  "Воет  городская  сирена",  после  чего
полагалось лезть под стол и ждать, закрыв голову руками, когда она  даст
отбой или когда вражеские ракеты  разнесут  тебя  на  мелкие  клочья.  И
теперь слова учительницы прозвучали у нее в голове ясно и  чисто,  будто
все эти годы они как в гербарии
   (воет городская сирена)
   Хранились в аккуратном полиэтиленовом пакетике.
   Самой школы не было видно, но далеко внизу, слева, где  располагалась
очерченная уличными лампами  школьная  автостоянка,  светилась  искорка,
словно Господь чиркнул там своим огнивом.
   (там же баки с мазутом для котельной)
   Искорка помигала, затем вспыхнула ярким оранжевым факелом. Теперь уже
школу стало видно - школа горела.
   Сью бросилась к  шкафу  за  плащом  или  курткой,  но  тут  весь  дом
вздрогнул от первого раскатистого взрыва, и  в  мамином  буфете  жалобно
звякнули чашки.
   Норма Уотсон. "Мы пережили  черный  выпускной  бал"  (опубликовано  в
августе 1980 в журнале "Ридерс Дайджест" под рубрикой "Драма в  реальной
жизни"):
   ... и все случилось так неожиданно, что никто на самом деле  даже  не
понял, в чем дело. Мы все стояли, хлопали и пели школьный гимн. А  затем
- я как раз стояла у преподавательского стола и смотрела на  сцену  -  в
ярком свете софитов мелькнуло что-то блестящее, металлическое. Рядом  со
мной была Тина Блейк и Сандра Джейкс, и я думаю, они тоже это видели.
   В воздухе вдруг расплескалось что-то красное. По венецианскому  панно
поползли густые потеки. Я почему-то сразу поняла, что это кровь, еще  до
того, как она пролилась на сцену. Стелла Хоран подумала сначала, что это
краска, но у меня как будто предчувствие возникло - как в тот раз, когда
моего брата сбил грузовик с сеном.
   И Томми, и Кэрри облило с головы до ног, но  ей  досталось  больше  -
будто ее взяли и макнули  в  ведро  с  краской.  Она  продолжала  сидеть
совершенно   неподвижно.   Группе,   что   стояла   ближе   к   ним    -
"Джози-энд-Мунглос", - тоже перепало: брызги летели во  все  стороны.  У
лидер-гитариста была белая гитара, и она вся оказалась в красных каплях.
   Я сказала: "Боже, это же  кровь!",  и  тут  Тина  завизжала  -  очень
громко, на весь зал.
   Все наконец перестали петь, и наступила тишина. Я сама даже  с  места
не могла сдвинуться, стояла словно прикованная. Взглянула вверх, а там -
два ведра, крутятся над тронами на веревке и колотятся друг об друга.  С
них все еще капала кровь. И вдруг они упали вниз, а следом веревка. Одно
ударило Томми по голове, и звук получился громкий, пустой - словно гонг.
Кто-то засмеялся. Я не знаю, кто, но смеялись совсем  не  от  того,  что
вышло весело или забавно, нет. Грубый, истерический, жуткий смех.
   И в этот момент Кэрри открыла глаза. Вот тут-то все и  расхохотались.
Я тоже. Боже, это... это было просто дико.
   В детстве у меня была диснеевская книжка "Песня юга", и в ней  сказка
дядюшки Римуса про  чумазейку.  На  картинке  чумазейка  сидела  посреди
дороги - один к одному негритенок: лицо черное-черное и  огромные  белые
глаза. Так вот Кэрри открыла глаза, получилось то же самое: только глаза
белые, а все остальное - густого красного цвета, да еще свет  горел  так
ярко, что они казались просто стеклянными - ну  прямо  как  этот  комик,
Эдди Кантор, когда он глаза вытаращит.
   От этого-то все и засмеялись. Удержаться было  невозможно.  Тут  либо
дашь себе волю и расхохочешься, либо  просто  свихнешься,  а  над  Кэрри
привычно смеялись уже много лет. В тот вечер  мы  все  чувствовали  себя
частью чего-то особенного, словно она на наших глазах воссоединилась  со
всем нормальным человечеством, за что лично я только благодарила Бога. И
вдруг это. Этот кошмар.
   Нам просто ничего не оставалось. Или смейся, или плачь -  но  кто  за
все эти годы хоть раз пожалел Кэрри?
   Она, не шевелясь, глядела в зал, а смех становился все  сильней,  все
громче. Люди чуть не падали на пол, держась за животы, и  показывали  на
Кэрри пальцами. Только Томми на нее  не  смотрел.  Он  сидел  в  кресле,
повалившись на бок, будто уснул. Однако сразу никто даже не понял, в чем
дело: он и так был весь в крови.
   А затем, в одно мгновение, лицо Кэрри словно... словно надломилось  -
не знаю, как еще это описать. Она  закрыла  лицо  руками  и  встала.  Ее
качало, она споткнулась, и едва не  упала  -  тут  все  засмеялись  пуще
прежнего. Потом Кэрри... ну в общем, спрыгнула  со  сцены  -  как  будто
большая красная лягушка нырнула в воду со своего листа лилии. Она  снова
чуть не свалилась, но удержалась-таки на ногах.
   Мисс Дежардин бросилась к ней, вытянув вперед руки, и она-то  уже  не
смеялась. Но ни с того ни с сего ее вдруг повело в сторону и швырнуло об
стену  у  края  сцены.  Очень  странно  все  это  получилось.   Она   не
споткнулась, нет - выглядело это так, словно ее сильно толкнули, но  там
никого не было.
   Закрывая лицо руками, Кэрри побежала сквозь толпу к выходу, и  кто-то
подставил ей ножку. Я не знаю, кто это сделал,  но  она  растянулась  во
весь  рост,  оставив  на  полу  длинный  красный  след,  и  странно  так
вскрикнула "Ууф!" Я очень хорошо это помню, потому что  рассмеялась  еще
сильнее. Кэрри поползла к выходу, затем вскарабкалась на ноги и выбежала
из зала. Она пронеслась мимо меня, и я не могла не  почувствовать  запах
крови - мерзкий запах, какой-то гнилой.
   Кэрри сбежала по лестнице, перескакивая через ступеньки,  и  скрылась
за дверями.
   Смех постепенно стихал, но  некоторые  никак  не  могли  успокоиться,
икали и судорожно всхлипывали. Ленни Брок достал большой белый платок  и
вытирал глаза. Салли Макманус вся  побелела,  и,  казалось,  ее  вот-вот
стошнит, но не в силах сдержаться, она тоже продолжала  хихикать.  Билли
Боснан просто стоял  со  своей  дирижерской  палочкой  в  руке  и  качал
головой. Мистер Лалбин сидел на корточках рядом с мисс Дежардин и просил
у кого-нибудь салфетку: у мисс Дежардин был разбит нос.
   Вы должны понять, что все это произошло минуты за две, от силы. Никто
еще ничего не понимал. Мы просто растерялись. Кто-то ходил по залу, тихо
переговариваясь, но большинство стояло, как  стояли.  Элен  Шайрс  вдруг
расплакалась, потом еще кто-то.
   Затем раздался крик:
   - Вызовите врача! Эй, кто-нибудь, срочно вызовите врача!
   Оказалось, это Джози Рек. Он стоял на коленях рядом с Томми Россом, и
лицо у него было белее бумаги. Джози попытался взять Томми на  руки,  но
тут трон опрокинулся и Томми свалился на пол.
   Никто не двинулся с места. Все  только  стояли  и  смотрели.  Я  себя
чувствовала так, словно вмерзла в  лед.  "Боже,  -  в  голове  крутилось
только одно это слово. - Боже, боже, боже..." Затем  появились  какие-то
еще мысли, но мне все казалось, что они не мои, чужие, откуда-то  извне.
Я думала о Кэрри. И о Господе. У меня в голове все смешалось, и это было
ужасно.
   Потом Сандра бросила взгляд в мою сторону и сказала:
   - Кэрри вернулась.
   - Да, - сказала я. - Верно.
   Тут все двери в холле захлопнулись  -  раздался  такой  звук,  словно
хлопнули в  ладоши.  Кто-то  в  зале  закричал,  и  началось  паническое
бегство. Все рванулись к дверям разом. Перед тем как толпа навалилась на
дверь, я успела заметить снаружи Кэрри. Лицо у нее  по-прежнему  было  в
крови - будто лицо индейца в боевой раскраске. И она улыбалась.
   Люди толкали створки, колотили в двери, но безрезультатно. Толпа  все
прибывала, и первых уже буквально расплющили,  но  двери  все  равно  не
открывались. А ведь они даже не  запираются  никогда  -  в  штате  такой
закон.
   Мистер Стивенс и мистер Лаблин влезли в толпу и принялись оттаскивать
всех от дверей, хватая людей за пиджаки и  за  что  придется.  Ор  стоял
ужасный, и все толкались там, как стадо баранов. Мистер  Стивене  влепил
двум девчонкам по затрещине и дал Вику Муни в глаз. Они  кричали,  чтобы
все шли через запасный выход. Некоторые послушались - это  как  раз  те,
кто остался в живых.
   И тут пошел дождь...  во  всяком  случае  так  мне  в  первый  момент
показалось. По всему залу с потолка полила  вода.  Я  задрала  голову  и
увидела, что под потолком работают все пожарные спринклеры. Вода  падала
на пол и разлеталась брызгами во все стороны. Джози Рек заорал парням из
своей группы, чтобы те скорее  выключили  всю  аппаратуру,  но  они  уже
сбежали. Джози тоже спрыгнул со сцены.
   Паника  у  дверей  прекратилась.  Кое-кто,  поглядывая  на   потолок,
вернулся в зал. Помню, кто-то -  кажется.  Дон  Фарнхем  -  сказал:  "Ну
теперь баскетбольному полю точно конец".
   Несколько человек двинулись посмотреть, что с Томми Россом. А я вдруг
поняла, что нужно срочно  смываться.  Схватила  Тину  Блейк  за  руку  и
сказала: "Бежим. Скорей".
   Чтобы добраться до пожарного  выхода,  нужно  было  пройти  небольшой
коридорчик слева от сцены. Там под потолком тоже установлены спринклеры,
но они не работали. Двери были распахнуты настежь, и  несколько  человек
уже выскочили на улицу, но большинство просто стояли в зале,  растерянно
глядя друг на друга. Некоторые смотрели на кровавый след  на  полу,  где
упала Кэрри, но вода постепенно его смывала.
   Я  потянула  Тину  к  выходу.  И  в  этот  самый   момент   полыхнула
электрическая  вспышка,  раздался  крик  и  жутко  завыли  усилители.  Я
обернулась и увидела, что Джози Рек схватился за  микрофонную  стойку  и
уже не может ее отпустить. Он стоял с выпученными глазами, волосы у него
торчали  во  все  стороны,  и  впечатление   было   такое,   словно   он
пританцовывает. Ноги его скользили по воде, а потом задымилась рубашка.
   Джози упал на одну из колонок - большие колонки, пять или шесть футов
высотой, - и она тоже опрокинулась в воду. Вой аппаратуры вырос почти до
визга, затем снова сверкнуло, и все стихло. Рубашка на Джози уже горела.
   - Бежим! - крикнула Тина. - Бежим, Норма, пожалуйста!
   Мы выскочили в коридор, и тут за сценой что-то взорвалось - наверное,
распределительный щит. Я успела оглянуться:  занавес  был  поднят,  и  я
увидела даже Томми на сцене. Электрические кабели к софитам извивались и
дергались, как змеи, в корзине факира. Затем один из них рухнул в  воду,
еще раз полыхнуло, и закричали все сразу.
   Мы выскочили за дверь  и  бросились  через  автостоянку.  Кажется,  я
кричала. Не помню. После того, как закричали Все в  зале,  я  вообще  не
очень хорошо помню,  что  происходило.  Когда  эти  толстые  кабели  под
напряжением попадали в воду...
   Для Томми Росса,  восемнадцати  лет,  конец  наступил  быстро,  можно
сказать, милосердно и почти без боли.
   Он даже не осознал, что происходит что-то необычное.
   Раздался какой-то грохот, звон, напомнивший ему на мгновение о
   (молочные ведра опрокинулись)
   Детстве на ферме дяди Галена и о группе
   (кто-то что-то уронил)
   Рядом на сцене.  Он  успел  заметить  взгляд  Джози  Река,  брошенный
куда-то над его головой
   (что у меня нимб что ли появился)
   А затем сверху упало на четверть полное еще ведро крови. Оно  ударило
его ребром прямо по макушке
   (черт больно-то как)
   И он тут же потерял сознание. Когда от аппаратуры "Джози-энд-Мунглос"
занялось венецианское панно, а затем пламя перекинулось на сваленные  за
сценой и наверху старые комплекты  спортивной  формы,  книги  и  бумаги,
Томми все еще лежал без сознания.
   Но когда спустя полчаса взорвались в котельной баки с мазутом, он уже
был мертв. Из сообщения "Ассошиэйтед Пресс" (Новая Англия), 22.46:
   ЧЕМБЕРЛЕН, ШТАТ МЭН (АП)
   В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ В ЗДАНИИ ЮВИНСКОЙ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ  БУШУЕТ  СИЛЬНЕЙШИЙ
ПОЖАР. ВОЗГОРАНИЕ ПРОИЗОШЛО ВО ВРЕМЯ ВЫПУСКНОГО БАЛА, И ПРИЧИНОЙ  ПОЖАРА
ПОСЛУЖИЛО ЭЛЕКТРИЧЕСКОЕ ЗАМЫКАНИЕ. СВИДЕТЕЛИ УТВЕРЖДАЮТ, ЧТО В ЗАЛЕ  БЕЗ
ВСЯКОЙ ПРИЧИНЫ СРАБОТАЛА ПРОТИВОПОЖАРНАЯ  СПРИНКЛЕРНАЯ  СИСТЕМА,  И  ЭТО
ВЫЗВАЛО КОРОТКОЕ ЗАМЫКАНИЕ В АППАРАТУРЕ РОК-ГРУППЫ. НЕКОТОРЫЕ  СВИДЕТЕЛИ
ТАКЖЕ СООБЩАЮТ ПРО ОБРЫВЫ В КАБЕЛЯХ ЭНЕРГОСНАБЖЕНИЯ. В ГОРЯЩЕМ ЗДАНИИ ДО
СИХ ПОР НАХОДЯТСЯ БОЛЕЕ СТА ДЕСЯТИ  ЧЕЛОВЕК.  ПОЖАРНЫЕ  СЛУЖБЫ  СОСЕДНИХ
ГОРОДОВ ВЕСТО-УВЕРА, МОТТОНА И ЛЬЮИСТОНА ПОЛУЧИЛИ ЗАПРОСЫ О ПОМОЩИ И УЖЕ
ВЫСЛАЛИ ЛИБО В  БЛИЖАЙШЕЕ  ВРЕМЯ  ВЫШЛЮТ  ПОЖАРНЫЕ  БРИГАДЫ.  О  ЖЕРТВАХ
СВЕДЕНИЙ ПОКА НЕ ИМЕЕТСЯ. КОНЕЦ. 22.46 27 МАЯ 6904Д АП
   Из сообщения "Ассошиэйтед Пресс" (Новая Англия), 23.22:
   СРОЧНОЕ
   ЧЕМБЕРЛЕН, ШТАТ МЭН (АП)
   ВЗРЫВ ОГРОМНОЙ СИЛЫ ПРОИЗОШЕЛ ПОБЛИЗОСТИ ОТ ЮВИНСКОЙ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ  В
НЕБОЛЬШОМ ГОРОДКЕ  ЧЕМБЕРЛЕНЕ  ШТАТА  МЭН.  ТРИ  ЧЕМБЕРЛЕНСКИЕ  ПОЖАРНЫЕ
МАШИНЫ, ВЫСЛАННЫЕ РАНЕЕ ДЛЯ БОРЬБЫ С ПОЖАРОМ  В  ШКОЛЕ,  ГДЕ  ПРОВОДИЛСЯ
ВЫПУСКНОЙ БАЛ. ПРИБЫЛИ НА  МЕСТО,  НО  НЕ  СУМЕЛИ  ОКАЗАТЬ  ПОМОЩЬ.  ВСЕ
ПОЖАРНЫЕ ГИДРАНТЫ В ОКРУГЕ ПОВРЕЖДЕНЫ, И ДАВЛЕНИЕ В  ВОДОПРОВОДНОЙ  СЕТИ
НА УЧАСТКЕ ОТ  СПРИНТ-СТРИТ  ДО  ГРАСС-ПЛАЗА  УПАЛО  ДО  НУЛЯ.  ОДИН  ИЗ
НАЧАЛЬНИКОВ ПОЖАРНОЙ СЛУЖБЫ  СКАЗАЛ:  "КТО-ТО  ПРОСТО  ПОСРЫВАЛ  С  ЭТИХ
ЧЕРТОВЫХ ГИДРАНТОВ КРАНЫ ВМЕСТЕ С ЗАГЛУШКАМИ. ХЛЕСТАЛО, ДОЛЖНО БЫТЬ, КАК
ИЗ ФОНТАТА, А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ ВСЕ ЭТИ ДЕТИШКИ НЕ МОГЛИ  ДАЖЕ  ВЫБРАТЬСЯ  ИЗ
ГОРЯЩЕГО ЗДАНИЯ". ПОКА ОБНАРУЖЕНО ТРИ ТЕЛА. ОДНА ЖЕРТВА ОПОЗНАНА - ПОГИБ
ПОЖАРНИК ИЗ ЧЕМБЕРЛЕНА ТОМАС В. МИРС. ДВОЕ ДРУГИХ,  ОЧЕВИДНО,  ИЗ  ЧИСЛА
УЧАСТНИКОВ  ВЫПУСКНОГО  БАЛА.  ТРОЕ   ДРУГИХ   ЧЕМБЕРЛЕНСКИХ   ПОЖАРНЫХ,
ПОСТРАДАВШИЕ ОТ ОЖОГОВ И ЗАДЫМЛЕНИЯ, ОТПРАВЛЕНЫ В  МОТТОНСКУЮ  БОЛЬНИЦУ.
ВЗРЫВ,  ВЕРОЯТНО,  ПРОИЗОШЕЛ,  КОГДА  ПЛАМЯ  ДОСТИГЛО  ТОПЛИВНЫХ   БАКОВ
ШКОЛЬНОЙ КОТЕЛЬНОЙ. ПОЖАР, СУДЯ ПО ВСЕМУ, НАЧАЛСЯ  ИЗ-ЗА  НЕКАЧЕСТВЕННОЙ
ИЗОЛЯЦИИ АППАРАТУРЫ НА СЦЕНЕ ПОСЛЕ ПРОИЗВОЛЬНОГО ВКЛЮЧЕНИЯ СПРИНКЛЕР-НОЙ
СИСТЕМЫ. КОНЕЦ. 23.2227 МАЯ70119ЕАП
   Своей машины у Сью не было, только права, но она  схватила  ключи  от
маминой машины с крючка у холодильника и бегом спустилась в гараж.  Часы
на кухне показывали ровно одиннадцать.
   С первого раза мотор не завелся, она  выждала  немного  и  попыталась
снова. Машина чихнула, взревела, и Сью рванула из гаража, задев бампером
дверь. Развернулась, взметая гравий из-под задних колес, и  "Плимут-77",
едва не слетев в канаву, выехал на дорогу. Сью чуть плохо  не  стало,  и
только тут она поняла, что в горле у нее бьется хриплый стон,  словно  у
попавшего в ловушку зверя.
   Она даже не притормозила у дорожного знака на перекрестке шоссе номер
шесть  и  Бэк-Чемберлен-роуд.  На  западе,  где  Чемберлен  граничит   с
Вестоувером, и позади,  на  юге,  со  стороны  Моттона,  завыли  в  ночи
пожарные сирены.
   Сью доехала уже до подножья холма, и в этот момент школа взлетела  на
воздух.
   Она ударила по тормозам, машину занесло а ее саму  швырнуло  на  руль
как тряпичную куклу. Завизжали шины.  Сью  с  трудом  открыла  дверцу  и
выбралась из машины, закрывая глаза ладонью от яркого света.
   В воздух взметнулся фонтан пламени, увлекая за собой листы  с  крыши,
деревянные  обломки  и  целое  облако  бумаг.  Пахнуло  чем-то  едким  и
маслянистым. Всю Мэн-стрит высветило, будто фотовспышкой, и в это жуткое
короткое мгновение Сью увидела на месте спортивного зала Ювинской  школы
горящие развалины.
   Секундой позже вздрогнула земля, и она повалилась на асфальт.  Резкий
порыв теплого воздуха,  напомнивший  ей  вдруг  прошлогоднюю  поездку  в
Бостон
   (запах метро)
   Подхватил и пронес над дорогой тучу пыли и бумажек. Окна в  "Домашней
аптеке Билли" и "Келли Фрут Компа-ни" звякнули и разлетелись на куски.
   Сью упала на бок. На  улице  было  светло  как  в  полдень  -  адский
полдень.
   (погибли неужели они все погибли кэрри почему я подумала о кэрри)
   К месту происшествия неслись  машины  и  бежали  люди  в  халатах,  в
трусах,  в  пижамах.  Но  Сью  казалось,  что  все  происходит  будто  в
замедленной съемке. В дверях полицейского  участка  Чемберлена  появился
человек. Он еле двигался. И машины ползли едва-едва. Даже  бегущие  люди
тащились словно во сне.
   Сью увидела, как человек на ступенях полицейского участка сложил руки
рупором и что-то прокричал - за воем сигнала на мэрии,  визгом  пожарных
сирен и ревом пламени разобрать слова все равно было невозможно.
   Асфальт в том  конце  улицы  блестел  как  после  дождя.  В  лужах  у
заправочной станции "Амоко" плясали отблески пожарища.
   -  ...  там  же  Бен...  И  тут  весь  мир  взлетел  на  воздух.   Из
свидетельских показаний Томаса К.Квиллана Комиссии штата Мэн,  взятых  в
ходе расследования событий  27-28  мая  в  Чемберлене,  штат  Мэн  (ниже
приведен сокращенный отрывок из  книги  "Черный  выпускной  бал:  доклад
Комиссии по делу Кэриетты Уайт", "Сайнет-Букс": Нью-Йорк, 1980):
   В. Мистер Квиллан, вы постоянно проживаете в Чемберлене?
   О. Да.
   В. Где именно?
   О. У меня комнатка  над  кафетерием,  где  я  работаю.  Я  мою  полы,
протирая столы, обслуживаю автоматы - ну знаете, игральные автоматы.
   В. Где вы находились в ночь с двадцать седьмого на  двадцать  восьмое
мая около половины одиннадцатого, мистер Квиллан.
   О. Э-э-э... Ну в общем, я сидел в камере в полицейском участке.  Дело
в том, что по четвергам у нас выплата, и я всегда в этот день нарезаюсь.
Обычно я иду в "Кавальер", беру пива и играют там в покер. Но я, бывает,
здорово зверею, когда напьюсь. У меня в  голове  прямо  скачки  какие-то
начинаются. Как-то раз я даже двинул одного парня стулом по башке и...
   В.  Вы   действительно   каждый   раз,   когда   чувствуете   приступ
несдержанности, сами отправляетесь в полицейский участок?
   О. Угу. Большой Отис - он мой друг. В. Вы имеете в виду шерифа  этого
округа Отиса Дойла?
   О. Угу. Он мне давно сказал, чтобы я заскакивал всякий раз, когда  на
меня найдет. Так  вот,  в  четверг  вечером  мы  с  компанией  сидели  в
"Кавальере", резались в покер, и мне начало казаться, что Марсель  Дюбуа
жульничает. На трезвую голову я бы такого не подумал -  этот  француз  и
так хорошо играет - но тут уж я завелся. К тому времени  я  уже  налился
пивом, ну и думаю, пора. Положил карты на стол - и прямо  в  полицейский
участок. Дежурил тогда Плесси, он меня и  запер  в  камеру  номер  один.
Плесси - хороший парень. Я знал его мать, но это давно было.
   В. Мистер Квиллан, может быть, мы перейдем к событиям, произошедшим в
пятницу вечером? Около половины одиннадцатого.
   О. Я к ним и веду.
   В. Очень надеюсь. Продолжайте, пожалуйста.
   О. Короче, Плесси запер меня  где-то  без  четверти  два  в  ночь  на
пятницу, и я тут же завалился спать. Можно сказать, отрубился