гавший от Пола, скрылся за углом здания  фабрики.  Добежав  до
угла мгновением позже, Пол остановился и внимательно  вгляделся  в  северную
часть  рабочего  двора:  на   нем   виднелись   огромные   штабеля   бревен,
заготовленных, чтобы обеспечить фабрику материалом на все время долгой зимы,
несколько  тяжелых  агрегатов,  пара  грузовиков-тягачей,  лента  конвейера,
сбегавшая по наклонной от фабрики к загрузочному отверстию большой  печи,  в
которой сжигали опилки, кору и древесные отходы... Вокруг было слишком много
мест, где мог укрыться и поджидать его Даусон.
   Пол не пошел на северный двор, а повернул назад  и  направился  к  двери,
которую увидел в западной стене здания. Дверь оказалась незапертой.
   Короткий коридор был ярко освещен. За ним виднелся огромный  цех:  цепной
подъемник, протянувшийся от фабричного пруда через загрузочные ворота в цех,
затем пила для поперечной распиловки, платформа для бревен,  устройство  для
подачи их к пилам, распускавшим бревна на  доски,  гигантская  цепная  пила,
обрезная  машина,   профильные   пилы,   бак   с   пропитывающим   составом,
сортировочная площадка и затем козлы для готовой продукции...  Пол  запомнил
все эти термины после экскурсии на фабрику два года назад, когда управляющий
показывал ее Рай и Марку. В рабочем зале горели лампы дневного света, но  ни
один  из  агрегатов  не  работал.  Около  них  не   было   рабочих.   Справа
располагались умывальная комната и душевая, слева - несколько лестниц.
   Поднявшись на четыре  лестничных  марша,  преодолевая  по  две  ступеньки
зараз. Пол оказался сразу  на  третьем  этаже,  поскольку  из-за  громоздких
механизмов высота цеха достигала двух этажей. На мгновение Пол  остановился,
чтобы обдумать дальнейшие действия, затем двинулся к пятой комнате слева.
   Дверь была заперта.
   Он дважды ударил по ней ногой.
   Замок выдержал натиск.
   На стене в коридоре висел застекленный  противопожарный  щит.  На  нем  -
огнетушитель и топор.
   Разбив рукояткой револьвера  стекло.  Пол  взял  топор.  Обухом  он  стал
вышибать дверной замок из  двери  кабинета.  Выбив  замок  и  сломав  слабый
внутренний засов. Пол бросил топор, распахнул разбитую дверь и вошел внутрь.
   В кабинете стояла темнота. Он не зажег света, так как не  хотел  выдавать
своего местоположения. Закрыл дверь в холл, чтобы его силуэт не выделялся  в
слабом свете, пробивавшемся оттуда.
   Окна кабинета находились над террасой нижнего этажа. Подняв  раму  вверх,
он выскользнул из окна и ступил на крышу террасы, покрытую рубероидом.
   В лицо ударил ветер.
   Пол вынул из-за пояса "магнум комбат".
   Если Даусон прятался где-то  на  территории  северного  двора,  то  крыша
представляла наилучшее место, откуда его можно было обнаружить.
   Темнота хорошо защищала Даусона, так как  во  дворе  не  горела  ни  одна
лампа.
   Пол мог бы их включить, но он не знал, где находится выключатель. К  тому
же ему не хотелось тратить много времени на поиски выключателя.
   Среди замершего двора двигалась лента наклонного транспортера, со  стуком
бежавшая к печи для сжигания обрезков и мусора.  Его,  должно  быть,  забыли
выключить вместе со другим оборудованием. Прямо под тем участком крыши,  где
стоял Пол, лента транспортера выходила из здания и,  наклонно  опускаясь  до
высоты  двадцать  футов  над  землей,  ярдах  в  сорока  от  цеха  достигала
загрузочного отверстия печи. Конусообразная печь, диаметром  около  тридцати
футов в основании и десяти в верхней части и высотой футов  сорок,  работала
на газе, и пламя в ней никогда не  гасло,  за  исключением  редких  случаев,
когда главный мастер давал команду отключить печь. Даже теперь, когда  лента
транспортера не несла в печь топлива, внутри бушевало пламя.
   Судя по силе пламени, по тому, как оно бесновалось  за  открытой  дверцей
печи,  несколько  сотен  фунтов  древесных   отходов,   составлявших   часть
ежедневной порции сжигаемого, были загружены в  печь  до  того,  как  Даусон
приостановил работы на фабрике, и не успели еще прогореть.
   В других частях двора царили тишина и спокойствие.  Фабричный  пруд,  над
серединой которого на толстых тросах качался мощный крюк-захват, простирался
справа от складской площадки и печи. На  поверхности  воды  плавали  бревна,
походившие на дремлющих аллигаторов. От пруда к  террасе  тянулся  небольшой
канал. Когда фабрика функционировала, рабочие по этому каналу гнали бревна с
помощью багров  к  установленным  под  крышей  веранды  цепным  подъемникам.
Подъемники захватывали бревна и на цепях подтаскивали их в разделочный  цех.
С восточной и северной сторон пруд окружали штабеля  бревен,  запасенных  на
долгую зиму. Слева от площадки и печи, вдоль забора  с  колючей  проволокой,
окружавшего склад готовой продукции, стояли два  тягача,  подъемный  кран  и
несколько других мощных механизмов. Даусона нигде не было видно.
   Вслед за громом и вспышками  молний  внезапно  посыпались  крупные  капли
дождя. Словно шестое чувство подсказало Полу, что грохочет не  только  гром.
Подстегнутый предчувствием, он резко обернулся. За его  спиной  из  того  же
самого окна на крышу вылез Даусон. Между ними было не более ярда. Даусон был
старше Пола лет на пятнадцать, но выше ростом  и  тяжелее.  Весь  его  облик
источал смертельную угрозу: в руках он держал  топор.  Тот  самый  проклятый
пожарный топор! Сжимая двумя руками, он занес его над головой.  Топор  начал
опускаться.
   Клингер поднялся до середины колокольни, когда вновь полил  дождь.  Капли
шумно барабанили по церковной крыше и по  кровле  колокольни,  заглушая  шум
шагов.
   Он подождал и, убедившись, что дождь не собирался прекращаться,  двинулся
вперед, теперь уже не делая остановок после каждых  трех  ступенек.  В  этом
шуме он сам едва  различал  скрип  лестницы.  Приободренный,  преисполненный
уверенности, сжимая в правой руке  "вебли",  менее  чем  за  минуту  Клингер
преодолел оставшуюся половину пути и выскочил на верхнюю площадку.

***

   Пол резко присел.
   Лезвие топора просвистело над самой головой.  С  удивлением,  как  бы  со
стороны, он услышал собственный крик  и,  не  в  силах  прекратить  кричать,
внезапно осознав, что "Смит и Вессон" все еще зажат у  него  в  руке,  нажал
курок.
   Пуля раздробила Даусону правое плечо. Топор  выпал  из  его  рук.  Описав
дугу, он полетел вниз в темноту, где вдребезги разбил лобовое стекло  одного
из тягачей.
   Со сверхъестественной ловкостью Даусон сделал поворот вокруг своей оси  и
всей тяжестью навалился на Пола.
   "Магнум комбат" полетел вслед за топором.
   Вцепившись один в другого, крепко прижавшись друг к другу, мужчины  упали
на крышу.

***

   Открытая площадка колокольни едва  освещалась  отблесками  молний,  но  и
этого слабого света вполне хватило для того, чтобы Клингер смог  разглядеть,
что перед ним лишь один человек - дочь Эннендейла.
   Невозможно. Она сидела на полу, привалившись спиной к стене под аркой,  и
с ужасом смотрела на него.
   Что за чертовщина?
   Их должно быть две. Площадка размером около девяти квадратных футов  была
явно мала для игры в прятки. Однако то, что он увидел своими  глазами,  было
реальностью. Но ведь они должны быть здесь вдвоем!
   В ночи прокатились раскаты  грома,  трезубцы  белых  молний  вонзались  в
землю. Открытую площадку башни пронизывал ветер.
   Клингер навис над ребенком.
   Глядя на него снизу вверх, дрожащим голосом девочка прошептала:
   - Пожалуйста.., пожалуйста.., не.., убивайте меня...
   - Где другая? - спросил Клингер. - Куда она ушла?
   - Эй, мистер, - произнес голос за спиной Клингера.
   Значит, они слышали, как он поднимался по лестнице. Приготовились и ждали
его появления.
   Но как это им удалось?
   Ощутив внезапную слабость, дрожа, отлично понимая, что спасать свою жизнь
слишком поздно, тем не менее, Клингер повернулся лицом к опасности.
   Позади  него  никого  не  было.  Гроза,  полыхнув  еще   одной   молнией,
предоставила ему отличную возможность  убедиться  в  том,  что  на  площадке
находились только двое: он сам и ребенок.
   - Эй, мистер!
   Клингер посмотрел вверх.
   Темная фигура, словно чудовищная летучая мышь, нависала над ним. Женщина.
Дженни Эдисон. В темноте Клингер не видел ее лица, но не сомневался, что это
она. Она услышала, как он поднимался по лестнице (а он-то  мнил  себя  таким
умным!), и успела забраться на подвеску  колокола,  под  самый  потолок,  на
шестифутовую высоту, как проклятущая летучая мышь.
   "Минуло двадцать семь лет с тех пор, как я отвоевал в  Корее,  -  подумал
он. - Слишком стар я для рейдов командос. Слишком стар..."
   Он не видел винтовки, но знал, что ее дуло направлено в него.
   Сзади дочь Эннендейла отползла в сторону с линии выстрела.
   Все произошло так быстро. Слишком быстро.
   - Скатертью дорога, ублюдок, - проговорила Дженни Эдисон.
   Клингер даже не услышал выстрела.

***

   Даусон  рухнул  спиной  на   середину   наклонной   ленты   транспортера.
Захваченный неуклюжими, но прочными объятиями. Пол последовал за ним и  упал
сверху. От удара у обоих вышибло из легких весь воздух.
   После длительного раскачивания лента транспортера  пришла  в  равновесие,
приняв тяжесть их тел, и мягко понесла их головами вперед к раскрытой  пасти
печи.
   Судорожно хватая воздух  ртом,  обмякший  после  падения.  Пол  приподнял
голову с конвульсивно вздымавшейся груди Даусона. Впереди, в тридцати ярдах,
выбрасывая желтые и оранжевые языки, бушевало пламя.
   Двадцать пять ярдов...
   Оглушенный, раненный в плечо, сильно  ударившийся  головой  при  падении,
Даусон не был готов сразу же продолжить поединок. Он  жадно  хватал  воздух,
захлебывался потоками дождя, вода вылетала из его ноздрей.
   Тарахтя и потряхивая, транспортер продолжал двигаться вперед.
   Двадцать ярдов...
   Пол попытался скатиться в сторону с этой магистрали смерти.
   Здоровой рукой Даусон вцепился в рубашку Пола.
   - Отцепись.., ты.., ублюдок! - с перекошенным  лицом  прохрипел  Пол,  не
имея сил вырваться.
   Пальцы Даусона как когти вцепились в него и не отпускали.
   Десять ярдов...
   Собрав последние силы. Пол размахнулся и кулаком ударил Даусона в лицо.
   Даусон разжал пальцы.
   Пять ярдов...
   Со стоном, уже ощущая жар печи. Пол бросился вправо вниз с транспортера.
   Сколько до земли?
   Довольно безболезненно он приземлился на кучу травы и мусора, валявшегося
на берегу фабричного пруда.
   Посмотрев вверх,  он  увидел,  как  Даусон,  еще  не  пришедший  в  себя,
полуоглушенный, не подозревавший об опасности до  тех  пор,  пока  не  стало
слишком поздно, опрокинулся головой вперед в трескучий, брызгающий,  ревущий
омут адского пламени.
   Если Даусон и закричал, то звук его голоса заглушил мощный удар грома.

ОКОНЧАНИЕ

Суббота, 27 августа 1977 года

5.00 утра.

   Зал столовой  в  лагере  лесорубов  имел  форму  прямоугольника  размером
восемьдесят на сорок футов. В одном его конце за обеденным столом  восседали
Сэм и Рай. Очередь усталых людей тянулась  через  всю  столовую  от  дальней
двери до их стола.
   Когда к столу подходил очередной житель  лагеря,  Сэм  с  помощью  команд
"ключ-замок" корректировал его память. После того, как новая информация была
прочно усвоена пациентом, его место занимал следующий, а Рай вычеркивала имя
прошедшего обработку в списке работников "Бит юнион сэплай ком-пани".
   Между тридцатым и тридцать первым номером Рай спросила Сэма:
   - Как вы себя чувствуете?
   - А как себя чувствуешь ты!
   - Не меня же ранили.
   - Тебе тоже порядком досталось, - сказал Сэм.
   - Все, что я сейчас чувствую, это то, что повзрослела.
   - Да, более чем.
   - И еще грусть, - сказала Рай.
   - И грусть.
   - Потому что теперь никогда не будет так, как прежде. Никогда.
   Губы  Рай  задрожали.  Она  кашлянула,   чтобы   избавиться   от   комка,
подступившего к горлу.
   - Как ваша нога?
   - Почти в ярд длиной, - ответил Сэм. И, шутя она дернула его за бороду.
   Ему удалось вызвать улыбку на ее лице, а это, как знал Сэм, гораздо лучше
и важнее антибиотиков доктора Трутмена.

6.30.

   Около двух часов назад  в  грозовых  тучах  начали  появляться  просветы.
Восход принес желанные проблески солнечного света. - В густом сосновой лесу,
в полумиле от Черной речки, три человека опустили останки Даусона,  а  также
тела Салсбери и Клингера в общую могилу.
   - Хорошо, - сказала им Дженни. - Теперь засыпайте.
   С каждым комом  земли  и  грязи,  падавшим  на  эти  тела,  Дженни  почти
физически чувствовала, как жизнь возвращается к ней.

9.30.

   После остановки для дозаправки в Августе вертолет,  похожий  на  большого
шершня, в 9.30 утра опустился на посадочную площадку позади дома  Даусона  в
Гринвиче.
   - Заправь и приготовь его для обратного полета  в  Черную  речку  сегодня
вечером, - сказал Пол.
   - Да, сэр, - ответил Малколм Спенсер.
   - Затем отправляйся домой и выспись. Будь  здесь  к  семи  часам  вечера.
Таким образом, у нас обоих будет время отдохнуть.
   - Я им непременно воспользуюсь, - сказал Спенсер.
   Пол выскочил из вертолета на землю и потянулся. Прежде чем покинуть  Мэн,
он принял душ, побрился  и  переоделся.  Но  это  освежило  лишь  на  время.
Напряжение осталось, тело ныло и  гудело,  усталость  пронизывала  до  самых
костей.
   Пол подошел к парадной двери дома и постучал.
   Открыла служанка, полнотелая женщина с приятным лицом, лет пятидесяти  на
вид. Волосы ее были уложены в пучок на затылке. Руки испачканы белой  мучной
пылью.
   - Да, сэр?
   - Я "ключ".
   - Я "замок".
   - Впустите меня.
   Она посторонилась, освобождая проход.
   Пройдя внутрь, он спросил:
   - Где находится компьютер?
   - Что, сэр? - переспросила служанка.
   - Компьютер Даусона.
   - Не имею ни малейшего представления. Пол кивнул.
   - О'кей. Забудьте обо мне. Возвращайтесь к своим делам.
   Пол окинул взглядом шикарно оборудованную кухню.
   - Вы, как вижу, что-то печете. Продолжайте. Забудьте, что я вообще  здесь
появлялся.
   Бормоча что-то себе под нос, она вернулась к столу около плиты.
   Пол отправился в поиски по дому,  заглядывая  во  все  комнаты,  пока  не
обнаружил компьютерную. Войдя в нее, он сел перед клавиатурой  и  ввел  код,
который узнал от Салсбери.
   Компьютер на экране монитора высветил:

   ПРОДОЛЖАЙТЕ

   Нажимая на клавиши одним пальцем. Пол в точности выполнил то, что  сказал
ему Салсбери. Затем набрал команду:

   СТЕРЕТЬ ВСЕ ИМЕЮЩИЕСЯ ДАННЫЕ

   Секунд через пять на экране запульсировала надпись:

   ВСЕ ДАННЫЕ УНИЧТОЖЕНЫ

   Пол ввел следующую команду:

   СТЕРЕТЬ ВСЕ ПРОГРАММЫ

   Компьютер после краткого раздумья обратился к нему с просьбой:

   ПРОШУ ПОДТВЕРДИТЬ ПОСЛЕДНЮЮ КОМАНДУ

   Утомленный  до  такой  степени,  что  буквы,  горевшие   перед   глазами,
расплывались. Пол еще раз напечатал:

   СТЕРЕТЬ ВСЕ ПРОГРАММЫ

   Эти три слова примерно полминуты мерцали на зеленом фоне экрана монитора.
Затем, мигнув в последний раз, исчезли.
   Пол ввел слова: "Черная речка" и попросил вывести на экран и  распечатать
соответствующую информацию.
   Компьютер бездействовал.
   Затем Пол набрал "ключ-замок" и попросил выдать всю информацию  из  этого
файла.
   Ничего.
   Он приказал компьютеру провести  системное  тестирование  самого  себя  и
вывести результаты проверки на монитор.
   Экран показывал отсутствие информации.
   Пол откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

***

   Давным-давно, учась в старших классах школы, во время занятий в столярном
цехе Пол однажды видел, как электропилой отпилило  палец  одному  подростку.
Очень тонкий разрез прошел между второй и третьей  фалангой.  Все  вокруг  в
панике суетились.  Сам  же  юноша  отнесся  к  несчастью  не  более,  чем  с
любопытством. Он даже пошутил по этому поводу. Но потом,  когда  проявленное
им самообладание отрезвляюще подействовало на тех, кто оказывал  ему  первую
помощь, он внезапно осознал происшедшее, внезапно  ощутил  боль  и  значение
потери, и тогда он начал кричать и плакать.
   Почти так же осознание  смерти  Марка  взорвалось  внутри  Пола  с  такой
эмоциональной силой, которую  можно  было  сравнить  с  силой  удара  тяжело
груженного грузовика о каменную стену. Согнувшись в кресле пополам,  впервые
за  все  время,  прошедшее  после  того,  как  он  обнаружил  тело  сына   в
морозильнике, он заплакал.

6.00 вечера.

   Выйдя из машины и взглянув на магазин, Сэм замешкался.
   - В чем дело, па? - спросила Дженни.
   - Да вот прикидываю, сколько я смогу выручить за него.
   - За магазин? Ты что, продаешь его?
   - Да, продаю.
   - Но.., этот магазин - твоя жизнь.
   - Я решил уехать из Черной речки, - ответил Сэм, - не оставаться здесь..,
зная, что стоило мне только захотеть.., я мог бы "открыть" всех  этих  людей
одной фразой.., использовать их...
   - Ты никогда не стал бы использовать их, - возразила Дженни, взяв отца за
руку. Одновременно Рай взяла его за другую.
   - Но знать, что я мог... Такое  в  состоянии  истерзать  душу,  испортить
человека изнутри.
   Они взошли по ступеням крыльца.
   Впервые в жизни Сэм почувствовал себя стариком.

Суббота, 1 октября 1977 года

   На первой  странице  газеты  "Нью-Йорк  тайме"  внизу  бросался  в  глаза
заголовок:

МИССИС ДАУСОН НАНИМАЕТ СЫЩИКОВ - НЕДОВОЛЬНА РАБОТОЙ НЬЮ-ЙОРКСКОГО ФБР.

Суббота, 8 октября 1977 года

   Двое мальчиков, работавших в отеле, проводили их в номер для молодоженов.
   В прихожей на столе красовался  искусно  составленный  букет  из  красных
гвоздик и роз,  лежали  поздравительные  открытки  от  администрации  отеля.
Дженни дала Полу вдохнуть аромат цветов:  сначала  одних  роз,  затем  одних
гвоздик, а потом тех и других вместе.
   После этого они предались любви, без суетливой торопливости,  делая  все,
чтобы доставить друг другу максимальное наслаждение. Казалось, что он  парил
над нею, а она парила над ним. Наслаждение было полным и богатым ощущениями;
затем наступило пресыщение.
   Некоторое время они молчали, лежа на спине,  держась  за  руки  и  закрыв
глаза.
   Наконец Дженни проговорила:
   - На этот раз все было иначе.
   - Однако, совсем неплохо, - заметил Пол, - по крайней мере, для меня.
   - О, что ты, совсем неплохо. И для меня.
   - Тогда в чем же дело?
   - Просто.., по-другому. Не знаю. Может  быть..,  может  быть,  мы  обрели
глубину, так мне кажется. Но в то же время мы чего-то лишились. На этот  раз
отсутствовала чистота.
   - Теперь нас с тобой нельзя назвать чистыми.
   - Пожалуй, вряд ли.
   "Мы убийцы, -  подумал  Пол.  -  Дети  1970-х  годов,  сыновья  и  дочери
машинного века, борцы за собственное выживание. Ну ладно, -  с  раздражением
сказал он сам себе. - Хватит. Пусть мы убийцы. Но даже убийцы  могут  дарить
немного счастья. Не это ли самое важное, что каждый из людей  может  сделать
за свою жизнь? Дать другому немного счастья".
   Пол вспомнил о Марке: поддельное свидетельство о смерти, маленький холмик
рядом с могилой Энни...
   Он  повернулся  к  Дженни,  обнял  ее  и  предоставил  окружающему   миру
возможность сжиматься до тех пор, пока он не ограничился только  ими  двумя,
слившимися в одно целое.