в состоянии легкого шока; у нее дезориента-
ция вследствие этого удара головой.  Но чтобы быть с вами полностью отк-
ровенной,  я не уверена,  каково ее общее состояние. Она кажется относи-
тельно здоровой,  и все же вы говорите,  что она утомлена,  плохо ест  и
спит. Мне бы хотелось провести кое-какие исследования здоровья вашей же-
ны в своей клинике. Прямо завтра утром.

        - Что за обследования?

        - Анализ крови,  мочи,  электрокардиограмма. И электроэнцефалог-
рамма.

        - Мозг? Вы думаете, что-то неладное с ее‡

        - Я бы хотела выяснить это как можно скорее.  Вы можете привезти
ее утром в клинику? Около девяти.

        "Нет,- подумал Эван.- Я хочу забрать свою жену и ребенка и утром
убраться из этого места".

        - Ее  состояние  может быть серьезным,- сказала доктор Мабри хо-
лодным,  но выразительным голосом.- Есть вероятность, что в течение нес-
кольких дней ей придется остаться в клинике.

        - Я не знаю‡- сказал Эван.

        - Если это вопрос оплаты‡

        - Нет! - резко сказал он. Нет. Подожди. Кэй больна; в конце кон-
цов,  она и впрямь больна.  Он задумался на одну секунду,  доктор  Мабри
наблюдала за ним.  Одна мысль бурлила в его сознании: "Они придут за то-
бой ночью". Он вытравил ее из себя, выбросил прочь, словно кусочек пора-
женной ткани, и кивнул.- Я привезу ее утром.

        Первый раз намек на улыбку мелькнул на ее лице.

        - Это разумно.  Скоро ваша жена уснет.  Я сама найду,  где у вас
выход.  О,- она замешкалась,  снова раскрыла свой чемоданчик и  вытащила
оттуда  пластырь,-  это для вашего лба;  судя по его внешнему виду,  это
просто царапина.  Швы накладывать необязательно.  Промойте ее спиртом  и
потом  все-таки  наложите  пластырь.-  Она  отвернулась от него и начала
спускаться по лестнице.  Входная дверь открылась,  потом закрылась. Эван
вошел  в  спальню и сел рядом с Кэй;  она опустила веки и дремала.  Эван
взял ее за руку.

        - Кэй,- мягко позвал он.- Ты меня слышишь?

        Она шевельнулась, слегка приоткрыла глаза и прошептала:

        - Спать‡

        - Когда я пришел и лег рядом с тобой в кровать, я думал, что те-
бе опять снятся эти сны.  Ты не помнишь,  снились они тебе или нет?  И о
чем они были?

        - Не могу,- прошептала она.

        - Попытайся. Пожалуйста. Это важно.

        - Нет,- нахмурилась она, покачала головой.- Ужасно.

        - Просто расслабься, подумай и постарайся вспомнить.

        - У меня болит голова.- Она попыталась  поднять  голову,  но  не
смогла этого сделать. Ее веки были очень плотно сжаты, словно внутри нее
собрались какие-то твари из мрака,  которые сейчас разрывали ее  тело  в
клочья.-  Я  не  могла выбраться оттуда,- прошептала она.- Она не хотела
меня отпускать.

        - Отпускать? Кто не хотел тебя отпускать? - он наклонился к ней.

        - Она.  Оливиадра.  Она. Потому что я была ею, а она мной. И она
поймала меня и не хотела меня отпускать.

        - Оливиадра? Кэй, о чем ты говоришь?

        - Это та, кем я бываю в своих снах.- После долгой паузы Эван ре-
шил,  что она заснула. Но затем ее губы снова шевельнулись.- Оливиадра -
это я,  а я - это она. И на этот раз она не позволяла мне вернуться.- Ее
веки сжались,  и в уголках глаз показались слезы.- Я была одна в темноте
и не могла‡ вернуться обратно,  потому что‡ она сейчас слишком сильная.-
Глаза ее еще больше увлажнились.

        - Ты снова видела эти сны?  - спросил он ее;  угловым зрением он
заметил, что Лори стоит в дверях.

        - Да.  Оливиадра‡  умерла,  и эти мужчины‡ эти мужчины тащили ее
тело за волосы туда,  куда они стаскивали тела всех остальных.  Спать. Я
хочу спать.- Она расплакалась.

        - Какие мужчины?

        - Те самые, с мечами. Ужасные и страшные. Они притащили Оливиад-
ру и бросили на груду трупов. Затем они‡ подожгли нас, и мы сгорели, и я
это  чувствовала.- Слезы медленно струились по ее щекам.- Но после того,
как мы все были сожжены до костей,  и даже после того как и наши  кости‡
сгорели, мы жили‡ мы все еще жили‡

        - Кэй? - прошептал Эван.

        - Но  мы  находились  в темноте.- Ее голос затих до вздоха.- Все
мы,  словно клубы дыма,  все еще там, и мы ждем. Ждем. Ужасный мрак. Хо-
лодный и ужасный.

        - Где ты была? - спросил ее Эван.- Ты можешь мне это сказать?

        - Все мертвы,  все мертвы,  но не исчезли.  Все еще ждут.  Долго
ждут.- Слеза скатилась у нее с подбородка.- Ждут света. И‡ женщины.

        - Что за женщины? Кэй, что за женщины?

        - Не знаю.  Хочется спать.  Они окружали ее, словно пыль, и они‡
вошли в нее.

        У Эвана пересохло во рту.

        - Вошли‡ в нее?

        - Оливиадра  не  хотела,  чтобы я возвращалась,- прошептала Кэй;
дыхание вырывалось из нее медленными вдохами и выдохами, и когда еще од-
на слезинка скатилась по ее щеке, она замолчала и затихла.

        - Папа? - тихо сказала Лори.

        Он встал, на его лице сгустилась тени.

        - Мама  спит,-  сказал он.- Давай мы и тебя сейчас уложим в кро-
ватку. Хорошо?






24. В палате номер 36


        Широкие коридоры клиники Мабри были безлюдны.  Как это говорится
в  пословице?  Шагая  по  ним вместе с Лори,  Эван пытался ее вспомнить.
Здесь было так чисто, что даже дитя могло бы есть прямо на полу. Да, это
было  именно так.  Кафель блестел под круглыми плафонами на потолке.  На
стенах тусклого салатового и бежевого цветов висели вставленные в  рамки
написанные маслом картины и акварели: парусники, подгоняемые ветром, яр-
кие желтые маргаритки на поле,  освещенным солнцем,  два щенка с  широко
раскрытыми и невинными глазами, грустный клоун, играющий на флейте. Воз-
дух был наполнен запахами лекарств,  мыла, дезинфицирующих средств и ли-
зола.

        Была вторая половина субботы,  и за стенами прохладных коридоров
клиники солнце нещадно палило и сжигало окрестности  Вифанииного  Греха,
размягчая  смолу  на крышах зданий на Круге,  отражаясь от окон плотными
жаркими лучами,  мерцая над землей словно  горячий  пламенеющий  прилив.
Эван почувствовал, как пот высыхает на его лице, а прилипшая к спине ру-
башка медленно отделяется от кожи.

        Вчера, то есть в первый день лечения Кэй,  доктор Мабри  сказала
ему, что в больнице пять сиделок, работающих полный рабочий день, и пять
женщин,  занятых полдня после обеда;  но сейчас клиника казалась пустой.
Большинство дверей с обеих сторон холла были открыты;  в них стояли сво-
бодные кровати с аккуратно сложенными одеялами.  Вчера Эван  видел  двух
пациентов:  мужчину,  который лежал на спине и глядел в потолок, и бере-
менную женщину в палате номер 27. Она смотрела по телевизору "Цена спра-
ведлива" и молча разглядывала Эвана,  проходившего мимо ее открытой две-
ри.  Но здесь были также и закрытые двери, на них отполированными метал-
лическими буквами было обозначено:  "ИНТЕНСИВНАЯ ТЕРАПИЯ",  а также "ДЕ-
ЖУРНЫЙ" и "ХИРУРГИЧЕСКАЯ".

        Кэй находилась в палате номер 30 - красивой комнате, расположен-
ной  в  передней части клиники,  с широким окном и бежевыми занавесками.
Вчера после обеда она захотела вернуться домой  и  пыталась  вставать  с
кровати.  Она попросила Эвана и Лори помочь ей одеться и говорила, что с
ней все в полном порядке и что она не может пропустить слишком много за-
нятий.  Но стройная молодая черная медсестра,  вошедшая,  чтобы измерить
кровяное давление,  довольно сурово велела Кэй  возвращаться  обратно  в
кровать. И немедленно.

        В пятницу после обеда, когда Эван зашел в кабинет доктора Мабри,
уставленный книгами,  чтобы спросить,  когда Кэй вернется домой, она хо-
лодно  на  него  посмотрела и ответила,  что вероятно к понедельнику или
вторнику.  "Дело в том, что, мы не закончили наши обследования,- сказала
она,- и требуется время,  чтобы оценить их. И если мы что-нибудь обнару-
жим, потребуется проверка этих данных".

        "Вы подозреваете что-нибудь конкретно?" - спросил ее Эван.

        "Пожалуйста,- ответила она,- давайте подождем, пока будут готовы
результаты, хорошо?"

        - Вот мы и здесь,- сказал Эван Лори и постучал в дверь,  обозна-
ченную номером 30.

        - Заходите,- голос Кэй звучал устало.

        На первый взгляд Эвану показалось,  что Кэй стала выглядеть  еще
хуже. Ее глаза ввалились и приняли пронзительное, почти светящееся выра-
жение, словно были кусочками отполированного стекла. Скулы заострились.

        - Эй, вы, привет,- сказала Кэй и улыбнулась.

        - Привет,- тихо сказала Лори. С некоторым беспокойством.

        - Подойдите сюда и поцелуйте меня,- сидя в кровати и опираясь на
подушки,  Кэй прижала к себе дочь; Лори поцеловала ее в щеку.- Ты ведешь
себя как хорошая девочка?

        Лори кивнула.

        - Как ты себя чувствуешь?  - Эван сел рядом с ней на  кровать  и
взял за руку.

        - Прекрасно,  просто  прекрасно.  Со мной все в порядке.  Ты уже
разговаривал с доктором Мабри?

        - Вчера после обеда, после того как вышел от тебя.

        - И что она сказала?  - Эван рассказал ей,  и она покачала голо-
вой.- Эти обследования бессмысленны; они ничего не покажут. Все, что они
делают,- это вкалывают в меня несколько иголок и измеряют  ночью  каждый
час  мое  кровяное давление.  Сегодня в два часа ночи эта медсестра дала
мне самую ужасную вещь,  которую я когда-либо пробовала в  своей  жизни.
Она выглядела словно апельсиновый сок, но она была отвратительной.

        - А твои уколы болят? - спросила Лори.

        - Как пчелиные укусы,- сказала Кэй.- Не слишком сильно.

        - А как с едой?  - спросил ее Эван. Она выглядела так, словно бы
всю неделю не ела ни кусочка.

        - Нормально. Правда на вкус она немного отдает мелом. Но моя си-
делка,  миссис Беккер,  прошлой ночью принесла мне сэндвич. Она сказала,
что если доктор Мабри узнает, то ей не сдобровать, поскольку у меня спе-
циальная диета. Знаешь, это для обследований.

        - Нам с Лори недостает тебя,- сказал он, сжимая ее руку,- ужасно
недостает.

        - Приятно сознавать, что по тебе скучают,- сказала Кэй и улыбну-
лась.

        Эван гладил  ее  руку с синими венами,  изгибающимися под белой,
словно у мраморной статуи, кожей.

        - Мне нужно кое-что  спросить,-  тихо  сказал  он.-  Ты  помнишь
что-нибудь из того, что случилось в четверг ночью?

        Мимолетная тень промелькнула у нее на лице.  Она откинула голову
обратно на подушки.- Я помню,  что уложила Лори в постель  около  девяти
часов.  Легла в постель около одиннадцати. Потом вдруг зажегся свет, и я
увидела над собой доктора Мабри.

        - И ничего больше? Пожалуйста, подумай как следует.

        Она покачала головой.

        - Нет, больше ничего.

        Эван наклонился вперед и поймал ее взгляд.

        - Это не то, что ты мне говорила раньше, когда тебя накачали ле-
карствами и ты хотела спать. Тогда ты мне рассказывала, что видела сон‡

        - Сны!  - воскликнула Кэй так резко, что Лори заморгала и отсту-
пила на шаг от кровати.- Ни один человек во всем мире не верит снам  так
сильно, как ты, Эван! Ради Бога!

        - Ты  называла  имя,-  продолжал он,  все еще держа ее за руку.-
Оливиадра. Ты знаешь, кто это?

        - Конечно же, нет.

        - Я знаю,- спокойно сказал он.- Это та женщина,  которую ты  ви-
дишь в своих снах. И еще. Это та, кем ты бываешь в своих снах.

        Она недоверчиво  посмотрела на него,  но он разглядел на ее лице
страх и подтверждение того,  что угадал ту бесформенную  тварь,  которая
существовала в Вифаниином Грехе и вызывала желтоватый гнойный туман. Она
долгое время молчала, нервно поглядывая в сторону Лори.

        - Да,- наконец сказала она.- В снах  я  женщина,  которую  зовут
Оливиадра. Но что это может изменить?

        - Кто она такая?

        - Она‡  какая-то воительница,- сказала Кэй.- Гордая.  Безжалост-
ная.  Послушай-ка меня,  ради Бога! Я уже говорю так, будто она действи-
тельно существует!

        - Ты говорила что-то другое, Кэй. Что Оливиадра не хотела отпус-
кать тебя; что она сейчас слишком сильная.

        - Я никогда не говорила ничего подобного! - резко сказала Кэй.

        Он сделал небольшую паузу,  наблюдая за ней.-  Да.  Ты  говорила
это.

        - Она не существует,  будь все проклято! - сказала Кэй, не забо-
тясь больше,  что услышит или увидит Лори.- Она всего лишь  тень,  а  не
кровь и плоть!  Что с тобой,  Эван?  Ты что, теряешь свой‡- она внезапно
остановилась, уже раскрыв рот чтобы произнести это слово.

        - Разум? - подсказал он.- Теряю свой разум. Нет. Теперь выслушай
меня.  Не отворачивайся! Слушай! - Она посмотрела на него глазами, кото-
рые горели тогда во мраке их спальни.- В деревне происходит что-то ужас-
ное.  Не говори ничего,  просто послушай меня!  В этом месте,  Кэй, есть
кое-какие силы,  те силы,  которых я не понимаю и никогда не пойму,  но,
ей-Богу,  я боюсь за всех нас. Когда эта ужасная тварь соберется с сила-
ми,  она придет не только за мной,  но и за тобой,  и за Лори тоже.-  Он
схватил ее за плечи и заглянул в лицо.- Поверь мне на этот раз, Кэй. По-
жалуйста, поверь мне.

        Ее глаза были прикрыты. Она сказала очень тихо:

        - Ты пугаешь Лори.

        - Я хочу заставить тебя поверить! - сказал он, и она слегка пое-
жилась, потому что его глаза на очень краткое мгновение стали совсем ди-
кими, а голос был на грани надрыва.- Я боюсь, что они уже что-то сделали
с тобой, и нам необходимо уехать, пока не станет слишком поздно!

        - Эван,- мягко сказала Кэй.- Отпусти меня,  Эван.  Отпусти меня,
пожалуйста!

        - Нет!  - прошипел Эван.- Я не отпущу тебя!  Они убийцы, все они
убийцы,  и каким-то образом превращают тебя в то же самое!  Ты напала на
меня с ножом, Кэй! И не поняла, что сделала, потому что не контролирова-
ла свои действия! Разве ты не видишь? Это же была не ты!

        - Папа!  - закричала Лори, хватая его за руку.- Маме это не нра-
вится!

        - Они все такие же,  как та женщина из твоего сна!  - воскликнул
Эван.- Все!

        - Папа! - захныкала Лори.- Пожалуйста, отпусти!

        - Да,-  тихо сказала Кэй усталым и невыразительным голосом.- От-
пусти меня.

        Он постоял над ней еще секунду.  Наверное она думала,  что страх
окончательно  и  необратимо  привел его на край бездны.  Он выпустил ее,
приложил руку ко лбу; забинтованная рана пульсировала.

        - Это совсем не так,  как раньше,- сказал он ей.- Я разговаривал
с Дугом Блэкбурном, и теперь знаю, что они такое‡

        Кэй поправила  одеяло  и посмотрела на него с таким равнодушием,
словно остатки любви, которую она испытывала к нему, теперь были оконча-
тельно рассеяны ветрами рассудка.  Она думала,  что же с ним делать;  он
никогда не становился по-настоящему буйным,  но ей все же  было  страшно
оставлять с ним Лори. Нет! Нет! - сказала она себе. Это же мой муж; а не
какой-нибудь чертов незнакомец! Он добрый и хороший, и желает нам только
самого лучшего, но‡ Господи милостивый, Эвану необходима помощь.

        - Не  отворачивайся от меня,- сказал он.  На его лице играл про-
шедший через решетчатые шторы солнечный свет.- Ты нужна мне теперь боль-
ше, чем когда-либо раньше. Просто уступи мне немножечко. Просто признай-
ся, что эта‡ эта тварь в твоих снах‡

        - Нет! - заявила Кэй и рассердилась на неуверенность, прозвучав-
шую в ее голосе. Мать воспитывала в ней силу воли, научила ее добродете-
лям разума и здравого смысла, чтобы отгораживаться ими от демонов, кото-
рые приходят по ночам и приносят сомнения,  страхи и суеверия.  И именно
так она хотела воспитать Лори.- Нет,- сказала она.- Ты не прав.

        Ему больше нечего было сказать. Кэй повернула голову и протянула
свою руку девочке.

        - Мы хотим, чтобы тебя записали в настоящую школу через пару не-
дель,- сказала Кэй.- Ты довольна?

        Лори кивнула, глядя на нее все еще широко раскрытыми глазами.

        Эван быстро вышел из комнаты,  в его  голове  тупо  пульсировала
боль. Стук его ботинок разносился по безупречно чистому коридору. Где-то
впереди был фонтанчик с водой, и ему захотелось избавиться от пепельного
привкуса во рту.  Он наклонил голову к фонтанчику, напился из него и за-
мер в этом положении на секунду,  как человек,  ожидающий своего палача.
Или,  может быть,  его палачом окажется женщина? В пустом коридоре с его
бессмысленно жизнерадостными картинками он заметил,  что одна из  дверей
чуточку приоткрыта. Это была палата 36, где накануне днем он видел этого
мужчину.  Он остановился, затем решил идти дальше, но снова остановился,
посмотрел  по  коридору  в  обе  стороны и приблизился к комнате.  Перед
дверью он ощутил острое покалывание в своих сосудах,  его зрение  начало
затуманиваться, быстро, быстро, так же, как в тот день, когда он чуть не
сбил на машине Катрин Драго. Он попытался отступить в сторону, но вместо
этого обнаружил, что целенаправленно идет вперед и уже поднял руку, что-
бы открыть дверь.

        Через окно в комнату струился яркий горячий свет.  И когда глаза
привыкли, свет быстро померк, жара постепенно спала, комната погрузилась
в объятия темноты.

        В углу он заметил пустое кресло на колесиках. Затем различил три
фигуры:  две  женщины стояли около кровати,  на которой лежал обнаженный
мужчина; его руки и ноги были раскинуты, лодыжки и запястья связаны. Од-
на из женщин плотно зажимала мужчине рот,  чтобы он не мог вскрикнуть, и
над этой белой полоской лейкопластыря его глаза с выражением сильнейшего
ужаса  вылезали из орбит.  Над кроватью в рамочке висел портрет ухмыляю-
щейся женщины с красными ногтями и свисающим с  них  пауком,  написанный
маслом.  В руках второй женщины был топор. Он имел два лезвия и блестел,
отражая синеватый свет,  который ночь набрасывала на стены, словно некие
растекающиеся картины, выполненные злобной рукой. Мужчина дернулся, вены
напряглись на его шее. Его глаза закатились и побелели. Женщина протяну-
ла руку,  дотронулась до его пениса, любовно погладила его, затем до мо-
шонки и подняла свой топор.

        Тело мужчины изогнулось дугой.

        Топор упал.

        Капли крови брызнули Эвану в лицо. Плоть посинела и съежилась, и
с кровати скатилась обрубленная в колене нога.

        Топор поднялся. И снова упал.

        Другая нога  дернулась;  сгустки крови раскатились по простыням.
Эван открыл рот,  чтобы вскрикнуть,  и на его подбородок медленно скати-
лись густые капли крови.

        Он моргнул  и  попытался отступить назад,  свет снова становился
ярче,  затопляя все вокруг,  он вдруг понял,  что на его  лице  была  не
кровь,  нет,  а скорее капельки пота.  Из-за окна неистовое августовское
солнце опаляло кожу.  Август для нас - это  месяц-убийца,  говорила  ему
давно миссис Демарджон. Кровать в комнате была аккуратно застелена белым
покрывалом.  В ней не было никакого кресла на колесиках. Он быстро вышел
оттуда,  закрыл за собой дверь и постоял, прислонившись к стене, в тече-
ние минуты, прижимая одну руку к своему лицу.

        Боже, Пресвятый Боже на небесах.

        Он узнал человека, лежащего на кровати.

        Это был он сам.

        Они не обманывают,  сказал он сам себе. Мои предчувствия никогда
не обманывают и теперь одолевают меня все более и более настойчиво.  Они
предупреждают.  Предупреждают о том,  что может случиться.  Нет! Да. Это
то,  что может случиться с тобой,  если ты не возьмешь Лори и не увезешь
ее из деревни.  ~А как насчет Кэй?  Что, если ты не прав, и она на самом
деле  больна?~  "Они придут за тобой ночью".  Горящие синим огнем глаза:
безжалостный взгляд амазонки. ~Нет. Нет. Нет. Нет~. Его сознание затума-
нилось, и на мгновение ему показалось, что его колени сейчас подломятся.
Теряю разум,  я теряю свой проклятый разум!  Держись.  ~Нет,  нет, нет!~