кого.
   Через пять минут Йорк вернулся. Не говоря  ни  слова,  он  указал  на
стол,  но  я  уселся  в  кресло  рядом.  Когда  он  кончил  со  мной,  я
почувствовал себя так, будто снова побывал в драке.  Порезы  на  лице  и
спине щипало от йода, а несколько слоев шестидюймового  пластыря  вокруг
тела едва позволяли дышать. Голосом, нетвердым от  сдерживаемых  чувств,
он велел мне встать, проглотить таблетку из пузырька и сел рядом весь  в
холодном поту.
   Одевшись, я сказал:
   - Вам не кажется, что вам и самому бы пора на боковую? Скоро утро.
   Он покачал головой.
   - Нет. Я хочу сначала обо всем услышать. Пройдемте в  гостиную,  если
не возражаете.
   Там мы сели рядом. Когда я закончил рассказ, он налил мне  порядочную
порцию бренди, и я выпил его, не разбавляя.
   - Не понимаю, мистер Хаммер... Это выше моего понимания.
   - Знаю. Не очень-то культурно выглядит, да?
   - Вы правы, - он встал, подошел к секретеру и достал чековую  книжку.
Быстро что-то написал и вернулся, помахивая у меня перед глазами десятью
тысячами долларов. Ваш гонорар, мистер Хаммер. Вряд ли  нужно  говорить,
как я вам обязан.
   Я постарался не показать чрезмерной радости, принимая  этот  чек,  но
десять кусков есть десять кусков. С самым равнодушным видом, на какой  я
был способен, я убрал его в бумажник.
   Нужно будет поставить в известность полицию штата, - заметил я. - Они
наверняка сумеют быстро наколоть эту шайку, тем более - с катером. Такую
штуку не очень-то легко спрятать.
   - Да, да, их необходимо задержать. Не могу себе представить, зачем им
вздумалось похищать именно Растона. Это невероятно!
   - Вы богаты, мистер Йорк. Вот вам и главная причина.
   - Да, действительно, богатство иногда  приносит  неудобства,  хотя  я
стараюсь уберечься от них.
   Я встал.
   Так я им позвоню. У меня  есть  одна  зацепка,  которая  может  иметь
какое-то значение. Одного из  похитителей  звали  Мэллори.  Ваш  мальчик
упоминал об этом.
   - Как вы сказали?
   Я повторил.
   Его голос был еле слышен.
   - Мэллори... Нет.
   Словно в трансе, он поспешил к  камину.  Нажав  на  какой-то  скрытый
механизм в боковой стене, он  привел  его  в  действие,  и  часть  стены
откинулась в сторону. Он сунул руку в отверстие. Даже  на  расстоянии  я
видел,  как  он  побледнел.  Рука  вернулась  пустой.  Его  тело   свела
мгновенная судорога. Он прижал к груди руки  и  стал  медленно  валиться
вперед. Я подбежал и осторожно опустил его в кресло.
   - В жилетном кармане...
   Я сунул руку под его пиджак и достал маленький пакетик  с  капсулами.
Йорк подцепил одну дрожащими пальцами и положил под язык.  Он  проглотил
ее и уставился в стену невидящим взглядом. Постепенно  на  его  челюстях
вздулись желваки мышц, зубы обнажились в зверином оскале.
   - Сука! - сказал он. - Подлая, ненавидящая мужчин сука! Предала меня.
   - Кто, мистер Йорк? О ком вы?
   До него вдруг дошло, что я  стою  рядом.  Оскал  сошел  с  лица.  Его
сменило затравленное выражение.
   - Я ничего не говорил. Вы поняли? Ничего!
   Я убрал руку с его плеча. У меня во  рту  снова  появился  неприятный
привкус.
   - Ну вас к черту! - сказал я. - Я сообщу об этом.
   - Вы не посмеете!
   - Неужели? Йорк, дружище, ваш сын вытащил меня из скверной  ситуации.
Он мне нравится. Слышите? Нравится больше, чем многие  другие.  Если  вы
хотите подвергнуть его новой опасности, дело ваше, но я этого не допущу.
   - Нет... дело совсем в другом. Это нельзя предавать огласке.
   - Слушайте, Йорк, почему вы не перестаете талдычить про огласку и  не
подумаете для разнообразия о своем мальчугане?  С  вашими  секретами  вы
дождетесь нового похищения, не обязательно с таким же  удачным  исходом.
Тем более, - добавил я, - что кто-то из домашних вас предал.
   Йорк задрожал.
   - Кто это сделал, Йорк? У кого вы на крючке?
   - Мне... нечего сказать.
   - Нечего? Кому еще известно о тех радиоактивных ожогах? Что  будет  с
парнем, когда вы откинете копыта?
   Это подействовало. Он позеленел.
   - Как вы узнали?
   - Неважно. Если знаю я,  наверняка  знают  и  другие.  Вы  так  и  не
сказали, кто на вас жмет.
   - Сядьте, мистер Хаммер. Пожалуйста!
   Я подтащил кресло и уселся.
   - Не могу ли я, - начал он, - пригласить вас в качестве  своего  рода
опекуна, вместо того, чтобы сообщать  полиции?  Для  меня  так  было  бы
гораздо  проще.  Видите  ли,  существуют   некоторые   научные   аспекты
воспитания  моего  сына.  Вам,  как  неспециалисту,   непонятные.   Если
полицейское следствие и безжалостное любопытство прессы  приведут  к  их
раскрытию, придется отказаться от всякой надежды на успешный  результат.
Я прошу вас понять, я прошу лишь вашего содействия. Будьте уверены,  вам
хорошо заплатят. Я сознаю, что мой сын в опасности, но будет лучше, если
мы  просто  оградим  его  от  всех  опасностей,   вместо   того,   чтобы
доискиваться до их источника. Вы сделаете это для меня?
   Я медленно откинулся на спинку кресла, обдумывая  услышанное.  Что-то
здесь  подозрительно  попахивало.  И  запах  этот,  похоже,  исходил  от
Рудольфа Йорка. Однако я был в долгу перед мальчуганом.
   - Согласен, Йорк. Но если надо  ждать  неприятностей,  то  хорошо  бы
знать, с какой стороны.  Кто  эта  ненавидящая  мужчин  штучка,  которая
защемила вам хвост?
   Он сжал губы.
   - Боюсь, что не могу открыть вам  этого.  Вам  нет  нужды  заниматься
расследованием. Защитите мои интересы и моего сына, вот и все.
   - Ладно, - сказал я, поднимаясь. - Будь  по-вашему.  Придется  играть
втемную. Но сейчас я иду спать. День был нелегкий. Да и  вам  не  мешало
бы.
   - Я позову Харви.
   - Не надо, сам найду.
   Я вышел. В коридоре достал план  и  сверился  с  ним.  Указания  были
достаточно ясными. Я поднялся наверх,  на  площадке  повернул  налево  и
прошел на другую сторону.  Моя  комната  была  предпоследней.  На  двери
висела белая картонка в медной  рамочке  с  моей  фамилией.  Я  повернул
ручку, нашарил выключатель и зажег счет.
   - Долго же вы сюда добирались!
   Я  ухмыльнулся.  Интересно,  чем  Элис  подкупила  Харви,  чтобы  тот
поместил нас рядом.
   - Привет, котенок!
   Элис улыбнулась мне сквозь облако дыма.
   - В последний раз, что я вас видела, вы выглядели лучше.
   - Да? Мне нужно побриться?
   - Вам нужно новое лицо. Но я возьму вас и такого, -  она  передернула
плечами, и паутинка ее неглиже упала до пояса. То, что было  надето  под
ним, не стоит и упоминать. Оно казалось  сотканным  из  лунных  лучей  и
редким, как сетка курятника. - Пойдем в постель!
   - Выметайся, котенок. Валяй к себе в улей.
   - Неостроумно, Майк. Нечего разыгрывать недоступность.
   Я начал раздеваться.
   - Мне не до остроумия, котенок, я совсем выдохся.
   - Не до такой же степени.
   Я повесил рубашку и брюки на спинку кресла  и  плюхнулся  в  постель.
Элис медленно встала. Нет, это не то слово. Движение скорее походило  на
медленный  разворот  пружины.  Халатик  слетел  на  пол.  Ее  тело  было
симфонией первобытной красоты.
   - Не прошла усталость?
   - Погаси свет, когда будешь уходить, лапочка!
   Переворачиваясь на другой бок, я  еще  успел  заметить  ее  злорадную
усмешку. Усмешка говорила, что эта ночь не последняя. Свет погас.  Перед
тем, как заснуть, я подумал, что  назвав  какую-то  бабенку  ненавистной
сукой, Йорк никак не мог иметь в виду Элис Николс.
   Чудно получается, когда засыпаешь с такой мыслью. Она не  отстает  от
тебя. Вновь и вновь я видел, как Элис  встает  с  кресла  и  идет  через
комнату, только на этот раз ее не прикрывали даже лунные лучи.  Ее  тело
было гибким,  соблазнительным.  Она  слегка  пританцовывала.  Потом  еще
кто-то появился в моем сне.  Другая  дамочка.  Я  знал  ее,  но  не  мог
вспомнить, кто она. Она тоже пританцовывала, но иначе. Ее  движениям  не
доставало пластичности и животной грации. Она  раздевалась  и  двигалась
скованно и неловко.  Совершенно  голые,  они  начали  танцевать  друг  с
другом, и вела в этом танце вторая. Они сошлись ближе, дымка, скрывавшая
их лица, на один мимолетный миг стала прозрачной, и я увидел ту, которую
не мог разглядеть до сих пор.
   Я сел в кровати, как подброшенный. Не удивительно, что  повадки  мисс
Грэйндж смутно тревожили меня. Не  сама  женщина,  а  ее  движения  были
знакомыми. Вплоть до манеры чиркать спичкой к себе, как делают  мужчины.
Конечно, такая будет ненавидеть мужчин, как  же  иначе?  Эта  поклонница
Лесбоса может любить только женщин!
   Черт побери!
   Я вскочил с кровати и натянул брюки. Найдя в плане комнату  Йорка,  я
на цыпочках пошел в другой конец дома. Его  дверь  была  полуоткрыта.  Я
тихонько постучал. Никакого ответа.
   Я вошел и нашарил выключатель. Йорк даже не ложился в  постель.  Один
из ящиков стола был наполовину выдвинут, а  его  содержимое  сдвинуто  в
сторону. Я увидел масляное пятно на  дне  ящика.  Даже  не  видя  наспех
распечатанной коробки патронов тридцать второго калибра, я мог  сказать,
что здесь лежало.
   Время,  не  хватало  времени.  Я  кончил  одеваться  на  ходу.   Если
кто-нибудь слышал, как захлопнулась за мной дверь или как взревел мотор,
мне было наплевать. Я сбросил скорость,  подъезжая  к  воротам,  но  они
стояли настежь. Отличный привратник, этот Генри!
   Я не знал, намного ли меня опередил Йорк. Мои незаведенные часы давно
стояли. Могло оказаться, что слишком намного. Впрочем, я  вряд  ли  спал
хотя бы час.
   В этой гонке  к  городу  я  не  встретил  ни  одной  машины.  На  миг
показались  и  унеслись  назад   огни   бензоколонки.   Погасшие   глаза
запаркованных машин  вспыхивали  отраженным  светом  моих  фар  и  вновь
засыпали.
   Я затормозил перед рядом машин около "Гленвуд Апартаментс",  выключил
двигатель и вышел. Нигде ни малейших признаков жизни. Когда этот городок
засыпает, он крепко спит.
   Это был именно тот случай, когда нельзя звонить, чтобы попасть в дом.
Будь  со  мной  Растон,  не  пришлось  бы  терять  столько  времени.   Я
перепробовал две дюжины  отмычек,  прежде  чем  в  моем  наборе  нашлась
подходящая.
   Пистолет  был  у  меня  в  руке.  Взбегая   по   лестнице,   я   снял
предохранитель. Дверь мисс Грэйндж была  закрыта,  но  не  заперта.  Она
подалась, когда я повернул ручку.
   Я распахнул дверь пинком ноги  и  встретил  лишь  темноту,  хотя  мог
ожидать и пулю. Ни единый звук не нарушал могильную тишину  прихожей.  Я
шагнул за порог и тихонько прикрыл дверь за собой.
   Медленно, нагнувшись, я снял ботинки и поставил их у  стены.  Незачем
сообщать в своем приближении. Шаря рукой вдоль стены, я дошел  до  конца
коридора. Выключатель  находился  слева.  Я  протянул  руку  за  угол  и
повернул его, готовый ко всему.
   Я зря подкрадывался. Никто бы меня не окликнул. Да, я нашел Йорка. Он
сидел и улыбался мне, как последний  идиот,  а  из  его  макушки  торчал
топорик для рубки мяса.

Глава 4

   Теперь это было убийство. Сначала  похищение,  теперь  убийство,  как
будто одно преступление порождает другое. Все начинается с малого, потом
растет и увеличивается, как сильно накачанный баллон, пока не лопнет  ко
всем чертям.
   Я смотрел на него, на красную кровь, которая стекала по лицу,  сочась
из-под сгустков, капала с затылка на пол. Я прикинул, что опоздал  минут
на десять, хотя это была лишь догадка.
   В комнате царил хаос, всюду валялись перевернутая мебель со вспоротой
обшивкой и  опустошенные  ящики.  Ковер  был  усыпан  всяким  мусором  и
набивкой из подушек. Йорк, сидевший на полу, невидяще глядя на стену, до
сих пор сжимал в руке какие-то бумаги. Если он и нашел  то,  что  искал,
убийца унес это с  собой.  Бумаги  сказались  лишь  старыми  погашенными
счетами за электричество, выписанными на имя Майры Грэйндж.
   Сначала я вернулся  в  коридор  и  надел  туфли,  потом  снял  трубку
телефона.
   - Соедините с полицией штата, - сказал телефонистке.
   На звонок ответил сержант Прайс. Я был краток.
   - Говорит Майк Хаммер, сержант, -  сказал  я.  -  Здесь,  в  "Гленвуд
Апартменс" произошло  убийство  и  всего  лишь  несколько  минут  назад,
насколько я могу судить. Вам не помешало  бы  оповестить  патрульных  на
шоссе.  Ищите  двухдверный  "седан"  с  погнутой  антенной.  Принадлежит
женщине по имени Майра Грэйндж. Убитый - Рудольф Йорк.  Она  работает  у
него. Лет около тридцати, я бы сказал, пять футов шесть или семь дюймов,
короткие волосы, хорошо сложена, на  вид  красива.  Нет,  не  знаю,  как
одета. Да, да... я останусь здесь. Хотите, чтобы я  оповестил  городских
копов?
   Сержант отпустил пару ядовитых замечаний  насчет  городских  копов  и
велел звонить.
   Что я и сделал. Похоже, новость здорово встряхнула дежурного,  потому
что он сразу проснулся и начал орать во всю свою дурацкую глотку.  Когда
он принялся задавать вопросы, я посоветовал ему  приехать  и  посмотреть
самому, ухмыльнулся в трубку и дал отбой.
   Надо было решать. Вообще-то я мог бы на этом все бросить, но я считал
иначе. Правда, мой клиент умер, но ведь  он  с  лихвой  переплатил  мне.
Почему не сослужить ему службу даром.
   Я заглянул в остальные помещения, но и там вес было перевернуло вверх
дном, ни одна вещь на осталась на своем месте. В  спальне  мне  пришлось
переступите через груду одежды, которую  тщательно,  хотя  и  торопливо,
вывернули наизнанку.
   Уцелела от разгрома только кухня. Легко догадаться почему. Кто-нибудь
наверняка прибежал бы на грохот бьющихся тарелок  и  сброшенных  на  пол
кастрюль. Здесь Йорк шарил с оглядкой, отодвигал посуду, а не  сбрасывал
ее с полок. В стене виднелась дверца подъемника. Закрытая и запертая.  Я
не стал ее трогать. Убийца не мог выбраться этим путем и запереть дверцу
за собой. Я взялся за ящики. Открыв четвертый, я увидел вещь, которую не
ожидал здесь увидеть. Топорик для мяса.
   Эту кухонную принадлежность редко встретишь в  маленькой  квартире  в
двух экземплярах. Собственно, они более или менее устарели. А вот  здесь
их было две. Интересно, кого застиг здесь Йорк? Вернее - кто застиг его?
Потому что иначе не выходило. Если бы Йорк вломился сюда  в  присутствии
Грэйндж, произошла бы сцена, но  тогда  и  она  была  бы  здесь.  Трудно
представить, чтобы она выскочила на  минутку,  предоставив  ему  громить
свое жилье.
   Придя сюда, Йорк никого здесь не встретил. Он пришел убивать, но,  не
застав свою жертву, забыл первоначальную цель и начал искать.
   Убивать. Убивать... Вот оно. Я снова оглядел труп. Того, что я искал,
при нем не оказалось. Кто-то забрал у  мертвеца  пистолет.  Зачем?  Черт
побери этих убийц, для чего они так  все  запутывают?  Почему  не  могут
попросту убить и точка? Йорк сидел там, где его свалил удар, и вызывающе
скалился, предлагая мне найти ответ.
   - Кончай, приятель, - сказал я, - я на твоей стороне.
   Два топорика и скалящий зубы мертвец. Два топорика:  один  на  кухне,
другой у него в  голове.  Не  всякий  убийца  воспользуется.  Широкий  и
короткий, в карман не спрячешь и не размахнешься как следует. Тут  нужна
сила. Не похоже  на  женщину,  те  не  любят  убивать,  если  есть  шанс
забрызгаться кровью.
   Но Майра Грэйндж... полуженщина... скорей уж мужчина.  Она,  пожалуй,
лишена женской чувствительности, которая помешала бы ей раскроить  череп
или вымазаться кровью. Но откуда, черт побери, взялся топорик?
   Йорк ухмылялся. Я ухмыльнулся в ответ. Дело прояснялось. Пока не  сам
мотив, только механика преступления и что-то сродни мотиву. Убийца знал,
что Йорк едет сюда и что Грэйндж нет дома. Он  действовал  топориком  по
нескольким  причинам.  Он  мог  просто  подвернуться   ему   под   руку.
Нацелившись и размахнувшись хорошенько, можно  быть  уверенным,  что  он
свое дело сделает. Это оружие, которое  невозможно  связать  с  какой-то
определенной личностью.
   Прежде всего, убийство вовсе не было случайным. Я ненавижу эти  тихие
мыслишки  о  зле,  которые  подспудно  таятся  в  сознании,   непрерывно
накладываясь одна на другую, пока им не станет тесно и  они  не  полезут
через край, сталкивая человека в самые глубины мерзости.
   А это убийство  обдумали  заранее.  Вероятно,  убийца  хотел  создать
впечатление, что топорик взят из кухни, но никто не мог пройти на  кухню
мимо Йорка незамеченным, а у него был пистолет.  Убийца  выбрал  оружие,
проследил за Йорком и застукал его, когда тот громил квартиру. Ему  даже
не пришлось особенно таиться.  Йорк  поднял  такой  тарарам,  круша  все
вокруг, что  до  самого  последнего  момента  не  расслышал  бы  громких
шагов... а там было уже поздно.
   Старик, склонившийся над столом, занесенный топор, один удар,  и  все
кончено. При всей  потенциальной  энергии,  заключенной  в  трехфунтовом
куске остроотточенной стали, для нанесения смертельного удара  не  нужно
большой силы. Мгновенная смерть. Падая, мертвец поворачивается  лицом  к
двери и улыбается своему убийце.
   Здесь меня прервали. В коридоре послышался топот, дверь  распахнулась
и, как буря, ворвался Дилвик. Он не терял времени. Он подступил  ко  мне
вплотную и остановился, тяжело дыша. Зрелище было не из приятных.
   - Тебя стоило бы пристрелить, Хаммер, - проскрипел он.
   Секунду мы, не двигаясь, стояли друг против друга.
   - За чем же дело стало?
   - Еще не поздно. Дай только  предлог,  хоть  самый  завалящий.  Такое
никому не сойдет с рук. Ни тебе, ни другим.
   Я издевательски ухмыльнулся ему в лицо.
   - Сколько угодно, Дилвик. Хоть здесь, хоть в кабинете мэра,  мне  все
равно.
   Дилвик хотел ответить, но тут появился  молодой  гигант  в  серой,  с
коричневой портупеей униформе полиции штата. Он подошел ко  мне  широким
шагом и протянул руку.
   - Вы Майк Хаммер?
   Я кивнул.
   - Сержант Прайс, - улыбнулся он. - Я один из ваших поклонников.  Одно
время мне пришлось работать в Нью-Йорке с капитаном Чамберсом, и он  без
конца вас расхваливал.
   Мне понравилось его крепкое рукопожатие. Я указал на труп.
   -  Вот  ваш  клиент,  сержант.  Дилвику  не  понравилось,   что   его
игнорируют.
   - С каких пор полиция штата имеет над нами юрисдикцию?
   - С тех пор, - вежливо отозвался Прайс,  -  как  выяснилось,  что  вы
плохо обеспечены средствами... и людьми. - Дилвик покраснел  от  ярости.
Прайс продолжал, адресуясь ко мне:
   - Почти год назад жители Сайдона подали  нам  петицию,  прося  нашего
содействия во всех делах полиции, поскольку город, да и весь штат,  стал
местом встреч и развлечений множества шулеров и жулья из других штатов.
   Он стянул свои кожаные перчатки и достал блокнот. Занеся в него время
прибытия  и  краткое  описание  места  преступления,  он  взял  у   меня
показания. Дилвик злобно пялился на меня, впитывая каждое слово.
   - После возвращения сына  мистер  Йорк  был,  похоже,  взволнован  до
крайности, он...
   - Минутку, мистер Хаммер. Где был его сын?
   - Его похитили.
   - Вот как? - в голосе Прайса зазвучало раздражение.
   - Нам об этом никто не сообщал.
   - Сообщили городской полиции, - я ткнул пальцем в Дилвика. - Спросите
его.
   Прайс не сомневался в моих словах, он просто  хотел  посмотреть,  как
отреагирует Дилвик.
   - Это правда?
   - Да.
   - Почему мы ничего не знали?
   Дилвик вышел из себя.
   - Потому что у нас не было охоты вам говорить,  вот  почему!  -  сжав
кулаки, он шагнул к Прайсу, но тот не тронулся с  места.  -  Йорк  хотел
обойтись без шума, а мы повели дело именно так, и что с того?
   Прайс опять повернулся ко мне.
   - Кто нашел мальчика?
   - Я.
   Дилвик никогда еще не был так близок к апоплексии. Наверное, ему  так
же сильно хотелось заполучить эти десять кусков, как и мне.
   - Сегодня вечером я нашел мальчика в заброшенной лачуге на берегу.  Я
привез его в дом. Мистер Йорк решил держать  меня  при  себе  на  случай
новой попытки похитить парнишку.
   Тут встрял Дилвик.
   - Откуда ты знал, что Йорк будет здесь?
   - Я не знал, - противно было отвечать, но он, как-никак,  представлял
полицию. - Просто