подумал,  что,  может,  найду  его  здесь.  Мальчонка
здорово натерпелся, и я решил, что ему понадобится мисс Грэйндж.
   Жирный коп издевательски ухмыльнулся.
   - Он, что, маленький,  без  провожатых  его  уже  из  дома  отпускать
нельзя?
   - В таком состоянии - нельзя. Вечером у него был какой-то приступ.
   - Как вы узнали, что его нет дома, мистер Хаммер? - спросил Прайс.
   - Ложась спать, я решил сперва заглянуть к нему, посмотреть,  как  он
себя чувствует. Он даже не ложился. Я вспомнил,  что  он  упоминал  мисс
Грэйндж, и подумал, что он мог заехать сюда.
   Прайс кивнул.
   - Дверь?
   - Она была не заперта. Я вошел и увидел... вот это, - я обвел комнату
рукой. - Позвонил вам, потом в городскую полицию. Все.
   Дилвик скорчил гримасу и оскалил то, что у него осталось от  передних
зубов.
   - От этой истории воняет, -  от  нее  и  вправду  пованивало,  только
никто, кроме меня, не знал этого наверняка.  -  А  не  могло  быть  так,
мистер Хаммер, - Дилвик саркастически подчеркнул "мистер",  -  вы  нашли
мальчонку, Йорку не хотелось выплачивать десять кусков  -  работы-то  на
грош - вы грозите,  он  удирает,  но  вы  его  настигаете  и  исполняете
угрозу?
   - Конечно, могло быть и так, если бы не было иначе, - я воткнул в рот
сигарету и поднес к  ней  спичку.  -  Когда  я  убиваю  кого-нибудь,  то
обхожусь без топорика для мяса. Если у него пистолет, я  тоже  пользуюсь
пистолетом. Если нет - действую руками, - я перевел взгляд  на  труп.  -
Его я мог бы убить  одним  пальцем.  Мужчину  покрупнее...  пришлось  бы
обеими руками. Но не топором.
   - Как Йорк попал сюда, мистер Хаммер?
   - Скорее всего на машине. Вы пошлите пару ребят заняться его машиной.
Синий "седан" шестьдесят четвертого года.
   Прайс поманил пальцем человека в штатском и повторил инструкции.  Тот
кивнул и вышел.
   Пожаловал  коронер  с  фотографом  и  носилками.  Минут  десять   они
крутились по квартире, опыляя  все  порошком  для  снятия  отпечатков  и
фотографируя останки со всех сторон. Я показал Прайсу, где трогал  стену
и выключатель, чтобы после не было путаницы. Порядка  ради  он  попросил
меня дать свои отпечатки. Я не возражал. Он достал картонку,  намазанную
парафином, я положил на нее обе руки и прижал. Прайс надписал на обороте
мою фамилию, номер лицензии и запихал картонку в карман.
   Тем временем Дилвик просматривал бумаги, разбросанные Йорком, но,  не
найдя ничего интересного, вернулся к трупу. Коронер разложил  содержимое
карманов на боковом столике у дивана, и Прайс принялся перебирать  вещи.
Я смотрел через его плечо. Обычное барахло:  мелочь,  бумажник  с  двумя
двадцатками и  четырьмя  пятерками  и  членскими  карточками  нескольких
организаций. Под бумажником лежал пакетик с таблетками.
   - Пропало что-нибудь? - спросил Прайс.
   Я покачал головой.
   - Как будто нет, но я ведь не шарил у него по карманам.
   Тело уложили на носилки, топорик  завернули,  и  коронер  со  своими,
ребятами ушел. Появилось еще несколько полицейских  штата,  за  которыми
тащилось трое городских копов.  Мне  пришлось  повторить  все  с  самого
начала. Поодаль от толпы  стоял  один  репортер,  яростно  строчивший  в
блокноте. Будь мы в Нью-Йорке, пришлось бы закрыть дверь, чтобы удержать
репортеров. Ничего, подождите, пока новость  полетит  по  проводам.  Все
изменится в этом городке.
   Прайс подозвал меня.
   - Где вы будете, чтобы я смог с вами связаться?
   - В усадьбе Йорка.
   - Хорошо. Утром я к вам заеду.
   - Я буду с ним, - вмешался  Дилвик.  -  И  ни  во  что  не  соваться,
понятно?
   - Катись ты, - ответил я. - Я  свои  права  знаю.  Я  надел  шляпу  и
раздавил окурок в пепельнице.
   Больше здесь было нечего делать. Я пошел к дверям, но на пороге  меня
догнал Прайс.
   - Мистер Хаммер!
   - Да, сержант?
   - Можно рассчитывать на ваше содействие?
   Я расплылся в улыбке.
   - То есть, поделюсь ли я с вами, если что-нибудь разнюхаю, так?
   - В общем, да, - он был совершенно серьезен.
   - Ладно, - согласился я. - Но с одним условием.
   - А именно?
   - Если наткнусь на горячий след - буду действовать сам. При первой же
возможности извещу и вас, но я не стану упускать свой  шанс  ради  того,
чтобы передать дело в ваши руки.
   Он раздумывал не больше секунды.
   - Это меня устраивает. Вы, конечно, понимаете, что  это  не  означает
разрешение поступать как вам заблагорассудится. Я охотно приму помощь от
человека с вашей репутацией. Вы уже давно занимаетесь подобными  делами,
и у вас богатый опыт. Кроме того, вы  знакомы  с  методами  нью-йоркской
полиции. Я наслышался о ваших успехах, иначе вас и близко не  подпустили
бы к этому делу. У нас не хватает людей, и я  лично  буду  рад,  что  вы
готовы нас выручить.
   - Спасибо, сержант. Если сумею, то помогу. Только постарайтесь, чтобы
Дилвик ни о чем не пронюхал.
   Если узнает, он на все пойдет, лишь бы подставить вам ножку.
   - Вот уж кто свинья, - буркнул Прайс. - Скажите, что  вы  собираетесь
делать?
   - То же, что и вы, - искать  Грэйндж.  Похоже,  она  сейчас  ключевая
фигура. Вы оповестили патрульных?
   - После вашего звонка  перекрыли  все  дороги.  Сейчас  по  телетайпу
объявляют розыск в  семи  соседних  штатах.  Она  далеко  не  уйдет.  Вы
что-нибудь знаете о ней лично?
   - Очень мало. Считается, что у нее спокойный характер. Йорк  говорил,
что она часто ходит  в  библиотеку,  но  вряд  ли  вы  ее  там  найдете.
Посмотрим, что я узнаю в усадьбе. Если что узнаю  насчет  нее,  позвоню.
Пока!
   Я спустился по лестнице. Сейчас самым  важным  для  меня  делом  было
поспать. Мне казалось, что я несколько месяцев не  видел  подушки.  Двое
молодых патрульных стояли,  прислонясь  к  крылу  синего  "седана".  Они
сверяли записи и переговаривались. Надо будет напомнить Билли заехать за
машиной.
   Солнце уже  было  высоко,  когда  я  добрался  до  усадьбы.  Утренние
грузовики, о, которых говорил парень с  бензоколонки,  катили  в  город,
проносясь мимо с приличной скоростью. Я сигналил у ворот, пока не  вышел
Генри, дожевывая свой завтрак. Он помахал мне.
   - Значит, это вы. А я все думал, кто открыл ворота. Почему вы меня не
разбудили?
   Я притормозил рядом с ним.
   - Генри, вы слышали, как я проезжал сегодня ночью?
   - Я? Нет, я спал, как колода.  С  тех  пор,  как  мальчик  пропал,  я
извелся, все думал, что это из-за меня, из-за того, что  я  сплю  сильно
крепко. А к ночи отпустило.
   - Оно и видно. Выезжали две машины. В первой был ваш босс.
   - Йорк? Куда он поехал?
   - В город.
   Он тревожно переступил с ноги на ногу.
   - Думаете, он... он будет ругаться, что я его не слышал?
   Я покачал головой.
   - Вряд ли. Собственно, я думаю, он и не хотел, чтобы вы услышали.
   - Когда он вернется?
   - Он больше не вернется. Он умер.
   Я отъехал, оставив его стоять с разинутым ртом. В другой раз он будет
лучше приглядывать за своими воротами.
   Я газанул перед домом  и  выключил  взревевший  мотор.  Тех,  кто  не
проснулся после этого, я наверняка разбудил, грохнув дверцей.
   Наверху зашумели возмущенные голоса.  Я  взбежал  по  лестнице  и  на
площадке наткнулся на Рокси в стеганом халате, который она  придерживала
на груди. Ото замахала на меня рукой.
   - Тише, пожалуйста, мальчик спит.
   Ему предстояло веселое пробуждение.
   - Только что встала, Рокси?
   - Минуту назад, когда ты наделал такого шума пере? окнами. Ты  почему
не спишь?
   - Неважно. Все на месте?
   - Откуда мне знать? А что, в чем дело?
   - Йорка убили.
   Ее руки взлетели ко рту. На долю секунды у нее перехватило дыхание.
   - И... кто? - с запинкой проговорила она.
   - Вот это я и хотел бы знать, Рокси.
   Она закусила губу.
   - Вышло так... так, как мы и говорили, да?
   - Похоже на то. Ищут Майру Грэйндж. Все произошло у нее в квартире, а
сама она смылась.
   - Ну, и как нам теперь быть?
   - Подними всю компанию. Ничего им не говори, скажи только, что я  жду
их внизу в гостиной. Иди.
   Рокси была рада делу. Она  почти  бегом  поспешила  в  дальний  конец
коридора и влетела в  чью-то  комнату.  Я  подошел  к  двери  Растона  и
попробовал ручку. Заперто. Дверь Рокси была открыта, и я прошел  в  нее,
закрыв за собой, потом тихонько приблизился к двери в смежную комнату  и
ступил за порог.
   Растон крепко спал с легкой  улыбкой  на  лице,  словно  ему  снилось
что-то приятное. Укрытый до подбородка одеялом, он выглядел моложе своих
четырнадцати. Я сдул легкую прядь волос, упавших ему на  лоб,  и  слегка
встряхнул его.
   - Растон! - не дождавшись ответа, я снова  потряс  его  за  плечо.  -
Растон!
   Его глаза медленно открылись. Увидев меня, он улыбнулся.
   - Привет, мистер Хаммер!
   - Зови меня Майк, парень. Мы ведь друзья, верно?
   - Еще бы... Майк, - он вытащил одну руку из-под одеялами потянулся. -
Пора вставать?
   - Нет, Растон, еще нет. Мне нужно тебе что-то сказать.
   Я ломал голову, как  бы  преподнести  ему  новость.  Нелегко  сказать
мальчугану, что его отца только что зарубил кровожадный убийца.
   - О чем? У тебя озабоченный вид, Майк. Случилось что-нибудь плохое?
   - Очень плохое, малыш. Ты ведь у нас стойкий?
   Снова застенчивая улыбка.
   - Так уж и стойкий... вовсе нет! Хотел бы я быть похожим на людей  из
книг.
   Я решил выложить ему все, не смягчая, и разом кончить с этим делом.
   - Твой папа умер, сынок.
   До него не сразу  дошло  значение  моих  слов.  Он  смотрел  на  меня
озадаченно, будто уверенный, что не правильно истолковал их смысл.
   - Умер?
   Я кивнул. Осознание происшедшего пришло к нему, как внезапный  потоп.
На глазах у него выступили слезы, одна скатилась по щеке.
   - Нет!.. Не может быть! Он не мог умереть!
   Я обнял его. Он прижался ко мне, всхлипывая.
   - Ох, папа!.. Что с ним случилось, Майк? Что случилось?
   Я тихо гладил его по голове, стараясь вспомнить, как поступал со мной
мой отец, когда мне было плохо. Я не мог сообщить ему подробности.
   - Он... просто умер, Растон.
   - Что-то случилось, я знаю, - он пытался сдержать слезы, но не сумел.
Отстранившись от меня, Растон вытер глаза. - Что случилось, Майк, скажи,
прошу тебя!
   Я подал ему свой платок. После он все равно узнает, так  пусть  лучше
узнает от меня, чем от одного из упырей.
   - Его кто-то убил. На, высморкайся.
   Он высморкался, ни на миг не сводя с меня глаз. Такой взгляд бывает у
щенка, когда он получит пинка и не знает, за что.
   - Убили? Нет... никто не стал бы убивать папу... моего папу.
   Я молчал, давая ему освоиться с мыслью, причинившей  боль.  Глядя  на
его искаженное лицо, я почувствовал, что у меня самого заныло в груди.
   Так мы сидели, не говоря ни слова,  минут  десять.  Наконец  парнишка
вытер глаза. Теперь он казался старше. Такое  любому  прибавит  лет.  Он
притронулся к моей руке. Я потрепал его по плечу.
   - Майк?
   - Да, Растон?
   - Как ты думаешь, ты сумеешь найти того, кто это сделал?
   - Постараюсь, малыш.
   Его губы яростно сжались.
   - Найди обязательно! Если бы я был взрослым, я застрелил бы его, вот!
- от опять разразился слезами. - Ох... Майк!
   -  Полежи-ка  здесь,  малыш.  Отдохни   немного,   а   после,   когда
почувствуешь себя лучше, одевайся и спускайся вниз. Потолкуем.  Думай  о
чем-нибудь, только не надо... о том. С такими вещами трудно  свыкнуться,
но ты сумеешь. Сейчас тебе так скверно, что хуже некуда,  но  время  все
сгладит, Растон. Ты стойкий парень. После вчерашней ночи я  считал,  что
второго такого не найдешь. Поэтому крепись и больше не плачь, идет?
   - Я постараюсь, Майк, честное слово, постараюсь.
   Он перекатился в постели и зарылся лицом в подушку. Я открыл дверь  в
коридор и вышел. Теперь придется оставаться, хочешь - не хочешь.  Я  дал
слово мальчишке и от своего обещания отступать не собираюсь.
   Однажды я уже давал слово и сдержал его. Это убило во мне душу, но  я
его сдержал.
   Я вспомнил кровь, пролитую на войне, всю кровь,  которую  я  видел  и
которая на меня брызгала. Но не  было  крови  краснее  и  страшнее  той,
которая пролилась, когда я выполнил то обещание.

Глава 5

   Такие лица смотрят  на  вас  со  стен  музея:  холодные,  враждебные,
выжидательные.  Они  стояли  в  разных  позах  и  ждали,  как   я   буду
оправдываться за то, что вытащил их из постели в такую рань.
   Артур Грэхем  неловко  отхлебывал  распухшими  губами  из  стакана  с
апельсиновым соком. Его брат  нервно  попыхивал  сигаретой.  Генты  всей
семьей  сидели  в  дальнем  углу.  Марта  старалась  выглядеть  так   же
отчужденно,  как  Гент-младший.  Рода  и  ее  отец,  второпях  одевшиеся
кое-как, теперь чувствовали себя неловко и ерзали на краешках сидений.
   Элис Николс оставалась верна себе. Когда  я  вошел  в  гостиную,  она
метнула на меня страстный взгляд и вполголоса бросила:
   - Привет, любовь моя!
   Для этих штучек час был слишком ранний. Мешки у меня под глазами ясно
сказали ей  об  этом.  Рокси,  озабоченно  хмурясь,  остановила  меня  и
сказала, что кофе будет готов через несколько минут. Вот  и  хорошо.  Он
придется кстати.
   Не дав никому времени открыть рот, я заговорил первым.
   - Рудольф Йорк умер. Кто-то сделал ему пробор топориком  для  мяса  в
квартире мисс Грэйндж.
   Я умолк.
   Марта  ахнула.  У  ее  мужа  глаза  чуть  не  выскочили   из   орбит.
Гент-младший и Рода посмотрели друг на друга. Артур поперхнулся соком, а
Уильям уронил сигарету. Рода зацокала языком у меня за спиной.
   Тишина была оглушительной, как взрыв. Не успело замереть ее эхо,  как
Марта Гент, быстро оправившись, спросила:
   - А где была сама мисс Грэйндж?
   Я пожал плечами.
   - Я знаю не больше вашего, - затем без обиняков выложил главное:
   - Вполне вероятно, что она не при чем. Убить Йорка мог кто-то другой.
Скоро сюда наведается полиция. Устраивать себе алиби поздновато, но если
у кого-то его нет, пусть лучше побыстрее что-нибудь придумает.
   Пока они переваривали услышанное, я повернулся и вышел в кухню. Рокси
уже поставила кофе на поднос, я взял чашку и отнес в комнату  Билли.  Он
проснулся, едва я повернул ручку.
   - Привет, Майк! - он взглянул на часы. - Ты чего не спишь?
   - Я еще не ложился. Йорк умер.
   - Что?!
   - Ночью. Его рубанули топором.
   - Ну и ночка! Что же теперь будет?
   - Да, наверное, что обычно бывает. Слушай, ты все время лежал?
   - Черт возьми, конечно. Погоди, Майк, ты...
   - Доказать можешь? То есть, видел тебя здесь кто-нибудь?
   - Нет, я был один. Ты ведь не думаешь...
   - Брось волноваться, Билли. Делом займется  Дилвик,  а  он  не  прочь
устроить тебе пакость. Эта вонючка захочет отыграться на тебе, раз я ему
не по зубам. Сейчас на его стороне закон, та малость, что  еще  осталась
от закона в этом городе. Нужно найти какой-то способ  доказать,  что  ты
отсюда не выходил. Есть какая-нибудь идейка?
   Он поднес палец ко рту.
   - Да вроде бы. За  ночь  мне  два  раза  слышалось,  будто  отъезжает
машина.
   - Это был Йорк, а потом я.
   - Тут же после первого раза кто-то спустился по лестнице.  Я  услышал
шаги, потом какой-то чудной звук, вроде бы тихонько так закашляли, потом
все затихло. Не возьму в толк, что это было.
   - Пожалуй, годится, только надо узнать, кого там  носило.  Да,  учти,
пока тебя не спросят - ни слова. Понял?
   - Конечно,  Майк.  Господи,  и  откуда  такая  напасть?  Теперь  меня
вышвырнут, - он уронил голову на руки. - Что я буду делать?
   - Что-нибудь придумаем. Если  ты  чувствуешь  себя  нормально,  лучше
оденься. Машина Йорка все еще в городе, и, когда копы  с  ней  закончат,
тебе придется пригнать ее домой.
   Я подал ему кофе, и он благодарно выпил его.  Когда  он  закончил,  я
забрал чашку и пошел на кухню. Там я  застал  Харви,  вытиравшего  глаза
платком.
   Он увидел меня и шмыгнул носом.
   - Какой ужас, сэр! Мисс  Мэлком  только  что  мне  сказала.  Кто  мог
сделать такое?
   - Не знаю, Харви. Кто бы ни сделал, он за это заплатит.  Слушайте,  я
хочу лечь. Когда приедет полиция, разбудите меня, ладно?
   - Конечно, сэр. Хотите поесть?
   - Нет, спасибо. Попозже.
   Я стороной обошел гостиную и поднялся по лестнице, чуть  не  падая  с
ног. Скомканное одеяло лежало там, куда я его отбросил, в ногах кровати.
Я даже не потрудился снять ботинки. Опустил голову на  подушку  и  сразу
все мне стало безразлично - пускай дом хоть совсем сгорит,  лишь  бы  не
будили.
   Приезжала и уехала полиция. Голоса доносились до меня сквозь  пелену,
как невнятное бормотание. Голоса настаивали, протестовали,  возмущались.
Сердитый   высокий   женский   голос   и   более   сдержанный   мужской,
поддерживающий ее. Похоже, никого не интересовал я, и я  не  противился,
когда пелена обернула меня серым саваном, заглушившим все звуки и мысли.
   Меня разбудила музыка. Страшная буря музыки, которая  сотрясала  дом,
как ураган, пронзительно вскрикивая в дивной муке. Никогда я  не  слышал
такой музыки. Я слушал  изумленный.  Еще  секунду-другую  гремела  песнь
ярости, потом она сникла, зазвучав  траурным  напевом  смерти.  Ни  один
такт, ни одна тема не повторялись.
   Я выскользнул из постели и открыл дверь,  приняв  на  себя  всю  мощь
звуков. Казалось  непостижимым,  что  пианино  способно  поведать  такую
историю, как эта.
   Он сидел за инструментом - маленькая, вызывающая  жалость  фигурка  в
голубом купальном халате. Его голова была откинута назад,  глаза  крепко
зажмурены, словно от  боли,  а  пальцы  выколачивали  из  клавишей  ноты
страдания и боли.
   Он мучил себя. Я присел рядом.
   - Растон, не надо!
   Он резко оборвал игру и уронил голову на грудь.  Критики,  объявившие
его гением, были правы. Если бы они слышали его новый концерт!
   - Нужно относиться к этому спокойней,  малыш.  Вспомни,  что  я  тебе
говорил.
   - Знаю, Майк, я постараюсь. Просто я все время думаю о папе.
   - Он много для тебя значил, правда?
   -  Больше  всего  на  свете.  Он  столькому  меня  научил  -  музыке,
искусству... Вещам, на которые у людей уходит так много времени.  Такого
чудесного папы еще ни у кого не было.
   Я молча подвел его к большому креслу у камина и присел на подлокотник
рядом с ним.
   - Растон, - начал я, - твоего отца больше нет,  но  он  наверняка  не
хотел бы, чтобы ты горевал. Я думаю, он предпочел бы, чтобы ты продолжал
заниматься всем, чему он тебя учил, и стал таким, каким ему хотелось.
   - Я буду таким, Майк, - сказал он. Его голос звучал бесцветно,  но  в
нем чувствовалась убежденность. - Папа хотел, чтобы я  превзошел  других
во всем. Он часто говорил мне, что ни одному человеку  не  хватит  жизни
для достижения всего, на что он способен: слишком долго нужно овладевать
основами. Потому-то он и хотел научить  меня  всему  с  самого  детства.
Тогда, став доктором или, может, ученым, я как бы обгоню себя.
   Разговаривая,  он  оживился.  Пусть  выговорится,  подумал   я,   это
единственный способ сбросить с себя тяжесть.
   - Ты молодчина, парень. Держу пари, он тобой гордился.
   - О, да. Если бы только он успел прочитать свой доклад.
   - Какой доклад?
   - На симпозиуме ученых. Они встречаются каждые пять лет  и  назначают
победителя президентом на один  срок.  Ему  сильно  этого  хотелось.  Он
готовил доклад обо мне.
   - Понятно, - сказал я. - Может  быть,  мисс  Грэйндж  прочтет  доклад
вместо него.
   Этого не следовало говорить. Он поднял на меня несчастный взгляд.
   - Вряд ли, ведь ее ищет полиция.
   - Кто тебе наболтал об этом, малыш? - опешил я.
   - Утром сюда приезжала полиция. Тот  здоровенный  заставил  нас  всех
рассказать, где мы были ночью и вообще. Потом он  сказал  нам  про  мисс
Грэйндж.
   - А что с ней?
   - Ее машину нашли в реке. Они думают, что она утонула.
   Будь у меня под рукой кирпич, я бы запустил его в окно.
   - Харви! - заорал я. - Эй, Харви!
   Тот примчался бегом.
   - Кажется, я просил разбудить меня, когда приедет полиция. Так какого
черта вы этого не