ла радиола, а по  обе  стороны  от  нее  -  шкафчики  с  пластинками
симфонической  и  поп-музыки.   Напротив,   в   другом   конце   комнаты
расположился рояль  с  оперными  партитурами,  наложенными  на  табурет.
Остроумно сконструированная  мебель  могла  превращаться  в  рисовальные
мольберты и столики для чтения. В  миниатюрном  холодильнике  помещалась
бутылка ледяной воды и несколько запотевших  стаканов.  На  лабораторном
столе  у  стены  стояло  несколько  чашек,  подернутых  желтыми  пятнами
какой-то бактериальной культуры. Рядом - микроскоп лучшей фирмы с  двумя
объективами.
   Ничего себе, комната для развлечений. Здесь всякий мог бы с комфортом
отдохнуть, предаваясь излюбленному хобби. Не здесь  ли  Растон  проводил
свои свободные часы? Неподходящее место для обычного  парнишки,  но  для
него в самый раз.
   Время уходило. Я закрыл дверь и двинулся дальше, быстро заглядывая  в
комнаты.  Полностью  оборудованная   лаборатория:   пробирки,   реторты,
комната, полная книг, одних книг, и снова электроаппаратура.  Я  пересек
коридор и просунул голову в дверь. И  не  сразу  поверил  своим  глазам.
Посреди комнаты стоял если не  самый  "горячий  стул",  то  его  хорошая
копия.
   Мне не удалось рассмотреть его как следует. Я  услышал  очень  слабый
звук металла, скребущегося о металл.
   Закрыв  двери,  я  побежал  по  коридору,  на   ходу   дергая   шнуры
выключателей. Не одного меня в эту ночь разбирало любопытство.
   Едва я прикрыл за собой дверь кабинета Грэйндж,  как  наружная  дверь
распахнулась в коридор. Кто-то стоял там в темноте,  выжидая.  Я  слышал
его  дыхание,  учащенное,  несмотря  на  старание  владеть,  им.   Дверь
закрылась, и по полу протянулась полоска света, осветив через  щель  мои
ботинки. Вошедший не зажег свет, он воспользовался фонариком.
   Дверная ручка шевельнулась. Я  выхватил  пистолет  и  занес  его  над
головой, готовый с размаху опустить его в тот  же  миг,  как  только  он
шагнет в комнату. Но дверь не открылась.  Вместо  этого  он  перешел  на
другую сторону и вошел в кабинет Йорка.
   Я медленно и осторожно повернул ручку и потянул на себя.  Щель  между
дверью и рамой постепенно расширилась, и наконец я  мог  протиснуться  в
нее. Невидимый в темноте на фоне темной панели, я стоял, бесшумно вдыхая
и выдыхая, и наблюдал, как Гент-младший потрошит кабинет Йорка.
   Он пристроил фонарь на столе и работал в его луче.  Казалось,  он  не
спешит.  Он  выдвигал  ящики  картотеки  один  за  другим,  высыпая   их
содержимое на  пол  отдельными  кучками.  Покончив  с  одним  рядом,  он
переходил к  следующему,  пока  опустошенный  шкаф  не  стал  напоминать
разинутый рот беззубого старика.
   На секунду мне показалось, что он собирается уходить, и  я  отступил,
но он всего лишь  повернул  фонарь,  направляя  его  в  другую  сторону.
Процедура повторилась снова. Я наблюдал.
   По прошествии двадцати минут ему начало изменять терпение. Он  злобно
срывал вещи с их мест и пнул кресло ногой,  потом,  взяв  себя  в  руки,
постарался действовать, не  горячась.  Еще  через  пятнадцать  минут  он
вернулся к месту, с которого начал, а комната выглядела  так,  словно  в
ней взорвалась бомба. Он не нашел того, что искал.
   Помогла случайность. Кресло  снова  подвернулось  ему  под  ноги.  Он
оттолкнул его с такой силой, что оно  заскользило  по  мраморному  полу,
наткнулось на пустую  картотеку  и  опрокинулось.  Я  заметил  это  даже
раньше, чем он. У кресла было фальшивое дно.
   Хитро. Можно часами обыскивать комнату,  двигая  по  ней  мебель,  но
часто  ли  вам  придет  в  голову  перевернуть   и   осмотреть   кресло?
Гент-младший приглушенно ахнул от неожиданности и опустился  на  колени,
водя пальцами по обшивке. Не справившись пальцами,  он  вынул  из  шкафа
отвертку и всадил ее в щель. Раздался резкий треск, и дно отскочило.
   В проволочном зажиме был  укреплен  толстый  конверт.  Он  причмокнул
губами и рывком  высвободил  его,  потом  подцепил  клапан  указательным
пальцем и вытащил пачку бумаг. Он быстро  просмотрел  их,  саркастически
фыркнул и отбросил на пол. Снова полез в конверт, достал  еще  что-то  и
стал пристально изучать, почесывая живот. Дважды  он  поправлял  очки  и
подносил бумаги ближе  к  свету.  Я  видел,  как  он  покраснел.  Словно
чувствуя, что за ним следят, он метнул на дверь вороватый взгляд,  потом
запихал все обратно в конверт и положил к себе в карман.
   Я отступил в глубину коридора, а  когда  за  ним  закрылась  наружная
дверь, включил свет и вошел, переступая через мусор. Быстрый  взгляд  на
брошенные  им  бумаги  сказал  мне,  что  они  собой  представляют.  Это
завещание было составлено всего несколько месяцев назад, и по  нему  три
четверти состояния отходили к Растону и одна четверть  -  к  Элис.  Всем
остальным Йорк завещал один-единственный доллар.
   Однако Гент-младший уволок что-то поинтересней. Я побежал к двери, на
ходу засовывая в карман сложенное завещание. Мой дружок мог ускользнуть.
   Он ушел недалеко. Шагах в пятидесяти  от  дороги  его  били  смертным
боем.
   Слышались его приглушенные крики и  еще  чьи-то  голоса.  Я  выхватил
пистолет, снял предохранитель и бросился к ним.
   Наверное, нужно было  бежать  по  траве,  но  я  спешил.  Две  фигуры
отделились от третьей, лежавшей на траве, и  припустили  к  деревьям.  Я
выстрелил поверх  их  голов,  и  эхо  громовым  раскатом  разнеслось  по
усадьбе, но ни один из них не остановился. Они выбежали на прогалину,  и
я поднажал, стремясь выбраться на ровное место, где  кусты  не  помешают
целиться. Гент-младший помешал мне. Я споткнулся  о  него  и  с  разбегу
ткнулся в землю сопаткой. Те двое вскарабкались на стену, прежде  чем  я
успел подняться. Лежа на земле, я выпалил на удачу и промазал. За стеной
взревела мотором внезапно ожившая машина и унеслась по дороге.
   Острый женский крик, как ножом, распорол воздух, и я застыл на месте.
Все случилось так быстро. Колючие ветки хлестали меня по  лицу  и  рвали
одежду, когда я бежал через кустарник. В доме  зажглись  огни,  и  голос
Харви звал на помощь. Билли в пижаме уже ждал меня в дверях.
   - Наверх, Майк, это мисс Мэлком. В нее кто-то стрелял!
   Харви неистово махал рукой, показывая на ее комнату. Я ворвался туда.
Рокси лежала  на  полу,  а  по  плечу  ее  ночной  рубашки  расплывалось
ярко-алое кровавое пятно.  Харви  встал  надо  мной,  дрожа  от  страха.
Разорвав материю, я облегченно вздохнул. Пуля прошла лишь сквозь  мякоть
у нее под рукой.
   Я отнес ее на кровать, бросив через плечо дворец кому:
   - Принесите горячую воду и бинты. Вызовите сюда врача.
   - Да, сэр, - сказал Харви и умчался.
   Вошел Билли.
   - Может, мне что-нибудь сделать, Майк?  Я...  я  не  хочу  оставаться
один.
   - Ладно, побудь с ней. Нужно глянуть на парнишку.
   Я открыл дверь в комнату Растона и  повернул  выключатель.  Он  сидел
прямо, упираясь в кровать руками, глаза его были устремлены в одну точку
на стене, рот приоткрыт. Он даже не увидел меня. Я встряхнул его, он был
весь остекленевший, каждый мускул напряжен, как сталь. Раз  или  два  он
конвульсивно дернулся, не сводя глаз со  стены.  Стоило  немалых  усилий
оторвать его руки от кровати и уложить.
   - Харви, вы вызвали врача?
   - Он как раз звонит, Майк, - крикнул Билли из другой комнаты.
   - Черт побери, скажи ему, пусть поторапливается! У мальчика  какой-то
припадок или не знаю что.
   Он свесился через перила и громко окликнул Харви. Я слышал, как  тот,
запинаясь, говорил по телефону. Впрочем, врач, так или иначе,  не  скоро
доберется.  Растона  начала  трясти  дрожь,  у  него  закатились  глаза.
Наклоняясь над ним, я хлестнул его по щеке.
   - Растон! Прекрати! - я дал ему еще одну пощечину. - Растон!
   Его веки дрогнули, и он со всхлипом пришел в  себя.  У  него  сводило
губы судорогой, и он закрыл лицо руками. Внезапно он  сел  в  постели  и
крикнул:
   - Майк!
   - Я здесь, малыш, спокойно.
   Он подошел ко мне и потянулся к  моей  руке.  Дрожа  всем  телом,  он
обливался потом.
   - Мисс Мэлком?
   - В полном порядке, - сказал  я.  -  Она  просто  сильно  напугалась,
только и всего, - я не хотел еще больше тревожить его. - Сюда кто-нибудь
входил?
   Он стиснул мне руку.
   - Нет... был какой-то шум, и мисс Мэлком закричала. Майк, я вовсе  не
смельчак. Мне страшно!
   Еще бы ему не бояться.
   - Пустяки. Укройся и лежи тихо. Я буду в  соседней  комнате.  Хочешь,
оставлю дверь открытой?
   - Да, Майк, пожалуйста.
   Я не стал гасить свет и подпер дверь, чтобы она не закрывалась. Билли
стоял у двери, ожидая меня. Харви стоял  у  кровати,  прижимая  к  плечу
Рокси платок. Я убрал платок и наклонился. Ранка  небольшая,  пуля  была
малого калибра и прошла навылет. Билли ткнул меня в  бок  и  показал  на
окно.  По  стеклу  разбегались  тысячи   трещин,   паутиной   окружавших
аккуратную дырочку  внизу  над  самым  подоконником.  На  полу  блестели
крошечные осколки стекла. Стреляли снизу. Позади меня в стене  виднелось
отверстие от пули, маленькая дырочка на уровне головы. Я выковырял  пулю
из штукатурки и покатал на ладони. Аккуратный кусочек свинца,  почти  не
деформированный при ударе в  стену,  калибр  32.  Пистолет  Йорка  нашел
дорогу домой. Я засунул пулю в карманчик для часов.
   - Оставайся здесь. Билли, я сейчас вернусь.
   - Куда ты идешь? - ему не хотелось меня отпускать.
   - Вниз, повидать дружка.

***

   Когда я нашел его, Гент-младший копошился на земле, пытаясь подняться
на ноги. Я сгреб его за шиворот и помог ему.  Стервецу  предстояло  дать
множество объяснений. Вид у него был неважный. Куски гравия впились  ему
в лицо, а волосы слиплись от крови. Одно стекло очков  было  разбито.  Я
смотрел, как он отлепляет  нижнюю  губу  от  зубов,  бессвязно  ругаясь.
Полученная взбучка ошеломила его, и он не упирался, когда я  вел  его  к
дому.
   Посаженный  в  кресло,  он  встряхнул  головой   и   стал   ощупывать
рассеченный висок. Он как заведенный повторял  одно  и  то  же  похабное
слово, пока не осознал вдруг все, что с ним случилось.  Тут  он  вскинул
голову, и я подумал: сейчас он в меня плюнет.
   - Вы его взяли! - сказал он обвиняюще, готовый вот-вот заплакать.
   - Что взял? - я подался вперед, не желая упустить ни слова.
   Его глаза сузились.
   - Ничего, - угрюмо сказал он.
   Нарочито неторопливо я ухватил его за галстук и потянул.  Он  пытался
откинуться назад, но я подтащил его к себе вплотную.
   - Дружок, - сказал я, - ты влип,  здорово  влип.  Тебя  застукали  на
краже со взломом. Ты что-то стащил из  кабинета  Йорка,  а  мисс  Мэлком
подстрелили. Так что смотри, не скажешь - тебе же хуже будет.
   - В нее стреляли? Она... умерла?
   Говорить ему правду не имело смысла.
   - Пока жива. Если она умрет, тебе светит обвинение в убийстве.
   - Нет, нет! Я этого не делал! Был в лаборатории, признаюсь,  но  я  в
нее не стрелял. Да и когда бы я успел?  На  меня  набросились,  чуть  не
убили...
   - Серьезно? А ты в самом деле потерял сознание? Допустим. Я гнался за
ними, пока не услышал крик мисс Мэлком. Может, она потому и  вскрикнула,
что ты подстрелил ее? А после сделал вид, будто все  это  время  валялся
без сознания.
   Он побледнел. На лбу забилась маленькая вена, ногти судорожно  сжатых
рук до крови впились в ладони.
   - Вы мне ничего не пришьете, -  сказал  он.  -  Я  ничего  не  делал,
клянусь.
   - Да? Ты что взял из кабинета?
   Пауза, потом он выдавил:
   - Ничего.
   Я принялся за его карманы - пусть только попробует брыкаться. Один за
другим я выворачивал их, рассыпая содержимое  вокруг  кресла.  Бумажник,
корешки театральных билетов, два старых письма, ключи и пятьдесят центов
мелочью. Все.
   - Значит, твоя находка понадобилась кому-то еще, правильно? -  он  не
ответил. - Ну, так она им и досталась.
   - Я ничего не брал, - повторил он.
   Он нагло врал.
   - Тогда почему же они подстерегли  тебя  и  чуть  не  вышибли  мозги?
Ответь-ка на это, - он не отозвался ни  словом.  Я  достал  завещание  и
помахал им у него под носом. -  Бумажки  лежали  вместе,  хотя  те  были
важнее. Но что для тебя важнее завещания? Ты дурак, Гент-младший. Не  за
свое дело взялся, согласен? Если бы у  тебя  хватило  соображения  сжечь
его, ты мог огрести немалые деньги при разделе  наследства,  тем  более,
что мальчонка несовершеннолетний. Так ведь нет, тебе все равно, если его
найдут и утвердят, потому что то, другое, для тебя  важнее.  Там  пахнет
деньгами покрупнее. На что ты рассчитывал, Гент-младший, а?
   В ответ на мою маленькую речь он только насмешливо ухмыльнулся.
   - Ладно, - сказал я, - слушай, что я  сейчас  сделаю.  Видок  у  тебя
сейчас аховый, но ты просто красавец по  сравнению  с  тем,  как  будешь
выглядеть через десять минут.  Буду  лупить,  пока  из  тебя  дерьмо  не
поползет, и уж тогда у тебя развяжется язык.  Ори  сколько  угодно,  все
равно тебе никто не поможет.
   Я замахнулся. Он не стал ждать. Из него так и посыпалось.
   - Не надо! Там не было ничего особенного. Однажды я... я украл у дяди
деньги. Он поймал меня и заставил подписать признание. Я не хотел, чтобы
его нашли, а то мне не досталось бы ни цента. Вот я его и взял.
   - Да? Зачем же оно так понадобилось другим?
   - Не знаю. В него было вложено еще  что-то,  я  не  посмотрел.  Может
быть, за этим они и охотились.
   Я не мог сказать с уверенностью, врет он или нет. То, что он говорил,
звучало правдоподобно.
   - Ты стрелял в мисс Мэлком?
   - Глупости, - я туже затянул галстук. - Пожалуйста, не надо, вы  меня
душите. Я ни в  кого  не  стрелял.  Я  ее  даже  не  видел.  Ведь  можно
проверить, у полиции есть такой тест, правда?
   - Да, парафиновый тест. Ты на него согласен?
   С  видом  облегчения  он  кивнул.  Я  отпустил  его.   Если   бы   он
действительно стрелял, то не совался бы со своей идеей. А перчаток он не
надевал, это я знаю точно.
   Перед домом затормозила машина,  и  Харви  ввел  невысокого  плотного
человечка с черным саквояжем, выдававшим его  профессию.  Они  поспешили
наверх. Я повернулся к Генту-младшему.
   - Проваливай, да смотри не исчезай совсем. Если попробуешь дать тягу,
сверну твою тощую шею. И запомни: если мисс Мэлком умрет - тебе  крышка,
так что лучше молись.
   Он вскочил с кресла и почти бегом кинулся к двери. С  дороги  донесся
удаляющийся топот ног. Я направился к лестнице.

***

   - Как она?
   Врач закрепил повязку пластырем и обернулся.
   - Ничего серьезного. Обморок  от  шока,  -  он  убрал  инструменты  в
саквояж и достал записную книжку. Рокси пошевелилась и открыла глаза.  -
Вы, конечно, понимаете, что мне придется сообщить  об  этом.  Полагается
извещать полицию о всех случаях огнестрельных ранений. Попрошу имя.
   Рокси посмотрела на меня с кровати. Я знаком переадресовал вопрос ей.
Она пробормотала:
   - Элен Мэлком.
   - Адрес?
   - Я живу здесь.
   Она сообщила свой возраст. Врач записал ее  приметы,  потом  спросил,
нашел ли я пулю.
   - Да, она застряла в стене. Тридцать второй калибр, кончик свинцовый.
Я передам ее полиции, - он захлопнул книжку и сунул ее в чемоданчик. - Я
хотел бы, чтобы вы взглянули и на мальчика, доктор, - добавил я.  -  Ему
было очень плохо.
   В двух словах я описал события последних дней. Доктор взял чемоданчик
и последовал за мной.
   - Я знаю мальчика, - сказал он. - Чрезмерное возбуждение  вредно  для
любого юнца, в особенности при таком напряженном режиме, как у него.
   - Вы и раньше к нему ходили? Я думал, его лечил отец.
   - Самого мальчика я не видел,  однако  мне  несколько  раз  случалось
разговаривать в городе с его отцом, и он  отзывался  о  сыне  с  большой
гордостью.
   - Я думаю. Вот и он.
   Доктор начал считать пульс, а я подмигнул  ему  через  плечо.  Растон
заулыбался в ответ. Пока врач осматривал его, я присел к  столу  и  стал
листать  папку  с   большими,   девять   на   двенадцать,   фотографиями
кино-ковбоев. Растон был  гением,  но  мальчишеское  в  нем  то  и  дело
прорывалось наружу. На нижних полках среди прочих книг нашлось несколько
свежих вестернов и кое-какие книжки  по  географии  Америки  восьмисотых
годов. Над  столом  висело  лассо  и  старая  "десятигалонная"  шляпа  с
автографом известнейшего из героических скотогонов Голливуда.  Не  знаю,
почему Йорк не оставил своего сынишку  в  покое  и  не  дал  ему  просто
радоваться жизни, как положено ребятам. Готов  спорить,  Растон  охотнее
стал бы ковбоем, чем чудо-ребенком. Он увидел,  как  я  разглядываю  его
вещи, и улыбнулся.
   - Ты когда-нибудь бывал на Западе, Майк? - спросил он.
   - Оттрубил пару месяцев в пустыне, когда меня призвали.
   - А видел ты там хоть раз настоящего ковбоя?
   - Нет, но мы с полгода были соседями по койке  с  одним  ковбоем.  Он
ходил в сапогах с высокими каблуками, пока сержант его не  обломал.  Тот
еще чудик. Не хотел снимать шляпу в душевой. Утром, как встанет,  первым
делом напяливал шляпу. Никак не мог  привыкнуть  к  узким  полям  и  все
норовил прикоснуться к шляпе, встречая лейтенанта,  вместо  того,  чтобы
отдать честь.
   Растон хихикнул.
   - А он носил шестизарядный револьвер?
   - Нет, но промаха он никогда не делал. Мог в тридцати ярдах попасть в
глаз жуку.
   Врач прервал нашу болтовню, дав ему принять какие-то таблетки. Ими же
он наполнил коробочку, сбоку написал печатными буквами, когда принимать,
и быстро нацарапал рецепт. Он протянул его мне.
   - Отдайте в аптеку. По одной чайной ложке каждые два часа  в  течение
суток. С ним ничего серьезного, просто легкое  нервное  расстройство.  Я
еще заеду завтра взглянуть на мисс Мэлком. Если рана начнет кровоточить,
сразу звоните мне. Я дал им  снотворного,  так  что  они  должны  хорошо
поспать до утра.
   - Хорошо, доктор, спасибо, - я передал его  Харви,  который  проводил
его до выхода.
   Рокси выдавила улыбку.
   - Ты поймал их, Майк?
   - Забудь об этом, - отозвался я. - Как тебя угораздило?
   - Я услышала выстрел и  зажгла  свет.  Наверное,  не  надо  было  это
делать. Я подбежала к окну, но из-за света ничего не могла разглядеть. И
вдруг что-то ударило меня в плечо. Я не поняла, что это  пуля,  пока  не
увидела дырку в стекле. Тогда я закричала, - добавила она виновато.
   - Чего там, я и сам закричал бы. Ты видела вспышку?
   Ее голова качнулась на подушке.
   - Кажется, слышала выстрел, но прозвучал он как будто издалека.  Я  и
вообразить не могла...
   - Рана не опасная, это самое главное.
   - А Растон как?
   - В порядке. Ты до смерти его напугала, когда завопила. Он и так  был
как дерганый, а это его совсем доконало. Когда  я  вошел,  он  был  весь
окостенелый, точно доска.
   Снотворное начало действовать. Глаза Рокси сонно закрылись. Я  шепнул
Билли:
   - Принеси палку от щетки или что-нибудь длинное и прямое, ладно?
   Он вышел в коридор. Ожидая, я смотрел на пулевое отверстие и мысленно
прикидывал, где стояла Рокси, когда ее  подстрелили.  Билли  вернулся  с
длинной медной трубой.
   - Не мог найти щетку, но может быть, подойдет прут от шторы?
   - Отлично, - вполголоса сказал я. Рокси уже спала. - Стань вон там  у
окна.
   - Что ты хочешь делать?
   - Прикинуть, откуда стреляли.
   Я сунул прут ему под мышку и велел держать,  а  сам  нацелился  вдоль
него, равняя трубу с дыркой в стене и пробоиной в окне.  Сделав  это,  я
велел ему не шевелиться и поднял окно. На пол посыпались кусочки стекла.
Я зашел ему за спину и взглянул вдоль прута вниз.
   Я смотрел на основание стены примерно в  том  месте,  где  через  нее
перелезали  двое  нападавших.  Расстояние  в   сотню   футов   исключало
Гента-младшего из расчетов. Картина снова менялась, терялось равновесие.
Проклятье. Ни один из двоих не стрелял в меня, и все  же  именно  оттуда
прилетела пуля. Может быть, глушитель?
   Выстрел, сделанный наугад... или наоборот, с точным  прицелом.  Нужно
быть отличным стрелком, чтобы с такого р