еня.
     - Возможно, но если все, что я сказал,  подтвердится,  то  ваши  люди
получат хороший пинок за вторжение в чужую сферу интересов.
     После того как Конклин отправился в Лэнгли, Дэвид вернулся  в  отель,
чтобы привести в порядок свой список  неотложных  дел,  которые  следовало
завершить  до  отлета.  В  него  же   входила   и   встреча   с   Алексом,
запланированная за сорок минут до отлета в комнате отдыха аэропорта.
     Для большого путешествия требовались деньги, и поэтому первым местом,
которое он посетил, в соответствии с намеченной программой,  был  банк  на
Четырнадцатой улице.
     Около года назад,  когда  правительство  проводило  обследование  его
памяти, Мари очень быстро и тихо изъяла все деньги, которые были  получены
в Цюрихе Джейсоном Борном, и перевела  их  в  частный  банк  на  одном  из
Кайманских островов в районе  Кубы,  где  у  нее  был  знакомый  канадский
банкир. Ее соображения при этом были очень простыми: Вашингтон должен  был
выплатить ее мужу за потерю здоровья и отказ в  помощи  в  период  провала
операции  "Тредстоун"  весьма  крупную  сумму,  порядка  десяти  миллионов
долларов, что почти в два раза превышало сумму, полученную им в Швейцарии.
Поэтому все угрозы, исходившие  от  государственных  спецслужб  по  поводу
пропавших миллионов, она воспринимала весьма  спокойно  и  объясняла  всем
заинтересованным официальным лицам, что самый средний  энергичный  адвокат
поможет ей получить с них сумму, значительно превышающую искомую.
     Поэтому когда  требовались  дополнительные  деньги,  Дэвид  или  Мари
звонили на Кайманы и получали перевод в любой удобный им  банк  в  Европе,
Америке или Дальнем Востоке.
     С платного телефона на Вайоминг Авеню  Вебб  дозвонился  до  банка  и
договорился о переводе необходимой суммы в один из банков  Гонконга,  и  о
меньшей сумме, необходимой ему немедленно в Вашингтоне.
     После этого ему оставалось лишь зайти в банк на Четырнадцатой  улице,
чтобы выйти оттуда  через  двадцать  минут  обладателем  пятидесяти  тысяч
долларов.
     Следующим пунктом в его списке были документы. Он остановил  такси  и
отправился в Северо-Западный район округа Колумбия, где жил известный  ему
еще  по  операции  "Тредстоун"  превосходный   специалист   и   не   менее
превосходный человек, который  выполнял  наиболее  срочную  и  щепетильную
работу для Госдепартамента. Это был негр с седой головой и живыми глазами.
Раньше он был шофером такси, но путь его  неожиданно  изменился,  когда  в
один прекрасный день он обнаружил в своем автомобиле  дорогую  фотокамеру,
оставленную пассажиром. Поскольку заявлений о пропаже не  последовало,  он
начал знакомиться с необычным для себя делом и вскоре  понял,  что  именно
этого занятия ему не хватало всю жизнь. Через несколько лет его склонность
к  фотографии  превратилась  в   своего   рода   специальность,   основным
направлением которой стало изготовление  фальшивых  документов.  Дэвид  не
помнил этого человека, но во время сеансов гипноза с доктором  Пановым  он
произнес его имя, Кактус, и Мо немедленно  привез  фотографа  в  Виржинию,
чтобы закрепить успех выздоровления. В глазах старого негра  было  столько
участия и теплоты, что Панов не мог отказать ему в просьбе навещать Дэвида
раз в неделю.
     - Почему ты это делаешь, Кактус?
     - Ему очень тяжело, сэр. Я видел это еще сквозь линзы  в  его  глазах
несколько лет назад. В нем было что-то оборвано, но во всем  остальном  он
прекрасный человек. Он мне очень нравится, сэр, и я хочу с ним общаться.
     - Приходи, когда тебе будет удобно, Кактус, и, пожалуйста, оставь это
свое "сэр". Сделай хотя бы для меня исключение... сэр!


     Вебб вышел из такси, попросив водителя подождать, но  тот  отказался.
Оставив минимальные чаевые,  Дэвид  направился  по  выложенной  камнями  и
заросшей травой дорожке к старому дому. Он  чем-то  напоминал  ему  дом  в
Мэне: такой же большой, старый и нуждающийся в ремонте. Новый  дом  они  с
Мари решили купить минимум через год, когда смогут подыскать хорошее место
на побережье. Дэвид надавил на звонок.
     Дверь открылась почти сразу  и  Кактус,  щурясь  от  дневного  света,
появился на пороге, и приветствовал Дэвида, как будто они расстались всего
неделю назад.
     - Ты уже приехал на машине с шофером, Дэвид?
     - Нет никакой машины, Кактус, и даже таксист отказался ждать меня.
     -  Всему  виной  эти  грязные   слухи   о   нашем   районе,   которые
распространяют фашистские газеты.
     - Я так давно не видел тебя, - продолжал он, приглашая Дэвида в  дом.
- Почему ты не звонил мне?
     - Но ведь твоего телефона нет в городском справочнике, Кактус.
     - Да, это очень большое упущение властей.
     Вскоре  они  сидели  в  просторной  кухне  фотографа,  но  уже  через
несколько минут стало ясно, что времени на разговоры у них не остается,  и
Кактус проводил своего гостя в студию, разложил все три его  паспорта  под
ярким светом лампы и стал их внимательно изучать, сравнивая фотографии  на
каждом из них с сидевшим перед ним оригиналом.
     - Мы сделаем волосы чуть светлее, чем они есть, и добавим седины.  Ты
уже не будешь таким блондином, как  в  Париже,  но  сходство  будет  более
надежное. На всех трех паспортах мы должны использовать этот оттенок, но с
разной степенью концентрации.
     - А что ты скажешь про глаза? - спросил Дэвид.
     - Жаль, что у нас нет времени для  тех  прекрасных  контактных  линз,
которые были у тебя раньше. Но мы поправим  это  дело  с  помощью  обычных
очков с тонированными  призматическими  стеклами,  что  позволит  изменять
оттенок глаз от голубого до темного, как у испанца.
     - Тогда мне будет необходимо менять  очки  для  каждого  паспорта,  -
заметил Дэвид.
     - Учти, что они очень дорогие и платить за них нужно сразу наличными.
     - У меня все есть с собой, Кактус.
     - Пока оставь это.
     - А как мы поступи с головой? Кто будет это делать?
     -  Здесь,  недалеко.  У  меня  есть   помощница,   которая   содержит
парфюмерный магазин. Пока, правда, полиция не удосуживалась  обыскать  его
верхний этаж. Она прекрасно работает. Пойдем, я тебя провожу.
     Часом позже Дэвид уже вынырнул из-под сушилки для волос и  пристально
изучал свое отражение в  большом  овальном  зеркале.  Невысокая  подвижная
негритянка с сединой в волосах профессионально разглядывала свою работу.
     - Это вы, но в то же время и кто-то другой. Прекрасная работа. Я  так
рада, что получилось именно то, что хотел Кактус.
     - Да, должен признаться,  что  я  не  видел  подобной  работы.  Очень
хорошо. Сколько я должен?
     - Триста долларов, - просто ответила женщина. -  И,  конечно,  в  эту
цену входят пять пакетиков специальной краски с инструкциями. Это позволит
вам поддерживать цвет волос достаточно долго.
     - Очень рад был познакомится с  таким  чудесным  мастером,  -  сказал
Дэвид, доставая деньги. - Кактус сказал, что вы ему  позвоните,  когда  мы
закончим.
     - О, в этом нет необходимости. Он наверняка уже в студии и ждет вас.
     Работа шла быстро, и прерывалась только в те  моменты,  когда  Кактус
зубной щеткой подправлял брови своего заказчика, делая едва  заметные,  но
существенные отличия для трех разных фотографий, и, кроме  того,  менялись
рубашки  и  костюмы.  Завершился  процесс  подбором  двух  пар   очков   в
черепаховой и стальной оправе, с помощью которых  оттенок  глаз  полностью
соответствовал описанию в двух паспортах.
     Когда с фотографиями было покончено, они были  аккуратно  вклеены  на
соответствующие  места,  и  под  большим   увеличительным   стеклом   были
поставлены перфорированные штампы, в точности соответствующие штампам  для
заграничных паспортов, используемых Госдепартаментом. После  этого  Кактус
протянул все три паспорта Веббу для одобрения.
     - Они выглядят намного естественней, чем были до этого.
     - Я немного поработал над ними, короче говоря, увеличил их "возраст".
Ведь паспорт не должен выглядеть  как  сияющий,  только  что  отпечатанный
доллар.
     - Ты проделал адскую работу, мой старый приятель. Мы знакомы с  тобой
столько лет, что я сбился со счета. Что я должен тебе?
     - Ну, черт возьми, я даже не знаю, что и  ответить  на  это.  Ведь  я
ничего особенного не делал, и, главное, удобно ли это?  Ведь  насколько  я
понимаю, сейчас ты не на службе у Дяди Сэма.
     - У меня очень хорошая работа, Кактус.
     - Ну, хорошо, пятьсот долларов будет достаточно.
     - Ты можешь вызвать мне такси?
     - Это займет слишком много времени, да и  тебе  одному  будет  сложно
выбираться отсюда. Мой внук уже ожидает  тебя  и  отвезет  туда,  куда  ты
скажешь. Он такой же, как я, он не задает лишних вопросов. И я  вижу,  что
ты торопишься, Дэвид, я чувствую это. Пойдем, я провожу тебя к выходу.
     - Спасибо, я оставлю деньги вот здесь, на столике.
     - Хорошо, хорошо, Дэвид.
     Вынимая деньги, он повернулся спиной к  старому  фотографу,  отсчитал
шесть банкнот по 500 долларов и положил их на то место, где падала  резкая
тень от отражателя. Дэвид мог бы оставить и больше, но  понимал,  что  это
может обидеть его старого друга.
     Он вышел из машины, не доезжая нескольких кварталов до  отеля,  чтобы
внук Кактуса не  был  связан  относительно  точным  адресом  во  избежание
каких-либо неприятностей. Случайно оказалось,  что  этот  молодой  человек
заканчивал Американский Университет, и, хотя он очень любил  своего  деда,
но к некоторым его занятиям относился с недоверием и тревогой.
     - Я, пожалуй, выйду здесь, - сказал  Дэвид,  когда  они  очутились  в
относительно свободном для остановки машины месте.
     - Хорошо, - спокойно  ответил  молодой  человек.  Его  интеллигентные
глаза показывали, что он испытывает некоторое облегчение. - Я понимаю, что
здесь удобнее.
     Вебб взглянул на него.
     -  Почему  ты  делаешь  это?  Я  имею  в  виду,  что  для   человека,
собирающегося стать юристом, немного  противоестественно  даже  находиться
около тех дел, которыми занимается Кактус.
     - Действительно, это выглядит не лучшим образом, сэр. Но  ведь  и  вы
должны понять меня. Этот уже старый человек  сделал  столько  доброго  для
меня, что я ни в чем не могу отказать ему. И, кроме того, сэр,  он  сказал
мне кое-что еще. Он сказал, что для  меня  будет  большая  честь,  если  я
встречусь с Вами, и, может быть, через несколько  лет  он  расскажет  мне,
какого человека я вез в своем автомобиле.
     - Я надеюсь, что вернусь чуть-чуть пораньше и тогда сам расскажу тебе
о себе. У меня нет особых заслуг,  но  возможно,  что  мой  рассказ  может
заинтересовать будущего юриста и с точки зрения закона.
     Вернувшись в отель, Дэвид приступил к  последним  приготовлениям.  Он
отобрал несколько костюмов, рубашки, просмотрел белье, обращая внимание на
фирменные метки, и все необходимое уложил в дорожную сумку.  Среди  прочих
вещей, привезенных из Мэна, были и два крупнокалиберных пистолета. Оружие,
какая бы необходимость в нем ни была, нельзя было  брать  с  собой:  ни  в
одном аэропорту он не сможет миновать специального контроля, и на этом вся
его операция  будет  закончена.  Поэтому  разобранные  части  должны  быть
приведены в негодность и выброшены в канализационный  колодец.  Оружие  он
найдет в Гонконге. С этим, как он был уверен, больших трудностей не будет.
     Теперь оставалось самое тяжелое. Он должен заставить  себя  сесть  за
стол и еще раз вспомнить все, о  чем  говорил  Эдвард  Мак-Алистер  и  что
возражала  ему  Мари,  тем  ранним  вечером  в  их   доме,   недалеко   от
университетского городка. Дэвида до сих  пор  не  покидало  ощущение,  что
какие-то  детали  разговора  ускользнули  от  него  в  тот  момент,  когда
откровения и конфронтации во время разговора сменяли друг друга, как волны
прибоя.
     Наконец он взглянул на  часы.  Была  уже  половина  четвертого.  День
заканчивался быстро и напряженно.


     Конклин  резко  поставил  стакан  с  остатками  имбирного   пива   на
обшарпанную и грязную стойку бара в питейном заведении на  Девятой  улице.
Он был здесь регулярным посетителем по одной простой причине, что ни  один
из людей его круга никогда не открывал этой невзрачной  стеклянной  двери.
Здесь была определенная свобода поведения, которая отнюдь не смущала его и
вызывала даже некоторый интерес. Как только он переступал знакомый  порог,
то немедленно снимал галстук,  за  что  снискал  определенное  уважение  у
других завсегдатаев, и, хромая, проходил к одному и тому же  стулу,  около
автомата с китайским бильярдом. И когда бы он ни появился,  его  неизменно
ожидал стакан, на два пальца наполненный бурбоном, а кроме  того,  бармен,
который был и владельцем этого заведения, не  возражал  против  того,  что
Алексу часто звонили по  телефону,  находящемуся  в  старой,  покосившейся
кабине,  расположенной  у  соседней  стены.  Это  и  был  его   "абсолютно
стерильный номер", по  которому  только  что  раздался  очередной  звонок.
Конклин, прихрамывая, подошел к кабине и поднял трубку.
     - Да? - произнес он, закрывая болтающуюся дверь.
     - Это "Тредстоун"? - произнес хорошо поставленный мужской голос.
     - Да, мне приходилось там работать. А вам?
     - Я не был там, но хорошо знаком со всеми делами по документам.
     Голос! Он показался знакомым  старому  профессионалу,  хотя  он  явно
первый раз слышал его. Как Вебб  описал  его?  Англизированный?  Да,  этот
голос действительно принадлежал человеку из средней Атлантики, утонченному
и широко  образованному.  Это  должен  быть  тот  самый  человек.  "Гномы"
выполнили свою работу, и дело сдвинулось с мертвой точки. Кто-то,  видимо,
испугался.
     - Сначала я должен убедиться, что  за  вашими  словами  что-то  есть.
Факты, имена, даты... я помню их все наизусть и хочу убедиться,  насколько
вы знакомы с архивом... и с той информацией, которую мне дал Вебб  прошлой
ночью.
     - Насколько я вас  понимаю,  то  в  случае,  если  произойдет  что-то
неожиданное, с вашей стороны  последует  определенное  заявление,  которое
найдет  необходимые  пути  в  Сенат  или  в   соответствующий   подкомитет
Конгресса, где сторожевые псы законности только  и  ждут  своего  часа.  Я
верно понимаю ситуацию?
     - Я, признаться, очень рад, что мы сразу поняли друг друга.
     -  Но  это  не  приведет  к  положительному  результату,  -   заметил
говорящий, и в его голосе почувствовалось раздражение  от  того,  что  ему
приходится ронять достоинство.
     - Если что-нибудь произойдет, то почему это должно беспокоить меня?
     - Потому что ваша отставка не за горами,  а  ваше  пьянство  -  очень
хороший предлог для этого.
     - Я, тем не менее, так не думаю. Всегда должно быть достаточно веских
причин для подобных мероприятий, особенно для человека  моего  возраста  и
компетенции. А разве то, чем вы только что угрожали мне, присутствует хотя
бы в одном официальном документе?
     - Хорошо, забудем об этом. Давайте вернемся к началу разговора.
     - Но прежде вы должны  подтвердить  мне  знание  ключевых  данных  об
операции "Тредстоун", которая была очень  большим  стратегическим  планом,
включала многих исполнителей, каждый из  которых  вел  свой,  ограниченный
участок работы.
     - Хорошо. Я коротко перечислю основные моменты. "Медуза".
     - Это уже хорошо, - подтвердил Алекс, - но еще не достаточно.
     - Попробуем еще. Создание мифа о Джейсоне Борне. Монах.
     - Это теплее.
     - Пропавшие вклады в Швейцарском банке, в Париже и  некоторых  мелких
банках Запада.
     - Это в основном слухи. Мне же нужны ключевые "Камни".
     - Я дам вам и это. Уничтожение Джейсона Борна. Двадцать  третье  мая,
Там-Квуан... и та же дата в Нью-Йорке, несколько лет  спустя...  Семьдесят
первая улица. "Тредстоун 71".
     Конклин закрыл глаза и сделал  глубокий  вдох,  чувствуя  бесконечную
пустоту в груди.
     - Хорошо, - как можно спокойнее проговорил он. - Вы попали в точку.
     - Вы должны смириться с тем, что я не могу назвать свое имя.
     - А что вы хотите, в таком случае, сообщить мне?
     - Всего лишь два слова: уйдите с дороги.
     - И вы думаете, что для меня этого будет достаточно?
     - Вы должны принять как должное, - продолжал голос по телефону, очень
точно подбирая слова, - что Борн должен отправиться туда, где он нужен.
     - "Борн"? - Алекс уставился на телефон.
     - Да, именно Джейсон Борн. Его  не  удалось  бы  завербовать  никаким
другим способом, и вы знаете об этом не хуже меня.
     - И для этого вы похитили его жену? Грязные животные!
     - Мы не причиним ей вреда.
     - Но ведь у вас не может быть никаких гарантий на этот  счет.  Вы  не
можете контролировать всех исполнителей на каждом участке такой  операции.
Вы даже не знаете, кто участвует в ней. И я  могу  добавить  только  одно:
если бы вы могли связаться с ними и получить подтверждение о ходе событий,
вы не звонили бы мне!
     Теперь обладатель англизированного голоса сделал относительно  долгую
паузу.
     - А вам не кажется, мистер Конклин, что мы оба  хотим  обмануть  друг
друга? Не было ни побега, ни ее звонков к Веббу. Ничего. Просто мы с  вами
отправились на рыбную ловлю, но оба вернулись ни с чем.
     - А вы барракуда, мистер Никто.
     - Мы с вами бывали в одних и тех же переделках,  мистер  Конклин.  Но
вернемся прямо к Веббу... Что вы теперь можете сообщить мне?
     Вновь  Конклин  почувствовал  пустоту  в  груди,  но  теперь  к   ней
добавилась острая боль.
     - Вы потеряли их, нет так ли? - почти прошептал Алекс. - Вы  потеряли
ее.
     - Сорок восемь часов, это такой срок, когда  еще  нельзя  говорить  о
катастрофе, - очень сдержанно проговорил его собеседник.
     - Но вы прикладываете неимоверные усилия, чтобы установить контакт! -
возразил, почти не задумываясь, Конклин. - Вы  исследовали  все  имеющиеся
архивы, опросили всех людей, найденных там, и никто не сообщил вам  ничего
утешительного! Господи! Ведь это самая обычная вещь! Вы потеряли  контроль
над операцией! Возможно и другое: кто-то еще вмешался в вашу стратегию,  а
вы даже не знаете, кто именно! Сценарий поменялся, и женщина исчезла!
     - Наши люди работают день и  ночь,  -  возразил  голос,  но  уже  без
прежней убежденности.
     - Включая и Мак-Алистера? На Коулуне? Или в Гонконге?
     - Вы знаете об этом?
     - Да.
     -  Мак-Алистер,  конечно,  не  блещет  талантами,   но   он   хороший
исполнитель. Конечно, он там, и мы не собираемся паниковать  и  наверстаем
упущенное.
     - Наверстаем "что"? Торговые сделки? Ваша стратегия рухнула! И теперь
она находится на попечении других. Почему, вы  считаете,  что  они  должны
возмещать ваши потери? Ведь вы практически уже убили  жену  Вебба,  мистер
Никто! И что вы, черт возьми, думаете о своем положении?
     - Единственное, чего мы хотели, так это активного включения  Вебба  в
операцию. Он "необходим" нам. И, насколько я знаю, все идет  по  плану,  а
что касается связи, то она всегда была затруднена для этого района.
     - Это обычное оправдание  для  всевозможных  затруднений  в  подобных
делах.
     - В большинстве дел, мистер Конклин... Но  как  вы  узнали  об  этом?
Сейчас я выступаю уже в другой роли, в  роли  человека,  который  искренне
обращается к вам за объяснениями. Ведь вы имеете значительный авторитет  в
подобных делах.
     - Имел, мистер Никто.
     -  Авторитет  так  просто  не  исчезает,  он   только   прибавляется,
положительный или отрицательный...
     -  Вы  в  данный  момент  выступаете,  как   источник   непроверенной
информации, надеюсь я ясно выразился?
     - Вот видите, я был прав, говоря о вашей репутации, вы  действительно
один из лучших. Как вы узнали об этом?
     Алекс сделал несколько движений головой, чтобы хоть как-то  уменьшить
действие духоты внутри кабины, дверь которой он не  мог  приоткрыть  из-за
неимоверного шума, стоявшего в ба