ватаясь за ручку уже закрывающейся дверцы.
     - Нет! Нет! Подождите!
     - Прошу прощенья, но я не... - воскликнула женщина, в  то  время  как
шофер быстро повернулся, и в его руке мгновенно, словно из воздуха, возник
пистолет.
     -  О,  пожалуйста,  извините!  Ведь  это  я!  Вы  помните  Оттаву   и
консультации с правительством?..
     - Мари? Ты ли это? Никогда бы не узнала!
     - Да,  представь  себе,  это  я.  У  меня  здесь  возникли  кое-какие
затруднения, и мне нужна твоя помощь.
     - Тогда садись, - проговорила Степлс, освобождая место рядом с собой.
- Уберите эту вашу дурацкую штуку, - обратилась она к шоферу. - Вы видите,
это моя давняя подруга.
     Отменив свой ленч под предлогом встречи с англичанами, участвующими в
конференции по проблемам  Договора  1897  года,  Кэтрин  попросила  шофера
отвезти их на  Фут-стрит  в  районе  залива  Косвей.  Эта  улица  включала
несколько десятков ресторанов, которые тянулись на два с лишним  квартала.
Кэтрин подвела Мари к служебному входу одного из них  и  позвонила.  Дверь
открылась почти сразу после  звонка,  обволакивая  их  запахами  восточной
кухни.
     - Мисс Степлс, прошу вас.  Как  мы  рады  вас  видеть,  -  приветливо
заговорила китаянка в белом фартуке. - Сюда, сюда.  Пожалуйста  сюда,  ваш
столик всегда ждет вас.
     Когда они проходили через суету огромной кухни, Кэтрин,  повернувшись
к Мари, сказала: -  Иногда  бывают  самые  неожиданные  ситуации  в  нашей
работе. Владелец этого ресторана имеет родственников в  Квебеке,  где  они
содержат ресторан на Ман  Джон  стрит,  а  я  стараюсь  ускорить  для  них
получение визы.
     Кэтрин кивнула на один из свободных столиков, недалеко от  дверей  на
кухню, где они могли сидеть, почти  скрытые  от  остального  зала  потоком
официантов, снующих туда-сюда через вращающиеся двери.
     - Ты так неожиданно исчезла, что я ничего и не знаю о тебе с тех пор,
как мы расстались. На все же мои  запросы,  ответ  был  только  один:  "не
интересуйтесь этим".
     - Да, Кэтрин, они говорили тебе правду. Это было в  моих,  вернее,  в
наших интересах, чтобы о нас никто ничего не знал.
     - Ты говоришь, "мы"?
     - Да, ведь ты не знаешь всего. Я вышла замуж за человека, о  котором,
возможно, тебе приходилось читать в газетах. Но это не означает,  что  эти
статьи  или  заметки  были  именно  о  нем.  Его  работа  на  американское
правительство проходила в глубокой тайне, а в итоге он получил лишь  массу
неприятностей в своей жизни, а теперь и в моей.
     - И теперь ты в Гонконге и, как следует из твоих слов,  не  в  лучшем
положении? А как ты думаешь, все эти события последних лет, они имеют хоть
какое-то отношение к этому?
     - К сожалению, да, и я думаю, что прямое.
     - Что ты можешь рассказать мне из происшедшего с тобой?
     - Наверное все, что я знаю, поскольку я нуждаюсь в твоей помощи. Ведь
я не могу просить тебя о том, чего ты не знаешь.  И  я  очень  хочу  найти
своего мужа, я хочу вернуть его назад.
     Голова ее собеседницы внезапно  откинулась  назад,  и  она  заморгала
глазами.
     - Ты хочешь сказать, что он где-то здесь?
     - Да, скорее всего. Это часть моей истории.
     - Это все так сложно?
     - Очень.
     - Господи! Кстати, ты голодна?
     - Я просто умираю от голода. Это, кстати, еще одна часть все  той  же
истории. Пока мы все равно разговариваем, можно что-нибудь заказать?
     -  Здесь  готовят  довольно  сносно.  Но  утка   у   них   получается
великолепно. Ты можешь подождать?
     - Да, Кэтрин, могу. Вся моя жизнь теперь, сплошное ожидание.


     Некоторое время  спустя  они  сидели  в  квартире  Кэтрин  Степлс  за
небольшим чайным столом. Их разговор продолжался, но пока  не  приводил  к
сколько-нибудь положительным результатам.  Возможно,  что  причиной  здесь
была их чисто экономическая специализация в делах международной  политики,
а возможно и эмоции не давали выйти за рамки имеющихся фактов.
     - Из всего, что ты мне  здесь  рассказала,  -  продолжила  прерванный
разговор Кэтрин, - мне кажется, что это дело скорее для полиции, ну, может
быть, для международной полиции, но никак не для  спецслужб  двух  сильных
государств. Нужно четко представлять тот факт, что  никакие  представители
Госдепартамента,  ЦРУ,  Форин  Офис  или  МИ-6  не  будут  связываться   с
третьеразрядными сыщиками из  уголовной  полиции,  какие  бы  убийства  не
произошли, если на это не будет более глубоких и скрытых причин.
     - Но Мак-Алистер утверждал, что  этот  мнимый  убийца  может  вызвать
кризис,  последствия  которого  будут  непредсказуемы,   а   Пекин   может
воспользоваться этой ситуацией, - еще раз обрисовала положение дел Мари.
     - Либо  твой  помощник  Госсекретаря  просто  врал,  либо  его  мозги
находятся на уровне неандертальца! - возразила ей  Степлс.  -  Я  не  могу
поверить ни одному его слову. Никакой Лондон не будет посылать человека  в
Вашингтон по уголовному делу, которое, по мнению  самого  руководства,  не
имеет ничего общего со спецслужбами. Пойми, дорогая, что  я  знаю,  о  чем
говорю. Никакой агент МИ-6 не пойдет даже в тот ресторан,  где  мы  только
что были, если на это не будет каких-то важных причин. Я думаю, что тебя и
твоего мужа вытащили сюда по каким-то другим причинам.  Возможно,  что  за
этим стоит кто-то еще.
     - Но, боже мой, кто?
     - Это выше моего понимания.
     Женщины замолчали. Каждая обдумывала только что услышанное,  готовясь
к очередному туру.
     - Послушай, Кэтрин, - наконец  заговорила  Мари,  -  я  принимаю  всю
логику твоих доводов, но что-то среди  них  было  и  не  вполне  логичным.
Допустим, что я  права  относительно  этих  людей,  которые  держали  меня
взаперти, что это  просто-напросто  государственные  чиновники.  Это  было
написано  на  их  лицах,  это  чувствовалось  во  всех  их  действиях.  Ты
полагаешь, что Мак-Алистер либо лжец, либо дурак,  но  давай  предположим,
что он лжец, но далеко не дурак. Предположив это, мы должны  говорить  уже
"о двух правительствах", участвующих совместно  в  этих  событиях.  И  что
тогда?
     - Тогда это будет тяжелым ударом для нас, -  очень  тихо  проговорила
Кэтрин.
     - И все это вращается вокруг моего мужа?
     - Да, если ты права в своих рассуждениях.
     - Но такое возможно?
     - Я даже не хочу думать о подобном.



                                    15

     В сорока милях от Гонконга, отделенный от него Южно-Китайским  морем,
лежит полуостров Макао. От времен португальской  колонии  здесь  осталось,
пожалуй, лишь одно экзотическое название. А во  всем  остальном,  так  или
иначе, эту территорию контролировал Китай, хотя контроль и не  носил  явно
выраженного государственного присутствия.
     Эти новые джунгли предстояло освоить  хамелеону  в  кратчайший  срок,
несмотря на то, что существовал жесткий запрет на их посещение.
     "Только не Макао! Ваша жена будет  убита,  если  вы  начнете  розыски
там".
     Внимательно всматриваясь в лица окружающих пассажиров, Борн вместе  с
ними двинулся на  посадку.  Наиболее  удобным  транспортом  для  посещения
полуострова были суда на подводных крыльях. Заняв  крайнее  место  у  окна
палубной надстройки, он наблюдал, как огни Гонконга и  Коулуна  постепенно
исчезают в туманной дали.
     Путешествие заняло около часа, и к его концу было  уже  заметно,  как
корпус судна медленно  опускается  в  воду,  принимая  более  естественное
положение. Через несколько минут показались мачты причала с установленными
на них мощными прожекторами. Итак, путешественники были  уже  в  Макао,  и
Борн, не теряя времени приступил к тому, что следовало  сделать  в  первую
очередь. Он поднялся с места и, извинившись  перед  сидящим  рядом  с  ним
пассажиром, осторожно выбрался на середину, где группа  американцев,  одни
из которых сидели, другие стояли, над чем-то  оживленно  смеялась.  Кто-то
пытался петь, но голоса солистов тонули в общем шуме.  Немного  в  стороне
была примерно такая же группа туристов из  Германии,  и  как  понял  Борн,
между ними шло соревнование в искусстве  пения.  Не  обращая  внимания  на
разницу в языках и окружающий шум,  все  прекрасно  понимали  друг  друга,
главным образом потому, что были  довольны  общей  обстановкой  веселья  и
непринужденности.
     - Это прямо-таки напоминает мне  дом,  -  с  улыбкой  произнес  Борн,
обращаясь к стоявшему рядом с ним американцу.
     - О, это действительно здорово! А ты тоже в нашей группе, земляк?
     - А какая это группа?
     - Хонивелл-Паркер, - ответил американец, и Джейсон  понял,  что  речь
идет о нью-йоркском рекламном агентстве, которое имело отделения в  разных
частях страны и за границей.
     - Нет, не с этой.
     - Да, я так и подумал. Нас здесь всего тридцать  человек,  и  я  знаю
почти всех. А откуда ты? Меня, кстати,  зовут  Тэд  Мэйвер,  а  сам  я  из
лос-анжелесского отделения фирмы.
     - А меня зовут Говард Круит. Я преподаю в Бостоне.
     - Эй, Берни! Позволь представить тебе  земляка!  -  При  этом  Мэйвер
оглянулся на человека, дремавшего  у  окна.  Скорее  всего,  что  тот  был
попросту  пьян:  глаза  были  слегка  прикрыты,  расслабленный  рот   чуть
приоткрыт, а бейсбольная кепка с надписью "Ред Сокс"  съехала  на  бок.  -
Берни из нашего бостонского офиса. Сегодня наша последняя ночь в Гонконге,
вот мы и решили немного расслабиться, отправившись в Макао.
     - Возвращаетесь завтра утром?
     - Нет, наш рейс почти вечером, будет еще время прийти в себя.
     - Почему вы выбрали Макао?
     - У всех неожиданно появился сильный зуд, который может пройти только
за игорным столом. Кстати, а как ты относишься к этому, Говард?
     - Мне кажется, что я мог бы даже потрепать им немного нервы, особенно
будь у меня такая роскошная  кепка,  -  ответил  Борн,  кивнув  головой  в
сторону Берни, - думаю, что в ней я бы не потерял игры!
     - И  Берни  не  должен  терять  свою  кепку,  -  рассмеялся  Тэд,  и,
нагнувшись, сорвал кепку с головы Бернарда Брэйна. - Держи ее,  Говард,  и
неси. Ты заслужил ее!
     Наконец судно причалило. Борн неторопливо двинулся к  иммиграционному
пункту вместе с туристами из Хонивелл Портер,  стараясь  чувствовать  себя
одним из них. Спускаясь  по  бетонным  ступеням  причала,  прикрываемый  с
головы бейсбольной кепкой с надписью "Ред Сокс", а с боков  своими  новыми
друзьями, он делал неуверенные  шаги,  отклоняясь  то  влево,  то  вправо,
стараясь не выбиваться из общего потока, но продолжал внимательно  следить
за происходящим. Внизу, у стены, где толпа уже  рассеивалась,  он  заметил
человека с фотографией в руке,  который  вглядывался  в  оживленную  толпу
прибывающих  пассажиров,  и  Борн  знал,  что  лицо  на  этой   фотографии
принадлежало ему. Он повернулся к американцам и  стал  оживленно  смеяться
вместе с ними над одним из замечаний Тэда,  который  держал  заплетающуюся
руку Берни.
     "Возможности всегда имеются под рукой. Разгляди их и используй".


     Улицы в центре Макао были ярко освещены  и  иногда  напоминали  улицы
Гонконга.  Однако  здесь  было   гораздо   больше   зданий   с   китайской
архитектурой, а  старинные  испанские  дома  и  развалины  древних  храмов
выглядели некоторым анахронизмом. Все это создавало  своеобразный  местный
колорит, восхитительный и слегка зловещий.
     Джейсон отстал от американцев и затерялся в боковых улицах. Он выбрал
такси, водитель которого, по его мнению, смог бы выиграть гонки  на  кубок
Макао. Он решил ехать в Кам Пек, в это таинственное  казино,  несмотря  на
протесты, которые высказывал ему таксист-китаец:
     - Вам больше подходит Лисбоу, а Кап Пек посещают только местные! "Дай
сюй! Фан-так!
     - Кам Пек, чень ней", - ответил Борн на возражения водителя,  добавив
"пожалуйста" на кантонском диалекте. На этом  его  объяснения  с  китайцем
были закончены, и весь путь до казино они проделали в полном молчании.
     Внутри казино был полумрак. Воздух,  немного  влажный,  был  наполнен
застоявшимися  запахами  табака,  пота   и   спиртного.   Из-за   столиков
поднимались  кольца  сигаретного  дыма,   окутывая   тусклые   грязноватые
светильники. Сбоку от игроков помещался бар. Борн направился прямо туда  и
уселся  на  стул,  проверяя  его  прочность.  Он  заговорил   с   барменом
по-китайски, стараясь  сидеть  так,  чтобы  бейсбольная  кепка  прикрывала
большую часть его лица. Заказав выпивку, он оставил приличные чаевые,  чем
расположил бармена к дальнейшему сотрудничеству.
     Медленно поворачиваясь на стуле, он осматривал  ту  часть  зала,  где
стояли игорные столы. Наконец его  взгляд  остановился  на  покачивающемся
табло с китайским изображением цифры 5. Вновь повернувшись назад, к  бару,
он достал записную книжку и ручку. Оторвав чистую страницу,  Борн  написал
на ней номер отеля Макао, который  он  запомнил  на  рекламе  в  одном  из
журналов, попавшихся ему  на  глаза  во  время  рейса  на  полуостров.  Он
аккуратно записал имя, на которое он должен был отозваться, в случае, если
придется воспользоваться телефоном, и  сделал  небольшую  приписку:  "враг
Карлоса".
     Подняв стакан, он допил остатки и поднял руку в ожидании  следующего.
Как только стакан был вновь наполнен, Борн провел очередной акт  щедрости,
который был более значительным, чем первый.
     - "Мгой са-ай", - кланяясь, поблагодарил его бармен.
     - "Ма сай",  -  ответил  Борн,  делая  небрежный  и  в  то  же  время
достаточно вежливый жест рукой  в  сторону  бармена,  а  затем  неожиданно
поднял ее, как бы предлагая тому оставаться на том же месте, где он стоял.
- Не могли бы вы оказать мне небольшую любезность? - по-китайски продолжил
он. - Это займет у вас не более десяти секунд.
     - Что вам угодно, сэр?
     - Я хотел бы передать эту записку дилеру за  пятым  столом.  Это  мой
старый знакомый, и мне было бы приятно,  чтобы  он  узнал,  что  я  здесь.
Джейсон сложил листок и протянул его бармену. - Я оплачу вам эту услугу.
     - Это моя святая обязанность, сэр.
     Борн ждал. Наконец  дилер  получил  записку,  развернул,  как  только
бармен удалился, и быстро убрал под стол. Ожидание продолжалось.
     Казалось, что оно будет вечным. Дилеры менялись за столами. Теперь  и
за столом с номером  5  сидел  уже  другой  дилер.  Борн  заказал  кофе  и
приготовился попробовать еще и чай. Было начало третьего утра, и еще через
час он должен будет отправляться в  отель,  номер  телефона  которого,  он
проставил в записке, и  попытаться  получить  там  комнату.  Терпение  его
понемногу улетучивалось.
     Но вот он насторожился. Видимо, ждал он все-таки  не  зря!  Китаянка,
костюм которой не вызывал сомнений о ее профессии, появилась в казино. Она
медленно  прошла  мимо  столов  с  игроками  по  правую  сторону  зала   и
направилась к столу с номером 5. Обойдя игроков, она что-то быстро сказала
дилеру, который нагнулся к своей полке и  передал  ей  сложенную  записку.
Женщина кивнула и, свернув немного влево, направилась прямо к дверям.


     Борн поднялся со стула и двинулся за ней, с тем  расчетом,  чтобы  не
потерять ее в темноте улицы. Народу там было меньше, чем в это же время  в
Гонконге, но освещения здесь было явно  недостаточно,  и  ему  приходилось
держаться к ней достаточно близко.  Он  уже  знал  по  опыту,  что  нужная
встреча двух объектов никогда не будет первой или  даже  второй.  Поэтому,
когда женщина почти столкнулась с довольно пожилым мужчиной,  и  они  даже
обменялись несколькими словами, Борн не  прекратил  ее  преследования.  Он
скорее чувствовал, чем мог рассчитать, когда  произойдет  нужная  встреча.
Нужный ему связной должен выглядеть по-иному. Он даже  прикинулся  пьяным,
когда произошла вторая случайная встреча.
     То, что он ожидал, произошло только через четыре квартала, и  человек
был действительно "другим": это был широкий в  плечах,  невысокий,  хорошо
одетый китаец, вся фигура которого излучала силу  и  уверенность.  Он  вел
преследование практически по открытому  пространству  широкой  улицы,  где
нельзя было укрыться и незамеченным обогнать преследуемый объект. В задачу
Борна входило догнать китайца, не привлекая к себе особого внимания,  пока
тот не скрылся в одном из темных переулков, которые уже виднелись впереди.
Больше ждать было нельзя, и он принял решение.
     Борн быстрым шагом догнал китайца и, опередив его на  один-два  шага,
коротко бросил на ходу по-китайски: - Француз! У меня срочное сообщение от
Француза! Быстрее за мной! - И, не останавливаясь,  свернул  в  первый  же
переулок. Связной, явно  приведенный  в  замешательство,  с  вытаращенными
глазами, не имел никакого выбора,  кроме  как  идти  в  этом  направлении,
подобно загипнотизированному кроику. "Теперь пора!"
     Вынырнув из тени, Джейсон ухватил китайца  за  левое  ухо,  заставляя
согнуться, и нанес второй рукой резкий удар  по  шее.  Он  бросил  его  на
мостовую, и не  отпуская  руки,  ударил  ногой  по  колену.  Китаец  упал,
перевернувшись в падении, и уставился на Борна.
     - Это ты! Ты! - Затем слабый свет все-таки помог  ему  разобраться  в
происходящем, и он вдруг стал более жестким и  собранным.  -  Нет,  ты  не
похож на "него"!
     Без дополнительных движений он резко отбросил правую ногу в  сторону,
как бы подбрасывая свое тело с земли вверх, и перевернулся в воздухе.  При
этом он  попытался  нанести  левой  ногой  удар  Борну  в  живот  и  почти
одновременно встать на ноги. Расставив руки как можно шире, он двинулся  в
атаку, пытаясь обманными движениями отвлечь противника. В  один  из  таких
моментов Борн ухватил его за шею правой рукой, которая  вместе  с  коленом
левой ноги, упирающимся в поясницу китайца, и правой ногой  сковавшей  его
же лодыжки, образовала мгновенно сомкнувшийся стальной  замок,  который  и
решил исход поединка в пользу хамелеона.
     -  Ты  знаешь,  что  последует  дальше!  Один   поворот,   и   твоего
позвоночника больше не будет! А это не самый приятный вариант для  смерти.
Но ведь тебе и  не  обязательно  умирать.  Наоборот,  ты  сможешь  жить  с
деньгами, которых будет в несколько раз больше, чем платит  тебе  Француз.
Поверь моему слову, что он и его наемный убийца не долго будут  оставаться
здесь. А теперь делай свой выбор. Прямо сейчас! - Джейсон ослабил давление
на шею.
     - Да, да! - прохрипел связник. - Я хочу жить!
     Они сидели в темноте переулка, прислонившись спинами к стене, и жадно
курили. Постепенно выяснилось, что китаец достаточно хорошо  разговаривает
на английском, которому он научился в  португальской  католической  школе,
где преподавали монахини из местного монастыря.
     - Ты очень способный, и сам знаешь это, -  проговорил  Борн,  вытирая
кровь со своих губ.
     - Я и сейчас чемпион Макао, почему  Француз  и  выбрал  меня.  Но  ты
все-таки превзошел все мои ожидания, и я, можно сказать, просто опозорен.
     - Нет, на самом деле это не так. Просто я знаю  немного  больше  этих
грязных трюков, чем ты. Они не преподаются там, где  ты  тренировался,  и,
скорее всего, никогда и не будут. Хотя - кто знает?
     - Но ведь я моложе!
     - Я бы не стал так углубляться в наш спор. Я лучше тренирован, и  мои
врачи постоянно говорят мне, что надо делать,  чтобы  сохранить  форму.  А
теперь давай перейдем к делу, - закончил Борн, доставая из кармана деньги.
- Я уже сказал тебе, что хорошо заплачу, если ты скажешь, где  и  как  мне
найти Француза. Так где он?
     - Сколько ты заплатишь мне?
     - Это зависит от того, что ты мне расскажешь.
     - Например, где будут Француз и его наемник завтра ночью.
     - Десять тысяч американских долларов.
     - Айяаа!
     - Но только в том случае, если ты отведешь меня туда.
     - А ты знаешь, что это место находится по ту сторону границы?
     - У меня есть виза на посещение Шензена,  которая  действительна  еще
трое суток.
     - Это может,  конечно,  как-то  помочь