ы время? Раз
"Триада" усиленно ищет индонезийца, мы рискуем оказаться на втором месте.
     -- Давайте подождем один день, Теон. Ван Ахмад знает там каждую щель. У
него больше шансов.
     -- Неужели у "Триады"  нет своих людей в доках? Наверняка  есть. И если
она  во  что бы  то ни  стало хочет заполучить  индонезийца, к  его  поискам
подключатся многие. А мы надеемся только на одного Ван Ахмада. Силы неравны.
     Аланг поднялся.
     -- Вы  заинтриговали меня этим Сунгаем. Считайте,  что я поверил  в его
существование.  Но  больше одного  дня я дать не  могу.  Если через день ваш
Султан не позвонит, начнем поиски сами.
     Аланг дошел до дверей и обернулся.
     -- Да, а что с кассиром из Китайского банка? Что-нибудь нащупали?
     -- Нет. Пока нет. Два человека занимаются выявлением его знакомств.
     --  Ладно.  Значит,  выкладки по поискам индонезийца  вы  мне  изложите
завтра утром. Ло кивнул.
     Султан позвонил к концу дня. В трубке раздался хрипловатый приглушенный
голос.
     -- Туан инспектор, это я, Ван Ахмад. Приезжайте скорей. Я его разыскал.
     -- Сейчас буду.  Жди меня там, где  мы разговаривали вчера, --  ответил
Патрик.
     --  Хорошо, туан  инспектор. Я  буду ждать. Выйдя  из  кабинета, Патрик
заскочил к Алангу.
     -- Теон, звонил Султан. Кажется, он нашел индонезийца. Я  еду в доки. А
оттуда -- прямо  в Четтиар  --  расколоть кокосовый орех для  старшего  сына
Шивы. И вообще я начинаю питать уважение к Субраманье.
     -- Сначала зацепите механика, -- не отрываясь от бумаг произнес Аланг.
     Кончив писать, он поднял голову:
     -- Может быть, вам взять одного-двух человек с собой, мало ли что...
     -- Не стоит,  Теон.  Зачем привлекать  лишнее внимание?  Мне достаточно
будет шофера, -- отозвался Ло.
     -- Ну как знаете. Желаю удачи.
     Инспектор помчался вниз. Машина уже стояла у подъезда.
     Через пятнадцать минут Ло  был в доках. Ван Ахмад сидел  на корточках в
условленном месте. Увидев инспектора, он поднялся и засеменил навстречу.
     --  Я знаю, где он, --  залопотал малаец вполголоса. -- Как  только  вы
ушли,  я сразу пошел искать его. Вчера весь день ходил, сегодня с утра ходил
-- не могу  найти  и все тут. Аллах его знает, думаю, где он прячется. А час
назад   смотрю,   с  индонезийского  судна  два   моряка  идут  и  вроде  бы
осматриваются и осторожничают. Чего бы, думаю,  они.  Идут и оглядываются. И
не  знаю, что-то  меня потянуло за  ними. Думаю,  чего  они  в  доки  пошли?
Морякам-то здесь делать вроде нечего...
     -- Веди, -- перебил его Патрик.
     -- Ну  вот, -- продолжал Ван Ахмад, обгоняя Патрика, -- пошел я за ними
потихоньку,  а они все идут и оглядываются. И прямехонько к старым  складам.
Там всегда пусто. Редко люди заходят... Иду я за ними, прячусь между ящиками
и  вдруг  слышу,  один  из них тихонько так зовет: "Сунгай, Сунгай".  Ну, он
отозвался.  А потом они  на своем  языке заговорили.  Я чуть-чуть  по-ихнему
разбираю -- моряки научили. Но все равно трудно разобрать было. Понял только
слова "пароход" и "семь". Уж эти-то слова я хорошо знаю, сколько раз слышал.
Они  чего-то еще  болтали,  только я  слушать  не  стал, сразу  побежал  вам
звонить.
     "Не иначе Сунгай собирается бежать из Сингапура на индонезийском судне,
-- подумал Патрик, -- вовремя его Султан разыскал".
     -- Далеко еще? -- спросил он своего спутника.
     -- Немного  осталось, туан  инспектор,  -- ответил  малаец, -- во-он за
теми ящиками...
     Пока они пробирались  между ровными рядами огромных ящиков и сваленными
в  кучу  тюками  с  каучуком,  стемнело.  Если  в  средних  широтах  сумерки
надвигаются, то в тропиках они просто падают с неба, словно кто-то неведомый
открывает  люк  невидимого чердака, где темнота прячется целый день.  Кругом
вспыхнули дрожащие синеватые огни неоновых фонарей.
     -- Здесь, -- вдруг резко остановившись, шепотом произнес Ван Ахмад.
     Кивком головы он указал в  сторону двух разбитых ржавых грузовиков.  Ло
подошел к одному из них, заглянул в кабину. Внутри было пусто.
     --  Нет,  нет, туан  инспектор,  --  тихо произнес  Ван  Ахмад,  --  за
грузовиками,  между ящиками. Оттуда он с  ними говорил. А я как раз  здесь в
это время стоял.
     Патрик  обогнул  машины.  Там тоже  никого  не  было.  Он  обернулся  и
вопросительно  посмотрел  на  Ван  Ахмада.  Тот  подошел  и  стал  удивленно
озираться по сторонам.
     -- Клянусь аллахом, на этом самом месте  они разговаривали, -- забубнил
он. -- Может, ушел куда? Или в другое  место спрятался? Час назад здесь был.
Кля...
     Султан осекся и начал жалобно подвывать.
     -- Ты чего? -- удивился Ло.
     -- А-ы-а,  --  продолжал тупо мычать Ван  Ахмад, указывая пальцем через
плечо инспектора.
     Лицо его искривилось, нижняя губа отвисла, обнажая редкие  желтые зубы,
зрачкам  стало тесно в узких глазах.  Ван Ахмад стал  медленно приседать, не
опуская вытянутой вперед руки.
     Ло  резко повернулся назад.  Перед ним стоял ящик метра  в два высотой,
забитый со  всех  сторон. Только одна широкая доска была отодвинута влево. В
глубине, у задней стенки, сидел человек, весь залитый кровью. Лица у него не
было -- его содрали. Патрика передернуло от ужасного зрелища.
     "Опоздал", -- мелькнуло в голове.
     Он посмотрел на Ван Ахмада. Тот весь трясся, зубы его стучали.
     --  Иди,  взгляни поближе, -- приказал Патрик. --  Он? Султан испуганно
замотал головой.
     -- Я н-не м-могу, ту-ан инсп-пектор. Я бо-боюсь.
     -- Ну! -- прикрикнул Патрик.
     Ван Ахмад поднялся с земли, подошел к ящику и заглянул в  него с  таким
отчаянным страхом, словно там сидел живой вампир. Отпрянув в сторону, малаец
сел на корточки и закрыл лицо руками.
     -- А-ы-и-ы, -- снова завыл он.
     -- Сунгай? -- спросил Патрик.
     Голова Ван Ахмада несколько раз утвердительно качнулась.
     --  Та-туировка...  Его  та-татуировка,  -- выдохнул  из  себя малаец с
каким-то прихлебом.
     "Опоздал, -- снова подумал Патрик,  тяжело вздохнув.  --  Единственного
свидетеля убрали. Теперь все. На "Тумасике" можно ставить крест.  Что ж, сам
виноват.  Аланг  был  прав, не  следовало  рассчитывать  только на  Султана.
Оставил бы одного-двух человек в порту, все могло быть иначе".
     Он подошел к Ван Ахмаду.
     -- Иди и нигде ничего  не болтай. Я сам вызову полицию. Понадобишься --
разыщу. Деньги, что я обещал, получишь.
     Малаец словно ждал этих слов. Он вскочил на ноги и, бессвязно причитая,
бросился прочь, даже не спросив, когда  и где он  сможет  получить обещанное
вознаграждение.
     Патрик задумчиво вытащил  сигарету. Вдалеке  забасил гудок уходящего из
порта  парохода.  Сначало  отрывисто, потом протяжно. "Пароход...  семь", --
вспомнил  Патрик  слова Ван  Ахмада  и посмотрел на часы.  Было  две  минуты
восьмого. Ло бросил сигарету и ринулся в проход между ящиками.
     Инспектор был хорошо тренирован и бежал легко. Минут  через пять он был
уже около своей машины.
     --  Гони в порт, -- сказал  он водителю, падая  на переднее сиденье. --
Въезжай  прямо  на  территорию. У ворот не останавливайся, потом разберемся.
Административное здание знаешь? Желтое, у четвертого причала.
     Водитель  кивнул  и,  не  снижая  скорости, проскочил мимо  охранявшего
ворота  в  порт  полицейского.   Пронзительно   заверещал   свисток.  Машина
заскрежетала тормозами  у административного здания,  и Патрик пулей бросился
туда.
     --  Кто  отходит?  -- спросил он, ворвавшись  в  помещение  пограничной
службы.
     --  Индонезиец,   --  удивленно  ответил  офицер  с  зелеными  погонами
капитана. -- А вы кто? Ло предъявил удостоверение.
     -- Мне нужно срочно попасть на судно.
     -- К сожалению, ничем не могу помочь. Все  формальности уже  закончены.
Катер  с  пограничниками  и  таможенниками  возвратился.  Я  не  имею  права
задерживать судно.
     --  Мне  нужно на  судно!  --  упрямо повторил Патрик. --  Дело  крайне
важное. Я все беру на себя. Дайте мне катер. Офицер пожал плечами.
     --  Попробую. Но  индонезиец может устроить  скандал. Кто  заплатит  за
задержку судна?
     -- Я буду там не более получаса.  Из-за этого никто не станет поднимать
шума.
     Офицер засмеялся.
     -- Из-за  получаса?  Сразу видно,  что вы  никогда  не  сталкиваетесь с
такими вещами. Вы не знаете этих людей. Они за каждую лишнюю  минуту требуют
деньги.
     -- Я же сказал, что все беру на себя, -- недовольно повторил Патрик.
     Офицер поднялся из-за стола.
     -- Хорошо. Пойдемте.
     У причала стоял небольшой катер. Рядом разговаривали два пограничника и
таможенник.
     -- Возвращайтесь на судно, --  сказал  офицер, подходя к ним.  --  Этот
господин поедет с вами. Он из Си-ай-ю.
     -- Капитан, мы не имеем права... -- начал один из пограничников.
     --  За  все  последствия  будет отвечать он,  --  перебил  подчиненного
офицер, кивнув  головой в сторону Патрика.  -- К  тому же индонезиец  еще не
покинул акваторию порта.
     -- Знаем мы эту ответственность, -- проворчал другой пограничник. -- Он
пришел и ушел, а расхлебывать все равно придется нам.
     И, обращаясь к капитану, добавил:
     -- Нужно бы зафиксировать в журнале, по какой причине мы поднимаемся на
судно.
     --  Это пусть  тебя  не волнует, --  повысил  голос  капитан.  --  Тебе
приказано -- отправляйся.
     Пограничник, выражавший недовольство, шагнул к краю причала и, не глядя
на Патрика, буркнул:
     -- Садитесь.
     Ло легко соскочил  вниз. Затарахтел мотор.  Катер отвалил от причала  и
стал быстро набирать скорость, оставляя позади белые дорожки бурунов и ловко
огибая многочисленные  сампаны и джонки, которые перевозили  мелкие грузы от
судов  к  причалам. Когда  они подошли к  индонезийцу метров  на  пятьдесят,
матрос просигналил на судно: "Неотложное дело. Вынужден еще раз подняться на
борт".
     На  сухогрузе  замелькали  флажки. "Вы  задерживаете судно.  Я  заявляю
протест. Задержка за ваш счет", -- перевел матрос.
     Катер   подошел  к  левому   борту.  Сверху  сбросили   трап.  Один  из
пограничников взялся за него, натянул.  Ло стал карабкаться наверх. Несмотря
на  свою  природную  ловкость,  Патрик  поднимался с трудом. Трап все  время
уходил из-под ног вперед.  Над головой  инспектора зазвучали ехидные смешки.
Чертыхаясь,  Ло перелез через перила и  увидел перед собой  недовольное лицо
капитана.
     --  Что случаться? -- далеко не с оксфордским произношением спросил тот
по-английски.  -- Какой черт носит вас вперед-назад? Что  вы  еще  хотеть от
меня?
     Ло, подбирая самые простые слова, начал втолковывать капитану, кто он и
зачем поднялся на борт.
     --  Преступники  есть на мой корабль? -- Капитан вынул  короткую трубку
изо рта и расхохотался.
     Потом он вставил трубку обратно и вместе с дымом зло выдохнул:
     -- Чушь!
     -- Нет, капитан, -- миролюбиво сказал Патрик, -- я не собираюсь  искать
на вашем судне преступников. Здесь их нет.
     -- Тогда  чего  же  вы  хотеть?  --  Капитан все  время  демонстративно
поглядывал на часы.
     --  Я  надеюсь,  что  кто-то  из  ваших  людей  поможет  мне  найти их.
Преступники остались там... на берегу. Понимаете?
     Капитан переварил сказанное Патриком, потом визгливо закричал:
     --  Я нет время! Вы  брать мой время!  Почему я вам помогать ловить ваш
преступник? Я жаловаться! Мой  торговый судно! Я нет  никакого  дела до  ваш
преступник! Я иностранный корабль! Мой человек не идти на берег!
     -- Послушайте, капитан, -- начал уговаривать его инспектор. -- Мы ведем
борьбу  против мафии. Вы не можете не знать о ней.  Она мешает  судоходству,
торговле. Мешает таким честным  морякам, как  вы.  Мы  действуем  и в  ваших
интересах. Мне не нужно,  чтобы ваши  люди  сходили на берег.  Мы  поговорим
здесь, и это займет не более пятнадцати-двадцати минут...
     Ло  говорил медленно, повторяя  каждую  фразу  и все  время наблюдая за
капитаном,  чтобы удостовериться,  понимает  ли тот  его.  Лицо  индонезийца
несколько смягчилось.
     --  О,  мафия!  --  проговорил он и, сверкнув  глазами,  с  отвращением
добавил: -- Да, да, я знать. Паршивый собаки. Они ограбить мой судно прошлый
год.  Я потерпеть  огромный убыток.  Свиньи,  грязный  свиньи! Я бы их  всех
вешать!
     Он ожесточенно запыхтел  трубкой, посмотрел на  часы, подумал несколько
секунд, прикидывая что-то. Потом сказал:
     --  О'кей. Я помогать вам. Если это не брать много время. Что вы хотеть
спросить мой люди?
     -- Благодарю вас,  капитан, -- улыбнулся Ло.  --  Это не  займет  много
времени,  уверяю  вас...  Видите  ли  в  чем  дело,  кто-то  из ваших  людей
намеревался взять на судно своего земляка.
     -- Что есть "земляк"?
     -- Ну, соотечественник, тоже индонезиец.
     --  Это  есть  преступник?  --  закричал  капитан,  побагровев.  -- Кто
позволять брать  преступник на борт?  Кто  осмелиться?!  Я вышвырнуть  его с
судна.
     Он  повернулся  к  человеку,  стоявшему  рядом, и начал орать  на  него
по-индонезийски,  брызгая  слюной и размахивая  руками. Тот  весь  съежился,
испуганно  заморгал.  А  когда попытался  что-то  возразить,  рассвирепевший
капитан  грубо толкнул его в  плечо и, повелительно взмахнув  рукой,  что-то
прокричал. Человек бросился  в открытую дверь  палубной надстройки.  Капитан
что-то еще крикнул ему вдогонку, и тот вернулся.
     -- Кто хотел брать преступник на борт? -- спросил капитан у Патрика.
     -- Успокойтесь, -- ответил  инспектор. --  Тот  человек  не преступник.
Наоборот, ваши люди хотели спасти его от убийц.
     К сожалению, это не удалось. Его уже нет в живых.
     -- Все равно, никто не смел без мой разрешения брать другой  человек на
борт!  --  продолжал  бушевать индонезиец. --  Вы сказать, кто  хотел, я его
наказать.
     -- В том-то и дело, капитан, что я этого не знаю.
     --  Тогда...  я  ничего не понимать.  Что  вы хотел?  -- Гнев  капитана
сменился удивлением.
     --  Я  думаю,  что тот  парень, ну  убитый,  понимаете,  которого убили
преступники,  он  говорил  с  вашими  людьми  и  мог что-то рассказать им  о
преступниках. Как они выглядели, например. А может, он даже знал их.
     -- О" кей. Но как  мы узнать, кто из мой люди хотел спрятать тот бедный
человек?  Мой люди -- хитрый собака.  Они ничего не сказать. Они молчат, как
якорь.
     Он что-то сказал своему  помощнику, на которого  только что  кричал,  и
снова повернулся к Патрику.
     -- Мы идем моя каюта. Есть холодное пиво. Мы будем знать десять минут.
     "Интересно,  что он  пообещал команде,  если  никто  не  признается? --
подумал  Патрик. -- Судя по тому,  как он разговаривал со своим  помощником,
экипажу несладко живется".
     В каюте индонезиец уже не казался Патрику таким свирепым,  как в первые
минуты  их  знакомства.  Угощая  инспектора  холодным пивом,  он рассказывал
какую-то историю  из  своей  морской  жизни  и при этом  после каждой  фразы
добродушно гоготал. Ло с  удовольствием посмеялся бы вместе с хозяином, если
бы понимал,  о  чем идет речь. Но прыгающая во рту индонезийца трубка делала
его и  без  того ужасный английский язык похожим  на  бессмысленный  лай. Да
инспектор особенно и не  вслушивался в бессодержательную  болтовню капитана,
думая, даст что-нибудь его. визит на судно или нет.
     Вскоре в каюте появился парень лет двадцати пяти в матросской робе.  Он
остановился  у  входа и испуганно уставился  на капитана.  Тот  прострекотал
несколько слов на своем языке, и матрос перевел взгляд на инспектора.
     -- Он понимает по-английски? -- осведомился Ло у капитана.
     Хозяин  каюты  презрительно оттопырил  нижнюю губу и  протяжно фыркнул.
Очевидно, свои познания в английском языке он считал идеальными.
     --  Хорошо,  --   улыбнулся  инспектор,  --  тогда   спросите  у  него,
пожалуйста, как зовут человека, которого он хотел взять на судно.
     Капитан перевел.
     -- Сунгай, -- тихо ответил матрос, доверчиво глядя на инспектора.
     Он, очевидно, понял, что, если бы не присутствие в каюте незнакомца, не
миновать ему  хорошей взбучки.  Впрочем, он вряд  ли  питал какие-то иллюзии
относительно  своего  ближайшего  будущего. Он  весь сжимался,  когда слышал
голос капитана, обращенный  к  нему. Судя  по  всему, он прекрасно знал, что
ожидает его после ухода Ло.
     -- Расскажи все, что ты знаешь о нем, -- попросил Патрик.
     Парень  выслушал перевод  и быстро-быстро затараторил. Минут через пять
он  закончил  свой  монолог,  ежесекундно  прерывавшийся репликами капитана.
Капитан с трудом ухватывал суть повествования, очевидно, в силу сомнительных
способностей своего  подчиненного к  связной речи.  Затем  наморщил  лоб  и,
тщательно  коверкая  слова,  попытался изложить  суть  услышанного  Патрику.
Настала очередь инспектора напрячь свое внимание.
     То,  что   произошло  на  "Тумасике",  было  настолько   неожиданным  и
невероятным, что Ло  поначалу усомнился:  не ошибся ли матрос, не напутал ли
чего-нибудь. Он попросил парня позвать своего дружка,  с которым  они вместе
ходили  к Сунгаю, и заставил его  тоже  рассказать о том,  что  он слышал от
механика с "Тумасика". Версии совпадали.
     Ло поднялся и, поблагодарив  капитана, покинул каюту. Закрывая за собой
дверь, Патрик услышал крик капитана и несколько звонких пощечин.
     -- В  общем, выглядит  эта  история  примерно  так,  --  сказал Патрик,
усаживаясь в кресло напротив Аланга. -- Навторые сутки после выхода судна из
Бангкока,  к вечеру,  с "Тумасика"  были замечены  два  моторных сампана.  С
сампанов просигналили, что  у  них  якобы отказали моторы, что рыбаки  очень
голодны, болтаются в море уже пятые сутки и не в состоянии сами добраться до
берега.  Капитан  "Тумасика"  ответил,  что  даст  им  немного  провианта  и
недостающие  запчасти для моторов, если  таковые  окажутся в наличии.  Когда
несколько "рыбаков"  поднялись на борт, то в руках у них оказались автоматы.
Сунгай особенно не испугался, потому что брать у него было нечего.  Он знал,
что обычно  пираты  грабят  пассажиров  и сматываются. Но  на всякий  случай
спрятался на корме  под  брезентом. А потом  он услышал такое, что я  вполне
представляю  его состоя-"  ние. У брезента остановились двое.  Один  из  них
тихим голосом приказал утопить всех находившихся  на судне, но так, чтобы не
осталось  никаких следов насилия, а судно пустить на рифы, но предварительно
вывести  из строя рулевое  управление, навигационные приборы и  дать  сигнал
бедствия.  Шторм, который  разыгрался  ночью,  помог  пиратам  выполнить  их
замысел и инсценировать кораблекрушение. На счастье Сунгая, уже стемнело, и,
как только те двое отошли, он перемахнул через борт. Примерно час спустя его
подобрала какая-то рыбацкая шхуна. Добравшись до Сингапура, Сунгай собирался
пойти  в  полицию,  но  в  доках  встретил  одного из  тех, кто  нападал  на
"Тумасик". Оказывается, тот работает  в береговой полиции. Теперь уже и речи
не могло быть о том, чтобы заявлять о нападении. Сунгаю даже показалось, что
тот  человек  тоже  узнал  его.  Механик перепугался насмерть и спрятался  в
доках,  где отсиживался дней десять.  Случайно увидев в  доках индонезийских
моряков,  Сунгай обратился к  одному  из  них  с просьбой  помочь уехать  из
Сингапура и  рассказал о  том, что  произошло на "Тумасике". Они встречались
несколько  раз -- матросов  с индонезийского судна  было двое, -- и сегодня,
перед самым отплытием, Сунгай должен был перебраться к ним. Но не успел...
     -- Сунгай  не называл своим  новым  знакомым имя человека  из береговой
полиции, который участвовал в нападении? -- поинтересовался Аланг.
     -- Называл. Но они, естественно, не помнят.
     -- Н-да,  любопытно.  Такого  поворота  в истории  с  "Тума-сиком" я не
ожидал. Какие соображения?
     Патрик опустил голову, немного подумал.
     -- Первое, что бросается в глаза, -- схожесть  ситуаций на Блаканг-Мати
и  "Тумасике".