и  оно  отчего-то
вызывало в женщине восторг и стонущую радость. Она закатывала глаза, ею  уже
овладевало буйство! Вначале он не почувствовал боли от ее ногтей,  и  только
потом, когда женщина разжала руки и затихла, спину начало  жечь,  словно  на
нее лили расплавленный свинец, а искусанные плечи стали кровоточить.
   И эта собственная кровь отрезвила его: Гелий обнаружил, что лежит на полу
вниз лицом в жилище Слухача,  а  кругом  в  беспорядке  валяются  мужские  и
женские тряпки. Он торопливо оделся, приблизился  к  женщине  и  спросил  не
своим голосом:
   - Послушайте... что все это значит?
   Ее голова опрокинулась, и Гелий понял, что женщина мертва. Он склонился к
ее лицу - дыхания не слышно, только явственный запах тлена...
   Вероятно, они пролежали в  этой  комнате  несколько  суток,  а  может,  и
5ольше: время не подчинялось измерению. Первым делом он  подумал,  что  там,
наверху, произошла ядерная катастрофа и Центр, выполнив свою  миссию,  нанес
Удар возмездия. Иначе бы его стали разыскивать и обязательно нашли...  А  не
искали потому, что в нем не было теперь нужды...
   Или вообще никого не осталось в живых?
   Гелий прислушался, потянул носом воздух - запах  тлена  доносился  сквозь
приоткрытую дверь.
   Женщина пошевелилась. Гелий встряхнул ее, перевернул с живота на спину.
   - Эй! Вы живы?
   Бесцветные губы порозовели, под прикрытыми веками вздрогнули глаза.
   - Жива, - чуть слышно пробормотала она. - Хочу еще...
   - Что? Что вы хотите?!
   - Хочу, чтобы все повторилось... Женщина открыла глаза: на Гелия  смотрел
туманный щекочущий взгляд.
   - Что повторилось? Что?
   - То, что было, - все!
   - Одевайтесь и уходите отсюда! - Он швырнул ей платье. - Немедленно! Пока
я не выкинул вас отсюда!
   Гелий схватил ее за плечи и выпихнул за дверь.
   Улыбка на лице женщины  превратилась  в  бабий  испуг.  Она  пронзительно
взвизгнула и, озираясь, бросилась по коридору...
   Гелий пошел за ней следом и на ходу дергал все  двери  подряд,  откуда-то
наносило дымком от ментоловых сигарет и свежесваренным кофе...
   Наконец  он  выбрел  в  зону  центрального  пульта  и  остановился  перед
стеклянной  перегородкой,  за  которой  во  всю  стену   искрились   зеленые
сигнальные лампочки. Оперативный дежурный,  подполковник-ракетчик,  сидел  в
обществе операторов спиной к пульту и играл в преферанс на деньги.
   А на экране телевизора все еще торчал струнный  оркестр,  и  Гелий  узнал
музыку...
   Это  был  действительно  реквием,  только  неизвестно  по  какой  причине
исполняемый.

   3
   Он разыскал Суглобову через час,  когда  окончательно  пришел  в  себя  и
осознал, что с ним  происходило  в  жилище  Слухача.  Она  была  уже  не  та
перепуганная бабенка, успевшая  переодеться  в  гражданское  платье,  слегка
подкрасилась и освежилась своими нежными духами... застал ее возле кабинки в
гардеробе, где переодевались младшие офицеры-женщины: на  поверхности  никто
из служащих Центра не имел права  носить  военную  форму  и  имел  документы
прикрытия. Но чтобы их получить на пропускном пункте, следовало сдать охране
свою визитку.
   А ее у Суглобовой не было. Так и не посмев доложить о случившемся  своему
непосредственному начальнику, она не  могла  избавиться  от  сладострастного
ощущения, когда едва знакомый  глава  Центра,  этот  Железный  Гелий,  грубо
всунул руку ей под платье и нащупал сосок. Остальное как бы забылось, и тело
вновь пробивало щемяще-приятным током, волна которого катилась  от  груди  к
голове, затем к ногам...
   Недосказанность в ощущениях  теперь  держала  ее  накрепко  остро-сладким
жаром внизу живота... Чудилось: еще бы одно прикосновение его руки, хотя  бы
к руке, и наступит... молнией сверкающее чувство!
   - Возьмите. - Гелий протянул ей визитку. - И забудьте то, что  произошло.
Это недоразумение... Да, это нервы и недоразумение.
   - А разве... что-нибудь произошло? Я ничего не помню... Все как во сне.
   Он молча расстегнул рубашку, показал искусанные плечи:
   - Я тоже хотел бы забыть...
   Женщина потянулась рукой,  однако  Гелий  запахнул  рубашку  и  застегнул
молнию на куртке.
   - Это сделала... я?
   - Не мог же я сам себя искусать!.. И исцарапать  спину...  Представляете,
что будет, если оператор на пульте включил запись видеокамер?
   - Понимаю,  компромат,  -  тихо  вымолвила  Суглобова  и  дрожащей  рукой
потянулась за карточкой. - Если это сделала я, то была... без памяти.
   Гелий почувствовал  ее  прикосновение.  Прохладная  рука  задержалась  на
пальцах, и он выпустил визитку.
   Карточка упала на пол, а ее рука становилась настойчивее, увереннее и уже
добралась до запястья. Он посчитал это за дешевый трюк, поднял глаза  и  тут
же подумал, что, если бы пришлось сидеть в  бункере  девяносто  девять  лет,
пожалуй, он выбрал бы ее. Стройное, спортивное тело, сильные  ноги,  высокая
грудь и темные, черные от  расширившихся  зрачков  глаза  -  с  такой  можно
возрождать новое человечество.
   Гелий высвободил руку, поднял визитку.
   В ее взгляде скользнуло недоумение.
   - Как вас зовут? - спросил он, чтобы вывести ее из оцепенения...
   - Марианна, - вымолвила она, разглядывая свою руку. -  Как  странно...  Я
ничего не ощущаю! Обнимите меня. Пожалуйста, обнимите меня!
   - Зачем? - тупо спросил Гелий. - Что это значит? - Ступайте  домой  и  не
майтесь дурью! - прикрикнул он.
   - Нет! - воскликнула Марианна и отпрянула.  -  Не  смейте  так  говорить!
Какое вы имеете право?
   - Право начальника, которого хотят взять в руки через постель, -  отрезал
Гелий. - Причем грубо и бесцеремонно.
   Она вырвала из его руки визитку, схватила шубку,  сумочку  и  побежала  в
холл. По пути обронила перчатки, но не заметила этого:  в  коридоре  остался
лишь запах духов, названных в честь последней любовницы Наполеона.
   Гелий поднял перчатки и, поиграв пустыми пальчиками, спрятал в карман.
   Откуда-то послышался тоскливый звук, напоминающий плач уставшего от  слез
ребенка. Он огляделся,  прислушался  и  понял,  что  это  исходит  откуда-то
изнутри, будто плачет собственная душа.
   Движимый неким интуитивным позывом, Гелий двинулся по коридорам к  двери,
за которой сидел Матка, и, вставив карточку в замок, толкнул ее ногой.
   Изображать главного врача больше не хотелось...
   - Что еще вы знаете о детях и мертвых душах? - спросил Гелий с порога.
   У объекта, как отмечали наблюдатели, поведение было  необычным.  От  него
ждали буйства, он же все свободное время спал. А поскольку с  ним  никто  не
работал, тот вставал, чтобы поесть, и снова  заваливался  в  постель,  желая
выспаться  и  откормиться,  пока  есть  возможность.  Нормальная  психология
бродяги. Однако он сильно тяготился неволей и жизнь в  "больнице"  переживал
как трагедию,  бесконечно  бормоча  о  какой-то  матке,  которой  он  обязан
служить.
   Матка вскочил с кровати и ответил мгновенно:
   - Знаю о них все! Почему вы до сих пор ничего не предприняли?  Я  же  вам
объяснял! Предупреждал! Что вы ждете?
   За неимением специальной одежды его обрядили в голубую униформу,  правда,
без колпака, и потому юродивый сейчас сильно напоминал Широколобого.
   - Можете показать, где они находятся? - спросил  Гелий,  отчего  тот  еще
больше возмутился.
   - Да как же так?.. Вы что, глухой? Слепой? Не видите, что  рядом  с  вами
твориться?!. Хорошо, я укажу! Не мешайте мне!
   Матка вышел из  комнаты  и  уверенно  двинулся  вперед,  остановившись  у
перехода из зоны в зону.
   - Отоприте эту дверь!
   Гелий открыл вход,  а  блаженный  прислушался,  понюхал  воздух  и  повел
дальше, двигаясь куда-то от  Нулевой  зоны.  В  галереях  стояла  абсолютная
тишина, если не считать тихого и привычного гула неоновых ламп и вентиляции.
Миновав очередную зону, Матка остановился.
   - Ничего не понимаю... Где-то тут, близко!
   - Вы ничего не путаете?
   - Спутаешь тут, как же! - огрызнулся юродивый.  -  Неужели  и  сейчас  не
слышите?!
   - Что именно я должен слышать?
   - Мертвые души!  Скрежет  зубовный!  -  Матка  болезненно  потрогал  свою
голову. - О Боже! Зачем я согласился вести!
   И вдруг насторожился, точно уловил  направление,  и  ринулся  в  какой-то
полуосвещенный коридор-аппендикс.
   Тупик заканчивался широкой, словно у гаража, белой медицинской  дверью  с
маленькой, как дверца холодильника, калиткой и  электронным  замком.  Горело
непривычное  табло:  "Грязная  зона!"  -  будто  на   какой-нибудь   атомной
электростанции.
   - Здесь, - простонал Матка, зажимая уши. - Какая  невыносимая  энергия...
Придется долго очищаться.
   Гелий был уверен, что и сюда ему хода нет, и все-таки вложил в замок свою
магнитную карточку: полная тишина, лишь мигнула лампочка индикатора, посылая
куда-то сигнал-сообщение.
   - Будем ждать! - решил он и сел под дверь. Несчастный проводник  обхватил
голову руками, пристроился на корточках в углу и заснул! Причем так  крепко,
что нижняя челюсть его отвалилась и послышался легкий храп.
   Около получаса Карогод терпеливо слушал рулады своего спутника,  пока  не
ощутил тихое раздражение.
   - Как вы можете спать? - Он толкнул юродивого в  плечо.  -  Если  слышите
зубовный скрежет?
   Матка проснулся и ответил, как всегда, мгновенно:
   - Когда сплю - ничего не слышу. Иначе можно сойти с ума.
   - Но как вам удается уснуть?
   - Я умею отключать  восприятие  реальности,  -  признался  Матка.  -  Это
необходимо, если человек живет в мире существующих и отраженных энергий.
   - Научили бы, - ворчливо попросил Гелий.
   - Вам это не нужно. - Юродивый вновь страдальчески сморщился. - На вас не
действуют ни АЗ, ни ЯЗ...
   - Откуда вы знаете? - разозлился Гелий.
   - Идет! - выкрикнул Матка и чего-то устрашился. - Сейчас откроет дверь.
   На какой-то момент Гелий забыл, зачем пришел сюда, мозг будто оцепенел от
ужаса, однако юродивый своей корявой рукой махнул перед  лицом  и  привел  в
чувство.
   Замок щелкнул, мигнул зеленый индикатор, и едва невидимая  рука  откинула
дверцу, как Гелий вставил ногу в проем, на ощупь схватил кого-то  и  выволок
наружу. Широколобые не отличались ни особым телосложением, ни здоровьем, так
что этот вывалился из двери как мешок, но не потерял присутствия духа.
   - Что это значит? - Он узнал Карогода. - Как вы себя ведете?
   - Говори быстро, что это за грязная зона?  -  Гелий  стоял  -  одна  нога
здесь, другая там.
   - Лаборатория!  Обыкновенная  лаборатория!  Юродивый  бочком  протиснулся
следом за Гелием. Длинный Т-образный коридор  напоминал  по  блеску  стен  и
стерильности операционную, двери из тяжелого и толстого стекла,  симметрично
расположенные друг против друга, были без всяких запоров, но входить  в  них
не имело смысла: в просторных комнатах виднелось лабораторное  оборудование,
холодильные  и  жарочные  шкафы,  какие-то  приборы  -   в   общем,   ничего
интересного.
   - Вы куда меня привели? - спросил Гелий. - Где же дети?
   - Там, - неопределенно махнул рукой Матка. - Где-то там...
   Юродивый устало привалился к стене и стал отрывать от своей куртки полосу
ткани. Оторвал, скрутил в тугую веревку и перетянул голову.
   Тем временем Гелий свернул за угол и в полутемном коридоре включился свет
-  сработал  датчик.  Прямо  перед  ним  оказалась  металлическая  дверь  со
смотровыми   окнами,   напоминающими   корабельные   иллюминаторы.    Скорее
машинально, он потянулся вперед и заглянул...
   То, что он увидел, напоминало опять же операционную, только  без  столов,
ламп и приборов. Вдоль левой стены тянулся ряд  металлических  клеток,  и  в
каждой на  решетчатом  деревянном  полу  сидел  ребенок.  Их  было  четверо,
разновозрастных, примерно от трех до семи  лет,  причем  двое  старших  были
белыми, один - ярко выраженный восточный тип желтой расы и самый маленький -
негритенок.  Все  без  какой-либо  одежды,  без  игрушек...  Сидели  они   в
одинаковых позах, широко расставив ноги, упитанные, розовые, будто ангелы  с
картин эпохи Возрождения.
   И бессмысленные, недетски отвратительные лица: у всех с губ текли слюни и
блуждающий, неуправляемый взгляд выдавал полное  безумство.  И  крылышек  не
было за спинками. Зрелище было настолько неожиданным и ужасающим, что  Гелий
не почувствовал шагов за спиной и услышал властный окрик:
   - Стоять! Не двигаться!
   Гелий оторвался от иллюминатора: перед ним стоял охранник Центра в черной
униформе, короткоствольный пистолет-пулемет нацелен в живот.
   Ношение оружия в  бункере  разрешалось  лишь  оперативному  дежурному  на
центральном пульте и ему, Карогоду.
   - Что здесь творится? - тупо спросил  Гелий.  Охранник  признал  его,  но
пистолета не убрал.
   - Требую немедленно покинуть зону! - заявил он и повел стволом к выходу.
   - Покинуть?! - почти взревел Гелий. - Я спрашиваю, что все  это  значит?!
Что? Чьи это дети?! Откуда здесь дети?!
   Наглость стражника не знала границ. Он  отступил  на  полшага  и  вскинул
оружие:
   - Приказываю выйти из зоны!
   - Это ты мне приказываешь?! А ты знаешь, кто я?!
   - Так точно! Знаю! Но вы не имеете допуска!
   - Кто сказал? Кто тебе сказал, что начальник Центра не имеет допуска?!
   - На вашей магнитной карточке отсутствует специальный шифр! - невозмутимо
заявил охранник и показал какой-то пищащий приборчик.  -  Прежний  начальник
Центра тоже не имел его. Приказываю немедленно освободить зону!
   На  помощь  охраннику  мчался  по  коридору  еще  один,  на  ходу  что-то
дожевывая. И этот узнал Карогода, но реакция последовала однозначная - ствол
пистолета в живот.
   - Как вы сюда попали? Кто впустил?  -  Охранник  дыхнул  в  лицо  запахом
селедки и лука. - Выйдите вон! У нас есть инструкции!..
   - Так, - процедил сквозь зубы Гелий. - Государство в  государстве?..  Кто
ваш непосредственный начальник? Где он?
   Они переглянулись, и Карогод решил, что  его  гнев  достиг  цели,  однако
охранники профессионально заломили ему руки и потащили. Не ожидавший  такого
оборота и не привыкший к подобному обращению, Гелий задыхался от возмущения,
но сделать ничего не мог - держали железным захватом,  выворачивая  плечевые
суставы. Он уже потерял всякое самообладание и только грозился,  не  выбирая
выражений:
   - Сволочи! Суки! Отморозки! Ну я прихлопну ваш вертеп! Я вам сделаю козью
морду! Ублюдки!
   Его выбросили за дверь. И тут  же  сработал  замок  -  включился  красный
индикатор. Гелий вскочил, громыхнул ботинком в бронированную створку:
   - Сейчас я вернусь! Паскуды!
   - Лучше вам сюда не возвращаться,  -  посоветовал  юродивый,  оказавшийся
рядом. - Это очень опасно! Я вижу!
   - Да пошел ты! - Карогод выматерился. - Ничего себе! Грязная зона!.. Я им
сделаю! Я их отсюда вычищу!
   Матка побежал за ним.
   - Послушайте меня!.. Не делайте глупостей!.. Я все вижу! Они погубят вашу
душу!.. Я думал, вы тут главный врач, а вы тут и не главный, не  хозяин!  Вы
тут сами как больной... Потому эти санитары вас и выбросили!
   - Отстаньте от меня! Закройте рот!
   - Нет, не закрою!  -  воспротивился  юродивый.  -  Потому  что  над  вами
опасность. А я вас полюбил! Увидел вашу нежную и трепетную душу! Какой же вы
главврач, если есть совесть?.. А я вижу вашу совесть!  Она,  как  парок  над
чашкой, показывает, что чай горячий...
   - Да что  вы  видите?  -  закричал  Гелий.  -  Ни  хрена  вы  не  видите!
Государство в государстве! Видали?! Не видали!
   -  Я  вижу  только  энергию,  -  стал  оправдываться  юродивый.  -   Могу
восстановить события... Вижу развитие энергий! Это тонкая духовная  форма...
На уровне летучих веществ-ферментов! Это эфиры!
   - А знаешь, откуда здесь эти дети?! Видишь, откуда они? Чьи?
   Матка  смутился,  но  из  желания   помочь   забормотал   что-то   вообще
невразумительное:
   - Пока не вижу... Мертвые души!.. Пелена какая-то... Нет,  водная  среда,
пар!.. Или плазма?.. Сексуальная энергия!
   - Что - сексуальная энергия?! - рявкнул Гелий.
   - Отсутствует, полностью. Не вижу!.. Ее нет! Не было состояния оргазма!
   - При чем здесь это?
   - Как это при чем? Сладкая мука... Без нее душа не рождается. Разве вы не
знаете, что такое оргазм?  Слияние  мужской  и  женской  души!  Из  которого
рождается третья - душа ребенка! Она существует  в  нем  еще  до  соединения
семени и яйцеклетки. Душа первична!.. А если не было  оргазма  -  начинается
зубовный скрежет... А оргазм в миг смерти, как освобождение души...
   - Абракадабра! Бессмыслица! Замолчите!
   - Потому  что  мешаете!  -  внезапно  огрызнулся  юродивый.  -  Не  даете
сосредоточиться! От вас идет поток энергии гнева! Я так не могу!
   - Ну и заткнитесь!
   Гелий чуть ли не впихнул блаженного в камеру, запер дверь и отправился  в
свой кабинет. И только тут почувствовал, что путь из Грязной зоны и болтовня
ясновидца  сбили  горячее  желание  к  немедленным  карательным   действиям.
Все-таки этот юродивый обладал способностью  гасить  отрицательную  энергию.
Гелий достал водку, но пить передумал  -  щелкнул  кнопкой  прямой  связи  с
центральным пультом. Дежурный отозвался встревоженно.
   - Всех этих... Широколобых вместе с начальниками служб срочно ко  мне!  -
более-менее спокойным тоном распорядился Карогод.
   - Сейчас исполнить приказ не могу! - заявил оперативный дежурный.
   - Как это - не могу?!
   - Работаю с правительственной шифровкой формы "ноль один"!
   Эта форма могла означать боеготовность ј1... Неужели утреннее  наваждение
в жилище Слухача - предтеча реальных событий, запоздавших по времени?..
   - Сколько еще... работы? - спросил Карогод.
   - Четверть часа!
   - А по нормативу?! Что ты ковыряешься с этой шифровкой?!
   - Сложная, шестая степень защиты...
   Ударом кулака Карогод выключил аппарат связи и замер  над  ним,  как  над
жертвой. Это не розыгрыш веселого приятеля: на  центральный  пульт  заступил
суровый,  без  нервов  и  эмоций  подполковник,  бывший  ракетчик,  полжизни
просидевший в подобных бункерах на боевом дежурстве. Глянешь на  физиономию,
и никаких аргументов не требуется - ядерное оружие в надежных руках...
   Карогод достал бутылку, раскупорил ее и сделал несколько больших  глотков
прямо из горлышка.
   Когда в бутылке не осталось ни капли, к нему в кабинет вбежал оперативный
дежурный с дешифрованным текстом приказа Главкома  Вооруженных  Сил.  Старый
ракетчик был неузнаваем, словно сам рванул бутылку водки, чего не могло быть
в принципе.
   - Это трагедия, - сказал на выдохе. - Это катастрофа.
   В преамбуле Главком республики  заявлял,  что  отныне  Россия  становится
правопреемницей Союза, а значит, и всех вооруженных сил, расположенных на ее
и не только на ее территории, и все они переходят под его начало  и  обязаны
исполнять   приказы   только   президента   новообразованного    суверенного
государства. А посему возложенной на него властью приказывает ..
   Карогоду стало страшно.
   - Читай! - приказал он и швырнул приказ дежурному.
   Подполковник достал очки, взял шифровку и  неожиданно  грубо  и  с  болью
выматерился, словно хватил по пальцу молотком.
   - Читай! Фольклор потом...
   - Приказываю, - глядя в пространство, забурчал тот.  -  Центр  управления
"Возмездие" по  получении  данного  приказа  снять  с  боевого  дежурства...
Выключить все боевые системы оперативной связи за  исключением  служебной  и
правительственной... Для чего  уничтожить  с  помощью  самоликвидаторов  все
спутники связи групп А, Б, С и их  вспомогательные  модули.  Спутники  групп
А-1,  Б-1,  а  также  радиорелейные  спутники  законсервировать  до  особого
распоряжения. Наземные комплексы стратегических ракет всех классов  передать
в оперативное управление основным ядерным силам России, для чего  немедленно
начать согласования с Генштабом.
   Оперативный дежурный  сделал  паузу,  наблюдая  за  реакцией  начальника,
однако, заметив, что тот тихо улыбается, потирая лоб, внезапно взорвался:
   - Над чем вы смеетесь?! Что вы тут смеетесь?! Что смешного-то?!
   -