это  сделал  я.  Да  и
независимо от того, что случилось бы с пистолетом, мне  было  бы  удобно
иметь на катере союзника, которого стерегут не так уж тщательно, -  это,
конечно, если меня доставят  на  катер  в  более  или  менее  нормальном
состоянии.
   Могла получиться любопытная партия, но я понимал, что Кэрол не станет
разыгрывать этот гамбит. Как и у  большинства  дилетантов,  у  нее  было
слишком много безумных представлений о  лояльности  и  мужестве,  словно
кому-то есть дело до того, храбр ты или нет  -  коль  скоро  ты  делаешь
порученное тебе дело как следует.
   Катер тем временем был уже там, где из воды торчали кончики  крыла  и
хвоста самолета. Все-таки там было слишком мелко. Гашек  явно  собирался
посадить самолет на большей глубине, чтобы машина затонула напрочь.
   Все еще держа за руку Кэрол,  я  устремился  к  возвышению  в  центре
острова. Я отыскал удобное местечко в дюнах, откуда был виден  берег,  и
вытащил люгер. Этот  пистолет  был  в  моем  арсенале  единственным,  из
которого можно было с каким-то успехом стрелять на расстоянии.
   - Ложись, - сказал я  Кэрол.  -  Голову  не  поднимай.  Можешь,  если
хочешь, заткнуть уши пальцами. А то эти игрушки порой очень даже  сильно
громыхают.
   Я   устроился   на   краю   небольшого   котлованчика   естественного
происхождения и поставил локти на колени,  держа  обеими  руками  люгер.
Этот пистолет легко держать, но из него  нелегко  стрелять,  потому  как
ствол его слишком легок и постоянно ходит ходуном.
   Катер   тем   временем   успешно   миновал   останки   самолета,   не
останавливаясь, а оказавшись в тридцати ярдах от берега и от меня,  стал
разворачиваться.  Хартфорд  и  двое  его  подручных   явно   планировали
высаживаться. Они были вооружены двумя винтовками и автоматом.
   Я подождал, пока мои противники окажутся в воде. Когда они  двинулись
к берегу, высоко подняв руки с оружием, я  открыл  огонь.  Они,  похоже,
насмотрелись  фильмов  про  высадку  десанта  и  вели  себя  в   строгом
соответствии с действиями актеров.
   Сначала я взял слишком низко. Первая  пуля  подняла  фонтанчик  брызг
между первым десантником и берегом. Я прицелился второй раз и  нажал  на
спуск, пытаясь  не  задеть  Хартфорда.  То,  что  автомат  был  у  него,
подчеркивало его руководящую роль в операции, и мне не  хотелось  терять
его. Скорее всего, только он знал все, что я должен был узнать.
   Мой второй выстрел то ли задел парня справа, то ли так  напугал  его,
что он изменил свои планы и стал неистово  махать  удалявшемуся  катеру.
Механик снова двинул его к берегу. Моя пуля разбила стекло рубки, но тот
не испугался, а  продолжал  вести  катер  к  берегу,  на  выручку  своих
товарищей. Затем я выстрелил в  человека  слева,  промахнулся,  но  тому
очень не понравилась пуля, срикошетировавшая от воды, и он тоже повернул
назад.
   Хартфорд что-то сердито им кричал. Может, он был и  пед,  хотя  этого
никто пока не доказал, но с отвагой у  него  было  получше,  чем  у  его
партнеров. Он продолжал двигаться вперед, пока  не  выяснилось,  что  он
генерал без армии. Он остановился, выпустил в моем  направлении  очередь
из автомата и лишь тогда  тоже  повернул  назад,  за  дружками,  которые
вскарабкались на катер с фантастической быстротой. Рулевой-механик снова
дал обратный ход, и катер отошел на безопасное расстояние.
   - Ну, а теперь давай отыщем местечко поудобнее, - сказал я  Кэрол.  -
Они попытались атаковать нас в лоб, были  отброшены  шквальным  огнем  и
теперь, конечно, попытаются зайти с  флангов.  Вот  они,  собственно,  и
идут. Один справа, двое слева, а  сойдутся  в  центре.  Это,  милая,  мы
называем стратегией. Как ты себя чувствуешь?
   - Мне страшно, - призналась Кэрол. Она встала и принялась  отряхивать
песок с одежды. - Неужели пули всегда так жутко свистят?
   - Ты погоди, когда одна из них пролетит мимо уха, - сказал  я.  -  Но
вот этот парень справа, по-моему, лишний. Мне не нравится, что он  хочет
зайти мне с тыла. Чего доброго, он всадит мне пулю в спину, пока я  буду
развлекать  его  приятелей.  Немного  отступим.  Тут  удобнее  упереться
ногами. А ты следи за остальными. Можешь время от  времени  постреливать
из этого пистолета, все равно никого не  убьешь,  да  и  отдача  у  него
слабая. Постреливай и докладывай, как реагируют на  это  те  двое,  а  я
сейчас избавлюсь от этого одинокого волка.
   Сначала я  придал  ему  уверенности  в  себе.  Я  начал  стрельбу  из
револьвера Присциллы, от которого по причине короткого ствола на больших
расстояниях нет толка. Да и к тому же Присцилла явно была не из тех, кто
умеет ухаживать за своим оружием. Я не ошибся. Первый  выстрел  оказался
неудачным - слишком низко и слишком влево, но затем мне удалось добиться
такой кучности, что мой противник понял: в него  стреляют.  Впрочем,  он
был  слишком  далеко  и  вскоре  потерял  уважение  к  моим  снайперским
способностям. Рядом выстрелила Кэрол и громко ойкнула.
   - Ты, кажется, говорил, у этого пистолета слабая отдача?
   - А ты попробуй выстрели из "магнума" 44-го калибра, -  сказал  я.  -
Ну, как они себя ведут?
   - Не торопятся. Похоже, они ждут,  когда  твой  друг  займет  хорошую
позицию.
   -  Он  наступает!  Это  бравый  сержант  Йорк,   решивший   самолично
разгромить нацистскую армию. О! - я пригнулся, потому как  мой  оппонент
выстрелил, и пуля вонзилась в грунт в двух футах от меня, отчего  мне  в
лицо полетел песок. - Выходит, мой мальчик умеет стрелять.  Тогда  лучше
мне его остановить,
   Я выстрелил из 38-го последним патроном, когда мой приятель перебегал
из-за куста к укрытию за дюной. Пуля пролетела на таком расстоянии,  что
он еще более уверовал в свою неуязвимость, по крайней  мере,  под  огнем
такого паршивого стрелка, как я. Тогда я отбросил  в  сторону  револьвер
Присциллы, взял наш с Гашеком люгер и принял боевую позицию.
   Он выскочил из укрытия и, проделав  спринт  на  десять  ярдов,  нашел
другое  убежище.  Я  не  выстрелил.  Он  почувствовал  себя   обойденным
вниманием, потому как очень скоро опять высунул нос. Я прицелился, но не
стрелял. Он не представлял собой пока легкую цель.
   Он же снова исчез в своем укрытии, готовясь к очередной перебежке. На
сей раз он проявил явную самоуверенность. Он бежал прямо, без зигзагов и
не очень быстро. Возможно, он устал. Некоторое время он бежал у меня  на
мушке,  потом  я  нажал  спуск.  Он  упал  навзничь,  потом   встал   на
четвереньки. Я снова выстрелил, тщательно прицелившись. Потом еще и еще.
Мне незачем было беречь патроны. В конце  концов  когда  настанет  время
сдаваться,  обоймы  должны  быть  пусты  во  всех  наших  револьверах  и
пистолетах. За исключением одного.
   Человек застыл на четвереньках, опустив голову. Я хотел было  забрать
у Кэрол пистолет, который ей выдал раньше, но  мой  соперник  рухнул  на
землю и затих. Что ж, как ни метко стреляй из пистолета, он не  обладает
мощью винтовки, особенно хорошей винтовки.
   - О`кей! - сказал я. - А как там твои ребята? - Не получив ответа,  я
обернулся. Кэрол смотрела на меня, вид у нее был очень  бледный.  -  Что
случилось? - тревожно спросил я у нее.
   - Ты убил его?
   - Разве я собирался сделать с ним что-то другое?
   - Но ты продолжал стрелять, когда он упал. Он был ранен, а ты стрелял
и стрелял.
   Я поглядел на нее  и  понял,  что  она  мною  очень  недовольна.  Она
простила мне  страшное  убийство  в  небесах,  похоже,  из-за  непростой
обстановки,  но  тут  уж  ее  чувствительная  натура  восстала.  Похоже,
позволительно убить человека одним  мощным  выстрелом  из  винтовки,  но
четырьмя слабенькими зарядами из пистолета - это уже варварство.
   - Начнем опять все сначала, киса? - спросил  я.  -  Раненые  порой  в
состоянии стрелять, а вот про мертвецов такого не  скажешь.  Я  не  хочу
получить пулю в спину  от  противника,  которого  я  забыл  пристрелить,
словно сентиментальный киногерой. Ясно?
   - Нет! - Кэрол облизнула губы. - Нет, мне ничего не ясно!
   Мне уже порядком стали надоедать ее  взрывы  морального  негодования,
равно как и удивленные охи и ахи. Я начал было:
   - Ладно, не нравится, подними руки вверх и иди сдаваться, как я  тебе
говорил... Ложись!
   Я упал, придавив ее к земле, потому как Тони Хартфорд открыл огонь из
автомата с ближайшего бугра. Автоматная очередь осыпала нас песком.
   - Черт бы побрал вас, дилетантов!  -  рявкнул  я.  -  Тебе  следовало
следить за ними, а не за мной. Дай сюда браунинг!
   Я перекатился на бок и осыпал песочком Тони из Вадиного браунинга.  Я
обнаружил, что куда-то пропал его партнер, и это меня обеспокоило, но  я
ничего не мог поделать, потому как был блокирован автоматными очередями.
Затем я услышал крик Кэрол, обернулся и  увидел,  что  с  самой  высокой
точки островка, с песчаного бугра, в нас целится человек из винтовки.
   Я откатился в сторону и выпустил в него обойму из браунинга, что,  по
крайней мере, заставило его на время спрятаться в укрытии. Это позволило
и нам спрятаться поглубже в нашем котлованчике, но  из  него  все  равно
выход был один - навстречу пулям. Впрочем,  похоже,  именно  этого  я  и
добивался.
   Поглядев на пустой браунинг Вади, я отбросил его в сторону.  Я  ранее
думал оставить его себе на память, но это было, конечно, глупо. Я извлек
пистолет Соланы и посмотрел на Кэрол, скорчившуюся рядом.
   - Прошу прощения за  упреки,  -  сказал  я.  -  Все  отлично.  Просто
отлично. С нами надежда.
   - Хелм! - крикнул Тони Хартфорд.
   - Здесь! - крикнул я в ответ. - Куда идем? Какие инструкции?
   -  Все  просто.  Если  вы  хоть  поднимете  голову,  мой  человек  ее
прострелит. Бросайте оружие.
   Я помедлил некоторое время, чтобы создать  впечатление,  что  во  мне
происходит страшная борьба, потом крикнул:
   - У меня все патроны кончились.
   - Все равно бросайте!
   Я взял браунинг и швырнул его высоко  в  воздух.  За  ним  последовал
кольт 38-го калибра. После чего я сделал паузу.
   - У Гашека был люгер, - крикнул Тони. - Что-то я его не вижу. - Когда
я выбросил люгер, он крикнул:
   - И еще один ствол.
   Он говорил наугад. Он не мог знать про четвертый пистолет. Я заставил
его еще немного  помаяться  в  ожидании,  затем  взял  пистолет  Соланы,
поцеловал его, желая ему удачи, и отправил вслед за тремя предыдущими.
   - И это называется, все патроны кончились! -  услышал  я  язвительный
голос Хартфорда. - Все пустые, а вот четвертый полон  патронов.  За  это
вас надо расстрелять, Хелм.
   Я подмигнул Кэрол. Наш электронный бэби попал в надежные руки.
   - Ладно, - крикнул Хартфорд. - Пусть  выходит  женщина.  -  Я  кивнул
Кэрол. Она встала и, оступаясь на песке,  пошла.  Снова  раздался  голос
Хартфорда:
   - Теперь вы, Хелм. Руки вверх, прошу не забывать. Вперед!
   Когда я увидел, как на его лице стала медленно возникать улыбочка, то
понял, что он выстрелит. Что ж, жаловаться не было оснований.  Это  было
вполне закономерно. Именно так я поступил с Присциллой, причем именно по
тем же причинам. Они были вполне применимы к нынешней ситуации. Я не был
ему нужен ни для каких целей. Если у  него  были  какие-то  вопросы,  он
вполне мог задать их Кэрол.
   Для него я был угрозой, потенциальной опасностью. Для него и для  его
операции. Любой разумный человек пристрелил бы меня  на  месте,  а  юный
Хартфорд,  какое  бы  настоящее  имя  ни  носил,  какие  бы  сексуальные
пристрастия ни испытывал, безусловно, считал  себя  человеком  в  высшей
степени разумным.
   Я увидел, как автомат стал подниматься,  и  тогда  я  приготовился  к
последнему отчаянному рывку - не для того,  чтобы  спастись,  но  просто
потому, что, раз уж настал час умирать, лучше это сделать в движении. Но
откуда-то со стороны лагуны донесся звук  одиночного  выстрела,  и  Тони
Хартфорд упал на колени, а потом рухнул на землю,  придавив  всей  своей
тяжестью автомат. Человек с винтовкой посмотрел в направлении выстрела и
поднял руки вверх, уронив свое оружие.
   Мы обернулись и увидели сеньора  Солану-Руиса  в  сопровождении  двух
мексиканских солдат в хаки, один из которых держал в  руках  винтовку  с
оптическим прицелом.
   - Извините, что огорчил вас тем, что спас вашу жизнь, сеньор Хелм,  -
сказал Солана в своей  чопорной  мексиканской  манере.  -  Я  постараюсь
больше не совершать такой ошибки.
   - Между нами, сеньор Солана, - сказал я, - мне это очень приятно. Ну,
а как официальное лицо я вам скажу так: вы слишком сентиментально ведете
дела в вашем секретном ведомстве. - Я подошел к трупу Тони  Хартфорда  и
поднял пистолет Соланы. - Прошу принять  назад  ваше  оружие.  Я  немало
потрудился, чтобы оно оказалось у этого человека,  а  вы  могли  бы  его
отыскать. Надеюсь, у  вас  есть  альтернативный  вариант  решения  нашей
проблемы.
   Солана взял пистолет, посмотрел сначала на меня, потом на него.
   - Значит, фейерверк - это дело их рук?
   - Вот именно.
   - Вы отважный человек.
   - Господи! - раздраженно воскликнул я. - Мы что, в обществе взаимного
восхищения? Какая разница, отважный я, умный или глупый. Какая  разница!
Вы тоже отличный человек, но что с того? Мы по-прежнему  не  знаем,  где
эти люди хотели устроить свое великое шоу, что бы под этим они ни  имели
в виду.
   - У нас есть еще один человек  из  их  группы  и  тот,  кто  управлял
катером. Небольшой допрос... Я посмотрел на лагуну и сказал:
   - Катер уходит на всех парах.
   - Неужели вы меня держите за такого простака? - улыбнулся  Солана.  -
За следующим островом у нас  стоит  патрульный  катер,  который  быстрее
этого на десять узлов. Что касается  всего  прочего,  я  просто  не  мог
допустить, чтобы у меня на глазах убили  американского  агента.  Мне  бы
пришлось писать столько  всяких  "объяснительных  записок,  что  это  на
многие месяцы помешало бы заниматься основной  работой,  Кроме  того,  я
пообещал  миссис  Лухан  безопасность,  если  она  согласится   с   нами
сотрудничать, а откуда  я  знал,  скольких  собирается  застрелить  этот
человек, раз уж он начал стрелять. Автоматическое оружие имеет  свойство
опьянять многих... - Он посмотрел на лагуну и сказал:
   - А вот и наш патрульный катер. Видите, это судно замедляет ход.  Тот
человек знает, что ему не спастись бегством.
   Мы наблюдали с острова  эту  маленькую  морскую  драму.  Наконец  оба
катера двинулись в нашу сторону, качаясь на все еще больших волнах. Но в
лагуне море было такое тихое, что нам были видны даже скрытые под  водой
части самолета.
   - Но как вы догадались, где нас  найти,  Рамон?  -  полюбопытствовала
Кэрол.
   - Это вычислили специалисты по своим картам, - пожал он плечами. -  С
помощью электронного передатчика в пистолете нам удалось проследить  ваш
курс и произвести экстраполяцию - кажется, это самое  подходящее  слово.
Мы представляли ваш курс. Если бы вы продолжали следовать примерно в том
же направлении, вы должны были совершить посадку в определенном квадрате
залива. Кто-то должен был вас там подобрать. Тихий поиск радаром дал нам
представление о всех судах, находящихся в  этой  части  залива.  Их  там
оказалось не очень много.  А  потому  нам  не  составило  особого  труда
обнаружить рыбацкое судно,  которое  с  предельной  для  себя  скоростью
следовало в интересовавшем нас направлении. В зоне, где курсы самолета и
судна могли  пересечься,  должно  было  найтись  место,  подходящее  для
посадки самолета - на землю или на воду. Наши специалисты выбрали именно
этот островок, полагая, что опытный  пилот  в  данных  метеорологических
условиях вполне в состоянии посадить самолет в его окрестностях. Еще  до
рассвета мы с двумя солдатами спрятались здесь, патрульный  катер  стоял
наготове в другом месте... Так что вот я и появился.
   - Мы действительно в  высшей  степени  признательны  вам,  -  сказала
Кэрол. - Несмотря на то, что говорил тут Хелм.
   - Он, разумеется,  абсолютно  прав,  сеньора.  Я  и  впрямь  позволил
сантиментам вмешаться  в  мою  профессиональную  деятельность.  Остается
надеяться, что эти люди дадут верные ответы на наши вопросы...
   - При условии, что они знают эти ответы, - мрачно  буркнул  я.  -  Я,
пожалуй, могу немного сократить работу вашей инквизиции. Конечно, тут не
обойтись без риска, но это может принести крупный выигрыш.
   - Верно, - быстро вставила Кэрол. - Ты ведь  говорил,  что  Присцилла
как бы прозрачно намекнула тебе...
   - Эта девочка с большими грудями и заряженным револьвером? -  уточнил
Солана. - Кстати, я был бы рад узнать, что случилось с ней и с летчиком.
Но это позже. Что же она сказала вам, Хелм?
   - Очень немногое, - признал я. - Только то, что когда их  агент  Вадя
показывала мне Масатлан, она провезла меня по району, где  мне  как  раз
быть не следовало. Присцилла увидела в этом попытку Вади выдать  мне  их
тайну. Это, конечно, не так. Вадя не была предательницей. Возможно,  она
смекнула, что за ней следят, возможно, она даже знала, что  обречена,  и
просто из иронических побуждений решила подразнить своих легавых. Она  и
словом не обмолвилась  о  том,  что  этот  район  имел  какое-то  особое
значение. Она вообще  ничем  не  выдала  его  особенность  -  разве  что
показала мне район, где нам с ней никак не  следовало  бы  появляться  в
романтическом настроении. Мы любовались закатом с вершины  Холодильника,
это в порядке вещей. Но зрелище ржавой баржи, которую  грузят  какими-то
семенами, вовсе не укрепляет мужское либидо.
   - Доки? - быстро спросил Солана. ? В Масатлане? Я кивнул.
   - Не  помню,  как  называется  корабль,  кажется,  я  даже  не  видел
название. Но вы свяжитесь с Масатланом и узнайте, там ли он еще.
   Он был еще там, и после всех наших стараний, основную работу  местные
власти Масатлана проделали до того, как  мы  туда  прибыли,  хотя  мы  и
неслись по Морю Кортеса со скоростью, ужаснувшей бы старика Эрнандо.
   Позже, договорившись со своими людьми в Масатлане, Солана устроил мне
экскурсию по захваченному судну. Наиболее захватывающая часть экспозиции
находилась  в  переднем  трюме,  где  размещался  своеобразный  цех   по
изготовлению опаленных и помятых обломков летающих тарелок.  Именно  эти
останки должны были появиться на месте катастрофы некоего нестандартного
летательного  аппарата,  по  которым  можно  было  бы   установить   его
североамериканское происхождение. Оглядывая мрачный трюм, я поморщился и
сказал:
   - Учитывая,  сколько  они  потратили  на  это  сил  и  умения,  можно
удивляться, что они не смастерили парочку настоящих летающих тарелок. Я,
конечно, понимаю, что самый простой способ распространить  слухи  -  это
заставить массу людей во всеуслышание заявлять о  чудесах,  которые  они
якобы видели, но что было бы, если бы и впрямь в небе появилась  парочка
всамделишных тарелок?
   - Это также пришло в головы наших друзей, - рассмеялся Солана.  -  Их
главная беда состояла в  том,  что,  несмотря  на  все  попытки,  им  не
удавалось заставить их летать. Об этом нам поведал один из арестованных.
Тарелочная форма, похоже,  плохо  сочетается  с  высокой  скоростью,  по
крайней мере, в  свете  возможностей  сегодняшней  технологии.  Наверно,
марсиане или жители Венеры способны изготовить такую штуковину,  которая
могла бы летать в нашей атмосфере, а вот мы,  похоже,  нет.  По  крайней
мере, эти люди не смогли. Им пришлось довольствоваться  распространением
большой лжи.
   Я посмотрел в дальний конец похожего  на  подземную  пещеру  трюма  и
спросил:
   - А что там?
   - Там зажигательные бомбы. А вот карты, где указано, в  каких  точках
Масатлана эти бомбы следует взорвать и где поместить "останки"  летающих
тарелок. Послезавтра, когда город  должен  был  превратиться  в  большой
костер,   эти   останки   стали    бы    красноречивым    свидетельством
американского... Да? Что там? - К Со-лане подошел  человек,  что-то  ему
сказал, на что тот нетерпеливо бросил:
   - Ну, конечно, ее можно впустить. Да,