тила Кэрол. - Хорошо, что ты приехал  вчера.  -  А  то  я
завтра хочу двинуть в Мексику. Как только отыщу 500-миллиметровую линзу.
   - В Мексику? - кажется, я не выказал никакого удивления. - Что  же  в
Мексике интересного с точки зрения фасонов одежды для детей? И  что  это
за камера, которой нужен такой большой телеобъектив?
   - Я не всегда снимаю детей или модельеров, милый. Время от времени  я
получаю задания более общего характера. - Кэрол  запнулась.  -  Даже  не
знаю, следует ли мне рассказывать об этом. Это работа деликатная...
   Я поглядел сначала на фотоснаряжение, потом на литературу на столе и,
вздохнув, мрачно пробурчал:
   - Не говори, я сам угадаю... Какой-то безумный редактор посылает тебя
в Мексику с телеобъективом, чтобы ты обеспечила его  портретом  летающей
тарелки...
   - Ну да, - удивленно отозвалась Кэрол. - Как это ты угадал?
   Зазвонил телефон.

Глава 10

   В гостиной большого номера отеля было  четверо.  Кроме  того,  вокруг
низкого столика стояло  еще  четыре  стула.  Я  решил,  что  знаю,  кому
предназначена софа, стоявшая также у столика.
   Дверь мне открыл Мак собственной персоной. Он же и закрыл ее, когда я
вошел.
   - Этого человека мы зовем Эрик, - пояснил он остальным. - Садитесь на
софу, Эрик. Не хотите кофе?
   Я бы с удовольствием выпил чашечку, но в определенных обстоятельствах
дипломатия требует отказа от курения, еды, жевания резинки и питья, даже
если это всего-навсего кофе.
   - Спасибо, сэр, - сказал я. - Но кофе не надо. Я подошел к  софе,  но
садиться  не  стал.  Вежливость  стоит  дешево,  но   приносит   хорошие
результаты, так почему бы ею не воспользоваться? Я  почтительно  выждал,
когда сядет Мак, затем он грациозно повел  рукой,  и  я  тоже  сел.  Мне
показалось, его левый глаз слегка подмигнул мне, когда я  начал  игру  в
почтительность, но я вполне  мог  и  ошибиться.  Он  вообще-то  не  имел
привычки подмигивать.
   Сегодня он выглядел точно так же, как в последний  раз.  А  тогда  он
выглядел точно так же, как и в первую нашу  встречу,  которая  случилась
так давно, что и не хотелось вспоминать, когда именно. Худой, седовласый
и чернобровый, он был в  аккуратном  темно-сером  костюме,  какие  носят
банкиры,  только  банкиром  он  не  был.  Он  входил  в  десятку   самых
невероятных персон в этом мире, и знающим людям вроде меня это бросалось
в глаза.
   Сидевший рядом с Маком добродушный на вид человек в твидовом  костюме
не был опасным. Он, правда, мог действовать  на  нервы  тем,  кто  плохо
переносит интриги и настолько опрометчив, что может повернуться  к  нему
спиной.  У  него  было  красивое  румяное  лицо,  грива  седых  волос  и
пронзительные  голубые  глаза.  Его  звали   Герберт   Леонард,   и   он
стремительно делал карьеру в мире тайной дипломатии. Он  решил  однажды,
что государственные разведывательные службы представляют  собой  хорошую
почву для его организаторских талантов, и взялся за дело.
   Ему  уже  удалось  организовать  новое  агентство,  которое,  как  он
утверждал, будет справляться с проблемами безопасности  и  контршпионажа
куда более эффективно,  чем  старые  службы.  Со  временем  он  надеется
слопать нас всех. Поговаривали, что он видел себя Джоном Эдгаром Гувером
ведомства плаща и кинжала. Кое-кто  даже  отмечал,  что  он  любил  дать
понять, что и сам Гувер не вечен.
   До этого я никогда не встречался с ним, но видел фотографии и  слышал
сплетни. У меня возникло тяжкое предчувствие, что американские агенты, с
которыми я познакомился в Масатлане, были из  его  фирмы.  А  раз  я  не
поладил  с  его  протеже,  то  мои  неприятности  могут  оказаться  куда
серьезнее, чем я предполагал.
   Рядом с ним  сидел  человек,  которого  я  не  знал,  хотя,  как  мне
казалось, вполне мог вычислить. Ему было за пятьдесят, но те, кто с юных
лет имеют дело с самолетами, особенно с военными  самолетами,  сохраняют
до конца своей жизни нечто мальчишеское в облике  и  манерах.  Возможно,
все дело в верхних слоях атмосферы, которые не  дают  стареть  тем,  кто
любит их нежной любовью.  Лично  я,  оторвавшись  от  ^  земли,  начинаю
стареть не по дням, а по часам.
   Короче, я был не прочь побиться об заклад  на  приличную  сумму,  что
передо мной большая шишка из ВВС. Он был в сером фланелевом костюме,  но
орлы или звезды явственно проступают на таких, как он,  даже  когда  они
вешают военную форму в шкаф.
   Четвертым был смуглый маленький компактный  джентльмен,  показавшийся
мне иностранцем - возможно, это был мексиканец. На нем был темный костюм
бизнесмена, белоснежная рубашка, шелковый галстук: в рабочее  время  они
любят строгость  и  подтянутость.  Его  присутствие  придавало  собранию
международный привкус, что в общем-то мне понравилась.  Возможно,  целью
собравшихся было отнюдь не устроить нагоняй одному мелкому агенту,  хотя
скорее всего это значилось под первым номером  в  повестке  дня.  Первым
заговорил седовласый Леонард.
   - Вот, стало быть, этот самый Эрик, - сварливо начал он. - Если вы не
возражаете, генерал, я бы для начала хотел задать парочку вопросов...
   - Я возражаю, - несмотря на свою моложавость, летчик  умел  внести  в
интонации властность. - Я прекрасно  понимаю.  Герб,  какие  вопросы  вы
хотите задать, но мы уже это проходили. Сейчас нам не до этого. Меня  не
интересуют  ваши,  так  сказать,  внутренние  разборки,   во-первых,   а
во-вторых, ваша позиция достаточно шатка.  Я  никогда  не  осуждал  моих
пилотов, когда в боевой обстановке они отвечали на  огонь  неопознанного
самолета, не имея информации  о  наличии  в  районе  дружественных  сил.
Насколько я понимаю, этот человек делал все возможное,  чтобы  выяснить,
кто есть кто, и ему в этом было отказано. У вас погиб агент из-за  того,
что кто-то проявил чрезмерную секретность. Мы очень сожалеем, но  сейчас
это к делу не относится.
   - Генерал, у меня в Масатлане работало три отличных агента,  -  резко
возразил Леонард. - Одного из них  убил  этот  человек.  Второй  получил
тяжелое ранение, пытаясь спасти  его,  и  наконец,  третий  находится  в
сложных  переговорах  с  мексиканскими  властями  -  надеюсь,  вы   меня
правильно понимаете, мистер Солана -  опять  же,  из-за  действий  этого
агента, который в решающий момент не  сумел  выполнить  поручение,  ради
которого его и послали.
   По крайней мере, теперь мне стало ясно происхождение стреляной гильзы
от люгера. Пока Леонард говорил. Мак сидел, неодобрительно поджав  губы.
Он привык к административным склокам - он давно работает в этой области,
- но сейчас вопрос был в другом. Он спросил:
   - Эрик, вы просили прикрытия от агента мистера Леонарда?
   - Нет, сэр. Я посоветовал ему хорошенько выспаться и забыть обо  мне.
Он, видать, решил прикрыть меня по собственной инициативе.
   Леонард торжествующе подался вперед и спросил:
   - А почему вы, собственно, не попросили Хартфорда вас прикрыть? Разве
это не было бы лишней гарантией успешного выполнения задания?
   - Если я правильно оценивал ситуацию, его помощь мне была  не  нужна.
Если же мои догадки были неверными, он бы все равно ничем не смог бы мне
помочь.
   - Почему это? - спросил, заглатывая приманку, Леонард.
   - Видите ли, сэр, - начал я, умышленно колеблясь. - Видите  ли,  сэр,
Гашек - это товар высшего сорта, если можно так выразиться. Таких  юнцов
он съедает живьем. Мне просто не хотелось превращать  этого  мальчика  в
живую мишень. - Я пожал плечами и продолжал:
   - Наверное, он сам себя подставил и получил пулю, как  и  можно  было
предположить, по неосторожности.
   И без того красное лицо Леонарда побагровело.
   - Возможно, его вмешательство спасло  вам  жизнь,  мистер!  Хотя  вам
трудно было понять это, потому как вы валялись без сознания.
   - Да, сэр, - согласился я. - И если  это  так,  то  большое  спасибо.
Хотя, как мне кажется, задачей этой операции было вовсе не спасение моей
жизни. Судя по всему, Хартфорд и  не  попытался  вернуть  девушку,  ради
которой все и было затеяно.
   Леонард собрался что-то возразить, но его перебил летчик.
   - Хватит, Герб! Я же просил оставить, эту тему. Ну, а  ты,  сынок,  -
обратился он уже ко мне, - мог бы, наверное, рассказать нам,  в  чем  же
заключалась твоя задача, раз уж об этом зашла речь.
   Давно уже меня никто не называл "сынок", и ему, пожалуй, было все  же
маловато лет, чтобы годиться мне  в  отцы,  но  в  армии,  а  в  авиации
особенно, кое-кто склонен различать  поколения  не  по  возрасту,  а  по
званиям.
   - Если это не секрет, я бы хотел знать, с кем говорю, сэр, - сказал я
после небольшой паузы. Он слегка смутился, потом рассмеялся.
   - Ну, поскольку вы знаете джентльменов справа от меня, то я бригадный
генерал Билл Баннистер из ВВС США. Я и возглавляю эту безумную операцию.
А это сеньор  Солана-Руис  из  мексиканской...  Достаточно  сказать,  он
представляет мексиканское правительство... хотя и весьма неофициально.
   - Спасибо, сэр, - отозвался я. - Что касается операции, то цель у нее
была двоякая: попытаться доставить одну молодую  даму  в  Лос-Аламос,  а
если это окажется невозможным, ликвидировать ее так, чтобы не ставить  в
трудное положение мексиканские власти.
   Баннистер кивнул:
   - Вот именно. Сейчас же мексиканские  власти  как  раз  оказались,  в
сложном положении. А молодая дама  ни  в  Лос-Аламосе,  ни  на  небесах.
Правильно?
   - Не знаю, сэр. - Он нахмурился, и я пояснил:
   - У меня нет сведений о том,  что  происходит  в  официальных  кругах
Масатлана. Я также понятия не имею, что случилось с миссис О`Лири с  тех
пор, как мы расстались.
   - Но вы признаете, что несете хотя бы  частичную  ответственность  за
странные трупы, возникшие в вашем отеле, и за то, что  вы  не  выполнили
инструкций касательно молодой особы?
   - Это так, сэр.
   Леонард агрессивно подался вперед.
   - Не в том ли дело,  что  вы  провели  ночь  с  девицей,  и  она  вам
приглянулась?
   - Мы действительно провели ночь в одном номере, сэр, иначе  мне  было
бы трудно охранять ее. Что касается того, приглянулась она мне или  нет,
я не могу понять, какое это имеет отношение к  делу.  -  Я  поглядел  на
генерала и продолжил:
   - Правило нашей профессии таково: то, что происходит  в  постели,  не
имеет отношения к тому, что происходит за ее пределами.
   Генералу это явно понравилось. Он спросил:
   - А в постели что-нибудь случилось, сынок?
   - Нет, сэр. Хотя это трудно доказать, а потому я и не стану пытаться.
   - Так или иначе, вы не выполнили задания, вам ясно? -  резко  спросил
Леонард.
   Баннистер нахмурился, но спросил меня:
   - В принципе ведь вопрос правильный?
   - Да, сэр.
   - Есть ли у вас какое-то объяснение?
   - Одно соображение, сэр.
   -  Не  надо  быть  таким  коротким,  сынок,  -  раздраженно   буркнул
Баннистер. - Я знаю, прекрасно знаю, что у вас на уме. Вы  профессионал,
профессиональный убийца - будем  называть  вещи  своими  именами.  И  вы
думаете: если они будут слишком уж давить и загонять в угол,  я  с  ними
потом со всеми разберусь. Как лиса с курицами в курятнике. Я прав?
   Он оказался  проницательнее,  чем  я  предполагал,  надо  отдать  ему
справедливость. Я отважился на усмешку и некоторую непочтительность.
   - Да, сэр. И вы будете первым.
   - Почему? Я, кажется, был не самым резким из собравшихся здесь.
   - Я бы разобрался с вами в первую очередь, сэр, потому как  очень  не
хотел бы давать вам свободу действий, пока я разбирался бы с остальными.
   - Лестью вы ничего не добьетесь, - сказал он, тоже усмехнувшись. -  И
хватит этих "сэров", я ими уже объелся на службе.  -  Он  прокашлялся  и
спросил:
   - А теперь к делу: в чем же были ваши причины не  выполнить  задание?
Вы угодили в ловушку? О`кей. Такое  бывает.  Ваши  инструкции  учитывали
этот вариант. Если вы не могли ее доставить сюда,  ее  следовало  убить.
Почему вы этого не сделали?
   - Потому что я понял, что они именно этого от меня и ждали...

Глава 11

   Не могу сказать, что от этих слов обрушился потолок. Мак  не  выразил
большого изумления, да и сеньор  Солана  лишь  слегка  приподнял  брови.
Насколько я понял, у мексиканца были проблемы с английским, и потому  он
не мог следовать обмену репликами с достаточной адекватностью.
   Но летный генерал изобразил на лице такую заинтересованность,  словно
моя догадка отличалась особой новизной и увлекательностью.  Леонард,  со
своей стороны, излучал презрение и даже негодование. Его  возмущало  мое
нахальство - попытаться оправдать свое ослушание таким нелепым  образом.
Впрочем, другой реакции я от него и не ожидал.
   - Неужели вы и правда думаете, что мы поверим... - начал было он.
   - Замолчите, Герб, - раздраженно перебил его летчик. -  Оставьте  при
себе свои риторические вопросы. Да, он надеется, что мы в  это  поверим,
иначе не стал бы этого говорить. Вы уверены в этом? -  обратился  он  ко
мне. - На все сто?
   - Нет, конечно, не на все сто. Но я слишком сильно опасался  этого  и
потому не нажал на спуск, вопреки всем инструкциям. Мне показалось,  что
кое-кто неверно оценил положение вещей. Я почуял неладное. когда...
   - Но это же курам на смех! - воскликнул Леонард.  -  Если  бы  Гашеку
нужно было убить миссис О`Лири,  у  него  было  достаточно  времени  это
сделать собственноручно.
   - Думаю, что дело не в этом,  -  медленно  сказал  Баннистер.  -  Мне
кажется, дружище Эрик имел в виду нечто совсем иное.
   - Да, сэр. Думаю, что Гашек хотел не  того,  чтобы  она  погибла,  но
чтобы она погибла от руки американского агента.
   - Стоп, стоп, маленько назад, сынок, -  нахмурился  Баннистер.  -  Вы
сказали, что "почуяли неладное"... Каким образом?
   - Я почуял неладное, когда между мной  и  Гашеком  стало  подниматься
пуленепробиваемое стекло и зашипел газ. Это  был  знак  того,  что  дело
нечисто. Слишком уж все было как в кино. Я не утверждаю, что в  реальной
жизни  не  используются  фокусы  с  такси  без  дверных  ручек,  но  они
безусловно  не  применялись  для  того,  чтобы   мгновенно   обезвредить
человека...  Просто,  насколько  мне  известно,  не  существует   такого
моментально действующего газа, а если  и  существует,  то  никто  им  не
пользовался. Из этого я сделал вывод, что им вовсе  не  нужно,  чтобы  я
отключился сразу же, они явно хотели дать мне  время  -  ровно  столько,
сколько нужно для выполнения задания.  Других  причин  у  них,  судя  по
всему, не было.
   - Просто вы оправдываете себя задним  числом,  -  сказал  Леонард.  -
Возможно, они попытались воспользоваться медленным, не очень эффективным
газом, имея основания полагать, что у вас возникнут сомнения,  стоит  ли
убивать молодую особу, вызвавшую в вас теплое чувство. По крайней  мере,
у них были основания предполагать, что вы проявите нерешительность...
   - Напротив, - возразил я, - у них были основания полагать, что  я  не
проявлю нерешительности. Все их действия указывают именно на это.  Я  не
раз открыто предупреждал их о своих действиях, если мне кто-то попробует
помешать. Кроме того, в их глазах я был  человеком,  у  которого  всегда
чешутся руки пустить в ход оружие: только что  я  по  ошибке  пристрелил
нашего же агента, именно потому что я якобы люблю убивать. У них не было
оснований полагать, что я промедлю хоть секунду, если у  меня  возникнет
хотя бы  малейшая  возможность  нажать  на  спуск.  Вот  они  мне  ее  и
предоставили. - Я посмотрел на Баннистера. - У  меня  сначала  создалось
впечатление, что девица представляет для них ценность, что она нужна  им
живой. Когда же выяснилось, что это не так... Короче, я  решил  поберечь
патроны до тех пор, пока не узнаю истинное положение дел.
   Генерал глубоко вздохнул и сказал:
   -  Вообще-то  инструкции,  полученные  вами,  оказались  куда   более
жесткими, чем следовало бы. Кто-то  в  Вашингтоне,  прослушав  пленку  с
показаниями этой  девицы,  так  разволновался,  что  потребовал  срочных
действий, не проконсультировавшись с кем-то еще, в том числе и со  мной.
Поэтому мы не так  уж  и  огорчены  результатами  вашей  командировки  -
вернее, отсутствием таковых. Что, впрочем, ни в коей степени не  снимает
с вас ответственности.
   - Да, сэр.
   - Приказ есть приказ, и его надо выполнять, - сказал  он  сурово,  но
потом усмехнулся:
   - С другой стороны,  здравый  смысл  отнюдь  не  мешает,  особенно  в
ситуациях, где речь идет о жизни и смерти. Вам известно, что видела  эта
особа - или что ей, по  крайней  мере,  показалось  -  в  Калифорнийском
заливе?
   - Да, сэр.
   - Как вам это удалось узнать? - осведомился Леонард. - Это  секретные
сведения.
   - Как вы сами отмечали, мистер Леонард, - напомнил я, - мне случилось
провести ночь в ее обществе. При мне была бутылка бурбона, а  ее  мучила
жажда. Вскоре она сделалась разговорчивой.
   - Значит, вы напоили ее и заставили все рассказать?
   - В моих инструкциях не было ни слова о том,  что  я  не  имею  права
налить ей виски.
   - Вы очень даже независимый оперативник, - сказал Баннистер.  -  Даже
не знаю, хотел ,бы я, чтобы вы работали под моим началом или нет.
   - Нет, сэр, - отозвался я, глядя на  Мака.  -  У  разных  начальников
разные представления о дисциплине. В нашем деле мы  не  можем  постоянно
держать связь по рации с родным аэродромом. Ну, а поскольку никто ничего
мне не рассказал про  все  это,  я  решил  попытаться  выяснить  кое-что
самостоятельно.
   - Мы дадим вам прослушать запись беседы и выясним, насколько эта юная
особа изменила свои показания под воздействием виски. Но что  вы  можете
сказать об ее истории?
   Я посмотрел на него, потом покосился на Солану и снова на Баннистера.
Затем спросил:
   - Как мне говорить: честно или дипломатично, сэр?
   - Мы не держим ничего в тайне от наших соседей, тут  у  нас  секретов
нет.
   - Ясно. Тогда, генерал, я вижу три варианта. Первый  состоит  в  том,
что девица нагло лжет по причинам, которые нам пока  непонятны,  второе:
она действительно  видела  настоящий,  но  странный  самолет  с  ложными
опознавательными знаками и летчиками в  ложной  же  форме,  третий:  она
действительно видела то, о чем рассказала, и тогда  лжецом  оказываетесь
вы, сэр, ибо пытаетесь замять что-то  в  высшей  степени  секретное,  но
ошибочно ставшее явным. Прошу меня извинить, сэр.
   - Разумеется, - буркнул Баннистер и обратился к Маку со словами:
   - Ваши люди не любят церемониться.
   - Они обязаны этого не делать, раз их об этом просят. Вы же, кажется,
попросили... Баннистер обернулся к Солане.
   - Вы слышали, Рамон? Ну что, описал этот человек те варианты, которые
имело в виду ваше правительство, анализируя инцидент?
   - Да, генерал. Он изложил все очень четко. И прошу меня простить,  но
последний вариант  как  раз  изучается  самым  серьезным  образом.  Ваша
официальная  позиция  относительно  этих   странных   небесных   явлений
содержала в себе подтекст: у вас имеются высшие  соображения  для  того,
чтобы к ним не  привлекалось  излишнего  внимания,  Я  помню  объяснения
толков о НЛО, например, как появление планеты Венеры, когда Венера  была
вне видимости, а показания радаров  объявлялись  ошибочными  по  причине
изменения погодных  условий,  когда  таковые  не  давали  основания  для
подобных выводов. Мы самым тщательным образом изучили все наши досье,  и
всегда возникал вопрос: почему ВВС США  проявляли  такую  настойчивость,
чтобы высмеять все разговоры о НЛО, - даже если у  них  не  было  ничего
такого, что они хотели бы скрыть от взоров посторонних.
   Похоже, у  сеньора  Соланы-Руиса  не  было  сложностей  с  английским
языком. Генерал Баннистер поморщился:
   - Вы задели чувствительное место, сеньор Руис. Я получил в наследство
черт знает что. Теперь наши ученые в Колорадо потеют, чтобы привести все
в порядок с научной точки зрения, а я должен  сделать  то  же  самое  по
военным и дипломатическим каналам. - Он обратился ко мне:
   - А ты-то, сынок, веришь в э