напомнить  читателям  о
том, кто именно помог Арициа отыскать и вытащить из  Бразилии  Лэнигана.
Подумай об этом, Стефано. Все твои клиенты будут арестованы и посажены в
камеры.
   Стефано хотелось спросить, каким образом ФБР удалось идентифицировать
членов его консорциума, но он сообразил, что особого труда для Бюро  это
не составило. Людей, терявших все, ФБР умело изолировать от общества.
   - От твоего бизнеса ничего не останется, - продолжал между тем Джейнс
с притворным сочувствием.
   - Так чего же вы хотите, Гамильтон?
   - Ты расскажешь нам все, что тебе известно: как вы его нашли, что  он
вам открыл и так далее. Вопросов у  нас  достаточно.  В  обмен  на  твои
ответы мы забудем о всяких обвинениях и оставим в покое твоих клиентов.
   - Другими словами, вы хотите меня запугать.
   - Совершенно верно. Представь: о тебе напишет пресса.  Твоя  проблема
заключается в том, что мы в состоянии разогнать твоих клиентов,  а  тебя
самого вышвырнуть из бизнеса.
   - И это все?
   - Нет. Если нам хоть чуть-чуть повезет, ты загремишь за решетку.
   Причин схватиться за это предложение у Стефано было немало,  и  не  в
последнюю очередь из-за жены. Она уже страдала из-за слухов о  том,  что
за  их  домом  ФБР  установило   круглосуточное   наблюдение.   Телефоны
прослушивались, в этом она  нисколько  не  сомневалась,  видя,  как  муж
разговаривал по сотовому, сидя в садике на заднем дворе. Миссис  Стефано
находилась на грани нервного срыва от всего этого. "Ведь мы -  уважаемые
в обществе люди", - не уставала повторять она Джеку.
   Но просто так сдаваться Стефано не спешил. Он  знал  намного  больше,
чем предполагали в Бюро. У него были все шансы так  провести  игру,  что
обвинения против него рухнут, а клиенты останутся при  нем.  И  что  еще
важнее, с помощью мощных рычагов, находящихся в распоряжении федов, он в
силах проследить путь денег, украденных Лэниганом.
   - Мне необходимо переговорить со своим адвокатом.
   - Ты должен принять решение до пяти вечера завтрашнего дня.
   В позднем выпуске теленовостей компании  Си-эн-эн  Патрик  увидел  на
экране свои страшные  раны:  Сэнди  размахивал  снимками,  как  ликующий
каратист, получивший новый пояс. По сообщению находившегося в Вашингтоне
у Гувер-билдинга репортера, никакой  официальной  реакции  ФБР  пока  не
последовало.
   Получилось так, что во время передачи в палату  зашел  Луис.  Услышав
слова ведущего, он замер, переводя взгляд  с  экрана  на  лицо  Патрика.
Затем в мозгу его что-то щелкнуло.
   - Мои снимки? - спросил он с резавшим слух акцентом.
   - Ага, - отозвался готовый расхохотаться Патрик.
   - Мои! - с гордостью повторил Луис.
 
*** 
 
   История об американском  юристе,  заставившем  всех  поверить  в  его
смерть и наблюдавшем за  собственными  похоронами,  прячась  на  дереве,
человеке, который украл у своей фирмы девяносто миллионов долларов и был
пойман  через  четыре  года  в  Бразилии,  стала  предметом  бесконечных
разговоров во всем западном полушарии. Ева прочитала очередной  материал
о Патрике в американской газете,  отхлебывая  кофе  за  столиком  своего
любимого кафе в Эксе. Шел мелкий дождь, стоявшие под  открытым  небом  в
нескольких шагах от нее стулья насквозь пропитались влагой.
   Статья помещалась на первой полосе газеты. Детально описывались ожоги
третьей степени, но, слава Богу, не  было  никаких  снимков.  Сердце  ее
защемило.
   Патрик отправлялся домой. Израненный, в оковах, как  пойманный  дикий
зверь, он вот-вот пустится в  путешествие,  которое,  как  всегда  знал,
давно ждало его. Пора и ей в путь.
   Она будет оставаться в тени, скрываться и делать то, что  ему  нужно,
молясь за них обоих.
   Из своего номера она тихо уйдет ночью, думая  о  том,  как  чувствует
себя Патрик, и о том, что их ждет в будущем.
 
ГЛАВА 14 
 
   Для дороги домой Патрик  выбрал  прорезиненный  хирургический  халат,
уродливый и весьма свободный ему не  хотелось  травмировать  ожоги.  Ему
предстояло более  двух  часов  провести  в  воздухе.  Врач  дал  Патрику
небольшой пузырек с болеутоляющим и папку с медицинской картой.
   Перед тем как выйти из палаты, Патрик пожал руку Луису и попрощался с
пожилой медсестрой.
   За дверью его ждал Майерс вместе с четырьмя широкоплечими парнями  из
военной полиции.
   - Давай договоримся, Патрик, - сказал он, - если ты дашь слово  вести
себя прилично, обойдемся без наручников и цепей на ногах.  Но  когда  мы
совершим посадку, выбора у меня уже не будет.
   - Благодарю, - отозвался Лэниган и зашагал по коридору.
   Ноги его  сводила  боль  -  от  кончиков  пальцев  до  бедер,  колени
подгибались. Голову Патрик держал высоко, плечи  расправил.  Он  вежливо
кивал стоявшим в коридоре сестрам. Спустившись на эскалаторе,  он  вышел
на улицу и очутился у темно-синего фургона военной полиции.  Вооруженные
копы хмуро посматривали на  стоявшие  рядом  пустые  автомобили.  Чья-то
крепкая рука помогла Патрику взобраться в фургон. Кто-то вручил ему пару
дешевых темных авиационных очков:
   - Они вам понадобятся. Наверху вы ослепнете от солнца.
   Они так и не выехали за пределы базы.  Фургон  медленно  скользил  по
поблескивавшему асфальту, со скоростью тридцать пять километров  в  час,
оставляя позади весьма слабо охраняемые  контрольные  пункты.  Пассажиры
хранили  молчание.  Через  затемненные  стекла  Патрик  видел   казармы,
служебные здания и ангары. Он подумал,  что  пробыл  здесь  дня  четыре.
Может, три. Из-за наркотиков впрыснутых в кровь сразу после прибытия, он
не был уверен в этом. Из  встроенного  в  приборную  доску  кондиционера
струился прохладный  воздух.  Патрик  крепко  сжимал  в  руках  папку  с
медицинской картой - его единственным в этот момент достоянием.
   Он вспомнил о своем доме в  Понта-Пору  -  заметил  ли  кто-нибудь  в
городке его отсутствие? Приходит ли  убирать  дом  женщина,  которую  он
нанял? Наверное, нет. А машина, маленький красный "жук", которую он  так
любил? В Понта-Пору Патрик знал едва ли десяток человек. Что, интересно,
они о нем говорят? Ничего.
   Да и какая разница? Зато в Билокси без него явно скучают. Возвращение
блудного  сына.  Самый  известный  на  планете  житель  Билокси  вот-вот
окажется дома - в оковах и с судебными  повестками.  Как  его  встретят?
Шествием вдоль побережья, по девяностой автостраде? Ведь  это  благодаря
ему  город  приобрел  мировую  известность.  Многие  ли  жители  Билокси
настолько   изобретательны,   чтобы   заполучить   девяносто   миллионов
долларов?
   Патрик усмехнулся собственному тщеславию.
   В какую тюрьму его  отправят?  Будучи  юристом,  в  разное  время  он
посетил   их   все:   городскую,   окружную,   даже    федеральную    на
военно-воздушной базе "Кеслер". Рассчитывать на последнюю было бы глупо.
   Ему дадут одиночку или камеру придется делить с подонками  и  ворами?
Внезапно Патрика осенила  идея.  Он  раскрыл  папку  и  быстро  пробежал
глазами записи наблюдавшего его врача.
   "Пациенту требуется  госпитализация  в  течение  хотя  бы  еще  одной
недели".
   Хвала Господу!  Почему  же  нельзя  было  подумать  об  этом  раньше?
Наркотики. За последние несколько недель его бедный  организм  подвергся
такому массированному  воздействию  наркотиков,  какого  не  приходилось
испытывать на протяжении  всей  жизни.  Провалы  в  памяти  и  алогичные
суждения могут быть списаны на побочное действие препаратов.
   Необходимо  только  как-нибудь  переправить  копию  этой  медицинской
справки Сэнди, который приложит все  усилия  к  тому,  чтобы  обеспечить
другу персональную койку, желательно в одиночной камере, где была бы еще
и сиделка. Вот какие условия предпочел  бы  Патрик.  Поставьте  у  двери
десять полисменов -  пожалуйста!  Пусть  у  него  только  будет  удобная
постель,  и  -  ради  Бога!  -  держите  его  подальше   от   вульгарных
преступников.
   - Мне нужно  позвонить,  -  сказал  Патрик,  повернувшись  в  сторону
водителя фургона.
   Ответа не последовало.
   Они остановились у огромного  ангара,  рядом  с  грузовым  реактивным
самолетом. Пока военные полицейские  ждали,  Патрик  вместе  с  Майерсом
прошел  в  ангар,  чтобы   выяснить,   существует   ли   у   обвиняемого
конституционное  право  не  только  позвонить  своему  адвокату,  но   и
переслать ему по факсу страницу текста.
   Ему удалось убедить Майерса  в  своей  правоте  только  после  угрозы
обжаловать его действия в суде. Исписанная врачом  страница  отправилась
по проводам в офис Сэнди Макдермотта в Новый Орлеан.
   После довольно долгого пребывания в кабинке туалета  Патрик  медленно
поднялся на борт.
 
*** 
 
   Самолет  совершил  посадку  на  военно-воздушной  базе  "Кеслер"   за
двадцать минут до  полудня.  К  удивлению  Патрика,  толпа  восторженных
горожан отсутствовала. Не было и журналистов. Не пришли в трудную минуту
даже старые друзья.
   По чьему-то приказу взлетно-посадочная полоса была оцеплена.  Никакой
прессы. У ворот базы, примерно  в  двух  километрах  от  места  посадки,
стояла  довольно  большая  группа  людей,  щелкавших   камерами   каждый
пролетавший самолет.
   Честно говоря, Патрику очень хотелось, чтобы репортеры  увидели,  как
он выходит из самолета в хирургическом балахоне, как неловко  спускается
по трапу. Впечатляющее было бы зрелище для потенциальных присяжных.
   Как и предполагалось, утренняя газета на  первой  странице  поместила
сообщение о его иске  к  ФБР,  сопроводив  материал  огромными  цветными
снимками.  Только   законченные   ничтожества,   прочитав   статью,   не
исполнились бы глубокого сочувствия к главному герою.
   Противная сторона - правительство, прокуроры, следователи - была,  на
взгляд  Патрика,   обрисована   слишком   мягко.   Закон   мог   сегодня
торжествовать, получив в свои руки короля  среди  воров,  и  к  тому  же
юриста! Однако отделение ФБР в Билокси отключило все телефоны и  держало
двери на замке, чтобы хоть  как-то  оградить  офис  от  журналистов.  На
аэродром прибыл только Каттер. Встретить Патрика, как только он коснется
родной земли, было его служебным долгом.
   Каттер ждал Лэнигана вместе с шерифом Суини, двумя офицерами  базы  и
Сэнди.
   - Привет, Патрик. Добро пожаловать домой, - сказал Суини.
   Протянув скованные наручниками запястья, Патрик сделал попытку пожать
ему руку.
   - Привет, Рэймонд, - улыбнулся он.
   Они знали друг друга довольно неплохо  -  обычное  дело  для  местных
полицейских и юристов. Девять лет назад, когда Патрик впервые появился в
городе, Рэймонд Суини считался первым человеком в округе Гаррисон.
   Каттер сделал шаг вперед, чтобы представиться, однако стоило  Патрику
услышать слово "ФБР", как он тут же повернулся и кивнул Сэнди.
   Темно-синий фургон, копия того, что подвез его  к  борту  самолета  в
Пуэрто-Рико, стоял неподалеку. Все забрались внутрь, Патрик уселся рядом
со своим адвокатом.
   - Куда мы едем? - шепотом спросил он.
   - В госпиталь военно-воздушной базы, - прошептал в ответ Сэнди. - Для
медицинского освидетельствования.
   - Ты отлично сработал.
   Фургон развернулся, миновал контрольно-пропускной пункт - сидевший  в
будке охранник на мгновение отвел взгляд  от  спортивного  журнала  -  и
покатил по тихой улице, с обеих сторон застроенной коттеджами, где  жили
офицеры.
   Жизнь в бегах была полна снов: глубоких и таких, когда разум  как  бы
бодрствует, но витает в недостижимых высях.
   Большая часть таких сновидений пугала: это были  кошмары  с  жуткими,
словно  выраставшими  за  спиной  тенями.  Однако  случались  и  другие,
приятные, в которых свободное от страхов  прошлое  плавно  перетекало  в
розовое будущее. Однако они приходили нечасто. Жизнь в бегах, как  скоро
понял  Патрик,  по  сути,  была  жизнью  в  прошлом.  Уйти   оттуда   не
представлялось возможным.
   В третьей категории снов он видел дом. Кто выйдет  встретить  его?  А
воздух - будет ли он таким же свежим? Много ли друзей заглянут проведать
его, сколько предпочтут держаться подальше? Были  люди,  с  которыми  он
встретился бы с радостью, но вот захотят ли они увидеть его?  Может,  он
стал  кем-то  вроде  прокаженного?  Или  превратился   в   знаменитость?
Наверное, ни то и ни другое.
   И все-таки  в  самом  конце  бесконечной  гонки  ему  виделось  некое
утешение. Впереди лежали немыслимые проблемы,  зато  сейчас  можно  было
забыть о том, что осталось позади. Правда заключалась в том, что  Патрик
никогда не имел возможности полностью расслабиться и наслаждаться  новой
жизнью. Даже деньги были не в состоянии отогнать страх.
   Катастрофа надвигалась давно, он знал, что уйти от расплаты все равно
не удастся. Слишком много он украл.
   В  окошке  Патрик  замечал  всякие  мелочи:  проезжая  часть  покрыта
асфальтом, что в Бразилии, по крайней мере в  Понта-Пору,  было  большой
редкостью. Играющие у обочин дети обуты в кроссовки - там,  в  Бразилии,
они бегали босиком, их подошвы напоминали прочную  резину.  Внезапно  он
ощутил тоску по улице Тирадентис, где мальчишки любят гонять  футбольный
мяч.
   - С тобой все в порядке? - спросил Сэнди.
   Патрик кивнул и с удивлением осознал, что до сих пор не  снял  летные
очки.
   Сэнди достал из кейса газету. Заголовок на первой странице кричал:
   ЛЭНИГАН ПОДАЕТ НА ФБР В СУД
   ЗА ПЫТКИ!
   Оставшееся на полосе место занимали две огромные фотографии.
   Патрик почувствовал удовлетворение.
   - Я прочту ее позже, - кивнул он.
   Каттер сидел напротив и ловил каждое слово. Говорить по-человечески в
подобных условиях было невозможно, и Патрика это полностью устраивало.
   Фургон въехал на стоянку у госпиталя  и  остановился  перед  приемным
покоем. Через неприметную служебную дверь  Патрика  ввели  в  здание.  В
коридоре стояли в ожидании нового пациента сестры. Из шеренги  выступили
вперед два лаборанта.
   - Добро пожаловать домой, Патрик, - сказал один.
   Наглец.
   Никаких  бланков  для  заполнения.  Никаких  вопросов  о  медицинской
страховке или об оплате за услуги. Его немедленно провели на третий этаж
и поместили в палате в самом конце коридора. Каттер, а за  ним  и  шериф
оставили банальные инструкции: поменьше телефонных  разговоров,  никаких
сюрпризов - охрана у двери. Что  еще  они  могли  сказать  заключенному?
После их ухода с Патриком остался один Сэнди.
   Лэниган уселся на край постели.
   - Мне бы хотелось увидеться с матерью, - сказал он.
   - Она уже выехала. Будет здесь около часа.
   - Спасибо.
   - А что насчет жены и дочери?
   - Я бы с удовольствием посмотрел на Эшли Николь,  но  позже.  Уверен,
она не помнит меня. Думает сейчас, что я  -  чудовище.  Ясно  почему.  А
желания увидеть Труди у меня нет.
   Послышался громкий стук в дверь. На  пороге  стоял  Суини  с  толстой
пачкой бумаг.
   - Прошу извинения за беспокойство, Патрик, но я по делу. Думаю, лучше
нам покончить со всем сразу.
   - Конечно, шериф.
   - Эти формы мне необходимо заполнить на тебя. Во-первых, обвинение  в
умышленном убийстве. Переслали из жюри присяжных округа Гаррисон.
   Патрик, не глядя, передал бумагу Сэнди.
   - Вот показания и требование о  разводе,  поданное  Труди  Лэниган  в
Мобиле.
   - Ну и сюрприз, - отозвался Патрик. - На каких основаниях?
   - Я не читал. Так,  теперь  показания  и  жалоба,  поданная  мистером
Бенджаменом Арициа.
   - Кем? - спросил Патрик шутливым тоном, но шериф даже не улыбнулся.
   - Теперь показания и жалоба твоей фирмы.
   - На сколько же они рассчитывают?
   - Я не читал. И под конец - показания  и  жалоба  страховой  компании
"Монарх-Сьерра".
   - О да! Этих парней я помню. - Он  передал  бумаги  Сэнди,  стоявшему
рядом.
   - Мне очень жаль, Патрик, - сказал Суини.
   - Это все?
   - На данный момент да. По дороге в город заеду в суд узнать,  нет  ли
чего-нибудь еще.
   - Перешлешь сюда, если будет. Сэнди работает быстро.
   Они обменялись рукопожатием, уже без наручников. Шериф вышел.
   - Рэймонд всегда мне нравился, - сказал Патрик, уперев руки в бока  и
медленно сгибая ноги в коленях. - А трудно, Сэнди. Кости все еще ломит.
   - Отлично. Это в наших интересах. - Сэнди  тряхнул  пачкой  бумаг.  -
Похоже, Труди всерьез обиделась. Она твердо решила избавиться от тебя.
   - Живя с ней, я пытался делать все возможное. На каких основаниях?
   - Ты бросил ее, поступив с осознанной жестокостью.
   - Бедняжка.
   - Собираешься оспаривать ее заявление?
   - Все зависит от того, чего она хочет.
   Сэнди перелистнул страницу.
   - Она требует развода. Ребенок остается  с  ней,  ты  лишаешься  всех
родительских прав,  включая  право  на  посещения.  Она  хочет  получить
имущество - недвижимость и прочее, - которым вы вместе владели до твоего
исчезновения, как она это называет, плюс... -  о  да,  вот  оно  -  плюс
приличный процент с того, что ты мог обрести за время отсутствия.
   - Сюрприз, сюрприз.
   - Вот чего она желает, пока, во всяком случае.
   - Я дам ей развод, Сэнди, и с радостью. Но все будет  далеко  не  так
просто, как ей кажется.
   - Что у тебя на уме?
   - Поговорим об этом позже. Я устал.
   - Нам обязательно нужно поговорить, Патрик. Отдаешь ты  себе  в  этом
отчет или нет, но  существует  множество  вопросов,  которые  необходимо
уточнить.
   - Позже. Мне требуется отдохнуть, да и  мать  появится  с  минуты  на
минуту.
   - Хорошо. На дорогу в условиях Нового Орлеана, на парковку и  на  то,
чтобы дойти до двери офиса, у меня уйдет около двух часов. Когда, скажи,
мы сможем опять встретиться?
   - Прости, Сэнди, но я устал. Как насчет  завтрашнего  утра?  Наберусь
сил, и мы проработаем с тобой весь день.
   У Сэнди отлегло от сердца. Он спрятал бумаги в кейс.
   - Договорились. Буду у тебя в десять.
   - Спасибо, Сэнди.
   Он вышел,  и  Патрик  несколько  минут  наслаждался  покоем,  который
прервало внезапное появление мужчин и женщин в белых халатах.
   - Добрый день, меня зовут Рози, я возглавляю штат ваших  сестер.  Нам
необходимо осмотреть вас. Вы позволите снять с вас одежду?
   Фактически это не было просьбой - Рози уже стягивала с него  балахон.
Две другие сестры, такие же полные, как и Рози, с обеих сторон принялись
помогать ей. Казалось, они испытывали от этого  настоящее  удовольствие.
Четвертая стояла рядом  с  термометром  и  никелированным  металлическим
ящичком, полным устрашающих инструментов.  Техник  возился  у  изголовья
кровати. Другой, в оранжевом халате, стоял возле двери.
   Ввалившаяся в палату команда работала слаженно. Патрик закрыл глаза и
полностью отдался в их власть.
 
*** 
 
   Трогательная встреча с матерью. Он сразу же попросил у  нее  прощения
за все. С присущей всем матерям любовью она  простила  его.  Радость  от
встречи с сыном мгновенно вытеснила из ее души горечь.
   Джойс Лэниган было  шестьдесят  восемь,  здоровье  не  доставляло  ей
особых хлопот, если не считать немного повышенного давления.  Муж,  отец
Патрика, двадцать лет назад оставил ее, уйдя к  более  молодой  женщине,
которая и похоронила его. Смерть наступила от  сердечного  приступа.  На
состоявшихся в Техасе похоронах ни Джойс, ни Патрик  не  присутствовали.
Вторая жена была в то время беременной.
   Ее ребенок,  сводный  брат  Патрика,  ожидал  в  настоящий  момент  в
Хантсвилле, Техас, приведения в исполнение приговора о смертной казни за
убийство двух полицейских из отдела  по  борьбе  с  наркотиками.  Патрик
никогда не говорил об этом ни с Труди, ни с Евой. Зачем?
   Какой неожиданный поворот судьбы - оба  сводных  брата  обвинялись  в
умышленном убийстве. Одного уже осудили.
   Другого - вот-вот осудят.
   Когда отец бросил их, Патрик был студентом колледжа.
   Новая  жизнь  разведенной,  среднего  возраста  женщины,  не  имевшей
никакой профессии и ни дня  не  проработавшей,  давалась  его  матери  с
трудом. По условиям развода она сохранила за собой дом и как-то  сводила
концы с концами, время от времени давая уроки в местной начальной школе.