о  возбуждении
дела перед журналистами. Так доказывайте свою правоту. Ждать или  искать
каких-либо доказательств вам не захотелось. Ни  о  каком  чистосердечном
признании не может быть речи.
   - Тогда я буду говорить  просто  об  убийстве!  -  разъяренно  бросил
Пэрриш. - Это потянет лет на двадцать.
   - Может, и так, - небрежно пожал плечами Сэнди. ~
   Однако обвинение моему клиенту предъявлено другое.
   - Новое я оформлю завтра же.
   -  Валяйте.  Переделайте  умышленное  убийство  в  простое,  тогда  и
поговорим.
 
ГЛАВА 32 
 
   У номера "люкс" было свое название - "Камилла", и  занимал  он  целую
треть верхнего этажа "Самородка Билокси" - недавно выстроенного в  стиле
Лас-Вегаса самого роскошного и наиболее прибыльного на побережье казино.
Владельцы заведения посчитали остроумным назвать банкетные залы и лучшие
номера именами ураганов, обрушивавшихся на побережье. Для  обыкновенного
парня, явившегося с улицы и  не  желавшего  снимать  тесную  комнатенку,
"люкс"  стоил  семьсот  пятьдесят  долларов  в  день.   Именно   столько
согласился выложить и Сэнди.  Прилетевшему  издалека  прожигателю  жизни
номер пришелся бы по вкусу. Однако  не  жажда  азарта  привела  Сэнди  в
город. Его клиент, находившийся менее чем в трех километрах  от  казино,
одобрил подобную трату. В
   "Камилле" было две спальни, кухня, просторный холл и две  гостиные  -
вполне достаточно места,  чтобы  принять  толпу  посетителей.  В  номере
имелись четыре  телефонных  линии,  факс  и  видеомагнитофон.  Вместе  с
бумагами на Арициа помощник Сэнди привез из Нового Орлеана  персональный
компьютер и другую оргтехнику.
   Первым визитером временной штаб-квартиры  мистера  Сэнди  Макдермотта
стал Дж. Мюррей  Ридлтон,  окончательно  побежденный  адвокат  Труди.  С
покорным видом  он  вручил  Сэнди  проект  соглашения  об  имущественных
правах. Документ обсудили во  время  обеда.  Условия  были  продиктованы
Патриком. Чувствуя себя хозяином положения, Сэнди  не  стеснялся  делать
замечания.
   - Очень неплохой черновик, - приговаривал  он,  расставляя  на  полях
щедрые красные пометки.
   Собрав волю в кулак,  Ридлтон  из  последних  сил  пытался  сохранять
достоинство и оспаривал каждую поправку, хотя  оба  прекрасно  понимали:
решающее слово принадлежит Лэнигану - анализ ДНК и сцены на  фотографиях
говорили сами за себя.
   Вторым был  Тэлбот  Миме,  юрист  "Нозерн  кейс  мьючуэл",  бодрый  и
жизнерадостный мужчина, приехавший в комфортабельном автомобиле: кожаная
обивка салона и сидений, рабочий стол, два  телефона,  факс,  телевизор,
видео, ноутбук, персональный компьютер и небольшая  кушетка,  хотя  Миме
нуждался в отдыхе только после самых ожесточенных баталий в  зале  суда.
Он прихватил с собой секретаршу и помощника, из карманов которых торчали
сотовые телефоны, а также своего коллегу -  все  это  компания  поставит
клиенту в счет.
   Четверка вошла в номер,  где  одетый  в  джинсы  Сэнди  предложил  им
чего-нибудь выпить из мини-бара.  Все  ответили  отказом;  секретарша  и
помощник тут же с озабоченным  видом  принялись  нажимать  кнопки  своих
телефонов.
   Сэнди провел Мимса и его непредставившегося коллегу в гостиную.  Сели
у огромного окна, откуда открывался вид на  паркинг  и  первые  стальные
конструкции возводимого по соседству еще одного казино.
   - Я позволю себе перейти непосредственно к сути дела, - заявил Сэнди.
- Вам известен человек по имени Джек Стефано?
   - Нет, - последовал мгновенный ответ Мимса.
   - Сомневаюсь. Это частный детектив  из  Вашингтона,  нанятый  Арициа,
"Нозерн кейс мьючуэл" и "Монарх-Сьеррой" для розысков Патрика Лэнигана.
   - И что же?
   - Взгляните. - Сэнди с улыбкой протянул Мимсу пачку цветных  снимков,
и тот разложил их перед собой.
   На каждом были запечатлены производившие тягостное впечатление  ожоги
Лэнигана.
   - Это то, что было в газетах? - спросил Миме.
   - В газетах было не все.
   - Понятно. Предъявив иск ФБР, вы разослали фотографии по редакциям.
   - Ожоги нанесены моему клиенту не людьми из ФБР, мистер Миме.
   - Ах вот как... - Оставив снимки, он выжидательно посмотрел на Сэнди.
   - Не ФБР нашло Патрика.
   - Чем в таком случае вызван ваш иск?
   - Стремлением вызвать у общественности сочувствие к моему клиенту.
   - Это не сработало.
   - С вами - да, но  ведь  вы  не  входите  в  жюри  присяжных,  или  я
ошибаюсь? Эти раны - результат длительной пытки,  осуществленной  людьми
Джека Стефано. Стефано работал на нескольких клиентов, одним из  которых
оказалась "Нозерн кейс мьючуэл" - компания с весьма солидной  репутацией
и активами в шесть миллиардов долларов.
   Тэлбот Миме отличался редкой  практичностью  -  этого  требовала  его
должность. С тремя сотнями незаконченных дел в  офисе,  с  восемнадцатью
крупными страховыми компаниями в качестве  клиентов  у  него  просто  не
оставалось времени на примитивные игры.
   - Два вопроса, - проронил он. - Первый: вы можете доказать это?
   - Да. ФБР подтвердит.
   - Второй: чего вы хотите?
   - Мне нужно, чтобы высокопоставленный сотрудник "Нозерн кейс мьючуэл"
прибыл   сюда   завтра   утром.   Кто-нибудь   обладающий    бесспорными
полномочиями.
   - У нас работают очень занятые люди.
   - Все мы - занятые люди. Не  собираясь  угрожать  судебным  иском,  я
думаю о том, насколько неприятной для компании может стать эта история.
   - А по мне - это все-таки угроза.
   - Воспринимайте мои слова, как вам будет угодно.
   - В какое время дня завтра?
   - В четыре после обеда.
   - Мы приедем.
   Поднявшись, Миме протянул  Сэнди  на  прощание  руку  и  стремительно
вышел, сопровождаемый свитой.
   Команда самого Сэнди прибыла во второй половине дня.
   Секретарша тут же занялась  беспрерывно  звонившим  телефоном.  Сэнди
связался с Каттером, Т.Л.  Пэрришем,  шерифом  Суини,  Марком  Берком  в
Майами, Карлом Хаски, несколькими  адвокатами  в  Билокси  и  прокурором
Морисом Мастом.
   Дважды он разговаривал с женой о том, как обстоят дела дома, а  потом
позвонил еще и в школу, где учились дети.
   По телефону ему уже  приходилось  общаться  с  Холом  Лэддом,  однако
впервые  встретились  они  в  "Камилле".   Лэдд   представлял   интересы
"Монарх-Сьерры". Явился он в одиночестве, несказанно удивив этим  Сэнди,
знавшего, что адвокаты страховых компаний всегда разъезжают по двое  вне
зависимости  от  характера  полученного  задания.  Оба  должны  слушать,
смотреть, говорить, делать записи, и, что самое  главное,  оба  выставят
клиенту счет.
   В Новом Орлеане Сэнди были известны две богатые  страховые  компании,
посылавшие на подобные дела не двух Юристов, а трех.
   Серьезный, ближе к пятидесяти  годам,  Лэдд  пользовался  репутацией,
избавлявшей его от необходимости  иметь  напарника.  Вежливо  приняв  от
Сэнди банку кока-колы, он уселся в кресло, которое до него занимал Миме.
   - Вы знаете человека по имени Джек Стефано? - спросил Сэнди.
   Получив отрицательный ответ, он в двух словах объяснил,  о  ком  идет
речь, и выложил на стол те же снимки.
   Несколько минут оба говорили об ожогах. ФБР не имеет к  ним  никакого
отношения, пояснил  Сэнди.  Лэдд  моментально  понял  его.  Долгие  годы
проработав со страховыми компаниями, он давно не  удивлялся  методам  их
деятельности.
   И тем не менее скрыть изумление не смог даже он.
   - Принимая в расчет то, что вы в состоянии доказать  это,  -  заметил
Лэдд, - мой клиент, я уверен, захочет решить дело мирным путем.
   - Мы готовы  отказаться  от  предъявленного  ФБР  иска  и  назвать  в
качестве ответчиков  вашего  клиента,  "Нозерн  кейс  мьючуэл",  Арициа,
Стефано и людей, проводивших пытки.
   Речь идет о гражданине США, которого истязали  другие  граждане  США.
Это дело стоит многих миллионов. В  суд  мы  обратимся  прямо  здесь,  в
Билокси.
   Этого можно было  избежать  при  условии,  что  разрешением  проблемы
займется Лэдд. Он согласился немедленно созвониться с "Монарх-Сьеррой" и
потребовать, чтобы главный юрисконсульт компании бросил все и вылетел  в
Билокси. Действия клиента, не поставившего его в известность о  деньгах,
выделенных на розыски Лэнигана, привели Лэдда в ярость.
   - Если все это правда, - сказал он, - я больше никогда не стану иметь
с ними ничего общего.
   - Поверьте мне, это правда.
 
*** 
 
   Уже почти стемнело, когда Паоло с завязанными глазами и в  наручниках
вывели из дома. Никакого оружия, ни одной угрозы. Сидя на заднем сиденье
небольшой машины, он около часа слушал классическую музыку.
   Когда автомобиль остановился, дверцы распахнулись,  и  Паоло  помогли
выбраться.
   - Пойдемте, - прозвучал голос за его спиной, и на локоть легла чья-то
большая и крепкая рука.
   Под ногами зашуршал гравий. Пройдя метров сто, они остановились.
   - Вы стоите на дороге в двадцати километрах от Рио.
   По левую руку, в трехстах метрах, находится ферма, там есть  телефон.
Отправляйтесь туда. У меня с собой пистолет, и если вы  обернетесь,  мне
не останется  ничего  иного,  кроме  как  выстрелить  вам  в  голову,  -
предупредил профессора по-прежнему невидимый человек.
   - Я не буду оборачиваться,  -  выговорил  Паоло,  которого  сотрясала
дрожь.
   - Хорошо. Сначала я сниму наручники, а потом повязку.
   - Я не повернусь, - повторил Паоло.
   Кисти освободились.
   - После того как я сниму повязку, вы быстро пойдете вперед.
   Тряпка спала, и Паоло, склонив голову, засеменил  по  дороге.  Позади
него не раздалось ни звука. Он не решался даже покоситься в сторону.
   С фермы Миранда позвонил в полицию, а затем сыну.
 
ГЛАВА 33 
 
   Судебные репортеры приехали ровно в восемь.
   Протянув Сэнди визитки, молодые женщины - обеих звали Линда -  прошли
за ним в гостиную, где мебель сдвинули к стенам, а в  центре  расставили
стулья. Одной он предложил  сесть  спиной  к  окну  с  плотно  закрытыми
шторами, другой  напротив,  в  небольшой  нише  рядом  с  баром,  однако
поскольку обе умирали от желания выкурить по последней  сигарете,  Сэнди
отправил их в дальнюю спальню.
   Следующим прибыл Джейнс со своими людьми: шофером - стареющим агентом
ФБР, выполнявшим также обязанности телохранителя и посыльного,  а  также
юристом, Каттером и его непосредственным  начальником.  От  генерального
прокурора появился Спролинг, темноглазый, солидный,  весьма  сдержанный,
чутко анализировавший каждое слово. Шестеро гостей, одетых в черные  или
темно-синие   костюмы,   передали   помощнику   Сэнди   свои   карточки.
Осведомившись, что предпочтут  пришедшие  -  чай  или  кофе,  секретарша
удалилась, и мужчины проследовали в холл.
   Затем появился  Морис  Маст,  осуществлявший  надзор  за  соблюдением
законов в  расположенных  к  западу  от  Миссисипи  штатах.  Он  приехал
налегке, со своим единственным помощником. Следом на порог  ступил  Т.Л.
Пэрриш -- в одиночестве. К совещанию все было готово.  Шофер  Джейнса  и
ассистент Маста остались в холле,  где  они  увидели  блюдо  со  свежими
пирожками и утренние газеты.
   Закрыв дверь, Сэнди приветствовал всех  и  поблагодарил  за  то,  что
нашли возможность  принять  его  приглашение.  Никто  не  позволил  себе
улыбнуться, однако все были явно заинтригованы.
   Хозяин представил собравшимся репортеров и  объяснил,  что  сделанные
ими записи будут  храниться  у  него  как  документы  в  высшей  степени
конфиденциальные.
   Объяснение  прозвучало  вовремя  -  на  лицах   мужчин   промелькнуло
удовлетворение. Ни одного вопроса от них не последовало: никто толком не
знал, для чего, собственно, их сюда пригласили.
   Сэнди держал блокнот с аккуратными  записями,  уместив  суть  дела  в
десяток страниц,  с  которыми  не  стыдно  было  бы  появиться  и  перед
присяжными. Начал он с  того,  что  передал  присутствовавшим  наилучшие
пожелания от Патрика Лэнигана, чьи ожоги уже почти зажили.  Затем  Сэнди
повторил список предъявленных его клиенту обвинений: умышленное убийство
- дело возбуждено  штатом,  мошенничество  и  кража  денег  -  обвинение
выдвигалось федеральными властями. Первое вполне могло повлечь  смертный
приговор, два других в сумме давали тридцатилетнее заключение.
   - Правительство обвиняет Патрика в серьезных преступлениях, -  сказал
Сэнди, - но и они меркнут, если  сравнить  их  с  умышленным  убийством.
Говоря честно, при всем моем уважении к ФБР мы были бы  счастливы  выйти
из-под его столь пристального внимания, чтобы целиком сосредоточиться на
обвинении в убийстве.
   - Есть конкретный план, который поможет  вам  избавиться  от  нас?  -
спросил Джейнс.
   - Есть предложение.
   - В нем говорится о деньгах?
   - И о них тоже.
   - Деньги нас не интересуют. В конце концов, ведь  не  у  федерального
правительства они были украдены.
   - В этом вы как раз ошибаетесь.
   Спролингу не терпелось вставить слово.
   - Вы  считаете,  что  сможете  таким  образом  откупиться?  -  Вопрос
прозвучал как вызов, в ровном голосе слышалась непоколебимая уверенность
в собственной правоте.
   Сэнди решительно продолжил:
   - Минуту терпения. Если вы позволите мне изложить все  обстоятельства
дела,  то  мы  сможем  обсудить  имеющиеся  возможности.  Полагаю,  всем
известно о заявленной мистером Арициа в девяносто первом году  претензии
своему бывшему работодателю. Его иск  подготовлен  и  зарегистрирован  в
суде фирмой Богена здесь, в Билокси. Той самой фирмой, где  в  то  время
новым партнером был избран Патрик Лэниган. Иск сфабрикован от  начала  и
до конца. Выяснив это, мой клиент узнал также, что после того,  как  иск
будет одобрен министерством юстиции, но перед  получением  причитающихся
по нему денег, фирма рассчитывала выставить его на улицу. На  протяжении
долгих месяцев  мой  клиент,  не  привлекая  к  себе  внимания,  собирал
свидетельства, убедительно и четко доказывающие то, что мистер Арициа  и
его юристы вступили в сговор с целью обобрать  правительство  страны  на
девяносто  миллионов  долларов.  Свидетельства   представлены   в   виде
документов и записанных на магнитофонную ленту разговоров.
   - Где они находятся? - задал вопрос Джейнс.
   - В ведении моего клиента.
   - В таком случае мы в состоянии получить их. Ордер на обыск -  и  все
свидетельства в нашем распоряжении.
   - А что, если мой клиент не посчитается  с  вашим  ордером?  Если  он
уничтожит имеющиеся у него материалы или просто перепрячет  их?  Как  вы
тогда поступите? Запрете его  под  замок?  Обвините  еще  в  чем-нибудь?
Положа руку на сердце скажу: он не очень-то испугается  вас  или  вашего
ордера.
   - А вы сами? - спросил Джейнс. - Если свидетельства у вас,  в  ордере
укажут ваше имя.
   - Ничего не выйдет. Вы хорошо знаете: то, что мне передано  клиентом,
по закону считается  конфиденциальной  информацией.  Есть  такой  термин
"рабочие документы адвоката". Не забывайте, мистер Арициа предъявил  иск
и моему клиенту. Все имеющиеся у меня материалы охраняет закон.
   Ни при каких обстоятельствах я не передам их никому до тех пор,  пока
не получу соответствующих инструкций от клиента.
   - Даже по постановлению суда? - поинтересовался Спролинг.
   - Я откажусь выполнить его и обжалую в высшей инстанции. Вы ничего не
выиграете, джентльмены.
   Сидевшим в номере оставалось только признать поражение. Это никого не
удивило.
   - Сколько человек знали об афере? - спросил Джейнс.
   - Четверо партнеров фирмы и мистер Арициа. - В наступившей тишине все
ожидали, что Сэнди назовет и  имя  сенатора,  но  он  этого  не  сделал.
Заглянув в блокнот, Сэнди продолжал:
   - Наше предложение, в сущности, весьма просто.  Мы  передаем  в  ваши
руки документы и пленки. Патрик возвращает деньги, все до цента. В обмен
на это федеральные власти снимают обвинения, и мы имеем  дело  только  с
тем, что предъявит нам штат. Налоговая  служба  дает  согласие  оставить
моего клиента в покое,  а  его  бразильский  юрист,  мисс  Ева  Миранда,
немедленно выйдет на свободу.
   Все это Сэнди выговорил на одном дыхании. Аудитория не пропустила  ни
слова. Спролинг вел скрупулезную запись.
   Джейнс уставился в пол, его лицо ничего не выражало.  Остальные  тоже
сидели с невозмутимым видом, хотя вопросов у каждого имелось  более  чем
достаточно.
   - Сказанное необходимо сделать сегодня, - добавил Сэнди. -  Нам  всем
имеет смысл поторопиться.
   - Почему? - спросил Джейнс.
   - Потому что мисс Миранда сейчас за решеткой. Потому что вы обладаете
всеми полномочиями для принятия решений. Потому что мой  клиент  сказал:
либо до пяти часов пополудни сделка будет совершена, либо он оставит  за
собой деньги, уничтожит свидетельства и  отсидит  свой  срок  в  надежде
выйти когда-нибудь на свежий воздух.
   Сомневаться в этом было трудно. На сегодняшний день  Патрик  сидел  в
отдельной, довольно комфортабельной палате, его обслуживали персонально.
   - Несколько слов о сенаторе, - подал голос Спролинг.
   - Отличная идея, - отозвался  Сэнди  и,  приоткрыв  дверь,  прошептал
что-то своему помощнику, который через минуту  внес  в  комнату  стол  с
двумя колонками и магнитофоном.
   Сверившись с записями, Сэнди объявил:
   - Запись была сделана четырнадцатого января девяносто  второго  года,
то есть около трех недель до исчезновения Патрика. Разговор состоялся  в
его фирме, в помещении на первом этаже, которое прозвали кладовкой,  где
время от времени проводились  весьма  немноголюдные  краткие  совещания.
Первым вы услышите  голос  Чарли  Богена,  затем  Бенни  Арициа  и  Дуга
Витрано.  Арициа  прибыл,  как  вы  сами  убедитесь,  в  весьма   дурном
расположении духа.
   Подойдя к  столу,  Сэнди  принялся  изучать  ряды  кнопок  на  панели
управления  магнитофона.  Модель  была  совершенно  новой,   колонки   -
дорогими.  Приглашенные  с  напряженным   вниманием   следили   за   его
движениями.
   - Итак, первым будет Боген, за ним Арициа и Витрано, напомнил Сэнди и
нажал кнопку.
   Секунд десять в комнате стояла полная  тишина,  а  затем  из  колонок
отчетливо раздались резкие голоса.
 
*** 
 
   БОГЕН. Мы договорились о гонораре в одну треть, как у нас и  принято.
Контракт подписан. Об этой трети ты знаешь уже полтора года.
   АРИЦИА. Тридцати миллионов долларов ты не заслужил.
   ВИТРАНО. А ты - шестидесяти.
   АРИЦИА. Мне нужно знать, как вы разделите деньги.
   БОГЕН. Две трети и одна треть. Шестьдесят и тридцать.
   АРИЦИА. Нет. Я говорю о тех тридцати  миллионах,  которые  достанутся
вам. Кто сколько получит?
   ВИТРАНО. Это не твое дело.
   АРИЦИА. Черта с два! Гонорар  плачу  я,  значит,  имею  право  знать,
сколько и кому.
   БОГЕН. Такого права у тебя нет.
   АРИЦИА. А что вы дадите сенатору?
   БОГЕН. Тебя это не касается.
   АРИЦИА (кричит).  Касается!  Он  целый  год  занимался  в  Вашингтоне
выкручиванием рук, давил на моряков, Пентагон и министерство юстиции. Да
он больше проработал над моим делом, чем над своими собственными!
   ВИТРАНО. Не кричи, Бенни, о'кей?
   АРИЦИА. Мне интересно, сколько он положит в карман. У  меня  все-таки
есть право узнать, какими суммами вы ворочаете втихаря, - ведь  это  мои
деньги.
   ВИТРАНО. Оставь, Бенни.
   АРИЦИА. Так сколько?
   БОГЕН. О нем позаботятся, Бенни, не волнуйся.  Почему  ты  принимаешь
это так близко к сердцу? Здесь нет ничего нового.
   ВИТРАНО.  Думаю,  ты  выбрал  нашу  фирму  именно  из-за   связей   в
Вашингтоне.
   АРИЦИА. Пять миллионов? Десять? Дорого он вам обошелся?
   БОГЕН. Этого ты не узнаешь.
   АРИЦИА. Посмотрим! Я позвоню сукину сыну и спрошу его прямо в лицо.
   БОГЕН. Звони.
   ВИТРАНО. Что с тобой, Бенни?  Ты  вот-вот  получишь  свои  шестьдесят
миллионов, откуда такая жадность?
   АРИЦИА. Избавь меня от  нравоучений,  особенно  по  поводу  жадности.
Когда я пришел сюда, вы корпели над бумажками за двести долларов в  час,
а теперь пытаетесь убедить меня, что потом и кровью заработали  тридцать
миллионов. Уже и ремонтом занялись,  и  машины  новые  заказали.  Теперь
настал черед,  наверное,  я