Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
ниверситетами, а в мае протоптали дорожку к американскому
рынку. Деньги начали капать довольно неплохие. И вдруг в один прекрасный
день Мирон заявляет: "Все-таки на учебных программах капитала не сделаешь.
Надо переходить на игрушки, там рынок более емкий". Мы со Славкой не
поверили своим ушам. Столько вложено сил и труда, самое время пожинать
плоды, а наш гендиректор предлагает переключиться на игрушки, от которых с
самого начала отказались. Ну, мы на Мирона накричали, идею его зарубили и
благополучно об этом забыли. Но уже здесь, в тот день, когда затеяли
шашлыки, Мирон по дороге к вам вдруг вернулся к старой теме. И на этот раз
дал нам понять, кто в фирме хозяин. Прямо не сказал, но намекнул довольно
прозрачно. Мы со Славкой начали было излагать подробно, что о нем думаем, но
так и не закончили, поскольку уже пришли на место. Решили отложить разговор
на потом. А потом с Мироном сцепилась Варвара, и о нашей новой размолвке мы
вообще позабыли. Честное слово, до сегодняшнего дня и не вспоминали ни разу.
- Прости, Варька, - покаянно пробормотал Славка-Владик. - Твой мотив по
сравнению с нашим, конечно, пустяковый. И вообще Прошка прав, его и
мотивом-то не назовешь.
Они так старательно избегали смотреть друг на друга и на остальных, что
у меня сжалось сердце.
- Чепуха! Никакой это не мотив, - решительно заявила я. - Вы оба -
программисты от Бога, вас в любую приличную фирму примут с распростертыми
объятиями. А если учесть, что вы сами занимались сбытом и установили контакт
с заказчиком, то у вас и проблемы-то никакой не было. Даже ссориться с
Мироном было не обязательно. Разделили бы полюбовно фирму, вы бы своими
программами продолжали заниматься, Мирон пусть бы свои игрушки лепил, и все
довольны.
Славки немного просветлели и перестали наконец разглядывать обувь. Я
перевела дух и поспешила увести разговор в сторону:
- Я вообще не уверена, что Марк прав и Мирона убили. Думаю, он все-таки
мог погибнуть по нелепой случайности, а убийца просто воспользовался удобной
возможностью, чтобы Нинку устранить. - И я повторила свою версию о злодее из
пансионата.
Все задумались.
- Такие совпадения бывают только в книгах, - не согласился Леша. -
Чтобы этот гипотетический Нинкин смертельный враг случайно остановился в том
же пансионате, сумел остаться неузнанным, дождался, пока Мирон разобьется, а
ей дадут снотворное и оставят одну, - нужно просто невероятное стечение
обстоятельств.
- Как раз наоборот - в детективах всегда убивает кто-нибудь из своих, -
возразила я. - Причем с каким-нибудь вывертом. Например, у той же Агаты
Кристи убийца прикончил бы Мирона в качестве отвлекающего маневра, чтобы
никто не догадался о его истинном намерении - избавиться от Нинки.
- А может, так оно и было? - задумчиво произнес Прошка. - Может, мы
взялись за дело не с того конца? Давайте предположим, что Нинку убили
независимо от Мирона. Какими мотивами мог руководствоваться убийца?
- Перестаньте вы говорить ерунду, - буркнул Марк. - Здесь вам не роман.
Если вы и дальше будете фантазировать в том же духе, мы только потратим
время на пустые разговоры. Я ничуть не сомневаюсь, что настоящей целью
убийцы был Мирон. На этом и нужно сосредоточить внимание. Варька права, у
Славок мотив не очень убедительный, но все-таки он есть. Если порыться в
фактах как следует, всплывут и другие мотивы.
- Так что ты предлагаешь? Чтобы все начали стучать себя кулаками в
грудь и каяться в недобрых чувствах к Мирону? - заговорила я, но тут мой
взгляд упал на Ирочку.
Она сидела за столом, обхватив голову руками. Славка проследил
направление моего взгляда и встревоженно обратился к жене:
- Ириша, что с тобой?
- Голова что-то разболелась, - пожаловалась она вымученным голосом.
- У вас есть какие-нибудь лекарства? - спросил у нас Славка.
- Вагон и маленькая тележка, - ответила я. - Тебе какого? Анальгина,
пенталгина, седалгина, максигана?
- Седалгина, если можно, - простонала Ирочка.
Я хотела послать за аптечкой Прошку (рекордным количеством медикаментов
мы, естественно, были обязаны ему), но они с Генрихом возились у костра.
Пришлось лезть в палатку самой. Аптечка, по счастью, оказалась сверху, а не
то я пропала бы в недрах Прошкиного рюкзака навсегда. Перебирая упаковки с
таблетками, я наткнулась на солидную бутылку с огромным дохлым комаром на
этикетке. Я так и подпрыгнула от злости, когда ее увидела. Мы едва не
охрипли, убеждая Прошку, что никаких комаров в Крыму не водится. В конце
концов Марк лично выкинул эту бутылку из аптечки и строго-настрого запретил
Прошке к ней прикасаться. Выходит, Прошка тайком сунул-таки это зелье
обратно.
Я нашла нужные таблетки, запихнула аптечку в рюкзак и с бутылкой в руке
вылезла из палатки.
- Что это такое? - возмущенно спросила я Прошку, предварительно вручив
Ирочке седалгин.
Марк, увидев знакомую бутылку, пришел в бешенство.
- Ты все-таки взял с собой эту гадость? - обрушился он на струхнувшего
Прошку. - И где же ты ее, интересно, прятал?
У Прошки забегали глазки. Поскольку отвечать на вопрос он явно не
собирался, удовлетворить любопытство Марка поспешила я:
- В аптечку, под лекарства запихнул.
В глазах Марка появился нехороший блеск.
- Та-ак! Значит, я тащил ее на своем горбу?
- Как это: ты тащил? - удивилась я. - Разве аптечку сунули не в Прошкин
рюкзак?
Обвиняемый опасливо покосился на нас с Марком и на всякий случай отошел
подальше.
- Он по дороге нагрузился всякой дрянью и уговорил меня взять лекарства
к себе, потому что у него в рюкзаке места не хватало, - объяснил Марк. - И
я, как последний дурак, согласился! Сейчас я этого мерзавца придушу своими
руками.
- Ага! Все слышали? - завопил Прошка. - Проговорился, голубчик? Теперь
ясно, кто у нас маньяк-душитель. Караул, убивают!
- Не надо так шутить, - сказал Генрих с чувством, так, что даже Прошка
устыдился.
Я поставила пресловутую гадость на землю и пошла помогать Генриху
разливать чай. Вернее, разливал он, а я разносила кружки. Леша принес
продукты, Прошка надолго скрылся в палатке и вернулся с очередным
лакомством, Владислав с Татьяной вызвались нарезать хлеб, второй Славка
открывал консервы. Благодаря этим простым будничным занятиям атмосфера
немного разрядилась, и все, испытав заметное облегчение, молчаливо решили к
опасной теме не возвращаться.
По первой кружке чая мы выпили в блаженной тишине. Все, кроме Марка.
Горячий чай он никогда не пьет - ждет, пока вода остынет. Только когда все
налили себе по второй порции, Марк взял свою кружку и сделал два жадных
глотка. Третьего глотка у него не получилось. Он вдруг вскочил, выплюнул чай
и закашлялся. Генрих с Прошкой бросились ему на помощь, которая заключалась
в том, что они принялись остервенело лупить Марка по спине.
- Что... кто... Прекратите! - сумел наконец выговорить Марк. - Что за
гадость всыпали мне в чай? Твои фокусы, Прошка?
- Мои фокусы! - возмутился Прошка. - Я подобными шуточками с детского
сада не занимаюсь.
Марк подозрительно посмотрел на меня.
- Да ты что! - опередила я его вопрос. - Я в маразм еще не впала.
Может, у тебя просто неприятный привкус во рту?
- Ничего себе привкус! Попробуй сама, - и Марк протянул мне свою
кружку.
Я осторожно сунула в нее язык и тут же скривилась. На вкус жидкость в
кружке ничем не напоминала чай. Скорее желчь. Жгуче-горькая, со
специфическим едким привкусом.
- Что же это такое? - недоуменно спросила я. - На соль, во всяком
случае, не похоже.
Прошка взял кружку у меня из рук и понюхал. На его физиономии
отразилось неподдельное изумление, тут же сменившееся выражением
нашкодившего кота.
- Ну так что это? - прокурорским тоном потребовала я ответа.
- Кажется, запах напоминает средство от комаров, - неохотно ответил
Прошка. - Но это не я, честное слово! - торопливо добавил он.
Я посмотрела туда, где недавно бросила злосчастную бутылку. На месте ее
не оказалось.
- Я оставила эту гадость вот здесь. - Я ткнула пальцем в землю. - Никто
не видел, куда она подевалась?
Все покачали головой. Я растерянно переводила взгляд с одного на
другого и натыкалась на ответные недоуменные взгляды.
Первой опомнилась Татьяна.
- Так ведь это же яд! - воскликнула она. - И ты его выпил! Марк, тебе
нужно срочно промыть желудок!
Она не знала Марка и его отношение к физиологии. Он скорее предпочел бы
умереть, нежели добровольно подвергнуться упомянутой процедуре.
- Нет! - в остервенении крикнул он. Потом, видно, сообразил, что
ответил не слишком вежливо, и добавил: - Я глотнул совсем чуть-чуть. Ничего
мне не сделается.
Тут смысл Татьяниных слов дошел до Ирочки.
- Яд?! - пискнула она севшим голосом и, позабыв о своей головной боли,
резво вскочила на ноги. - Ярослав, немедленно уведи меня отсюда! Я больше не
выдержу! Не могу я сидеть здесь и каждую секунду опасаться за свою жизнь.
Никогда бы не подумала, что у тебя такие странные друзья. Одни во время
отпуска позволяют себя убить, другие убивают сами!
Я удивленно воззрилась на Ирочку. Неужели от пережитых испытаний у нее
прорезалось чувство юмора? Если так, то в этой ужасной истории был бы хоть
один приятный момент. Но Ирочка говорила совершенно серьезно - по крайней
мере, внешне.
- Мне все это надоело! Я хочу домой, в Москву! Немедленно, сию же
минуту!
- Ирина, перестань, - попыталась урезонить ее Татьяна. - Нам всем
тяжело, но...
- Это тебе-то тяжело?! Да ты ящерица хладнокровная! Вокруг тебя хоть
всех поубивают, ты и глазом не моргнешь. Боже, что за уроды собрались вокруг
меня? Одни зубы скалят, когда впору в петлю лезть, другие - колоды
бесчувственные... Сплошная кунсткамера! Все, не могу больше! Не хочу, не
хочу, не хочу... - И Ирочка зарыдала.
Ярославу ничего не оставалось, как увести ее в пансионат. Второй Славка
и Татьяна ушли почти сразу вслед за ними.
- Марк, ты бы все-таки выпил марганцовки или соды, - посоветовала
Татьяна перед уходом. - Мало ли какая гадость содержится в этом
антикомарине?
- Что за чертовщина здесь творится? - воскликнула я, когда они ушли. -
Кто вылил Марку в кружку эту мерзость? И главное - зачем? Если это шутка, то
автор - полный дебил. Если покушение на убийство, то убийца явно спятил. Не
мог же он всерьез рассчитывать, что Марк преспокойненько выпьет эту отраву
до конца? Не настолько у Марка хорошие манеры, чтобы не подавать виду, когда
ему в чай подливают яд.
Леша задумчиво вертел в руках пустую бутылочку из-под комариного зелья,
которую нашел тут же, неподалеку от стола.
- Да, непонятно, - согласился он. - Разве что кто-то хотел таким
образом положить конец неприятному разговору...
- Так мы, когда чай сели пить, уже прекратили всякие разговоры, -
напомнил ему Марк и сплюнул в кусты. - Дьявол, какой же мерзопакостью вы
меня опоили.
Генрих тяжело вздохнул:
- Говорил я, их вообще не нужно было затевать.
- А что ты предлагаешь? - спросил Марк. - Вести светские беседы о
погоде?
- Нет. Но не стоит переходить на личности. В лучшем случае это приведет
к ненужным ссорам и обидам. А возможно, Ирочка не так уж и не права. Такие
разговоры могут оказаться просто опасными.
- А вы заметили, что, как только речь зашла о Славкиных мотивах для
убийства, у нее внезапно разболелась голова? - встрепенулась я. - Думаете,
это совпадение?
- Верно! - подхватил Прошка. - Если уж кто и мог устроить такое
идиотское покушение на Марка, то только Ирочка. Никто другой просто не
додумался бы до такого гениального хода.
Леша покачал головой:
- Что-то не верится. Истерика выглядела вполне убедительно. Надо быть
очень хорошей актрисой, чтобы устроить подобный спектакль.
- Она и есть актриса, - напомнила я. - А насколько хорошая, мы попросту
не знаем. Говорят, даже самые лучшие актрисы, за редчайшим исключением, дуры
набитые.
- Нет, - сказал Леша. - Если выбирать из этих двух женщин, я бы скорее
поставил на Татьяну. Ирочка верно подметила: очень уж она хладнокровно
держится. И мотив Татьяны теперь более или менее прорисовывается. Владислав
мог рассказать ей о своих разногласиях с Мироном. Помните, он еще ходил
встречать Генриха с девочками, когда Ярослав побежал успокаивать Мирона
после Варькиной эскапады? Для Владислава разногласия с Мироном, возможно, и
не имели особого значения, а Татьяна - кто знает, как она все это
восприняла? Славка же работал не покладая рук, спал небось за компьютером, а
когда добился результатов, какой-то болван решил все выбросить коту под
хвост.
- Ты Славку не знаешь, - возразил Генрих. - Он никогда ни с кем, кроме
Ярослава, ну и, может быть, Мирона, своими неприятностями не делился. Но с
Мироном - в меньшей степени. Чтобы Славка посвящал в свои дрязги жену? Да ни
за что на свете! И потом ты забываешь, я же был с девочками, когда он нас
встретил. Никаких секретных разговоров они с Татьяной не вели, я помню.
Славка все больше молчал. Варька, а что у тебя произошло с Мироном? Все
упоминают какой-то скандал, а я ничего не понимаю. Давно хотел тебя
спросить, да как-то не было случая.
- Ерунда, не стоит вспоминать, - отмахнулась я и поскорее перевела
разговор на менее опасные рельсы. - Генрих, ты ведь чаще других общался с
Мироном и Славками, жен их видел. Какое у тебя сложилось впечатление об
отношениях в этой теплой компании? Как они ладили между собой?
- Славки с Мироном давно ладят прекрасно. Никаких трещин в их
взаимоотношениях, кроме того случая, я не заметил. Девочки отдельно от мужей
почти не общались, а когда встречались, держались очень любезно, но немного
отчужденно. Вели между собой ничего не значащие разговоры, какие всегда
ведут малознакомые люди. И Мирон, и Славки относились к женам друг друга с
уважением. Ну, Нина, понятное дело, была своя, но с Ириной и Таней все тоже
держались по-дружески. Словом, нормальные были у них отношения. Во всяком
случае, я не заметил оснований для убийства.
- Я не хотела вам говорить, потому что получила эти сведения от Ирочки,
а она раздобыла их нечестным путем... Но теперь подумала: может, это важно?
У Татьяны в жизни была какая-то то ли трагедия, то ли драма. Ты что-нибудь
слышал об этом, Генрих?
- Слышал, что была, но какая именно - не знаю. Ярослав предупредил нас
с Прошкой, чтобы мы ни Славку, ни Татьяну о ее прошлом особенно не
расспрашивали. Наверное, тебе действительно не стоит нам рассказывать,
Варька. Ты ведь не думаешь, что между Таниным прошлым и этими убийствами
существует связь?
- Даже более того: я пыталась эту связь изобрести, но не смогла.
Насколько я поняла, Татьянина трагедия произошла довольно давно и далеко от
Москвы. Мирон с Нинкой никакого отношения к Мичуринску не имеют?
- Нет. Они там и не бывали никогда, хотя Славка не раз приглашал их
погостить, - ответил Генрих.
- А Татьяна в Москве прежде не бывала?
- Бывала, - неожиданно вмешался Прошка. - Я разговаривал с ней на
свадьбе, и она упомянула, как в пятнадцать лет ездила с классом в Москву на
экскурсию.
- Нет, это не подходит. А позже? Где она училась?
- В Воронежском медицинском.
- Значит, из ее истории мы ничего не выжмем, - разочарованно сказала я.
- А жаль. Для убийцы Ирочка и впрямь ведет себя на редкость омерзительно.
- А убийца, по-твоему, непременно должен поражать благородством и
возвышенностью натуры? - съехидничал Прошка.
- Нет, но не должен он постоянно привлекать к себе внимание. Рано или
поздно он всем глаза намозолит и неизбежно вызовет подозрения.
- Может, это все-таки Славки? - неуверенно предположил Марк. - Они ведь
могли здорово разозлиться на Мирона. Кто-то из них наткнулся в темноте на
Мирона и, поддавшись безотчетному порыву, столкнул вниз. Потом, может,
опомнился, да было поздно...
- А потом жертва безотчетного порыва решила, что, снявши голову, по
волосам не плачут и надо бы уж заодно отделаться от Нинки. - Я саркастически
хмыкнула.
- Черт! Опять мы в тупике, - огорчился Прошка.
- В тупике, - эхом повторил Генрих.
Глава 17
Ночью Марку стало плохо. Услышав приглушенные стоны и возню, я вылезла
из палатки и перепугалась насмерть: в свете фонарика изжелта-зеленое,
покрытое крупными каплями пота лицо Марка производило жуткое впечатление.
Стараясь не поддаваться панике, я нырнула в палатку к Леше с Прошкой за
лекарствами и пакетом сухого молока. Пока я лихорадочно рылась в сумках и
рюкзаках, проснулись все и устроили страшный переполох. Марк сначала злился
на нас, отказывался принимать какие-либо лекарства и пить марганцовку, но
потом ему стало совсем худо, и отбиваться от нас у него уже не хватало сил.
Его всю ночь рвало, а мы кипятили воду, снова и снова разводили молоко и
пичкали несчастного желудочными снадобьями. Только под утро окончательно
обессилевший Марк заснул, а мы перевели дух.
- Еще один такой отпуск, и больше мне никаких отпусков не потребуется,
- пожаловался Прошка. Выглядел он и впрямь далеко не лучшим образом. - Я уже
начинаю думать, что Мирона с Ниной убили исключительно из милосердия.
- Тогда убийцу нечего искать, - устало сказала я. - Осталось добиться
признания.
Леша, против обыкновения, сразу сообразил, на кого я намекаю.
- Так ведь Генрих уезжал, - возразил он.
- Это мы так думаем. А где доказательства?
- Генрих, ты чего молчишь?
- А? - Генрих вздрогнул и обвел нас рассеянным взглядом. - Вы что-то
сказали?
- Мы вычислили убийцу, - сообщил Прошка, - а ты в каких облаках
витаешь?
Генрих почему-то ужасно смутился, словно был пойман за руку, когда
вытягивал кошелек из кармана сиротки, которого больные бабушка и дедушка
отправили с последними деньгами за хлебом.
- Э... да я так... ничего.
- Генрих, ты вспомнил что-то важное или до чего-то додумался, - заявила
я прокурорским тоном.
- Нет. Правда нет. Так, лезет в голову всякая чепуха...
И как мы на него ни напирали, больше он ничего не сказал.
Все расползлись по своим палаткам, а я почувствовала, что не в
состоянии уснуть, и спустилась к морю. Наплававшись, я уселась на остывшие
камни и задумалась.
История с отравлением Марка и впрямь выглядит совершенной нелепицей.
Если это не случайность и не идиотская шутка, в ней должен быть какой-то
смысл, а его нет. У убийцы сдали нервы, и он сам не ведает, что творит? Вряд
ли. Если вспомнить, как он расправился с Мироном и Нинкой, это, должно быть,
на редкость хладнокровная бестия. Мирон мог разбиться не насмерть,
закричать, позвать на помощь. Убийца должен был места себе не находить от
неизвестности. А он сидел с нами за столом и весело смеялся.
Стоп! Один человек и правда не находил себе места и не веселился.
Нинка. После фортеля Мирона она едва поддерживала разговор. Выходила она
из-за стола? Да, мы все выходили, я точно помню. Было бы странно, если бы
нет, - все-таки сидели несколько часов подряд, вино пили, чай. Так, ну
допустим, Мирона столкнула Нинка. Мотив тут искать не надо. Если гибнет один
из супругов, подозрение автоматически падает на другого. Хотя у на