- Мы имеем дело не с дилетантами. Убийца  понимал,  что  тело  уберут  до
рассвета. Я говорил вам  в  Вашингтоне,  что  "Омега"  -  группа  фанатиков.
Обезглавленное тело у забора вашего дома  -  это  ошибка,  которую  шефы  за
океаном им не простят.
   - А может быть, они спланировали это  убийство  вместе?..  Если,  как  вы
говорите, Остерманы, Кардоуны или Тримейны - агенты "Омеги",  то,  возможно,
они все вместе задумали это?
   - Нет, это невозможно. Они не имели связи друг с другом  с  начала  нашей
операции. Мы приготовили для них противоречивые версии -  каждому  свою.  Мы
послали  им  телеграммы  через  Цюрих,  организовали  телефонный  звонок  из
Лиссабона, они получают записки с угрожающими предупреждениями - по почте  и
от незнакомцев на улице. Все три пары  находятся  в  полном  замешательстве.
Никто из них не знает, чем занимаются сейчас другие.
   Сидевший у окна мотеля Коул пристально посмотрел на Фоссета. Он знал, что
Фоссет не может быть  уверен  в  этом  своем  утверждении.  Они  примерно  в
двенадцать часов потеряли из виду Остерманов. Соответственно по три и три  с
половиной часа не велось наблюдение за Тримейном и Кардоуном. И все же  Коул
понимал, что разговаривать с Таннером иначе нельзя.
   - Где сейчас Остерманы? Сегодня ночью - точнее утром - вы сказали, что не
знаете, где они находятся.
   - Мы обнаружили их. В одном из  отелей  Нью-Йорка.  По  нашим  сведениям,
Остерман вряд ли мог быть здесь этой ночью.
   - Но вы опять не уверены...
   - Я сказал "вряд ли", так как полностью исключить такую возможность мы не
можем.
   - Но вы убеждены, что это сделал кто-то из них?
   - Да, мы так  полагаем.  Убийца  -  явно  мужчина.  Нужна  большая  сила,
чтобы... И кроме того, он прекрасно  ориентировался  в  окрестностях  вашего
дома, даже лучше, чем мы. А мы, как вы  знаете,  ведем  наблюдение  не  одну
неделю.
   - Тогда остановите их!  Ради  всего  святого,  сделайте  что-нибудь!  Так
больше не может продолжаться!
   - Кого мы должны остановить?
   - Всех их! Ведь убит человек!
   Фоссет осторожно поставил на стол чашку с недопитым кофе.
   - Если мы поступим так, как вы  предлагаете,  а  это,  признаюсь,  весьма
соблазнительно - убит один из моих людей, - то будет упущен  последний  шанс
обнаружить "Омегу". Кроме того, возникнет определенный риск для вас и  вашей
семьи.
   - Мы и сейчас рискуем не меньше, вы это прекрасно знаете.
   - Вы вне опасности. До тех пор, пока будете вести себя как  обычно.  Если
сейчас мы  обнаружим  себя,  это  фактически  станет  признанием  того,  что
приближающийся уик-энд - ловушка. Тогда станет очевидно, что вы работаете на
нас. Вот тогда действительно возникнет серьезная опасность для вас...
   - Я не понимаю... не могу понять...
   - Тогда поверьте мне на слово, - резко ответил Фоссет. -  "Омега"  должна
выйти на нас. Другого  пути  нет.  Таннер  помолчал,  внимательно  глядя  на
Фоссета.
   - Вы что-то недоговариваете? Уже слишком поздно.
   - Вы весьма проницательны.
   Фоссет снова взял чашку и подошел к столу,  на  котором  стоял  термос  с
кофе.
   - Осталось не долго... День, самое большее два,  и  они  себя  обнаружат.
Все, что нам нужно, - поймать одного. Один промах - и все будет кончено.
   - Одна шашка динамита - и мой дом взлетит на  воздух,  -  мрачно  пошутил
Таннер.
   - Ничего подобного не случится. Крайних мер не будет. Во  всяком  случае,
по отношению к вам их не применят. Вы, попросту  говоря,  этого  не  стоите.
Теперь вы не представляете  особой  опасности.  Они  больше  озабочены  друг
другом.
   - А то, что произошло вчера днем в моем доме?
   - Полиция уже выдвинула свою версию. Грабеж. Пусть не совсем обычный,  но
все же грабеж. Так думает ваша жена, и вам не следует ничего отрицать.
   - Но они-то знают, что это ложь. Тогда они поймут и...
   - И мы узнаем, кто "Омега", - продолжил Фоссет, ставя на стол  термос,  -
кто из ваших друзей"
   - А что должен делать я? Поднять телефонную трубку и позвонить  вам?  Они
могут не пожелать этого...
   - Начиная с завтрашнего дня, мы будем слышать каждое слово,  сказанное  в
вашем доме, с того момента, когда у вас появится первый гость. Сегодня утром
к вам приедут  два  мастера,  чтобы  починить  поломанные  во  время  налета
телевизоры. Когда они будут проверять телевизионный кабель, то установят  на
всех этажах вашего дома миниатюрные подслушивающие устройства.  Завтра,  как
только гости начнут съезжаться, мы включим их.
   - Вы хотите убедить меня, что до этого они работать не будут?
   - Не будут, - вступил в разговор Коул. - Нас не  интересует  ваша  личная
жизнь. Мы лишь стремимся обеспечить вашу безопасность.
   - Сейчас вам лучше вернуться домой, - сказал Фоссет. - Дженкинс  проводит
вас до южной границы вашего участка. Скажите домашним, что не могли уснуть и
вышли прогуляться.
   Таннер медленно поднялся и направился  к  двери.  Не  дойдя  до  нее,  он
оглянулся и посмотрел на Фоссета.
   - Все точно так же, как было в  Вашингтоне?  Вы  опять  не  оставили  мне
выбора. Фоссет отвернулся.
   - Мы будем поддерживать с вами связь. На вашем месте  я  бы  расслабился.
Пошел в клуб, поиграл бы в теннис, поплавал... Постарался бы отвлечься.
   Опешивший Таннер продолжал смотреть на спину Фоссета. Его  выпроваживали,
как выпроваживают подчиненного перед совещанием руководящего состава.
   - Идемте, - поднялся Коул. -  Я  провожу  вас  до  машины.  -  Когда  они
спускались по лестнице, он добавил:
   - Я думаю, вам  следует  знать,  что  убийство  нашего  агента  осложнило
положение Фоссета гораздо больше, чем  вы  подозреваете.  Смерть  Фергюссона
была предназначена для него. Это его они предупреждали.
   Журналист недоумевающе посмотрел на Коула.
   - Что вы имеете в виду?
   - У нас, профессионалов, свои знаки. И это - один  из  них.  Вы  для  них
ничего не значите... Но Фоссет  -  блестящий  стратег.  Он  включил  часовой
механизм, и теперь его ничто не остановит. Люди из "Омеги" понимают это. Они
начинают сознавать, что могут оказаться беспомощны. Они  хотят,  чтобы  тот,
кто противостоит им, знал, что они вернутся.  Отрубленная  голова  -  символ
кровавого отмщения, мистер Таннер. Они убили его жену.  Он  остался  один  с
тремя детьми.
   Таннер почувствовал, что его опять начинает мутить.
   - Послушайте, в каком мире все вы живете?
   - В том же, что и вы, мистер Таннер.
 
Четверг, десять пятнадцать утра 
 
   Когда, проснувшись в начале одиннадцатого,  Элис  услышала  внизу  голоса
детей, споривших о  чем-то,  и  спокойный,  терпеливый  голос  мужа,  у  нее
потеплело на сердце. Она растроганно подумала о его удивительной  доброте  и
мягкости, о трогательной заботе, которой он окружил семью. Это было  не  так
уж плохо после стольких лет супружеской жизни.
   Возможно, ее муж не так красив и элегантен,  как  Дик  Тримейн,  или  так
силен и атлетичен, как Джо Кардоун;  возможно,  он  уступал  в  остроумии  и
интеллекте Берни Остерману, но она ни за что  на  свете  не  согласилась  бы
поменяться местами с их женами. Даже если бы все началось сначала, она стала
бы ждать Джона Таннера или такого, как Джон Таннер. Он  обладал  тем  редким
качеством - потребностью делиться  с  самым  близким  человеком  и  горем  и
радостью. Ни один из его друзей не был таким.  Даже  Берни,  который  больше
других походил на Таннера. По словам Лейлы, у Берни всегда были от нее  свои
маленькие секреты.
   Сначала Элис думала, что подобное поведение мужа - лишь  следствие  того,
что он жалеет ее. Это было бы естественно.  Большую  часть  своей  жизни  до
встречи с Таннером Элис провела в скитаниях. Власти преследовали ее  отца  -
самозваного целителя  болезней  общества,  своего  рода  современного  Джона
Брауна.
   Газеты в конце концов окрестили его помешанным.
   А полиция Лос-Анджелеса убила его.
   Элис помнила сухие слова газетной хроники:
   "Лос-Анджелес, 10 февраля 1945 года.
   Джейсон  Маккол,  состоявший,  как  полагают  в  официальных  кругах,  на
содержании у коммунистов, был застрелен сегодня у выхода из своего жилища  в
отдаленном ущелье, когда он появился размахивающим чем-то похожим на оружие.
Полиции Лос-Анджелеса и сотрудникам Федерального бюро расследований  удалось
установить местонахождение Маккола в результате долгих поисков..."
   Полиция и агенты ФБР не  удосужились,  однако,  выяснить,  что  "оружием"
Джейсона Маккола был всего лишь металлический прут, который он называл своим
"плужным лемехом".
   К счастью, в день убийства Элис находилась у своей  тетушки  в  Пасадене.
Она  встретилась  с  Таннером  -  тогда  еще  молодым  студентом,  изучающим
журналистику,  -  на  публичном   дознании   после   смерти   отца.   Власти
Лос-Анджелеса пожелали, чтобы следствие было открытым. Маккол не должен  был
уйти из жизни в ореоле мученика. Они стремились  доказать,  что  происшедшее
нельзя назвать  убийством,  хотя  на  самом  деле  Джейсона  Маккола  просто
пристрелили полицейские.
   Молодой журналист, недавно вернувшийся с войны, быстро понял это и назвал
вещи своими именами. И  хотя  его  статья  не  помогла  семье  Маккола,  она
сблизила его с потрясенной, растерянной девушкой, которая впоследствии стала
его женой.
   ...Элис вздохнула и перевернулась на живот. Все это уже давно в  прошлом.
В новой жизни ее все устраивает.
   Спустя несколько минут она услышала внизу незнакомые мужские голоса.  Она
приподнялась на локте, и в этот момент в спальню вошел муж. Он  улыбнулся  и
поцеловал ее в лоб. Несмотря на внешнюю непринужденность,  в  его  поведении
было что-то неестественное.
   - Кто это внизу?
   - Телемастера. Они пришли ремонтировать телевизоры, но оказалось,  что-то
не в порядке с телевизионным кабелем. Им нужно устранить повреждение.
   - А мне, значит, нужно вставать...
   - Да. Я же не могу позволить тебе оставаться в постели в присутствии двух
стройных молодых людей в комбинезонах.
   - Ты тоже когда-то носил  комбинезон.  Помнишь?  На  последнем  курсе  ты
устроился на работу на бензозаправочную станцию.
   - Да, и еще я помню, что, когда  я  приходил  домой,  стоило  расстегнуть
"молнию" и он тут же сползал с плеч. Вставай, вставай...
   В то утро Элис Таннер наблюдала за мужем с возрастающим беспокойством...
   "Он в самом деле взвинчен, - думала она, - с трудом владеет собой".
   Хотя обычно по четвергам у него бывало очень много работы, он заявил, что
сегодня останется дома.
   Его объяснения были просты. После того, что случилось вчера днем,  он  не
собирается оставлять семью. Не важно, что полиция  ведет  расследование,  он
останется дома до тех пор, пока все окончательно не выяснится.
   Все вместе они поехали в клуб, где Джон и Элис сыграли партию в теннис со
своими соседями Дороти и Томом Скэнленами. У Тома была репутация  богача,  и
он ходил на работу раз в десять дней.
   Элис удивил необычно решительный настрой мужа, его стремление  непременно
выиграть. Она даже смутилась, когда он обвинил Тома в том, что тот принял не
свой удар. А когда он, наотмашь хлестнув по мячу, едва не угодил им  в  лицо
Дороти, Элис похолодела от ужаса.
   Они  выиграли  сет  и,  так  как  Скэнлены  отказались   от   следующего,
направились к бассейну, где Джон зачем-то стал придираться к  обслуживающему
персоналу. Позже, днем, он заметил Макдермотта и настоял на том,  чтобы  они
вместе выпили. Джон объяснил ей, что Макдермотт зашел в клуб для того, чтобы
напомнить одному  из  клиентов,  что  тот  просрочил  плату  за  пользование
городской автостоянкой. Элис насторожило и то, что Таннер постоянно  выходил
из клуба на улицу к телефону-автомату. Он мог бы  попросить,  чтобы  аппарат
вынесли к бассейну, но почему-то не  сделал  этого.  Джон  сказал,  что  при
обсуждении программы Вудворта страсти накалились и ему не  хочется  говорить
при людях.
   Элис не поверила этому. У ее  мужа  было  много  достоинств.  И  одно  из
наиболее ценных - способность не терять хладнокровия в самые тяжелые минуты.
Однако сегодня он был возбужден и взволнован.
   Они возвратились домой в восемь часов вечера. Таннер приказал детям  идти
спать, но Элис воспротивилась этому.
   - Хватит! - твердо сказала она и, вытолкав мужа в гостиную, обняла его за
плечи. - Возьми себя в руки, дорогой. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь.  Мне
тоже было нелегко, но нельзя же целый день третировать  окружающих:  "Сделай
то! Пойди туда!" Это на тебя не похоже.
   Таннер вспомнил недавние наставления Фоссета.  Нужно  успокоиться.  Нужно
вести себя как будто ничего не случилось. Он не должен показывать виду. Даже
при Элис...
   - Прости. Это, наверное, замедленная реакция. Но  ты,  конечно,  права...
Прости меня.
   - Хорошо. И не будем больше к этому возвращаться, - кивнула она.  -  Было
очень неприятно, но теперь все прошло.
   "О Господи! - подумал Таннер. - Если бы все было так просто".
   - Все прошло, - повторил он. - Я вел себя глупо и теперь хочу, чтобы  моя
жена сказала, что любит меня. Мы что-нибудь выпьем и ляжем в постель.  -  Он
легко поцеловал ее в губы. - Это лучшая из всех идеи, мадам, осенивших  меня
за день.
   Она улыбнулась.
   - Долго же ты до нее доходил. Но тебе придется потерять несколько  минут.
Я обещала Дженет почитать на ночь сказку.
   - Что ты будешь ей читать?
   - "Красавицу и Чудовище". - Элис высвободилась из объятий мужа и  провела
пальцами по его щеке. - Подожди минут десять - пятнадцать.
   Таннер проводил ее долгим взглядом.
   "Сколько ей пришлось  пережить,  -  подумал  он.  -  А  теперь  еще  это.
Проклятая "Омега"!
   Он посмотрел на часы. Двадцать минут десятого. Элис пробудет наверху  еще
минут десять, а может быть,  и  двадцать.  Джон  решил  позвонить  в  мотель
Фоссету.
   Теперь он поговорит с ним по-другому. Он  не  станет  церемониться  и  не
потерпит больше никаких проповедей. И слепо выполнять инструкции  отныне  не
будет.  Подходит  к  концу  третий  день.  Третий   день   операции   против
подозреваемых в сотрудничестве с "Омегой". Фоссет должен  рассказать  ему  о
результатах. Он, Таннер, имеет на это право.
 
*** 
 
   Фоссет был неприятно удивлен вопросами журналиста.
   - ...Я ведь не могу звонить вам всякий раз, как только кто-нибудь из  них
выйдет на улицу.
   - Вы должны мне ответить. Я хочу знать правду. Завтра начинается уик-энд,
и если вы заинтересованы в том, чтобы я принимал участие в вашей  затее,  то
вы должны рассказать мне, как обстоят дела. Где они сейчас? Какова  была  их
реакция? Мне нужно это знать!
   Несколько секунд в трубке молчали. Когда Фоссет заговорил, в  голосе  его
слышалось недовольство.
   - Что ж, хорошо... Тримейн провел прошлую ночь в Нью-Йорке. Я говорил вам
об этом,  помните?  В  отеле  "Билтмор"  он  встретил  человека  по  фамилии
Таунсенд, который занимается сомнительными операциями с ценными  бумагами  в
Цюрихе. Кардоун с женой ездили днем в Филадельфию. Они навестили ее родных в
Честнат-Хилл, потом он отправился в "Бала Кинвуд" на  встречу  с  человеком,
который известен как один из главарей мафии.  Они  вернулись  в  Сэддл-Вэлли
примерно час назад. Остерманы сейчас в отеле "Плаза".  Сегодня  вечером  они
обедают с супружеской парой  по  фамилии  Бронсоны.  Бронсоны  -  их  старые
друзья. Они тоже подозреваются в подрывной деятельности.
   Фоссет замолчал, ожидая реакции Таннера.
   - И они не встречались между собой? Не  звонили  друг  другу?  Ничего  не
планировали? Я хочу знать правду!
   - Если они говорили, то  только  по  тем  линиям,  которые  мы  не  можем
прослушивать. Это значит, что они должны были  бы  в  одно  и  то  же  время
находиться у телефонов-автоматов. Этого не было. Они  не  встречались  -  за
всеми велось постоянное наблюдение. Если у них и есть планы,  то  у  каждого
свои: они не  имели  возможности  их  скоординировать...  вот  все,  чем  мы
располагаем на данный момент.
   - Но вы же ожидали другого. Вы думали, что они впадут в панику и  выдадут
себя.
   - Это и произошло. Наши прогнозы подтвердились.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Подумайте сами. Одна пара кидается к  могущественному  мафиози.  Вторая
спешит на встречу с людьми, настроенными  столь  же  фанатично,  как  добрая
половина Политбюро СССР.  Адвокат  ни  с  того  ни  с  сего  встречается  со
спекулянтом ценными бумагами из Цюриха. Это паника. КГБ расправил  щупальца.
Сейчас они все готовы сорваться. Нам остается лишь сидеть и жать.
   - С завтрашнего дня просто сидеть и ждать будет не так легко.
   - Будьте естественны, и вы увидите, что все пойдет само собой. Так всегда
бывает. Даже если у вас не все получится, это не страшно. Они будут  слишком
заняты друг другом.  Помните,  завтра  вам  ни  в  коем  случае  не  следует
умалчивать о вчерашнем инциденте, обсуждайте его, возмущайтесь. Делайте  все
так, как это принято в подобных случаях.
   - И вы думаете, они мне поверят?
   - А что им остается! Неужели вы не понимаете? Вы  -  репортер,  сделавший
себе карьеру на журналистском  расследовании.  Не  мне  объяснять  вам,  что
расследование заканчивается когда сталкиваются его субъекты. Ловушка  старая
как мир.
   ( А я - просто катализатор?
   - Вот именно.  Чем  безобиднее  приманка,  тем  хитрее  ловушка,  -  так,
кажется, говорят?
   Таннер закурил сигарету. Он больше не мог возражать  своему  собеседнику.
Логика Фоссета была железной. Теперь безопасность и сама жизнь Эли  и  детей
была в его твердых руках.
   - Хорошо. Я встречу их на пороге своего дома как родных.
   - Правильно. И если уж  вы  так  беспокоитесь,  то  позвоните  им  утром,
пригласите еще раз. И делайте все так, как  если  бы  ничего  не  случилось.
Помните, мы будем рядом. Самая  совершенная  техника  крупнейшей  корпорации
мира защищает вас. В ваш дом не смогут пронести даже игрушечного пистолета.
   - Это правда?
   - Даже если в кармане у кого-то из ваших гостей будет лезвие длиной в три
дюйма, мы будем знать об этом. А о наличии четырехдюймового  револьвера  тем
более.
   Таннер положил трубку на рычаг и глубоко затянулся. Когда он убрал руку с
трубки, то вдруг почувствовал - почти  физически  ощутил,  -  что  падает  в
бездну.
   Это было странное ощущение - одиночества  и  беспомощности.  А  когда  он
понял его истоки, то испугался - его жизнь зависела отныне  от  человека  по
фамилии Фоссет. Он, Таннер, был целиком в его власти.
 
Часть третья 
 
УИК-ЭНД 
 
   К парадному дома по Орчед-Драйв подкатило такси. Уэльский терьер Таннеров
с громким лаем бегал взад и вперед по подъездной дорожке, ожидая  от  хозяев
знака, что приезжие - свои. Дженет бросилась по зеленой  лужайке  к  машине.
Дверца такси отворилась, и из машины вышли Остерманы. Оба  держали  в  руках
нарядные коробки с подарками.  Шофер  вынес  и  поставил  на  траву  большой
кожаный чемодан.
   Таннер наблюдал за происходящим из окна гостиной. На Берни был свободного
покроя светлый летний пиджак и широкие  светло-голубые  брюки;  на  Лейле  -
белый костюм с золотой цепочкой вокруг талии и широкополая шляпа, скрывавшая
пол-лица.  Типичные  преуспевающие  калифорнийцы,  однако  некоторые  мелочи
говорили о том, что  Берни  и  Лейла  обзавелись  настоящими  деньгами  лишь
недавно.
   Таннер, наблюдая за тем, как Берни и Лейла  обнимают  подбежавшую  к  ним
девочку, подумал: может  быть,  киносценарии  и  телесериалы  лишь  искусное
прикрытие, побочное занятие, "крыша", как сказал бы Фоссет.
   Таннер взглянул на часы. Пять минут шестого... Остерманы приехали раньше,
чем обещали. Это их первая ошибка. А может быть,  они  не  ожидали,  что  он
будет дома. Обычно в те дни, когда приезжали Остерманы, он уходил из  студии
Вудворта пораньше, но все равно редко попадал домой раньше половины шестого.
Лейла сообщила в  письме,  что  их  самолет  прилетает  из  Лос-Анджелеса  в
аэропорт Кеннеди около пяти. Самолет мог опоздать - это было бы понятно.  Но
чтобы он приземлился раньше, чем положено по распи