ь, считают тебя чудовищем... Завтра
же утром - я умоляю тебя! - скажи, что им не о чем волноваться.
   - Я же уже обещал...
   - Слава Богу, что все стало ясно. И эти крики у бассейна,  и  ваш  глупый
спор... Я очень, очень сердита на тебя... - Но  Элис  Таннер  не  сердилась.
Теперь, когда тайное стало явным, оно ее больше  не  страшило.  С  этим  она
справится. Она снова легла на подушку, все еще  взволнованная,  но  тепло  и
покой, от которых она успела отвыкнуть  за  последние  несколько  дней,  уже
разливались по всему телу...
   Таннер крепко закрыл глаза и затаил дыхание. Ложь прошла и на  этот  раз.
Прошла легче, чем он предполагал. Теперь он почти не  испытывал  трудностей.
Он привык к своей роли, Фоссет был прав. Он прекрасно с ней справляется.  Он
убедил даже Элис.
 
*** 
 
   Джон стоял у окна спальни. Он смотрел на лужайку за домом и на  темнеющую
невдалеке рощу. Внезапно он вздрогнул. Может быть, ему почудилось? В темноте
блеснул огонек сигареты. Кто-то шел и курил не  скрываясь.  Боже  праведный!
Таннер похолодел. Неужели этот идиот не понимает,  что  выдает  расположение
охранников?
   Он присмотрелся внимательнее и  облегченно  вздохнул.  Да  это  же  Берни
Остерман.
   Однако через мгновение его снова охватило беспокойство.
   Неужели Берни что-то заподозрил?
   Таннер бесшумно покинул спальню, спустился вниз и вышел во двор.
   - Я ждал, что встречу тебя  здесь...  -  Берни  сидел  у  края  бассейна,
задумчиво глядя на ровную поверхность воды. - Вечер прошел сегодня ужасно.
   - Мне так не показалось.
   - Значит, ты просто ослеп и оглох. Это была ненастная  ночь  в  Малибу...
Если бы у нас были кинжалы, вода в бассейне давно окрасилась бы кровью.
   - Твое воображение явно в плену голливудских  штампов.  -  Таннер  уселся
рядом с ним и спустил вниз ноги.
   - Я писатель. Я наблюдаю и анализирую.
   - По-моему, ты не прав, - сказал Таннер. - Просто у Дика неприятности: он
сам мне об этом сказал... А Джо напился. Ну и что?
   Остерман подался вперед.
   - Ты, вероятно, удивишься,  почему  я  вышел  из  дома  и  сижу  здесь  у
бассейна. Меня привела  сюда  какая-то  подсознательная  мысль,  что  ты  не
сможешь сегодня спать, как и я.
   - Ты меня заинтриговал.
   - Я не шучу. Нам пора поговорить.
   - О чем?
   Остерман поднялся и закурил. Немного помедлив, он спросил:
   - Что ты больше всего хочешь? Что ты хочешь для себя и для своей семьи?
   Таннер не поверил своим ушам: Остерман начал разговор самыми  банальными,
избитыми фразами. Однако Джон ответил так, будто воспринял вопрос всерьез.
   -  Покоя,  наверное...  покоя,  надежной  крыши  над   головой,   обычных
человеческих благ... Такой ответ ты ожидал услышать?
   - Я не о том. Все это у тебя есть, сейчас по крайней мере.
   - Тогда я тебя не понимаю...
   - Тебе никогда не приходило в голову, что ты уже давно лишен  возможности
выбирать? Что ты не живешь, а лишь выполняешь определенные функции?
   - По-моему, это естественно. Я с этим не спорю.
   - Ты и не сможешь спорить. Система не позволит тебе... Ты  умеешь  что-то
делать, ты этому научился и обречен заниматься этим до конца своих  дней.  И
спорить тут бесполезно.
   - Из меня не получился бы физик-ядерщик, а ты не годишься в нейрохирурги,
- пожал плечами Таннер.
   - Конечно, все относительно. Но то, что я  говорю,  не  просто  фантазии.
Всеми нами управляют силы, которые мы сами не  способны  контролировать.  Мы
достигли того возраста, когда человек становится профессионалом, но  в  этом
есть и дурное предзнаменование. Мы живем и  работаем  внутри  заданного  нам
круга; нам не дано переступить черту, даже оглянуться... А ты, боюсь, связан
еще больше, чем я. У меня, по крайней мере,  есть  возможность  выбрать,  на
какую тему писать очередную мыльную оперу, но все-таки  всего  лишь  мыльную
оперу и ничего больше... Мы задыхаемся.
   - Я - нет. Мне  не  на  что  пожаловаться.  Меня  в  моем  положении  все
устраивает.
   - Но у тебя же нет крепких  тылов!  У  тебя  ничего  нет!  И  не  пытайся
возражать мне. Ты даже еще  не  расплатился  за  это...  -  Остерман  сделал
выразительный жест рукой, указывая на бассейн, дом и двор Таннера.
   - Возможно, если речь идет о деньгах, ты прав. Но,  по-моему,  все  мы  в
таком положении...
   Остерман придвинул к себе стул и опустился на него. Внимательно  глядя  в
глаза Таннеру, он мягко заговорил:
   - Выход есть. Я с радостью помогу тебе. -  Он  помолчал  немного,  словно
подыскивая нужные слова, затем снова заговорил:
   - Джонни... - Остерман  отшвырнул  сигарету  и  опять  надолго  замолчал.
Таннер испугался, что Берни так и не решится начать.
   - Я слушаю. Продолжай.
   - Прежде мне нужны определенные... гарантии. Это очень важно. -  Остерман
теперь говорил торопливо, словно боялся не успеть.
   И вдруг в одном из окон вспыхнул свет. Они оба  резко  повернули  головы.
Это была спальня маленькой Дженет.
   - Что это? - с тревогой спросил Берни.
   - Дженет. Это  ее  комната.  Нам  наконец  удалось  добиться,  чтобы  она
включала свет, когда идет в ванную. Иначе она сбивает все  стоящие  на  пути
предметы, а мы все еще полчаса не можем за...  -  Он  не  договорил.  Воздух
прорезал леденящий душу крик. Кричал ребенок.
   Таннер вскочил на ноги и рванулся к дому. Крик не стихал. В  трех  других
окнах тоже вспыхнул свет. Берни Остерман  почти  догнал  Таннера  у  спальни
девочки. Они появились здесь первыми. Элис и Лейла еще  только  выходили  из
своих комнат.
   Джон изо всех сил ударил в дверь плечом, забыв  о  дверной  ручке.  Дверь
распахнулась, и четверо взрослых вбежали в комнату.
   Девочка стояла босиком в центре комнаты и истошно кричала.
   Ее любимый щенок лежал в большой луже  крови.  Голова  была  отделена  от
туловища.
   Джон Таннер схватил на руки дочь и выскочил с ней  в  коридор.  Сознанием
завладело ужасное зрелище обезглавленного трупа в роще и щенка с  отрезанной
головой в комнате дочери.
   "Обезглавленное тело значит террор" - так говорил один из агентов Фоссета
в мотеле Ховарда Джонсона.
   Он должен взять себя в руки. Должен.
   Таннер не помнил, как отдал дочь Элис. И только  теперь  он  увидел,  что
Элис качает дочь на руках,  тихо  шепча  ей  какие-то  слова  на  ухо,  а  в
нескольких футах от него плачет Реймонд, уткнувшись в грудь Берни Остермана.
И вдруг он отчетливо услышал слова Лейлы:
   - Я возьму Дженет, Эли. Иди к Джонни. Таннер злобно крикнул:
   - Если ты до нее дотронешься, я убью тебя! Ты слышишь, убью!
   - Джон! - в ужасе воскликнула Элис. - Что ты несешь!
   - Она же была рядом! Всего в нескольких шагах! Ты что, не понимаешь?  Она
была совсем рядом!
   Остерман бросился на Таннера и, отбросив его к стене,  сильно  ударил  по
щеке.
   - Эту собаку убили несколько часов тому назад! Опомнись! Несколько  часов
назад? Не может быть! Это произошло только  что.  Загорелся  свет,  и  щенку
отрубили голову. А  Лейла  была  рядом.  Всего  в  нескольких  шагах.  Берни
ладонями сжал ему виски.
   -  Мне  пришлось  ударить  тебя.  Прости.  У  тебя  начиналась  истерика.
Успокойся. Возьми себя в руки. Это ужасно... просто ужасно, я знаю.  У  меня
тоже есть дочь.
   Таннер попытался сосредоточиться. Он обвел глазами холл. Все смотрели  на
него, даже Реймонд, который все еще всхлипывал, прислонившись к косяку своей
двери.
   Джон высвободился из рук Остермана.
   - В доме кто-нибудь есть? -  Таннер  не  смог  сдержаться,  его  тревожил
вопрос: "Где были люди Фоссета? Где они были?"
   - О ком ты, дорогой? - Элис обняла его за плечи,  словно  боясь,  что  он
упадет.
   - Значит, никого, - еле слышно проговорил он.
   - Мы здесь. И сейчас позвоним в полицию. Прямо сейчас!  -  Берни  положил
руку Таннера на перила лестницы и потянул его вниз.
   "Что задумал Берни? Он же из "Омеги". И жена его из "Омеги". Зачем же  им
нужно звонить в полицию?" - лихорадочно соображал Таннер.
   - В полицию? Ты хочешь вызвать полицию?
   - Разумеется, если кто-то пошутил, то  более  отвратительной  шутки  я  в
жизни не видел. Я хочу, чтобы приехала полиция. А ты против?
   - Нет. Конечно, надо позвонить.
   Они вернулись в гостиную, и Остерман скомандовал:
   - Эли,  быстро  звони  в  полицию.  Если  не  знаешь  номера,  спроси  на
телефонной станции. - Он повернулся и вышел на кухню.
   "Где были люди Фоссета?"
   Элис сняла трубку. Но через мгновение стало ясно, что звонить  никуда  не
надо.
   Луч фонаря скользнул по стеклам и заплясал на стене гостиной. Это наконец
прибыли люди Фоссета.
   Раздался звонок в парадную дверь,  и  Таннер,  резко  вскочив  с  дивана,
бросился в холл.
   - ...Мы услышали крики и увидели, как  загорелся  свет  в  окнах.  Что-то
случилось?
   - Вы, как обычно, немного опоздали! - тихо произнес  Таннер.  -  Входите.
"Омега" уже побывала здесь.
   - Успокойтесь. - Дженкинс вошел в холл. За ним показался Макдермотт.
   Из кухни вышел Остерман.
   - Господи! Быстро вы, однако...
   - Ночной патруль, сэр, - пояснил Дженкинс.  -  Мы  увидели,  что  в  доме
зажегся свет и поднялась суматоха. В ночные часы такое случается редко.
   - Вы очень оперативны, спасибо...
   - Да, сэр. - Дженкинс кивнул и, не дослушав, прошен  в  гостиную.  -  Что
случилось, мистер Таннер? Вы можете рассказать  нам  здесь  или  предпочтете
поговорить наедине?
   - Здесь нет  никаких  секретов,  -  вмешался  Остерман,  не  дав  Таннеру
раскрыть рта. - Наверху, в первой спальне, справа по коридору, лежит  щенок.
Он мертв.
   - Да? - Дженкинс удивленно поднял брови и повернулся к Таннеру.
   - У него отрезана голова. Мы хотели бы знать, кто это сделал.
   - Понятно... -  протянул  Дженкинс.  -  Мы  позаботимся  об  этом.  -  Он
повернулся к Макдермотту:
   - Принеси брезент, Мак.
   - Сейчас. - Макдермотт вышел.
   - Могу я от вас позвонить?
   - Конечно.
   - Нужно поставить в известность капитана  Маколиффа.  Придется  позвонить
ему домой.
   Таннер опешил. Это дело не имеет никакого  отношения  полиции.  Ведь  это
"Омега"! Что Дженкинс делает? Зачем он звонит  Маколиффу?  Нужно  сейчас  же
связаться  с  Фоссетом.  Маколифф  -  обыкновенный  полицейский  офицер.  Он
подотчетен муниципальному совету Сэддл-Вэлли, а не правительству.
   - Вы считаете, это необходимо? В такой  поздний  час?  То  есть  я  хотел
сказать, что капитан Маколифф...
   Дженкинс резко повернулся к Таннеру и, глядя ему прямо в глаза, произнес:
   - Капитан Маколифф - шеф местной полиции. Он будет очень удивлен, если  я
не доложу ему об этом происшествии.
   Теперь Таннер все понял. За ними следит "Омега".  Звонок  Дженкинса  шефу
предназначается исключительно для Лейлы и Берни Остерман.
 
*** 
 
   Когда капитан Алберт Маколифф появился в доме  Таннеров,  он  сразу  взял
бразды правления в свои руки. Таннер молча наблюдал за тем, как тот уверенно
отдает  приказания  подчиненным.  Это  был  рослый  тучный  человек.  Из-под
застегнутого ворота форменной рубашки  выпирала  могучая  шея.  Его  длинные
мускулистые руки были до странности неподвижными. При ходьбе  они  безвольно
мотались по бокам - верный признак  того,  что  их  обладатель  долгие  годы
занимался  пешим  патрулированием,  время  от  времени  перекидывая  тяжелую
полицейскую дубинку из одной руки в другую.
   Маколифф перешел  сюда  из  нью-йоркской  полиции.  Несколько  лет  назад
городской совет пришел к выводу, что городу нужен надежный человек,  который
мог бы навести здесь порядок. А лучшей обороной во времена вседозволенности,
как известно, является нападение.
   Сэддл-Вэлли был нужен жестокий наемник. И они наняли расиста.
   - Итак, мистер Таннер, давайте по порядку.  Что  происходило  здесь  этой
ночью?
   - Мы... у нас была вечеринка. Собрались друзья.
   - Сколько человек?
   - Четыре супружеские пары. Всего восемь человек.
   - Вы вызывали прислугу?
   - Нет... нет, никого не вызывали.
   Маколифф бросил удивленный взгляд на Таннера и  отложил  в  сторону  свою
записную книжку.
   - У вас нет прислуги?
   - Нет.
   - А в течение дня миссис Таннер никого не приглашала помочь ей на  кухне?
Или во дворе?
   - Нет.
   - Вы уверены?
   - Спросите ее сами.
   Элис в этот момент наскоро готовила постели для детей.
   - Это может оказаться важным. Возможно,  пока  вы  были  на  работе,  она
приглашала кого-нибудь из негров или цветных.
   Таннер заметил, что Берни вздрогнул.
   - Я сегодня весь день был дома.
   - Хорошо...
   - Капитан... - Остерман сделал шаг  вперед.  -  Кто-то  проник  в  дом  и
зверски убил щенка. Это мог быть грабитель. Мистера и миссис Таннер пытались
ограбить в прошлую среду. Наверное, следует проверить...
   Он не успел договорить. Маколифф медленно повернул голову  и  смерил  его
взглядом, полным нескрываемого презрения.
   - Я займусь этим, мистер...  -  шеф  полиции  заглянул  в  свою  записную
книжку, - мистер Остерман. А сейчас мне хотелось  бы,  чтобы  мистер  Таннер
рассказал, что происходило здесь этой ночью. Я буду признателен вам, если вы
позволите ему сделать это. С вами я тоже поговорю, когда придет время.
   Таннер всячески старался  привлечь  внимание  Дженкинса,  но  тот  упорно
отводил глаза. Журналист никак не мог решить, о чем он должен говорить, или,
вернее, о чем он говорить не должен.
   - Ну что, мистер Таннер... - Маколифф опустился на стул и  снова  взял  в
руки записную книжку. - Начнем с  самого  утра.  И  не  забудьте  о  визитах
почтальона или посыльных из магазинов, если таковые были в течение дня.
   Таннер начал было  рассказывать,  но  в  этот  момент  со  второго  этажа
раздался громкий голос Макдермотта:
   - Капитан! Поднимитесь на минуту сюда! В комнату для гостей...
   Не говоря ни слова, Берни стал подниматься по лестнице впереди Маколиффа.
За ними последовала Лейла.
   Тут же Дженкинс приблизился к Таннеру и тихо заговорил:
   - У  меня  мало  времени.  Слушайте.  Ни  при  каких  обстоятельствах  не
упоминайте об "Омеге". Поняли? Ни слова! Я не мог предупредить  вас  раньше,
так как рядом все время были Остерманы.
   - Но почему? Ведь все ясно! Что же мне говорить? Почему  я  снова  должен
лгать?
   - Маколифф не из нашего ведомства. Ему ничего не  известно  о  проведении
операции. Расскажите правду о вечеринке. И все!
   - Вы хотите сказать, что он ни о чем не знает?
   - Да. Я же говорю вам, что его не информировали.
   - А как же люди вокруг дома? А патрули в роще?
   - Это не его люди... Если  вы  заговорите  об  этом,  он  решит,  что  вы
сумасшедший. И тогда Остерманы все поймут. Если вы сошлетесь на меня, я буду
все отрицать.
   - Вы что, не доверяете Маколиффу?
   - Дело не в этом. Он хороший полицейский, но у него мания  величия  -  он
мнит себя местным Наполеоном, поэтому мы  решили  не  использовать  его,  во
всяком случае открыто. Но он может  помочь  нам  в  силу  своего  служебного
положения. Попросите его выяснить, куда поехали Тримейны и Кардоуны.
   - Кардоун напился, Тримейн повез его домой.
   - Пусть выяснит, сразу же они отправились домой или нет. Маколифф обожает
снимать показания; он тут же уличит их, если они солгут.
   - Но каким образом я...
   - Сделайте  вид,  что  вы  волнуетесь  за  друзей.  Это  будет  выглядеть
естественно. И помните, развязка близка.
   В гостиную вернулся Маколифф. Макдермотт "по  ошибке"  принял  продольную
защелку на окне за следы взлома.
   - Продолжим, мистер Таннер. Значит, к вам приехали гости. И что  же  было
дальше?
   Джон Таннер, тщательно подбирая слова, описал события прошедшего вечера и
ночи. Спустившиеся сверху Лейла  и  Берни  Остерман  немного  дополнили  его
рассказ. Уложив детей в кабинете, Элис тоже пришла в гостиную, но не  смогла
ничего добавить.
   - Прекрасно, леди и джентльмены... - Маколифф встал со своего стула.
   - А остальных вы не собираетесь допрашивать? -  Таннер  тоже  поднялся  и
теперь стоял прямо напротив шефа полиции.
   - Я как раз хотел попросить разрешения воспользоваться  вашим  телефоном.
Мы должны предупредить их.
   - Разумеется.
   - Дженкинс, позвоните Кардоунам. Сначала я поговорю с ними.
   - Слушаюсь, сэр.
   - А как же Тримейны?
   - Всему свое время,  мистер  Таннер.  После  того  как  мы  побеседуем  с
Кардоунами, я обязательно повидаюсь и с ними.
   - Чтобы  они  не  успели  договориться  между  собой?  -  ехидно  спросил
Остерман.
   - Совершенно верно, мистер Остерман. Вы знакомы с нашими методами работы?
- Маколифф не скрывал, что Берни его раздражает.
   - Я каждую неделю сочиняю полицейские отчеты и инструкции...
   - Мой муж пишет сценарии для телевидения и кино, - пояснила Лейла.
   - Капитан... - окликнул  Дженкинс  Маколиффа.  -  У  Кардоунов  никто  не
отвечает.
   - Звони Тримейнам.
   Все в  комнате  в  напряженном  молчании  ждали,  пока  Дженкинс  наберет
очередной номер. Быстро переговорив с кем-то, Дженкинс положил трубку.
   - Та же картина, капитан. Дочь Тримейнов говорит, что их тоже нет дома.
 
*** 
 
   Джон и Элис молча сидели в гостиной. Остерманы поднялись к  себе  наверх.
Полицейские уехали на поиски пропавших Кардоунов и Тримейнов.
   И у Джона и у Элис было тяжело на сердце. Элис уже решила для  себя,  кто
убил щенка. Джона же мучила  мысль,  что  теперь  "Омега"  предупреждает  не
Фоссета, а его, Таннера, или все-таки Берни.
   - Это сделал Дик, да? - наконец заговорила Элис.
   - Дик? - рассеянно переспросил Таннер.
   - Он угрожал мне. Он зашел на кухню и угрожал мне.
   - Угрожал? - опять переспросил Таннер. В голове его застучало... Если это
так, то почему люди Фоссета не появились раньше? - Когда? Как угрожал?
   - Когда они уже собрались уезжать... То есть я не хочу  сказать,  что  он
угрожал лично мне, - сбивчиво объясняла Элис, - он говорил вообще, обо  всех
нас.
   - Что он сказал? - Таннер надеялся,  что  люди  Фоссета  слышат  его.  Он
напомнит им об этом позднее.
   - Он сказал, что ты не имеешь права  судить  не  разобравшись  и  что  ты
должен сначала попытаться понять...
   - Что еще?
   - Он сказал... что все люди притворяются... Да, он  так  и  сказал...  Он
советовал мне помнить, что на самом деле люди не всегда таковы,  какими  они
нам кажутся. Просто одни умеют притворяться лучше, а другие - хуже.
   - Но где же здесь угроза, Эли? Может быть, он говорил о чем-то другом?..
   Элис пожала плечами. Затем со вздохом добавила:
   - Должно быть, эта баснословная сумма...
   - О чем ты?
   - О том деле, в которое Джо и Дика втянул Джим Лумис и которое ты  взялся
расследовать.
   "О Господи, - подумал Таннер, - все смешалось, правда и вымысел". Он  уже
успел позабыть о своей маленькой лжи.
   - Да, оно сулит крупные барыши, - торопливо  подтвердил  он,  боясь,  что
Элис все же поймет, что деньги - недостаточный мотив. Он решил упредить  ее.
- Тут дело не только в деньгах. Пострадала бы  их  репутация.  После  такого
скандала им никогда не отмыться.
   Элис безучастно смотрела на единственную горящую в комнате лампу.
   - Тогда наверху ты... подумал, что это сделала Лейла.
   - Я ошибся.
   - Но ведь ее комната и в самом деле напротив...
   - Это не имеет значения. Мы обсуждали  такую  возможность  с  Маколиффом.
Кровь на полу свернулась и уже почти засохла... Щенка убили несколько  часов
назад.
   -  Наверное,  ты  прав,  -  проговорила  Эли  и  вспомнила,   как   Лейла
подслушивала их разговор с Тримейном.
   Часы на камине показывали двадцать минут шестого. Они решили, что лягут в
гостиной, напротив кабинета, где спали дети.
   В половине шестого раздался  телефонный  звонок.  Маколифф  сообщил,  что
полиция не нашла Тримейнов и Кардоунов. Он сказал, что собирается заявить об
их исчезновении и объявить розыск.
   -  Может  быть,  они  просто  решили  поехать  в  Нью-Йорк?  -   высказал
предположение Таннер. - Или заехали в один  из  местных  ночных  баров...  -
Мысль его лихорадочно работала. Если будет объявлен розыск, "Омега" затаится
и весь это