дящие в нее, находятся в  постоянной  готовности.  Они
действуют быстро и профессионально. Вряд  ли,  вступив  в  противоборство  с
ними, вы сумеете победить. Ни у вас, ни у вашей семьи нет шансов на  победу.
Мы признали нашу ошибку. Других ошибок мы не допустим.
   Таннер прекрасно понимал, что Фоссет прав. Если теперь он останется  один
на один с "Омегой", у него просто не хватит сил противостоять им.
   - Вы не шутите?
   - А вы бы стали шутить, когда вокруг вас минное поле?
   - Вряд ли... То, что произошло сегодня днем... что это может означать?
   - Вас запугивают... те, кто сделал это,  не  оставили  следов.  Когда  мы
поняли, что произошло, то сразу же имитировали ограбление, забрав кое-что из
вашего имущества  -  ценные  вещи,  драгоценности.  Вы  получите  их,  когда
операция закончится. Так все будет выглядеть более правдоподобно.
   - Значит, вы рассчитываете, что я соглашусь с вашей версией?
   - Конечно. Это самое разумное для вас решение.
   - Да... наверное.
   Таннер полез в карман за сигаретами. Зазвонил телефон,  и  Фоссет  быстро
поднял трубку. Он негромко переговорил с кем-то, затем повернулся к Таннеру.
   - Ваша семья уже  дома.  С  ними  все  в  порядке.  Там  сейчас  работают
несколько наших  людей  -  наводят  порядок  после  "ограбления",  разбирают
вещи...  Они   сделают   вид,   что   пытаются   найти   отпечатки   пальцев
злоумышленников, но, как вы понимаете, выяснится, что преступники работали в
перчатках. Вашей жене сказали, что вы  сейчас  в  управлении  полиции  даете
показания.
   - Понятно...
   - Хотите, чтобы мы отвезли вас домой?
   - Нет... Нет, не хочу. Хотя думаю, от присутствия ваших людей мне в любом
случае не избавиться.
   - Это делается исключительно из  соображений  вашей  же  безопасности,  -
холодно сказал Фоссет.
 
*** 
 
   Таннер зашел в "Виллидж-паб" -  самый  популярный  бар  Сэддл-Вэлли  -  и
позвонил Тримейнам.
   - Джинни? Это Джон. Мне нужно поговорить с Диком. Он дома?
   - Джон Таннер?
   Почему она переспросила? Почему так странно произнесла его  фамилию?  Она
ведь знает его голос.
   - Да. Дик дома?
   - Нет... Конечно нет. Он на работе. А что случилось?
   - Так, ничего серьезного...
   - Ты не можешь мне сказать?
   - Мне просто нужно посоветоваться с ним как с юристом. Попробую позвонить
ему в офис. Пока.
   Таннер чувствовал, что  сыграл  плохо.  Все  получилось  натянуто.  Но  и
Вирджиния Тримейн явно не справилась с ролью.
   Таннер набрал номер нью-йоркской конторы Тримейна...
   - Сожалею, мистер Таннер, но мистера Тримейна сейчас нет. У  него  важная
встреча.
   - Мне нужно срочно переговорить с ним. Как с ним можно связаться?
   Секретарша  Тримейна  нехотя  назвала  номер.   Таннер   снова   принялся
накручивать диск...
   - К сожалению, мистера Тримейна у нас нет.
   - Но в его офисе мне сказали, что он уехал к вам.
   - Он позвонил сегодня утром и отменил встречу. Мне очень жаль, сэр...
   Таннер повесил трубку. Затем, немного помедлив, он позвонил Кардоунам...
   - Папа и мама уехала еще утром, дядя Джон. Сказали,  что  вернутся  после
обеда. Сказать, чтобы они позвонили вам?
   - Нет... нет. Это не обязательно.
   Внутри у него похолодело. Он вызвал междугородную, назвал адрес и  номер,
и вскоре за три тысячи миль от Сэддл-Вэлли в Беверли-Хиллз зазвонил телефон.
   - Резиденция Остерманов.
   - Можно мистера Остермана?
   - Его нет. Кто его спрашивает?
   - А миссис Остерман дома?
   - Нет.
   - Когда они будут?
   - Обещали вернуться на следующей неделе. А кто звонит?
   - Моя фамилия Кардоун. Джозеф Кардоун.
   - Кар-до-ун...
   - Верно. Давно они уехали?
   - Вчера вечером. Они вылетели в Нью-Йорк десятичасовым рейсом.
   Джон Таннер повесил трубку. Значит, Остерманы в  Нью-Йорке!  Уже  сегодня
утром они были там.
   Тримейны, Кардоуны, Остерманы.
   Все здесь, поблизости. И все скрываются.
   Неужели правда, что они  члены  "Омеги"?  Теперь  слова  Фоссета  уже  не
казались Таннеру абсурдом.
 
Четверг, три часа утра 
 
   К тому времени, когда Таннер вернулся домой, в комнатах был  восстановлен
относительный порядок, но следы деятельности "грабителей"  были  еще  видны.
Стулья стояли не на своих местах, ковры сбиты. Торшер  сдвинут  от  стены  к
центру комнаты. Настольная лампа, книги, вещи, бумаги  загромождали  стол  в
гостиной. Женщина, которая вместе с Элис  убирала  в  доме,  еще  не  успела
расставить все по местам.
   Элис рассказала ему, как им  помогали  полицейские.  Если  она  что-то  и
заподозрила, то не подала виду.
   Впрочем, Элис Маккол еще в  детстве  пришлось  столкнуться  с  различными
проявлениями насилия. Присутствие в доме полицейских не было для нее  чем-то
необычным, поэтому ее реакция оказалась очень взвешенной.
   Иным было состояние ее мужа. Он оказался не готов к отведенной ему  роли.
Вторую ночь он не мог заснуть. Он смотрел на телефон, на часы,  на  стоявший
рядом приемник. Было уже половина третьего, а он  так  и  не  сомкнул  глаз.
Мысли его лихорадочно крутились вокруг единственного слова - "Омега".
   Он попытался закрыть глаза.
   "Нет, все равно не заснуть. Нужно встать, - сказал он себе.  -  Встать  и
пройтись по дому. Может быть, что-нибудь съесть, почитать,  покурить.  Любым
способом отвлечься от навязчивых мыслей".
   Перед тем как пойти спать, они с Элис выпили несколько рюмок бренди.  Для
Элис этого было достаточно, она  уснула  почти  сразу:  сказались  пережитые
волнения и усталость.
   Таннер поднялся с постели и спустился вниз.  Он  походил  по  дому,  доел
остатки дыни в кухне, просмотрел старые газеты в коридоре, полистал  журналы
в гостиной. Затем пошел в гараж. Там еще чувствовался слабый  -  теперь  уже
едва ощутимый - запах газа, которым  отравили  его  жену  и  детей.  Постояв
немного, он развернулся и возвратился назад, в дом, забыв  погасить  свет  в
гараже.
   Докурив сигарету, Таннер заметил,  что  пачка  пуста  и  огляделся.  Джон
помнил, что где-то в кабинете был целый блок. Ему не хотелось больше курить,
он сделал это чисто автоматически. Когда он  выдвинул  верхний  ящик  стола,
раздавшийся рядом шум заставил его поднять глаза. В окно кабинета постучали,
и слабый луч фонарика замелькал по стеклу.
   - Это я, Дженкинс,  мистер  Таннер,  -  раздался  приглушенный  голос.  -
Подойдите к двери, ведущей во двор.
   Облегченно вздохнув, Таннер кивнул  темному  силуэту  по  другую  сторону
окна.
   - Задвижка на двери почему-то сорвана, - пояснил Дженкинс,  когда  Таннер
вышел во двор. - Мы не знаем, как и когда это случилось.
   - Это я сорвал. Что вы здесь делаете?
   - Следим, чтобы не повторилось то, что произошло днем. Нас  тут  четверо.
Мы подумали, чем это вы занимаетесь среди ночи. Во всех окнах первого  этажа
свет. И в гараже тоже. Что-нибудь случилось? Вам никто не звонил?
   - А если бы кто-нибудь звонил, разве вы об этом не знали бы?
   Дженкинс улыбнулся и вошел в дом.
   - Мы должны знать обо всем, но вы сами понимаете, никто не застрахован от
случайных накладок.
   - Пожалуй. Хотите чашку кофе?
   - Только если вы приготовите на всех четверых. Парни  не  могут  оставить
пост.
   - Конечно. - Таннер налил воды в чайник. - Растворимый устроит?
   - Вполне. Спасибо... - Дженкинс сел за кухонный стол,  передвинув  кобуру
большого полицейского кольта. Он внимательно  посмотрел  на  Таннера,  затем
огляделся по сторонам.
   - Я рад, что вы рядом, - помолчав, признался Таннер. - Я очень ценю  это,
поверьте. Конечно, я понимаю, что это ваша работа...
   - Не только работа. Мы все озабочены и... сочувствуем вам.
   - Спасибо. У вас есть жена, дети?
   - Нет, сэр.
   - А мне казалось, что вы женаты.
   - Женат мой напарник Макдермотт.
   - Ах да... вы поступили сюда на службу года два назад, да?
   - Около того.
   Таннер отвернулся от плиты и взглянул прямо в лицо Дженкинсу.
   - Вы - один из них?
   - Простите...
   - Я спрашиваю, вы один из них? Вчера днем вы  произнесли  слово  "Омега".
Значит, вы - человек Фоссета?
   - Меня просто проинструктировали относительно  того,  что  я  должен  вам
говорить. Хотя, разумеется, я встречался с мистером Фоссетом.
   - Но ведь вы не просто провинциальный полицейский, разве не так?
   Дженкинс не успел ответить. Снаружи раздался душераздирающий крик, и  они
оба вздрогнули. Им обоим уже доводилось  раньше  слышать,  как  кричат  люди
перед смертью: Танжеру - во Франции, Дженкинсу - у  реки  Ялу.  Поэтому  они
одновременно вскочили со своих мест. Дженкинс бросился к двери,  ведущей  во
двор. Таннер последовал за ним. Из темноты возникли еще две фигуры.
   - Это Фергюссон! Фергюссон! - хриплым голосом повторяли оба  полицейских.
Дженкинс обогнул бассейн и бросился к роще, начинавшейся прямо  за  участком
Таннера. Журналист, спотыкаясь, бежал за  ним,  изо  всех  сил  стараясь  не
отстать.
   ...Изуродованное тело лежало на куче травы. Голова была отрезана. Мертвые
глаза почти вылезли из орбит.
   - Остановитесь, мистер Таннер! Не  подходите!  Не  смотрите!  -  Дженкинс
схватил оцепеневшего Таннера за плечи, пытаясь оттеснить его от  трупа.  Два
охранника, держа наготове пистолеты, скрылись в глубине рощи.
   Таннера мутило. У него подкашивались ноги, и он, зашатавшись,  рухнул  на
землю. Никогда раньше он не испытывал такого дикого ужаса.
   - Послушайте меня, - прошептал Дженкинс,  опускаясь  на  колени  рядом  с
Джоном, которого била нервная дрожь. - Этот труп предназначен не  для  того,
чтобы его увидели вы. У этой игры свои законы, свои правила, которые  хорошо
известны профессионалам. Эта смерть -  знак  для  Фоссета.  И  вся  кровавая
трагедия разыграна не для вас, а для него.
 
*** 
 
   Тело положили на брезент; двое мужчин подняли  его  и  унесли  прочь.  Их
движения были точны и спокойны.
   - Ваша жена еще спит,  -  раздался  сзади  тихий  голос  Фоссета.  -  Это
хорошо... Мальчик проснулся и спустился вниз. Макдермотт сказал ему, что  вы
готовили кофе для охранников.
   ...Таннер сидел на траве у дальнего конца бассейна, пытаясь прийти в себя
после событий последнего часа. Фоссет и Дженкинс стояли над ним.
   - Боже мой, как это могло случиться? - Он посмотрел в  ту  сторону,  куда
охранники унесли труп, и голос его сорвался. Фоссет присел рядом.
   - На него напали сзади, из-за изгороди.
   Таннер нахмурил брови.
   - Сзади?
   - Да. Это был кто-то хорошо знавший лес за вашим домом.
   В глазах Фоссета читался невысказанный упрек.
   - В этом виноват я, да?
   - Возможно... Дженкинс оставил свой  пост.  Его  участок  был  смежным...
Зачем вы спустились вниз? Почему во всех окнах первого этажа горел свет?
   - Я не мог заснуть. Решил встать и пройтись по дому.
   - Свет горел и в гараже. Что вы делали в гараже?
   - Я... я не помню. Кажется, вспоминал о том, что произошло днем.
   - Вы не выключили свет в гараже... Я могу понять, что человек нервничает,
встает с постели и спускается вниз - покурить или выпить. Это я могу понять.
Но зачем нужно идти в гараж и оставлять там  зажженным  свет?..  Вы  куда-то
собираетесь, мистер Таннер? - неожиданно спросил Фоссет.
   Таннер вздрогнул.
   - Собираюсь?.. Нет. Нет, конечно нет. Куда я могу собираться?
   Фоссет посмотрел на Дженкинса, который пристально  следил  за  выражением
лица Таннера при  тусклом  свете,  падающем  из  окон  первого  этажа.  Чуть
помедлив, Дженкинс спросил:
   - Вы действительно никуда не собирались?
   - Господи!.. Вы что, решили, что я собирался сбежать,  и  пришли  в  дом,
чтобы остановить меня?
   - Говорите, пожалуйста, тише. - Фоссет поднялся.
   - Неужели вы подумали, что я могу это сделать? Неужели вы готовы хоть  на
минуту допустить, что я оставлю семью?
   - Вы могли взять семью с собой, - пожал плечами Дженкинс.
   - О Господи! Вот, значит, почему вы подошли к окну,  почему  вы  оставили
свой...  -  Таннер  не  договорил,  озаренный  внезапной  догадкой.  Тошнота
подступила к горлу, его едва не вырвало. Он поднял глаза на  стоявших  перед
ним мужчин:
   - Господи, неужели?..
   - Не казните себя. Не исключено,  что  это  все  равно  произошло  бы,  -
спокойно сказал Фоссет. - Возможно, эта смерть была запланирована, хотя пока
ничего нельзя сказать наверняка. В любом случае, вы должны понять, что  вели
себя не правильно. То, что вы делали, не  поддается  объяснению.  Вы  должны
следить за тем, что вы говорите, как действуете... никогда не  забывайте  об
этом. Никогда.
   Таннер с трудом поднялся на ноги.
   - Вы должны все отменить. Так не может продолжаться.
   - Отменить? Теперь, когда один из моих людей убит? В этом случае вас тоже
убьют. Вас и вашу семью.
   Таннер заметил мелькнувший в глазах разведчика недобрый огонек. Спорить с
такими людьми было бесполезно. Они всегда оказывались правы.
   - Вы проверили, где находятся Кардоуны, Тримейны и Остерманы?
   - Да, проверили.
   - Где они?
   - Кардоуны дома. Тримейн остался ночевать в Нью-Йорке, жена его здесь.
   - А Остерманы?
   - Я обо всем расскажу вам, как только вы войдете в дом. Мы удвоим охрану.
   - Говорите сейчас. Где Остерманы? Они в Калифорнии?
   - Вы прекрасно знаете, что нет. Вы же звонили им  днем,  в  четыре  сорок
шесть...
   - Тогда где же они?
   Фоссет посмотрел на него и просто ответил:
   - Они, наверное, остановились в каком-нибудь отеле под чужим  именем.  Мы
знаем, что они находятся недалеко от Нью-Йорка. Мы найдем их.
   - Выходит, это мог быть Остерман?
   - Мог. Вернитесь, пожалуйста, в дом. И не волнуйтесь. Теперь вас охраняет
целая армия.
   В другой обстановке Джона покоробил бы снисходительный  тон  Фоссета,  но
сейчас он почти не слышал его.
   Таннер снова взглянул туда,  где  был  убит  один  из  людей  Фоссета,  и
содрогнулся - зверское убийство произошло  рядом  с  его  домом.  Он  кивнул
стоявшим рядом мужчинам  и  медленно  направился  к  дому,  чувствуя  внутри
отвратительную пустоту.
   - Это правда? - спросил  Дженкинс,  повернувшись  к  Фоссету.  -  Тримейн
действительно в Нью-Йорке?
   - Да. Он крепко выпил и снял номер в "Билтморе".
   - Кто-нибудь проверял,  был  ли  он  в  номере  ночью?  Проводив  глазами
Таннера,  который  скрылся  в  дверях  своего  дома,  Фоссет  повернулся   к
Дженкинсу:
   - Да, проверяли. Немного раньше. Наш человек  сообщил,  что  он  вошел  -
точнее ввалился - в свою комнату около полуночи. Мы приказали нашему  агенту
вернуться в отель утром около семи и продолжить наблюдение за  Тримейном.  А
что вас беспокоит?
   - Я пока не уверен... Возможно, что-то прояснится, если  мы  перепроверим
Кардоунов.
   - Но вы же проверяли. Он был дома.
   - Мы решили, что он дома, потому что до сих пор у нас не  было  оснований
полагать иначе, - задумчиво сказал Дженкинс.
   - Объясните, что вы имеете в виду?
   - У Кардоунов вечером были гости. Три супружеские пары. Все они  приехали
на машине с нью-йоркским номером. С поста наблюдения сообщили, что  гости  в
спешке уехали около половины первого... Я вдруг подумал,  что,  может  быть,
Кардоун тоже сел в ту машину. Было темно. Он мог сделать это незаметно.
   - Что ж, давайте проверим. Обоих.  С  "Билтмором"  проблем  не  будет.  А
Кардоуну придется устроить еще один звонок от да Винчи.
   Через восемнадцать минут оба сотрудника ЦРУ сидели в машине в  нескольких
сотнях ярдов от дома Таннера. Сообщение по радио не заставило себя ждать.
   - Докладываем о результатах проверки, мистер Фоссет. Звонок от  да  Винчи
ничего не дал. Миссис Кардоун сказала, что муж плохо себя чувствует - спит в
гостиной, и  она  не  хочет  его  будить.  Потом  она  повесила  трубку.  Из
"Билтмора" сообщили, что в комнате десять двадцать один никого нет.  Тримейн
даже не ложился.
   - Спасибо, Нью-Йорк, - сказал Лоренс Фоссет и нажал на кнопку "выкл.". Он
посмотрел на Дженкинса. - Вы можете  представить,  что  такой  человек,  как
Кардоун, не отвечает на звонок в половине пятого утра?
   - Значит, его нет на месте!
   - Ни его, ни Тримейна.
 
Четверг, шесть сорок утра 
 
   Фоссет позвонил Таннеру и посоветовал не ходить в четверг на работу. Но и
без того никакая сила не смогла бы вытащить Джона  из  дома.  Фоссет  обещал
встретиться с ним утром. Нужно было окончательно обсудить  план  обеспечения
безопасности семьи Таннера.
   Натянув защитного цвета брюки и захватив с  собой  рубашку  и  кроссовки,
Таннер спустился вниз. В кухне он взглянул на часы: двадцать минут седьмого.
Дети проспят еще часа полтора.  Эли,  если  повезет,  проснется  в  половине
десятого или в десять. Сколько человек  может  быть  сейчас  внизу,  подумал
Таннер. Фоссет сказал, что и дом охраняет целая армия,  но  чем  они  смогут
помочь, если "Омега" приговорит его  к  смерти?  Ведь  не  помогли  же  тому
несчастному, которого убили в лесу в половине четвертого утра? Слишком много
случайностей в течение одного дня. Фоссет  должен  это  понять.  Дело  зашло
слишком  далеко.  А  если  то,  что  сначала  показалось  Джону  нелепостью,
соответствует действительности? Если  Остерманы,  Кардоуны  или  Тримейны  в
самом деле сотрудничают с "Омегой", то он, Таннер, не сможет  так  запросто,
как ни в чем не бывало, встретить их у своего порога. Это абсурд!
   Он подошел к двери, ведущей из кухни во двор, и осторожно открыл  ее.  Он
пойдет по направлению к  лесу,  пока  не  встретит  кого-нибудь.  Он  найдет
Фоссета.
   - Доброе утро! - Дженкинс сидел на земле у опушки рощи. Под  глазами  его
были темные круги - он не спал этой ночью.
   - Здравствуйте. Вам так и не удалось отдохнуть?
   - Меня сменят в восемь. Я не устал. А как вы? У вас измученный вид.
   - Послушайте, я хочу видеть Фоссета. Мне нужно поговорить с ним до  того,
как он начнет строить новые планы. Полицейский взглянул на часы.
   - Он собирался позвонить вам, после того как мы сообщим, что  вы  встали.
Думаю, он не рассчитывал, что вы подниметесь так рано.  Может  быть,  это  и
хорошо. Подождите секунду... - Дженкинс отошел на несколько метров  в  глубь
рощи и тут же вернулся с рацией в брезентовом футляре на ремне.
   - Идемте. Мы поедем к нему прямо сейчас.
   - Мне бы не хотелось покидать семью даже  на  время,  почему  бы  ему  не
прийти сюда?
   - Успокойтесь... Никто не сможет даже приблизиться к вашему дому.
   Дженкинс перебросил футляр с  рацией  через  плечо  и  повел  Таннера  по
свежевытоптанной тропе через рощицу. Через каждые тридцать - сорок футов  им
попадались вооруженные люди  -  сидящие,  стоящие  на  коленях,  лежащие  на
животе. Невидимые со стороны, они внимательно следили за  его  домом.  Когда
Дженкинс и Таннер приближались к ним, те сразу  доставали  оружие.  Дженкинс
отдал рацию последнему наблюдателю с восточного фланга и попросил:
   - Сообщите Фоссету, что мы едем к нему.
 
*** 
 
   - Нашего агента убили потому,  что  убийца  был  уверен:  тот  может  его
опознать впоследствии. А допустить  этого  они  не  имели  права.  -  Фоссет
мелкими глотками пил кофе из чашки, внимательно глядя на Таннера. - И  кроме
того, это можно считать предупреждением. Но не для вас. Вас оно не касается.
   - Но его убили в  пятидесяти  ярдах  от  моего  дома.  Это  не  может  не
затрагивать меня.
   - Ну, хорошо... Постарайтесь понять. К этому  моменту  они  уже  получили
информацию, что вы обычный тележурналист и ничего более.  Теперь  они  точно
стервятники будут кружить друг над другом, не зная точно, кто же враг и есть
ли у него сообщник или помощники... Убийца - конечно член их  организации  -
наблюдал за домом. Он столкнулся с нашим агентом, и ему не оставалось ничего
иного, как убить его. Пусть даже он не был с ним знаком и никогда раньше его
не видел. Единственное, в чем убийца был уверен, так это в том, что тот, кто
установил наблюдение за вами, будет обеспокоен молчанием своего агента и его
труп очень скоро обнаружат. Это убийство - своего рода предостережение...
   - Это лишь ваши догадки, - раздраженно прервал Фоссета Джон.