Никакой сенсации.
   - Не скромничай.
   - Я не скромничаю. Я тогда хорошо поработал и едва не получил  Пулитцера.
Собственно, репортажи из Сан-Диего стали трамплином для меня.
   - Да...  Ладно.  Давай  не  будем  ходить  вокруг  да  около.  Ты  сейчас
занимаешься чем-то, что задевает меня?
   - Нет. Во всяком случае, я ни о чем  таком  не  знаю...  Я  сказал  Берни
правду: у меня в подчинении семьдесят с лишним репортеров, которые  отвечают
за сбор информации. Я не требую у них ежедневных отчетов.
   - Ты хочешь сказать, что совершенно не в курсе того, чем они занимаются?
   - Я поступаю хитрее, -  со  смехом  ответил  Таннер.  -  Я  утверждаю  их
расходный лист. Никто не получит денег без моего одобрения.
   Тримейн выпрямился.
   - Послушай, давай начистоту... Джинни вернулась в дом полчаса назад  и...
Знаешь, мы с ней вместе уже шестнадцать лет,  и  я  ее  хорошо  знаю...  Она
вернулась заплаканная. Она разговаривала здесь с тобой. Я хочу знать, почему
она плакала.
   - Я не могу тебе ответить.
   - Нет, уж ответь!.. Ты мне завидуешь, потому что  я  больше  зарабатываю,
да?
   - Ничего подобного...
   - Да я же знаю! Думаешь, я не слыхал, как Элис тебя пилила? И теперь  вот
ты словно невзначай  обронил,  что  никто  ничего  не  получает  без  твоего
одобрения. Ты об этом сказал моей жене? Мне что, спросить у нее самой?  Жена
не может давать показания. Ты предупреждаешь нас? Чего ты от нас хочешь?
   -  Остановись!  Ты,  видно,  влез  в  какую-нибудь  дерьмовую  историю  и
становишься параноиком. В какую? Ты собираешься со мной поделиться?
   - Нет! Нет! Скажи, почему она плакала?
   - Спроси ее сам!
   Тримейн отвернулся, и Джон Таннер увидел, как плечи адвоката затряслись.
   - Мы знакомы много лет, но ты никогда не понимал меня... нельзя судить  о
человеке, если не знаешь, что он на самом деле из себя представляет.
   "И Тримейн признался. Конечно, они с Джинни  работают  в  паре.  Они  оба
входят в "Омегу".
   Но Тримейн снова заговорил, и этот вывод рассыпался сам собой.
   - Конечно, я не безгрешен. -  Он  снова  повернулся.  На  лице  его  было
написано страдание. - Я это знаю. Но я  всегда  действую  в  рамках  закона.
Такова система. Мне она может не нравиться, но я подчиняюсь ей!
   Таннер подумал, что сказал бы  Фоссет,  услышь  он  это  признание.  Джон
чувствовал искренность Тримейна, но что он мог ему ответить?
   - Пойдем в дом. Тебе нужно выпить. Да и мне тоже.
 
*** 
 
   Элис нажала на переключатель усилителя под подоконником в гостиной, чтобы
музыка была слышна во дворе. Все гости сейчас собрались около бассейна. Даже
ее муж и Дик Тримейн встали наконец из-за кухонного стола. Они просидели там
минут двадцать, к немалому удивлению Элис, почти не разговаривая.
   - Ах вот вы где, миледи! -  раздался  за  ее  спиной  громкий  голос  Джо
Кардоуна.
   Элис сразу напряглась. Кардоун стоял в дверях, ведущих  в  холл.  На  нем
были только плавки. В могучем  торсе  Джо  было  что-то  отвратительное.  По
сравнению  с  Кардоуном  все  окружающие   предметы   казались   мелкими   и
незначительными.
   - У вас кончился лед, и я позвонил, чтобы привезли еще.
   - Так поздно?
   - Это лучше, чем ехать за ним самим.
   - Кому ты позвонил?
   - Руди из винного магазина.
   - Но магазин давно закрыт.
   Кардоун, пошатываясь, приблизился к Элис.
   - Я позвонил ему домой, он еще не  ложился...  Он  иногда  оказывает  мне
маленькие услуги. Я велел ему оставить пару брусков льда у парадного, а счет
прислать мне.
   - Этого можно было и не делать... Я имею в виду счет.
   - Разве я не знаю, что у вас нет лишних денег?
   - Позволь... - Элис прошла в другой конец комнаты, чтобы  не  чувствовать
сильного запаха спиртного, исходившего от Джо. Он последовал за ней.
   - Ты подумала над моим предложением?
   - Спасибо за щедрость, Джо, но мы не нуждаемся в финансовой помощи.
   - Так сказал Джон?
   - Нет, но он сказал бы именно так.
   - Выходит, ты не говорила с ним? - Было видно, что Кардоун разочарован.
   - Нет.
   - Элис! - Кардоун мягко взял ее за  руку.  Элис  инстинктивно  попыталась
вырваться, но тщетно. Во взгляде Джо не было  враждебности,  лишь  искреннее
участие, однако пальцы его сильно, до боли, сжимали ее руку.
   - Я сегодня немного перебрал, но не думай, что я говорю это спьяну... Мне
в жизни крупно повезло: сейчас деньги сами текут ко мне. Это  не  стоит  мне
никакого труда -  честное  слово.  Говоря  откровенно,  я  иногда  испытываю
чувство вины. Понимаешь, о чем я? Я очень  ценю  Джонни.  Я  восхищаюсь  им,
потому что он... пашет. Он вкалывает. А я нет. Я только беру.  Я  никому  не
причиняю вреда, я просто беру. И вы сделаете  доброе  дело,  если  позволите
мне... отдать. Ну, просто так, для разнообразия.
   Джо резко отпустил ее руку, и Элис от неожиданности безвольно уронила ее.
На мгновение она смутилась и в замешательстве нахмурила брови.
   - Но почему ты вдруг решил что-то давать нам? С чего ты взял,  что  мы  в
этом нуждаемся?
   Кардоун тяжело опустился на подлокотник дивана.
   - Я же не слепой и не глухой. Люди говорят...
   - О нас? О том, что у нас нет денег?
   - Ну, что-то в этом роде...
   - Но это не правда! Это просто ерунда!
   - Тогда давай подойдем с другого конца.  Три  года  назад,  когда  Дик  с
Джинни, Берни с Лейлой и мы отправились на горнолыжный курорт в Гштаад, ты и
Джонни не захотели поехать с нами. Верно?
   Элис нерешительно кивнула, тщетно пытаясь уловить ход мыслей Джо.
   - Да, помню. Мы тогда решили, что лучше свозить детей в Нассо.
   - И вот теперь Джон очень интересуется Швейцарией, так?  -  прищурившись,
закончил Джо и слегка пошатнулся.
   - Я, во всяком случае, об этом ничего не  знаю.  Он  мне  никогда  ничего
такого не говорил.
   - Ну, может быть, не Швейцарией, а Италией. Может  быть,  его  интересует
Сицилия, а?
   - Я тебя не понимаю...
   Кардоун, поднявшись с дивана, сильно качнулся, но устоял на ногах.
   - Ведь мы с вами не такие уж разные люди, так? Я хочу  сказать,  что  все
то, что мы сейчас имеем, нам никто не подносил на  блюдечке.  Мы  заработали
это своим горбом, ползая каждый в своей грязи...
   - По-моему, это оскорбление.
   - Прости. Я не хотел никого обидеть. Я хочу быть  честным,  а  для  этого
надо вернуться к началу... к самым истокам.
   - Ты пьян.
   - Разумеется. Я пьян и расстроен. Сочетание не самое удачное...  Поговори
с Джоном.  Скажи  ему,  что  мы  могли  бы  встретиться  с  ним  завтра  или
послезавтра. Скажи ему, чтобы он не беспокоился насчет Швейцарии или Италии,
ладно? Скажи ему, что, как бы там все ни повернулось, я чист, и что я уважаю
тех, кто вкалывает, и что я никому не приношу вреда... Скажи, что я заплачу.
   Кардоун  неуклюже  шагнул  к  Элис,  взял  ее  левую  руку,  несмотря  на
сопротивление, поднес к губам и, закрыв глаза, благоговейно поцеловал.  Элис
и раньше доводилось бывать свидетельницей таких сцен. Она с детства помнила,
как фанатичные почитатели ее отца делали то же самое. Затем  Джо  повернулся
и, пошатываясь, вышел в коридор.
   Элис  вдруг  почувствовала,  что  за  ней  наблюдают.  Она  обернулась  и
похолодела. На лужайке футах в шести от окна стояла Бетти  Кардоун  в  белом
купальнике, освещенная сине-зеленым светом фонарей у бассейна.
   Элис поняла, что Бетти видела все, что произошло между ней  и  Джо.  Жена
Кардоуна пристально смотрела на Эли, и ее взгляд был жестким и враждебным.
 
*** 
 
   Звонкий голос молодого Синатры  наполнял  теплый  ночной  воздух.  Четыре
супружеские пары сидели у бассейна.  Время  от  времени  кто-нибудь  из  них
всякий раз поодиночке прыгал в воду и лениво проплывал бассейн  из  конца  в
конец.
   Женщины беседовали о школе и о детях, но,  как  отметил  для  себя  Джон,
мужчины  на  другой  стороне  бассейна  горячо  обсуждали   политические   и
экономические проблемы. Таннер сидел у небольшого трамплина рядом с Джо.  Он
никогда не видел Кардоуна таким пьяным - картина была не из  приятных.  Если
собравшиеся вокруг бассейна люди действительно  составляли  агентурную  сеть
"Омеги", Джо, несомненно, был самым слабым ее звеном. Он сдался бы первым.
   Краткие споры разгорались и утихали. Когда голос Джо перекрыл  остальные,
Бетти мгновенно отреагировала.
   - Муж мой, - спокойно произнесла она, - ты пьян. Следи за собой.
   - Джо в полном порядке, Бетти, - сказал Берни, хлопая Джо  по  колену.  -
Сегодня в Нью-Йорке была страшная жара...
   - Ты тоже был в Нью-Йорке,  Берни?  -  Джинни  Тримейн  опустила  в  воду
длинные ноги. - Неужели там еще жарче, чем здесь?
   - Конечно, дорогая, - опередив Остермана, ответил жене Дик Тримейн. - Там
настоящее пекло.
   От Таннера не  укрылось,  что  Тримейн  и  Остерман  обменялись  быстрыми
взглядами. Таннер понял, что их молчаливый разговор  касался  Кардоуна,  но,
очевидно, они не хотели, чтобы Джон  это  заметил.  Затем  Тримейн  встал  и
спросил, не хочет ли кто-нибудь выпить. Утвердительно ответил только Джо.
   - Сейчас я принесу. - Таннер сделал попытку подняться.
   - Сиди, - остановил его Дик. - Смотри за футболистом. Мне все равно нужно
звонить дочери. Мы велели ей быть дома к часу. Сейчас  уже  почти  два.  Как
говорится, доверяй, но проверяй.
   - Какой суровый отец, - улыбнулась Лейла.
   - Только поэтому я еще не дедушка. - Тримейн  поднялся  и  через  лужайку
направился к дому.
   Несколько секунд все молчали. Затем женщины продолжили прерванную беседу,
а Берни прыгнул в бассейн.
   Джо Кардоун молчал.
   Минут через пять из дома показался Дик с двумя стаканами в руках.
   - Джинни, слышишь? Мне досталось от Пег за то, что я разбудил ее. Что  ты
об этом думаешь?
   - Я думаю, что ей надоел  ее  кавалер,  вот  и  все.  Тримейн  подошел  к
Кардоуну и подал ему стакан.
   - Держи, защитник. Джо замотал головой.
   - Я, черт возьми, играл в полузащите. Я бегал вокруг вашего чертова  Леви
Джексона на "Кубке Йеля"!
   - Точно. Я разговаривал с Джексоном. Он "говорит, что тебя  всегда  можно
было нейтрализовать. Стоило разок крикнуть "томатный  соус",  как  ты  сразу
уходил к боковой.
   - Очень смешно! Я убью эту черную обезьяну!
   - Он о тебе тоже всегда хорошо отзывается, - усмехнулся  Берни  с  другой
стороны бассейна.
   - А я хорошо отзываюсь о тебе, Берни! И о нашем большом Дике. -  Кардоун,
шатаясь, поднялся на ноги. - Я обо всех вас хорошо отзываюсь.
   - Эй, Джо... - Таннер тоже поднялся.
   - В самом деле, Джо, лучше  сядь,  -  подала  голос  Бетти.  -  Иначе  ты
свалишься в воду.
   - Да Винчи! - Голос Кардоуна гулко разнесся в темноте. -  Да  Винчи!..  -
снова крикнул он, на этот раз протяжно.
   - А это что еще значит? - удивленно спросил Тримейн.
   - Ты сам мне лучше скажи! -  прогремел  Кардоун.  Над  бассейном  повисла
тишина.
   - Он сошел с ума, - наконец вымолвила Лейла.
   - Он попросту напился, - пожала плечами Джинни.
   - Так как мы - ну, во всяком случае, я - не знаем, кто  такой  да  Винчи,
то, может быть, ты объяснишь? - негромко произнес Берни.
   - Брось... Прекрати... - Кардоун сжимал и разжимал кулаки.
   Остерман выбрался из воды и приблизился к Джо. Руки его  были  опущены  и
болтались как плети.
   - Остынь, Джо. Пожалуйста... Успокойся.
   - Цюри-и-их! - Отчаянный вопль Кардоуна наверняка разнесся на много миль.
   "Вот оно! - подумал Таннер. - Вот оно. И Джо признался".
   - О чем ты, Джо? - Тримейн сделал резкий шаг к Кардоуну.
   - О Цюрихе, вот о чем!
   - Это город в Швейцарии. И что дальше? - Остерман  стоял  прямо  напротив
Кардоуна, не сводя с него глаз. - Выражайся яснее!
   - Ну уж нет! - Тримейн взял Остермана за плечо.
   - Не хочу говорить с тобой! - взвизгнул Кардоун. - Ведь это же ты...
   - Прекратите! Прекратите сейчас же,  -  негромко,  но  властно  приказала
Бетти Кардоун. Таннер и не подозревал, что  голос  Бетти  может  быть  таким
жестким, что от жены Кардоуна может исходить такая сила.
   В ее голосе было нечто такое,  отчего  трое  мужчин  разошлись  в  разные
стороны, как побитые собаки. Женщины изумленно посмотрели  на  Бетти.  Затем
Лейла и Джинни ушли в дом, а ошеломленная Элис осталась стоять, не  в  силах
сдвинуться с места.
   Бетти  заговорила,   снова   превратившись   в   обычную   провинциальную
домохозяйку:
   - Вы ведете себя как дети. И вообще, Джо, нам давно пора домой.
   - Я... может быть, выпьем на дорожку, а, Бетти? - нерешительно  предложил
Таннер. - Ты как?
   - Только Джо налей чего-нибудь послабее, - попросила Бетти.
   - Разумеется, - сказал Берни.
   - Сейчас приготовлю. - Таннер направился к дому.
   - Подожди-ка, Джонни! - На лице Кардоуна блуждала бессмысленная улыбка. -
Я сегодня провинился, поэтому пойду тебе помогать. Заодно приму душ.
   Таннер пошел к кухне впереди Кардоуна. Он был удивлен и сбит с толку.  Он
рассчитывал, что после того, как Джо  прокричал  слово  "Цюрих",  все  будет
кончено. "Омега" разоблачит себя. Однако ничего подобного не произошло.  Все
вышло наоборот. Было восстановлено равновесие и спокойствие. И  кем?  Самым,
казалось, неподходящим человеком - Бетти Кардоун.
   Неожиданно он услышал за спиной шум  и  оглянулся.  В  дверях  стоял  Дик
Тримейн и смотрел вниз, на бессильно осевшего на пол Кардоуна.
   - И рухнул принстонский гигант, - улыбаясь, покачал головой Дик. -  Давай
отнесем его в мою машину. Сегодня я буду за шофера.
   Рухнул?.. Таннер не мог в это поверить.  Да,  Кардоун  был  пьян.  Но  не
настолько же, чтобы потерять сознание.
 
*** 
 
   Мужчины оделись и перенесли бормочущего что-то нечленораздельное Кардоуна
на переднее сиденье машины Тримейна. Бетти  и  Джинни  расположились  сзади.
Таннер украдкой следил за Кардоуном, пытаясь найти в его поведении  признаки
того, что он притворяется, и не  находил.  И  все  же  в  тяжелых  неуклюжих
движениях Кардоуна было что-то неестественно фальшивое. Похоже, Джо разыграл
этот спектакль, чтобы проверить, как поведут себя остальные. А  может  быть,
он, Таннер, просто преувеличивает?
   - Черт возьми! - воскликнул Тримейн. - Я оставил у вас свой пиджак.
   - Я  принесу  его  завтра  в  клуб.  Мы  же  договорились  встретиться  в
одиннадцать.
   - Нет, лучше я схожу за ним сейчас. У меня там кое-какие  документы.  Они
мне могут понадобиться. Постой здесь с Берни. Я быстро.
   Дик вбежал в дом и схватил висевший на стуле в коридоре пиджак.
   Он заглянул в гостиную. Лейла  Остерман  терла  полированную  поверхность
обеденного стола.
   - Если эти пятна не удалить сейчас,  Таннерам  придется  менять  столовую
мебель, - сказала она.
   ( Где Элис?
   - На кухне, - ответила Лейла, не прекращая своего занятия.
   Когда Тримейн вошел в кухню, Элис заполняла посудомоечную машину.
   - Эли?
   - О! Это ты. Дик... Как Джо?
   - С Джо все в порядке... А как Джон?
   - Разве он не с тобой на улице?
   - Как видишь, я здесь.
   - Уже поздно. Дик. Мне не до шуток.
   - Я тоже не расположен шутить... Мы были хорошими  друзьями,  Эли.  Ты  и
Джон,  вы  очень  много  значите  для  нас  с  Джинни...  -  Лицо   Тримейна
побагровело, он то и дело сглатывал слюну. - Не судите да не судимы  будете.
Не позволяй  Джону...  калечить  людские  судьбы.  Скажи  ему,  что  следует
попытаться понять то, что делают люди. Нельзя судить не разобравшись...
   - Я не понимаю, о чем ты...
   - Это очень важно, - замотав головой, перебил ее Тримейн.  -  Пусть  хоть
раз он попытается понять, иначе... Элис  почудилась  в  его  словах  скрытая
угроза.
   - Почему бы тебе самому не сказать ему это?
   - Я говорил, но он не захотел мне ответить. Поэтому сейчас я повторяю это
тебе... Знай, Эли, люди не всегда таковы, какими кажутся. Просто одни  умеют
притворяться лучше, другие хуже. Помни об этом!
   Тримейн развернулся и вышел. Через несколько секунд  Элис  услышала,  как
хлопнула входная дверь. Когда она смотрела  вслед  уходящему  Тримейну,  она
вдруг почувствовала, что рядом находится кто-то еще. Она была  уверена,  что
слышала чьи-то осторожные шаги. Кто-то прошел через столовую и теперь  стоял
в кладовке, за углом - вне поля ее зрения. Она неслышно приблизилась к  арке
и, заглянув в маленькую, узкую комнатку, увидела Лейлу Остерман. Та  стояла,
прислонившись к шкафу, устремив неподвижный взгляд на противоположную стену.
   Лейла подслушивала их разговор с Диком! Она  сильно  вздрогнула,  заметив
Эли, потом принужденно рассмеялась - явно поняв, что ее поймали.
   - Я пришла за  чистой  тряпкой,  -  запоздало  пояснила  она,  указав  на
бельевой шкаф, и, не говоря больше ни слова, скрылась в столовой.
   Элис стояла в  центре  кладовки,  наморщив  лоб,  и  в  который  раз  уже
спрашивала себя, что  происходит  со  всеми?  Что-то  ужасное,  необъяснимое
вторглось в их жизнь. Добрые отношения между ними  рушились  на  глазах,  но
почему?
 
*** 
 
   Они лежали в постели: Элис на спине, Джон -  отвернувшись  от  нее  -  на
левом боку. В комнате для гостей, расположенной почти  напротив,  устроились
Остерманы.
   Впервые в этот долгий вечер Таннеры остались  вдвоем.  Элис  чувствовала,
что муж очень устал, но она не могла больше откладывать этот разговор.
   - У тебя что-то  произошло  с  Диком  и  Джо?  Таннер  вздохнул  почти  с
облегчением, перевернулся на спину и уставился в потолок. Он предвидел,  что
жена задаст ему такой вопрос, и заранее заготовил в ответ очередную ложь. Он
уже начинал привыкать к этому, но ведь осталось потерпеть совсем немного,  и
тогда он сможет все объяснить Эли. Фоссет твердо обещал ему это.
   Джон медленно заговорил, стараясь,  чтобы  его  голос  звучал  как  можно
естественнее.
   - Ты слишком проницательна.
   Она приподнялась на локте и с удивлением посмотрела на него.
   - Я? Ты преувеличиваешь. Напротив, сегодня я не понимаю, что  происходит.
Он помолчал.
   - История неприятная, но все скоро кончится. Помнишь, я  говорил  тебе  о
деле, с которым пристает ко всем Джим Лумис?
   - Да, я помню, что ты из-за этого не позволил  Дженет  пойти  на  ленч  к
Лумисам.
   - Верно... так вот, Джо и Дик втянулись в эту заваруху. Я сказал им,  что
этого делать не стоило.
   - Почему?
   - Я навел справки... У  нас  есть  несколько  тысяч,  которые  стоило  бы
вложить под хороший процент. Вот я и  подумал,  может  быть,  рискнуть?..  Я
позвонил Эндрю Харрисону - он шеф  юридической  службы  у  нас  в  "Стэндарт
мьючиал". Он кое-что выяснил.
   - Что же?
   - Эта затея дурно пахнет.  Прекрасный  материал  для  газетной  сенсации.
Грязное дельце.
   - Ты хочешь сказать, что оно противозаконное?
   - Возможно, на следующей неделе  можно  будет  сказать  и  так.  Харрисон
предложил нам снять о нем репортаж. Поднялся бы страшный  шум.  Я  рассказал
Джо и Дику.
   - Господи! Ты согласился делать такую передачу?! -  в  ужасе  воскликнула
Элис.
   - Не волнуйся. Сейчас у нас на  это  нет  ни  средств,  ни  времени.  Все
расписано на месяц вперед. А ради этой истории ломать наши планы  не  стоит.
Даже если бы мы решили снимать, я заранее предупредил бы Дика и  Джо,  чтобы
они успели выйти из игры.
   Элис снова услышала голоса Кардоуна и Тримейна: "Ты говорила с  ним?  Что
он сказал?" "Не позволяй Джону калечить людские  судьбы.  Нельзя  судить  не
разобравшись". Они оба были напуганы, и теперь она знала почему.
   - Джо и Дик страшно волнуются, ты знаешь об этом?
   - Да. Я догадался.
   - Ты догадался? Но ведь они же твои  лучшие  друзья!..  Они  боятся.  Они
просто в панике.
   - Ну ладно, ладно. Завтра в клубе я успокою их. "Ястреб Сан-Диего"  давно
уже не хищник.
   - Но это же в самом деле жестоко! Неудивительно, что они так обеспокоены!
Им кажется, что ты делаешь что-то  ужасное.  -  Перед  глазами  Элис  встала
фигура Лейлы, замерившей у стены в кладовке  и  слушающей  мольбы  и  угрозы
Тримейна. - Они рассказали Остерманам, - убежденно сказала Элис.
   - Ты уверена? Откуда ты знаешь?
   - Не важно откуда. Они все, должно быт