и что, прячься за стеллажами.
 
Глава 17 
 
   Отсутствовал Пыжик долго. Когда сверху  донеслись  басовитые  голоса,
Денисия поняла: "Открыл!"
   От страха сама не своя, она забилась в дальнюю комнату, спряталась за
стеллажами, но, постояв немного, решила, что место не слишком  надежное.
Пораскинув  мозгами,  вспомнила,  что  в  туалете,  высоко,  под   самым
потолком, есть форточка. Маленькая со всем, нормальному человеку туда не
протиснуться, но Денисия подумала: "Я худышка, можно попробовать".
   Одно было  плохо:  туалет  находился  в  самой  первой  комнате,  под
лестницей. И все же она пошла: еле живая от страха добрела до туалета, у
лестницы,  ведущей  к   выходу,   остановилась,   прислушалась.   Сверху
по-прежнему доносились мужские голоса, но не было в них агрессии.
   Денисия подумала: "Зря сдрейфила. Похоже, Пыжику ничто не грозит".
   Теперь ее одолело любопытство.  Настоящее  женское,  необоримое.  Еле
дыша, на цыпочках она поднялась по ступеням и припала ухом к двери.
   - Как же ты Гронских не знаешь, - услышала она, - если жил с  ними  в
одном городе?
   Голос был незнакомый,  выговор  специфический,  с  легкой  блатнецой.
Денисия замерла, ожидая ответа, но Пыжик молчал.
   -  Че,  язык  проглотил?  -  грозно  поинтересовался  другой   голос,
хрипловатый бас.
   - Я вам уже говорил, Гронских не  знаю,  -  отрезал  Пыжов  и  нехотя
пояснил:
   - Да, городок небольшой, но все же он  городок,  а  не  деревня.  Сто
тысяч народу. Если вы полагаете, что все жители друг друга там знают, то
сильно заблуждаетесь.
   - Но жили вы рядом, - раздалось ему в ответ.
   Пыжик хмыкнул:
   - Ну и что? Я пацан, они девки. С девчонками я не дружил,  а  к  тому
времени, как пришла пора женихаться, я  уехал  в  Москву.  Возможно,  вы
правы, и я допускаю, что мы в одной  школе  учились,  но  и  это  совсем
ничего не меняет. Я Гронских не помню. Во-первых, по вашим же словам,  я
старше сестер на три года. А во-вторых,  я  злостным  прогульщиком  был,
понимаете? Сам в школу редко захаживал.
   Из-за двери донеслось басовитое ржание и вопрос:
   - Что же так?
   - Безотцовщиной рос, - с какой-то непонятной гордостью сообщил  Пыжов
и добавил:
   - Мать на работе горбатилась, а  я  без  присмотра  хулиганил.  Валял
дурака, сколько душа пожелает. И это все, что в связи с тем городом могу
вам сказать. Клянусь, Гронских не знаю, да и какой резон мне  знакомство
с ними скрывать? Пусть меня пополам разорвет, если я о сестричках не  от
вас только что узнал.
   - Да ну? - усомнился  басовитый.  -  А  "ящик"  ты  принципиально  не
смотришь?
   Но Пыжик ответить ему не успел, за него это сделал другой собеседник,
тот, у которого голос с блатнецой.
   - "Ящика" нет у него, проверяли. Этот все больше в компьютер  глядит,
- сказал он, и разговор повернул к завершению.
   Пыжик клялся в своей абсолютной  искренности,  неизвестные  угрожали,
объясняя, что будет ему, если солгал, - все явно двигались к выходу.  Но
расстались как-то мгновенно. Денисия едва успела слететь с лестницы, как
вернулся Пыжов.
   - Уф, проводил! - вытирая со лба  пот,  выдохнул  он  и,  увидев  ее,
стоящую в двери туалета, спросил:
   - А ты что здесь делаешь?
   - Да вот, ищу запасной выход, - ответила Денисия.
   - Здесь выход один: там же, где вход.
   Она кивнула наверх:
   - А куда ведет эта форточка?
   - Во двор дома.
   - Как думаешь. Пыжик, пролезу я в нее или нет?
   Он с симпатией посмотрел на Денисию, потом скептически - на  форточку
и усомнился:
   - Вряд ли.
   - Давай на спор.
   Поспорили. Леха ее подсадил, Денисия протиснулась (не без труда) и..,
оказалась на улице.
   - Понял? - спросила она, входя уже через дверь. - А  ты  воображаешь,
что держишь свои сокровища под запором. Охрана-то небось наверху  сидит.
Вниз спускается только по крайней нужде. Так что, Пыжик, если кому очень
понадобится, карлика или  ребенка  в  форточку  эту  засунут,  он  любую
бумажку вытащит.
   Пыжов,  вместо  того  чтобы  встревожиться  за  свой  "хлам",   вдруг
обрадовался и завопил:
   - Стоп! Стоп!!!
   - Что - стоп? - удивилась Денисия. - Я и так стою.
   - А что ты сейчас сказала?
   - Сам слышал, решетку надо на форточку ставить.  Любой  ребенок  твои
документы упрет.
   - Ребенок или карлик! - возликовал Пыжов.
   - Да нет, карлик туда не влезет, - сама себя опровергла Денисия. -  У
карлика торс как у крепкого взрослого мужика.  Маленький  он  только  за
счет кривых и коротких ног.
   - Да ты не о том! Понимаешь, карлик! Карлик!!!
   Если Карлуша друг детства,  следовательно,  это  кличка  его.  Клички
происходят не только от фамилий.
   Я думаю, что он маленького роста. Понимаешь? У нас уже, считай,  есть
его примета!
   - Ну, это еще не факт, - не согласилась Денисия, - но мысль  дельная.
С форточкой что будешь делать?
   - Потом разберемся, - отмахнулся Пыжов.  -  Все  равно  теперь  самые
ценные вещи в другой архив перевезу. Сказать, кто сюда приходил?
   - Люди Карлуши?
   - Думаю, что не прямо его, но по его заказу, а ты откуда знаешь?
   Денисия честно созналась:
   - Подслушивала.
   Пыжов ужаснулся:
   - Сумасшедшая! А если бы они в подвал вломились? Ладно,  обошлось,  -
обнаруживая испуг в глазах Денисии, заключил он. - Пока убедил их, а там
посмотрим. Как думаешь, Зойка не растрепала банкиру, что знает меня?
   - В связи с чем? - удивилась она. - Вряд ли банкир с ней беседы вел о
ее старых друзьях.
   - Да уж, - согласился  Пыжов,  -  о  чем  с  ней  вообще  можно  было
говорить? О брюликах и о шмотках?
   - Ну зря ты так, - обиделась за сестру Денисия. - Зойка  была  совсем
неглупая.
   - И то верно, что это я? О покойных только  хорошее.  Тем  более  что
Зойка и вправду была не дура.
   Это интересы у нее были глупые.  А  гоблины  эти,  -  вернулся  он  к
прежнему разговору, - и в самом деле не знают, что я с вами знаком. Если
бы знали, трясли бы, а они лишь осторожно пощупали.
   - Но почему именно тебя?
   Пыжов задумался:
   - А черт их знает! Ладно, давай работать.
   И Денисия вернулась к своим папкам. Леха  тоже  упорно  рыл.  К  утру
общими  усилиями  накопали:  двадцать  общественных   организаций,   три
политические партии и штук триста различных 000 - обществ с ограниченной
ответственностью. Ко всем так или иначе был причастен банкир.
   Денисия пришла в отчаяние:
   - Найти среди них Карлушу сложнее, чем иголку в стоге сена.
   - Не скажи, - задумчиво возразил Пыжов. - Зоя ваша была  девушкой  не
слишком образованной, следовательно, что?..
   - Что?
   - Доступное ее пониманию преступление нужно искать. Уж не знаю,  кого
она там увидала, в своем подвале, но ясно одно:  банкир  и  Карлуша  там
точно были. И говорили они о чем-то понятном ей.  Если  бы  речь  шла  о
каком-нибудь экономическом преступлении, я думаю, не впечатлилась бы она
так сильно.
   - Нет, конечно, - согласилась Денисия. - Экономического  преступления
ей вообще не понять.
   - Тогда подумай, что могло ее впечатлить?
   - Да сто раз уже думала. Не знаю. Ума не приложу.
   Пыжов рассердился:
   - А ты приложи! За каким чертом всенощную  здесь  устраивали?  Ты  же
лучше знаешь ее. Что это?
   Что за преступление? Какого разоблачения  испугался  Карлуша?  Может,
убийство? Тогда  мы  не  там  копаем.  Нужно  все  последние  "заказухи"
шерстить и с Воровским, с его раскладами их увязывать.
   - Да нет, не убийство, - потрясла  головой  Денисия.  -  Что  угодно,
только не это.
   Пыжов впился в нее глазами:
   - Почему так решила?
   - Да много причин. Во-первых, Зоя не такая  стерва,  как  все  о  ней
думают, но и не ангелом была.
   Подумаешь, банкир и Карлуша кого-то там заказали.
   Она, само собой, их не одобрила бы, но и слишком убиваться  не  стала
б. Ее же, когда она из дома выскочила, буквально трясло.
   - Может, испугалась?
   - Нет, от ненависти. От злости. Она была в ярости. Говорю тебе, Зойка
зубами скрипела.
   - Но что? Что могло ее так возбудить? - закричал Пыжов.
   Денисия покачала головой:
   - Не знаю. Знаю только  одно:  нечто,  связанное  с  бизнесом  самого
банкира. Когда она психовала, то твердила: "Мразь, на чем деньги делает,
сука!" Это я точно помню. Больше всего ее возмущало, что  он  не  просто
преступление совершает, а еще и деньги на этом делает. Так взяло  ее  за
живое, что хотела уйти от Воровского. Насилу  отговорила,  -  всхлипнула
Денисия. - Лучше бы я этого не делала.
   Пыжов похлопал ее по плечу:
   - Ну-ну, мокроту мне тут разводить прекрати.
   Ни в чем ты не виновата. Кто же знал, что так получится? Давай  лучше
думать.  Значит,  убийство  нам  не  подходит.  Уже  легче.  Тогда  что:
проституция, наркотики, оружие.
   Денисия фыркнула:
   - Да ну, проституция.
   - Почему, проституция - дело доходное,  но  трудно  представить,  что
Боровский станет в эти игры играть. Тем более что его, как он признался,
Карлуша втянул. А раз не по своей он воле неведомое нам затеял,  значит,
это нечто, связанное с оружием или с  наркотой.  Наркота  впечатлила  бы
Зойку?
   Денисия представила,  как  Зойка  узнает,  что  ее  муж  причастен  к
торговле  наркотиками,   и   сразу   начинает   лютой   ненавистью   его
ненавидеть...
   - Нет, на нее это не похоже, - вздохнула она. - В Москве нравы быстро
мельчают. Ничем здесь народ не удивишь, все воспринимают как должное.
   - Не только в Москве, - возразил Пыжов, - в этом  смысле  вся  страна
обмельчала. Значит, остается оружие. Что скажешь?
   Денисия вспомнила Александра. Ну да, как же она сразу не  догадалась?
Ведь так все просто!
   - Точно, - сказала она, - торговля оружием.
   Зойкин жених рискует жизнью в Чечне, а банкир и Карлуша вели разговор
о торговле оружием. Только  это  могло  ее  разозлить.  Теперь  понятно,
почему она от ярости выла и рассказывать мне не хотела.
   Пыжов с интересом посмотрел на Денисию и признался:
   - А мне непонятно.
   - Ну как же, мерзко, нехорошо получается.  Зойка  не  просто  предала
своего Сашку, а еще и жила с тем, кто  его  друзей  убивает.  Во  всяком
случае, сильно способствует этому. Зойка презрения моего боялась.
   -  Ах  вот  оно  что,   оказывается,   она   еще   чего-то   боялась.
Действительно, не так плоха была Зойка.
   Денисия с укором посмотрела на друга и констатировала:
   - Если тебе поверить, то не слишком ты ее любил.
   Он невесело усмехнулся:
   - Сначала любил, потом  разлюбил,  и,  согласись,  было  за  что.  По
большому счету, предательница она.
   Терпеть не могу предателей. Вот ты не предашь, а Зойка... Ну да земля
ей пухом, - махнул рукой Пыжов. - Что о том, девчонка отмучилась.
   Денисия до сей поры пребывала в уверенности, что каждый, кто хоть раз
видел Зойку, влюблен в нее до гроба и  по  уши,  а  тут  вдруг  случайно
выясняется, что у Пыжика все не так.
   - А может, ты просто ее ревнуешь? - спросила она.
   - Ревную? С чего ты взяла? Да, она моя первая любовь, но теперь это в
прошлом, в далеком прошлом.
   - А вот Сашка до сих пор ее любит. Такую, как есть.
   - Значит, дурак.
   - Сам ты дурак! - рассердилась Денисия.
   - Я не дурак, я другую люблю, - серьезно ответил Пыжов и  так  строго
на нее посмотрел, что разом отпали все вопросы.
   Денисия даже смутилась.
   - Ладно, - сказал он, - на сегодня тебе хватит.
   Вон глаза, как у кролика, красные. Пора, малышка, отдыхать.
   - Ты тоже не спал.
   - Я только начал работать. Если мы не ошиблись, то шагать  к  Карлуше
надо по чеченскому следу.
   Я тут, еще до этого  дела,  на  кое-какие  фирмы  компромат  накопал.
Сильно подозреваю их в пособничестве бандитам, и, между прочим, одна  из
них - "Модекс" - дважды соприкасается с Воровским. Сейчас к Степке  тебя
отвезу и засяду за работу. Идет?
   - Идет, - нехотя согласилась Денисия.
   Пыжов подкатил автомобиль к подъезду, но сам выходить не стал.
   - До завтра, - сказал он.. - Отдыхай.
   Когда Денисия голодная и усталая вошла в  квартиру,  то  не  поверила
своим глазам. Степанида, разодетая в пух и прах, кружила перед зеркалом,
так радостно напевая, будто и  не  было  у  нее  никаких  страшных  бед.
Денисия возмутилась:
   - Ты что делаешь, зараза? Зойку еще  и  не  похоронили,  а  ты  песни
поешь?
   Степанида испуганно зажала рот:
   - Ой, прости, я больше не буду!
   - Что - прости? Что - не буду? Где ты шмотки, зараза, взяла?
   - Купила, - густо краснея, призналась Степанида.
   Денисия остолбенела:
   - Что?! Ты на улицу выходила?!
   - Денечка, миленькая,  не  ругайся,  я  здесь  рядом,  ненадолго,  на
секунду, ты же вещи мои не взяла, а ходить в чем-то надо.
   - Ходить по квартире? Ну ты и зараза! - разозлилась Денисия. - Я  там
не сплю, для нее же корячусь,  а  она  тут  глупостями  развлекается.  И
купила все дорогое. Признавайся, где ты деньги взяла?
   Степанида попятилась:
   - В сумке твоей.
   - Что?! Ах ты зараза! - задохнулась от гнева Денисия. -  Вот  я  тебе
сейчас! Вот задам так задам!
   Но задать сестре оказалось непросто.  Как  метеор,  носилась  она  по
квартире, чего никак не могла сделать Денисия. Бессонная  ночь  вкупе  с
переживаниями подкосила ее, привнесла в ее движения  неповоротливость  и
вялость. В конце концов, тщетно набегавшись за Степанидой, она упала  на
стул и беспомощно вопросила:
   - Как же мне быть?
   - Оставить меня в покое, - мгновенно посоветовала Степка.
   - Ага, держи карман шире. Размечталась. И  дальше  собралась  у  меня
денежки тырить?
   - Деньги Зойкины, не твои. Ты их лучше по-честному раздели  от  греха
подальше. Не одна ты наследница.
   - Что? - опешила Денисия. - Разделить и отдать тебе? Чтобы ты  их  за
несколько дней растрынкала?
   Степанида обиженно поджала губы:
   - Это не твое  дело,  как  я  деньги  потрачу.  Надо  все  делать  по
справедливости.  Отдай  мою  долю!  -  вдруг   взвизгнула   она.   -   И
драгоценности тоже дели!
   Психическая атака не испугала Денисию.
   - Фиг тебе, -  отрезала  она,  скручивая  внушительную  дулю.  -  Еще
неизвестно, как долго от Карлуши скрываться придется. Ты подумала, когда
ненужные шмотки себе покупала, на что  мы  жить  завтра  будем?  Эх  ты,
дуреха. Ветер у тебя в голове, а у меня от  этого  проблемы.  Как  я  ни
устала, но придется  теперь  из-за  тебя  тащиться  в  камеру  хранения.
Запомни, если деньги там украдут, ты виновата, - погрозила  она  пальцем
сестре.
   - Нам же на улицу нельзя выходить, -  захныкала  Степанида.  -  Пыжик
сказал, что это опасно.
   -  Раз  тебе  не  опасно,  и  я  как-нибудь  проскочу,  -  мстительно
парировала Денисия и сокрушилась:
   - Ну что ты за изверг? Я голодная.  Страшно  устала.  Думала,  приду,
рухну и сразу засну.
   - Так спи, кто тебе не дает?
   - Иди ты на фиг! Ишь, зараза, еще издевается! - рассердилась Денисия,
перекладывая пачки денег из сумки в пластиковый пакет.
   - Неужели так, в пакете,  их  понесешь?  -  ужаснулась  Степанида.  -
Потащишь по городу?
   - А кто знает, что у меня там? - отмахнулась Денисия и  выскочила  из
квартиры.
   - Господи! Столько денег и все от меня спрячет!
   Что тебе, жалко? - с обидой понеслось ей вслед.
   С этим "жалко" и устремилась она к метро.
   "Вот Степка глупая, не  понимает  самых  простых  вещей.  Совсем  как
ребенок", - всю дорогу изумлялась Денисия.
   Благополучно добравшись до ближайшего вокзала, она сразу двинулась  в
камеру хранения, уложила пакет в свободную ячейку  и,  подумав,  набрала
код: букву "А"  и  цифры  дня  рождения  Александра.  Захлопнув  дверцу,
укорила себя:
   - Давно бы так.
   И в этот момент зазвонил Зойкин мобильный, с которым, ожидая  звонка,
Денисия не расставалась.
   "Неужели Сашка?" - с замиранием сердца подумала она.
   Легок на помине, это был он, Александр Гусаров.
 
Глава 18 
 
   В прошлой жизни они были другие, мирные были  все.  Сергей  налаживал
сложное оборудование.
   Пьетро-цыган выступал в цирке. Витяй в медицинском учился.  Ерема  на
гитаре играл. Александр мечтал стать ученым, а Артем, считай, уже стал -
поступил в аспирантуру. И до тех пор, пока не попали случайно в армию, и
друг друга не знали они, и не ведали, что  на  роду  им  написано  стать
настоящими воинами. А ведь все,  как  один,  служить  не  хотели,  кроме
Артема (тот сам сделал выбор), все пытались "косить". Каждый из них  уже
думал, что спасся: и кирзы поносить, и понюхать пороху, слава богу,  уже
не придется.
   Но судьба распорядилась по-своему: и кирзы наносились,  и  нанюхались
пороху, и счастливы были, когда в их сердца постучала  война.  Жили  они
себе на гражданке и вроде бы  не  тужили,  но  у  каждого  было  в  душе
сомнение: что-то не так, нет  настоящего  дела,  скучновато  и  тоскливо
порой. Лишь теперь осознали они, для чего  рождены.  Веселей  потекла  в
жилах кровь, почувствовали себя мужчинами.  Раньше  жили,  как  бабы,  в
комфорте и неге.  За  шкуры  свои  тряслись,  эгоистами  были,  пустыми,
бесцельными, а теперь - бойцы. Настоящая дружба, одна на всех. Настоящее
дело, одно на всех. Hacтоящий риск, один на всех. И победа  настоящая  -
тоже одна на всех.
   Противно и скучно жить для  себя.  Безграничное  самопожертвование  и
правое дело - вот что нужно настоящему мужчине.  Остальное  -  наносное,
цивилизации тонкий налет. Мужчине потребна  война.  Если  он  не  громит
врага, значит, себя убивает - водкой,  наркотиками,  ленью,  обжорством,
бабами...
   Так вот они считали. Они решили жить для других и  умереть  молодыми.
Старость, маразм, болезни - это все не для них.
   Кто они? Убийцы? Герои? Романтики?
   Трудно сказать, но общество без таких - сирота.
   Сегодня в их группе особого назначения быть ему снайпером.  Александр
смазывал свое оружие не скупясь, потом долго тер все детали  до  блеска,
напоследок клацнул затвором винтовки,  крикнул:  "Порядок",  -  и  нежно
поцеловал приклад. Так целуют любимую...
   Впрочем, винтовку он назвал "Зоя".
   Именем этим он все называл, даже гранаты, - все, что помогало выжить,
что хранило его, спасало в этой подлой, жестокой и очень странной войне.
Теперь уже каждый младенец знал, что позволило  укорениться  этой  войне
именно здесь, на этой земле, но знание истины ничего не меняло.  Кому-то
очень нужна война, а общество оказалось или слишком слабым, или попросту
не захотело от нее защищаться. Отдувались они, единицы.
   - Зоя - значит жизнь, -  сказал  Александр,  с  мечтательной  улыбкой
прижимая винтовку к себе.
   Друзья переглянулись, но  промолчали.  Не  удержался  один  Серега  -
злостный насмешник и балагур.
   - Зоя - змея  особо  ядовитая,  сымвол  всех  женщин,  -  шутливо,  с
чеченским  акцентом   пропел   он,   чем   заслужил   мягкий   дружеский
подзатыльник.
   Заслужил и вдруг обиделся:
   - Да пошел ты, Сашка, и без тебя чан трещит.
   - А что так? - мгновенно отреагировал Витяй, медик-недоучка. -  Кость
всего, а, гляди-ка, болит.
   Ну-ка, Серый, колись, в чем тут дело? Может,  под  костью  зародились
мозги?
   Серега шутки не поддержал, пояснил со всей серьезностью:
   - Или в разведке башку застудил, или малехо контузило. А тут этот,  -
он снова с обидой кивнул на Гусарова, - слова не даст сказать. Чуть что,
с подзатыльником лезет. Подумаешь, правду ему рубанул.
   Все бабы змеи. Кто не знает, пусть спрашивает у меня.  Уж  я  от  них
натерпелся. Раз опытом добровольно делюсь, грешно награждать тумаками.
   - Грешно, - разом заржали друзья.
   Этот подзатыльник Александр  себе  не  простил  -  вечером  не  стало
Сереги. Подстрелили его бандиты.
   До  смерти  усталые,  грязные,  насквозь  промерзшие,  вырвавшись  из
беспощадного боя, ни есть, ни спать  не  стали  друзья  -  первым  делом
помянули Серегу.
   - Ну, земля ему пухом, - чернея своим и без того черным лицом,  скупо
вымолвил цыган Пьетро, прозванный Шерстяным за густую растительность  на
всем теле.
   - Спи спокойно. Серенький, - пряча в глазах слезу, отвернулся к стене
чувствительный гитарист Ерема.
   - Эх, теп