, вяло отражая нападки жены, взмолился:
   - Дорогая, если ты бить меня перестанешь, я все тебе объясню!
   - Объясняй! - смилостивилась Жозефина, слегка отступая.
   И Машикули с подъемом поведал, как накануне к нему явился  прекрасный
юноша (Аронов) и рассказал о беде  возлюбленной  (Денисии).  Машикули  и
раньше слыхал от Воровского об этой милейшей деве (о Денисии), а тут еще
молодой человек (Аронов) признался, что терзает его тайная страсть,  что
он безмерно и молчаливо в красотку (в Денисию) влюблен и рвется  в  беде
ей помочь, но как, не знает.
   - А ты, старый сводник, как всегда, знаешь все, - зловредно  заметила
Жозефина.
   - Ну дорогая, - виновато развел Машикули руками, - грешен я, признаю:
да, я чрезмерно умен и ничего не могу с этим поделать.
   Жозефина слов не нашла, лишь сказала:
   - Ха-ха!
   А Машикули скромно продолжил:
   - От большого ума мне и хлопоты: все идут за советом, за  помощью.  О
тебе памятуя, моя нежная  курочка,  я  помогаю  не  всем,  а  тут  такой
исключительный случай. Ты же знаешь, как я  на  склоне  лет  отношусь  к
влюбленным. Разве мог я им отказать?
   Тут уж взбунтовалась Денисия.
   - Кому -  им?  -  по-русски  спросила  она  и  продолжила,  испепеляя
взглядом Аронова:
   - Этот повеса вам врет. Если он кого-то и любит, так лишь себя,  а  к
делу примазывается моему только лишь ради рейтинга. А  ну,  признавайся,
это ты в мой номер проник?  -  спросила  она,  уже  грозно  наступая  на
Аронова.
   - Да, я, - тоже по-русски ответил он.
   Жозефина крутила головой и ничего не понимала.
   - О чем говорят эти дети? - спросила она у мужа.
   - Девушка благодарит молодого человека за его любовь и просит  любить
ее крепче и крепче, - не моргнув глазом, солгал Машикули.
   - А он что ей отвечает? - пожелала знать Жозефина.
   - А он говорит, что она красотой своей  похожа  на  утреннюю  зарю  и
северное сияние, вместе взятые.
   И что глаза у нее ярче звезд, и что губы ее нежней  лепестков  роз  и
лилий, а стан ее тоньше лианы.
   - Он же не больше двух слов сказал, - поразилась Жозефина.
   - Да, вот такой лаконичный у русских язык, - просветил ее Машикули. -
Всего два слова, но каким их наполнили смыслом! - с патетикой воскликнул
он и прозаично добавил:
   - Это я еще не все перевел.
   - Правда? О-о-о! Как это все прекрасно! - восхитилась Жозефина. - Как
романтично! Эти дети, они просто Ромео и Джульетта!
   - А почему, ты думаешь, я взялся голубкам помогать?
   - Ах, петушок мой, ты настоящее чудо! - складывая  на  груди  ладони,
умилилась Жозефина.
   - Да, я большой души человек, - застенчиво  подтвердил  Машикули,  но
супруга с ним не согласилась.
   - Я этого не говорила, -  заявила  она,  -  но,  коль  ты  неповинен,
прости, я слегка на тебя накричала.
   - Слегка?!! - хором изумились Машикули, Матвей и Денисия.
   - Да, я чуть-чуть погорячилась, - игнорируя их удивление,  продолжила
Жозефина, - но я же не знала, что ты помогал юным  душам  соединиться  и
обрести покой, избавляя сердца их  от  пламенной  лихорадки  безответной
любви.
   - Ах, как она говорит, - по-русски шепнул Аронов Денисии. - Хоть бери
и записывай.
   Она обожгла его презрительным  взглядом,  отвернулась  и  промолчала.
Мадам  Машикули,  заметив  ее  неприветливый  жест,  обняла  Денисию   и
принялась ее уговаривать.
   - Простите этого милого юношу, - защебетала она.  -  Да,  он  от  вас
прятался и подслушивал. Согласна, это нечестно, но и  вы  делали  то  же
самое. Вы прятались от меня, но я же вас с  Бертраном  простила,  потому
что понимаю: вы это делали ради меня. Не хотели меня расстраивать,  и  я
вам за то благодарна.
   - Но это другое дело, - промямлила Денисия.
   - То же самое, - заверила ее Жозефина и,  азартно  щелкнув  пальцами,
вдруг сообщила:
   - Знаете, чем мы сейчас займемся?
   Господин Машикули насторожился:
   - Чем?
   - Мы достанем из твоих подвалов самого  дорогого  вина  и  выпьем  за
счастливый союз влюбленных.
   За то, чтобы все беды миновали этот союз.
   Сообщение Жозефины вызвало радость лишь у Аронова. Денисия буркнула:
   - Я не пью.
   Бертран же, бедняга, и вовсе скис. Он был известным коллекционером  и
мигом представил, к какому вину подкрадывается его транжирка жена.  Нет,
в его планы совсем не входило поить этих русских  портвейном  1935  года
или еще чем похлеще.
   - Марку  я  сам  подберу,  -  воскликнул  Бертран,  с  юной  живостью
устремляя в подвал свое старое тело.
   Потом пили вино, и Денисии  пришлось  любоваться  на  то,  как  умеет
флиртовать многоопытная Жозефина. Аронов едва говорил  по-французски,  и
произношение его сильно хромало. Это давало подвыпившей Жозефине хорошую
почву для открытого кокетства. Она приходила в  восторг  от  каждого  не
правильно выговоренного им слова и отчаянно строила глазки.
   Аронов, невзирая на преклонный возраст кокетки,  платил  ей  тем  же,
нарочно усиливая свой славянский акцент.
   Их бессовестный флирт продолжался довольно долго и не  понравился  ни
Денисии, ни хозяину дома.
   Машикули не выдержал первым и, нервно взглянув на часы,  привстал  со
стула и сердито сказал:
   - Все было чудесно, но позвольте откланяться.
   Мне пора отправляться домой, меня призывают дела.
   - Дорогой, ты напился, - зашлась от хохота Жозефина.  -  Ты  напился,
если забыл: это они с визитом у нас, а ты дома. Ах, он такой ревнивый! -
пояснила она Аронову. - Спешит избавиться от гостей, потому  что  ревнив
па-то-ло-ги-чески!
   - Кто бы говорил? - ужаснулся Машикули и, взяв  под  локоть  Денисию,
предложил ей:
   - Позвольте вас проводить.
   "Давно бы  уж",  -  подумала  она,  взглядом,  сама  не  зная  зачем,
приглашая с собой и Аронова.
   Аронов же, заметив призыв, подскочил и воскликнул с готовностью:
   - Денисия, я на машине. Позвольте вас подвезти до отеля.
   - Позволяю, - ответил за нее Машикули.
   Денисии ничего другого не оставалось, как  принять  предложение,  но,
усевшись в автомобиль, она сразу сердито предупредила:
   - Только не думайте, что между нами мир.
   - Что-то не припомню, чтобы я у кого-то мира  просил,  -  с  усмешкой
ответил Аронов, поворачивая ключ в замке зажигания. - И не волнуйтесь, я
не намерен надоедать вам своей болтовней, - добавил он. -  Как  и  своим
обществом.
   И действительно, он отвез ее в отель, не сказав больше ни слова.  Она
тоже молчала, не расспрашивала, не упрекала, хоть любопытство  и  мучило
ее. У входа в отель Аронов остановился, но  потом,  когда  она  получила
ключи, догнал ее, молча проводил до самого  номера.  Денисия,  застыв  у
своей двери, возмутилась:
   - Зачем вы идете за мной?
   Аронов сердито буркнул:
   - Я к себе направляюсь.
   И скрылся в соседнем номере.
 
Глава 9 
 
   Войдя в свой номер, ошарашенная Денисия  призадумалась  и,  осененная
мыслью, метнулась на балкон.
   "Так и есть,  -  со  злорадным  удовлетворением  констатировала  она,
облокотившись о перила, вертя головой  и  попеременно  заглядывая  то  к
одним, то к другим соседям. - Теперь  ясно,  откуда  упала  ко  мне  эта
телезвезда. Аронов проник в мой номер через  балкон.  Я  оставила  дверь
открытой, вот он через перегородку и сиганул,  наглец.  Но  что  же  это
такое? - удручилась Денисия. - Нигде нет спасу от этого жулика!  Неужели
придется менять отель?"
   Едва она так подумала, как на соседнем балконе появился и сам Аронов.
Подмигнув ей, он вдруг шутливо  показал  ей  язык,  а  потом  миролюбиво
спросил, подражая плуту Машикули:
   - И долго мы, барышня, будем дуться?
   Денисия отшатнулась и, презрительно хмыкнув и дернув плечом, поспешно
удалилась в свою комнату.
   Там она с ненавистью уставилась  на  стену,  за  которой  обосновался
Аронов, пару раз саданула по ней кулачком и прошипела:
   - Зараза.
   Больше всего в этой глупой истории со шкафами  ее  удручало  то,  что
звонил Александр, а она не смогла с ним поговорить.
   Когда еще он теперь позвонит?
   Александр в этот день не позвонил, а вот Аронов дважды ее  беспокоил.
В первый раз он ее просил не принимать близко к сердцу  слова  Машикули,
на что Денисия гневно ответила:
   - Не знаю, о каких словах идет речь, но так подло пользоваться  чужой
бедой ради собственной выгоды может лишь ваш брат журналист. " - Я  рад,
что моему объяснению в любви вы не поверили, а брата у  меня  нет,  -  с
горьким смешком сообщил Аронов и повесил трубку.
   Денисия  рвала  и  метала.  Она  не  боялась  его  -  шестое  чувство
подсказывало: Аронов Матвей безопасен. Он сам ищет  Карлушу,  ему  нужна
сенсация, и плевать ему на Денисию. Каким-то  образом  он  ее  выследил,
подслушал,  как  интересовалась  она  Машикули,  потом   подкинул   свое
письмецо, и она, как последняя дура, повелась, позвонила старому  плуту,
помчалась...
   Когда Аронов позвонил второй раз, Денисия строго спросила:
   - Что за игру вы затеяли?
   Он рассердился:
   - Глупости. Поверьте, никакой игры, с чего вы взяли? Я  действительно
хочу вам помочь. Я и в Париж прилетел с этой целью.
   Рассердилась и Денисия.
   - Вы удивительный наглец, - заметно повышая голос, заявила она. -  За
кого вы меня принимаете?
   В чем вы хотите меня убедить? В том, что из-за  меня,  из-за  простой
девчонки, из-за незнакомой особы, вы, телезвезда,  бросили  все  дела  и
примчались в Париж? И я должна этому верить?
   - Желательно, - промямлил Аронов.
   Она поразилась:
   - Желательно? Тогда, может, скажете, с чего это вы вдруг ко мне такой
добрый? Только не вздумайте объясняться в любви, -  грозно  предупредила
она. - Я не дура вам верить.
   - И не надо, - миролюбиво ответил Аронов. - Ваша вера мне  не  нужна,
тем более что я, так и быть, честно признаюсь: так совпало, что у нас  с
вами цели общие, вот и весь секрет. Простой девчонке  нужно  от  мафиози
спастись, а телезвезде, как обычно, сенсацию подавай.
   - Я так и знала! - торжествуя, воскликнула Денисия. - В этом вы весь!
Журналюга!
   Аронов подтвердил:
   - Да, я журналюга, но что  в  этом  плохого?  Вам-то  какая  разница?
Главное то, что я хочу вам помочь и знаю, как это  сделать.  Для  начала
давайте обменяемся информацией, и вообще, я вам предлагаю взаимовыгодное
сотрудничество.
   Денисия вспылила:
   - Как  вам  не  стыдно?  Снова  обман!  Ведете  себя,  как  последний
мерзавец!
   - Э-хе-хе,  опять  вы  гневаетесь,  -  протяжно  вздохнул  Аронов.  -
Спрашивается, с чего? Клянусь, я желаю вам только добра.
   - И потому меня за нос водите? "Давайте  обменяемся  информацией",  -
передразнила она его и грозно спросила:
   - Зачем вам моя информация? Все, что хотели, вы давно получили.  Одно
подслушали, другое подсмотрели. Не зря же вы два  дня  подряд  сидели  в
шкафу и рылись в моих вещах. Все, что я знаю, вы теперь тоже знаете, так
что вам еще от меня понадобилось?
   Он понял еще в Москве, что она строптивая штучка, но такого отпора не
ожидал и теперь, растерявшись, принялся кисло мямлить:
   - Зря галдите, причины нет, я предложил вам  сотрудничество,  у  меня
есть план...
   Денисия его оборвала.
   - Ах вот оно что! - закричала она. - У вас есть план!  И  он  требует
моего участия! Все ясно! Как марионетка я вам нужна!
   Аронов взорвался:
   - Черт возьми! Какая вы вредная!
   - Не смейте орать на меня,  -  приказала  Денисия.  -  Или  я  трубку
повешу.
   Он с обидой ответил:
   - Вам орать можно, а мне почему-то нельзя. А я, между прочим, Аронов.
Кому же орать, как не Аронову?
   - Ах вот как! Раз вы Аронов, вот и орите, а я вешаю трубку!
   Он взмолился:
   - Нет-нет! Не надо! Я не буду орать!
   Денисия смилостивилась:
   - Хорошо, так и быть, из вежливости трубку я не повешу, но, простите,
честное слово, не знаю, о  чем  нам  еще  говорить.  По-моему,  все  уже
сказано.
   - Вы странная. Я вас понять не могу, - признался Аронов. - Почему  вы
меня  невзлюбили?  Что  плохого  я   сделал   вам?   Я   предложил   вам
сотрудничество.
   Соглашайтесь.
   - Нет! - отрезала она.
   Он воскликнул с отчаянием:
   - Но так же нельзя! Вы мне  рот  затыкаете.  Послушайте,  что  я  вам
скажу, и тогда принимайте решение, нужен я вам или нет.
   Денисия смягчилась:
   - Хорошо, говорите.
   Аронов с облегчением вздохнул:
   - Ну слава богу, хоть до чего-то договорились.
   Так слушайте  и,  пожалуйста,  не  перебивайте.  После  того  как  мы
расстались, помните, там, у Пыжова, когда вы меня обманули...
   - Не понимаю, о чем идет речь, - опять рассердилась она. - Я  вас  не
обманывала, и вообще, говорите по делу.
   - Так вот, - продолжил Аронов, - когда мы расстались, я занялся вашей
проблемой вплотную и многое, очень многое  разузнал.  Вы  в  курсе,  что
Гарика, жениха вашей сестры, тоже убили?
   - Догадываюсь.
   - Карлуша лютует, не  щадит  никого,  убирает  свидетелей  одного  за
другим. Короче, рубит концы, но я кое-что  нащупал.  Папка,  которую  вы
умыкнули...
   Аронов осекся и после паузы извинился:
   - Простите, я имею в виду папку, которая находится сейчас у вас.  Она
содержит интересные документы, но,  если  к  ним  прибавить  мои,  очень
занимательная картина получится. Посмотреть не хотите?
   - На что? - холодно поинтересовалась Денисия.
   - На картину.
   - Нет, не хочу.
   - Почему? - растерялся Аронов. - Вы по-прежнему мне не верите?
   Денисия пояснила:
   - Просто привыкла полагаться лишь на себя.
   Он отмахнулся:
   - Да знаю я ваши принципы. Не хотите зависеть от мужчин.  Но  почему?
Эта зависимость вас унижает?
   - Я привыкла полагаться лишь на себя, - повторила  Денисия  и  твердо
добавила:
   - Это мое дело.
   Только мое. Карлуша мой личный враг.
   Аронов напомнил:
   - Но к Машикули вы все же обращались за помощью, почему же  тогда  не
хотите принять мою?
   - Машикули - моя ошибка, - отрезала Денисия. - Я все поняла:  к  кому
бы ни обращалась, каждый хочет только нажиться на моей беде, каждый ищет
свою выгоду. Вы тоже что-то за меня Машикули посулили, вот он  к  вам  и
добрый. А вам еще кто-то потом посулит, и так до бесконечности. Меня это
не устраивает. Повторяю, Карлуша мой личный враг.
   Я сама его достану, но вам спасибо за хлопоты.
   - За что - спасибо? - удивился Аронов. -  Мне  тоже  выгодно  Карлушу
найти.
   - Извините, но вынуждена буду лишить вас лавров, - сказала Денисия  и
повесила трубку.
   Больше он не звонил.
   Остаток дня она провела в номере, размышляя над словами Аронова.  Что
он знает? О каких говорил документах? Что у него за план?
   К вечеру ей стало казаться, что легкая беседа с ним ее ни к  чему  не
обяжет. А в полночь Денисия, страдая, подумала, что  ее  любимые  сестры
мертвы, а Карлуша жив и продолжает творить свои подлости.
   "Так имею ли я право отказываться от чьей-либо помощи? - спросила она
у себя. - Особенно если  эту  помощь  мне  настойчиво  предлагают.  Нет,
отказываться я не должна. Надо выслушать Матвея Аронова.  Раз  ему  тоже
выгодно разоблачить Карлушу, значит, мы с ним  партнеры.  Он  не  обязан
мне, а я - ему", -  в  конце  концов  решила  Денисия  и  отправилась  в
соседний номер.
   Она долго стучала, но дверь ей никто не открыл.
   Прислушалась - тишина, из номера не доносилось ни звука.
   "Спит он, что ли, так крепко? - удивилась Денисия и упрямо заключила:
   - Все равно его разбужу.
   Назвался груздем, так и полезай  в  кузов.  Он  не  спать  приехал  в
Париж".
   Она со всей силы саданула кулаком по двери; оказалось, что  номер  не
заперт - дверь открылась.
   - Эй! - позвала Денисия, осторожно переступая через порог и крадучись
пересекая прихожую. - Эй, есть кто живой?
   С этой фразой она вошла в комнату.
   - А? Что? Я живой! - закричал Аронов, продирая глаза и выскакивая  из
кресла.
   Было очевидно, что он там спал, но почему в плаще?
   -  Простите,  пожалуйста,  кажется,  я  вас  разбудила,  -  смутилась
Денисия.
   - Нет, ничего, я вернулся из ресторана и слегка вздремнул после ужина
прямо в одежде. Все равно раздеваться пришлось бы, - успокоил ее Аронов,
отчаянно стараясь сохранить вертикальное положение.
   Надо заметить, удавалось ему это плохо: он был похож на маятник.
   - Вы что, качаетесь? - удивилась она.
   Он замотал головой и икнул:
   - Ик! Нет, я твердо стою на рогах. Ик, простите,  я  твердо  стою  на
ногах.
   - Да вы пьяны! - ужаснулась Денисия.
   - Ни в коем  случае,  -  уверенно  возразил  Аронов.  -  Только  пару
стаканчиков пропустил за ужином. Я.., ик.., очень культурно пью.
   - Культурно? Да здесь и не пахнет культурой!
   Как вы посмели? Я собиралась с вами о жизненно важном  поговорить,  а
вы свински пьяны!
   - Я...
   - И не смейте мне возражать! Вы назюзюкались! - закричала Денисия  и,
похоже, совершила открытие для Аронова.
   Он растерянно пожал плечами, потупился и виновато спросил:
   - Да? Я назюзюкался? Вы уверены?
   - Абсолютно!
   - Ну, тогда простите меня за беспокойство.
   С вашего позволения, я пошел.
   Он  действительно  рискнул  сделать  несколько  неуверенных  шагов  к
выходу, чем привел Денисию в ужас: парня сильно штормило.
   - Куда вы? - закричала она.
   - Я домой, то есть в свой номер, - с достоинством пояснил Аронов.
   Она всплеснула руками:
   - Господи, вы в своем номере, это я к вам пришла.
   Он, словно увидев  ее  впервые,  удивленно  уставился  на  Денисию  и
спросил:
   - А вы мне не снитесь?
   - С чего вы взяли?
   - Я уже слышал нечто подобное: я пошел - куда? - домой - вы же дома.
   - Да, это было  у  господина  Машикули,  -  согласилась  она,  храбро
подставляя ему свое плечо. - Все повторяется в этом мире.
   - Повторяется? - обрадовался Аронов. - Значит, я завтра к  вам  снова
приду?
   Она закатила глаза:
   - О господи! Нет же, вы у  себя  в  номере.  Опирайтесь  на  меня,  и
пойдемте-ка в спальню. Вам надо баиньки, вы не в России, вы не в Москве,
вам нельзя в таком виде выходить на улицу.
   - Вы смешная, - ответил он. - Это там, в России, нельзя, обворуют или
заметут, и потом все равно обворуют. А здесь не Россия, здесь можно.
   - Все равно не надо, пойдемте я вас уложу.
   Денисия двинулась  по  направлению  к  двери,  за  которой,  как  она
полагала, находилась спальня, но Аронов идти не желал. Он  уперся  и,  с
трудом ворочая языком, сообщил:
   - Не надо мне баиньки. Душа моя просит общения. Хочу  побеседовать  с
вами. , - Господи, о чем? О чем вы, такой", можете со мной беседовать? -
спросила Денисия.
   - О сокровенном.
   - О сокровенном? Как в таком виде беседовать  о  сокровенном?  Вы  же
лыка не вяжете!
   - О сокровенном русский мужчина  только  тогда  и  может  беседовать,
когда лыка не вяжет, - неожиданно здраво рассудил Аронов и спросил:
   - А вы знаете, что я влюбился?
   - Не знаю и знать не хочу, - отрезала Денисия.
   Ответ его озадачил:
   - Да? Странно. А я втрескался как Дурак.
   - Умоляю вас, пойдемте баиньки, - теряя терпение, призвала она. - Уже
ночь. Вам давно пора спать.
   Вы на ногах еле стоите.
   - Да, я устал, - согласился Аронов.
   Денисия обрадовалась:
   - Вот спать и пойдем.
   Он оживился:
   - Спать? Ха-ха! Я - за. Охотно отправлюсь спать, но  только  с  вами!
Вот!
   Аронов вдруг изловчился и чмокнул Денисию в губы, воскликнув:
   - Одобряю.., ик.., ваше предложение.
   - Фу-у! - брезгливо отшатнулась она, лишая его своего  плеча,  и  для
профилактики залепила ему увесистую пощечину.
   Он качнулся, схватился за горящее лицо и  с  видом  святого  мученика
сообщил:
   - Есть женщины легкого поведения, а есть -  тяжелого.  Вы  же  просто
супертяж. А я настоящий паинька, даже противно. Никогда так прилично  не
вел себя с дамами, и вот результат. Ну зачем вы меня так больно ударили?
   - А зачем вы наглеете?
   - Я наглею? - поразился Аронов. - Я всего  лишь  признался  в  любви.
Вам, между прочим. Ах-ахах, она хмурится. Не бойтесь, насиловать вас  не
буду.
   Я никогда никого не насилую.
   -  Куда  уж  вам,  -  усмехнулась  Денисия.  -  Вас   самого   с