нно
погибла Зоя?
   - Что вы имеете в виду? - растерялась Денисия. - Смерть от пули в лоб
в нашей стране уже не кажется странной. Скорей это обычное дело.
   - Я знаю, Россия дикая страна, но почему  Карлуша  убил  вашу  сестру
собственной рукой? Почему не послал к ней киллера?
   Денисия предположила:
   -  Видимо,  он  очень  спешил,  очень  боялся,  что  Зоя  тайны   его
разболтает.
   Машикули усмехнулся:
   - Карлуша спешил, а  вы  полагаете,  что  киллер  стреляет  медленней
Карлуши? Нет, Карлуша убил вашу  Зою  сам  потому,  что  не  мог  нанять
киллера, боялся, как говорят у вас, засветиться. А  перед  кем?  Ни  для
кого не секрет, что  в  вашей  стране  бояться  надо  уже  не  ваших,  а
американских спецслужб. Они там трудятся не покладая  рук  и  с  гораздо
лучшими  результатами,  о  чем  свидетельствует   существование   вашего
покойного Пыжика. Кстати, смерть самого Пыжика я кладу в ту же  корзину,
что и гибель Зои. Пыжик, как я понял, был из касты неприкасаемых, а  его
убили. О чем это нам говорит?
   - О чем?
   - Только о том, что злодей Карлуша  имеет  непогрешимую  репутацию  и
очень ею дорожит. Раз не побоялся замахнуться на Пыжика, значит,  выхода
у него не было, - сделал заключение Машикули и, потирая руки, спросил:
   - Ну как, барышня, видите, как мы продвинулись?
   - Не вижу, - честно призналась Денисия.
   - Ну как же, - огорчился Машикули. -  Я  практически  вам  сказал,  в
каких кругах нужно искать Карлушу.
   - В каких?
   - Среди лидеров общественных правозащитных  организаций.  Только  они
кристально чисты и фанатично дорожат своей чистотой.
   Денисия удивилась:
   - В таком случае почему не среди политиков?
   Машикули рассмеялся:
   - Барышня, жизнь - это крепкий сон разума на перинах иллюзий.  У  вас
же, милая, этот сон непробуден, так вы наивны. Я же вчера  вам  сто  раз
говорил,  что  нет  ничего  грязнее  политики.  Копни  любого  политика,
особенно у вас, и найдете там  все:  и  предательство,  и  воровство,  и
взятки. А ваши политики не чужды и откровенного криминала. Им чистота ни
к чему, не она их кормит. Был бы Карлуша политиком, он  лишь  набрал  бы
номер, и вопрос, считайте, решен.
   - Хорошо, - оживилась Денисия, - но  почему  правозащитник  не  может
себе того же позволить?
   Машикули,  поражаясь  такой  неосведомленности,  мученически  закатил
глаза и воскликнул:
   - Барышня! Вы что, не понимаете, в какой стране живете? Откуда у  вас
настоящие  правозащитники  возьмутся?   Государства   практически   нет,
остались одни контуры. Поскольку эти контуры сидят  на  "трубе",  им  не
нужны граждане. Для государства они нахлебники, которым то  это,  то  то
подавай. А государству нужна только армия, чтобы "трубу" охранять.  Даже
промышленность ему уже в тягость, следовательно, нет населению и работы.
Поэтому в России  действуют  законы  "малины".  Я  прекрасно  знаю  вашу
страну. Там выживает сильнейший, а все слабые побоку. "Трубы",  мол,  на
всех не хватит. Всех слабых государство, как это у вас говорят, кинуло?
   - Да, - грустно подтвердила Денисия. - Так у нас говорят.
   - А слабых, между прочим, в любом  обществе  большинство.  Это  дети,
старики, больные и  совсем  не  предприимчивые  люди.  Они  нуждаются  в
помощи. На этой почве и процветают все общественные и  благотворительные
организации. Они нужны слабому большинству, поэтому сильное  меньшинство
вынуждено с ними считаться. Знаете,  чем  наш  президент  отличается  от
вашего? - лукаво поинтересовался Машикули.
   - Чем?
   - Тем, что наш президент  старается  понравиться  нашему  народу.  Он
слишком от своего народа зависим, а  ваш  президент  больше  зависит  от
олигархов, то есть от "трубы",  поэтому  он  старательно  убеждает  свой
народ, что уже ему очень понравился. А ваш народ невзыскателен: не пьет,
и за то спасибо. Но вернемся к общественным организациям.  Скажу  прямо,
все ваши общественные организации  марионеточны  и  декоративны.  Меньше
всего они защищают народ, потому что не народ их содержит.
   - А кто же? - удивилась Денисия.
   Машикули вздохнул и устало сказал:
   - Ну, чтобы не читать  вам  лекцию  о  мировой  политике,  коротко  и
поясню: это проводники политики сильнейших мира сего, а  уж  кто  у  нас
сильнейший, пальцем не будем показывать. И без того все знают.
   Заокеанские дельцы и спецслужбы  выбирать  вам  политиков  не  могут.
Тоже,  конечно,  влияют,  но  небезгранично,  а  вот   с   общественными
организациями дело проще обстоит.
   Денисия ужаснулась:
   - Неужели вы хотите сказать, что они тоже продажны? Только  продаются
они не криминальным олигархам, а...
   Машикули снисходительно усмехнулся:
   - Во-первых, барышня, ваши олигархи  в  основном  живут  по  законам.
Другой вопрос, что законы по их же заказу  и  пишутся  или  не  пишутся.
Касаемо же общественных организаций скажу, они  не  продажны,  но  легко
управляемы, поскольку  зависят  от  веяний  Запада.  В  наших  фондах  и
обществах тоже не все ладно, но есть правило:  лидер  непременно  должен
быть незапятнан. Он служит высокой идее, его падение обязательно пагубно
отразится и на самой идее.
   Теперь вам  ясно,  почему  так  необычно  ведет  себя  этот  Карлуша?
Общественные деятели уважаемые,  но  бедные.  Карлуша,  видимо,  захотел
больших денег. Но, с другой стороны, доброе имя - его  капитал,  которым
он дорожит. Если американские спецслужбы проведают, что он  причастен  к
торговле оружием, то  финансовой  поддержки  его  организация  мгновенно
лишится. Тогда он станет не нужен и тем криминальным воротилам,  которые
сейчас, пользуясь его  добрым  именем,  тщательно  его  прикрывают.  Они
попросту избавятся от него, как от опасного балласта. Поэтому Карлуша не
может обратиться за помощью ни  к  одному  из  своих  покровителей.  Вот
почему он не нанял киллера, а вынужден был сам взяться за оружие.
   - Но позже он все-таки обратился к криминалу, - заметила  Денисия.  -
Ведь к Пыжику-то он не сам приходил.
   Машикули кивнул:
   - Видимо, учуяв,  что  под  ним  горит  земля,  Карлуша  решился-таки
обратиться за помощью к  криминальным  структурам,  но  сделал  он  это,
скорей  всего,  опосредованно,  не  открывая  своих  настоящих  проблем.
Поначалу же, не зная, как далеко это дело  зайдет,  он  пытался  уладить
свои проблемы сам. Но проблемы начали множиться: была опасна одна Зоя, и
вот уже мешают сразу три сестры. Все это лишний раз подтверждает нам то,
что Карлуша  в  отчаянии,  раз  он,  уважаемая  личность,  вынужден  был
обращаться за помощью к браткам. "Точнее, к тем, у кого они имеются.
   -  Значит,  вы  полагаете,  что  Карлуша  стоит  во  главе   какой-то
общественной  организации,  -  уже  с  абсолютным  доверием   подытожила
Денисия.
   - Да, я так полагаю, - важно  кивнул  Машикули.  -  И  скорей  всего,
организация эта правозащитная, следовательно, Эльдар Валев нам подойдет.
Сейчас его нет в Париже, но скоро, я знаю, он должен сюда прилететь.
   Денисия поморщилась.
   - Вас чем-то не устраивает Валев? - удивился Машикули и напомнил:
   - Вы же сами сказали, что он ваш кумир.
   - Да, но я не уверена, что он в силах нам чем-то помочь.
   - Почему?
   - Потому, что он друг Воровского.
   Машикули усмехнулся:
   - И я друг Воровского.
   Она пояснила:
   - Но вас мне Боровский рекомендовал, а Валева - нет.
   - Валева  я  вам  рекомендую.  Впрочем,  опыт  мне  говорит,  что  вы
щепетильны и чрезвычайно озабочены своей независимостью.  Валев  вас  не
устраивает потому, что он мужчина.
   - Вы тоже мужчина, но к вам-то я обратилась.
   Машикули отрезал:
   - Для вас я не мужчина, я - старик. А Валев достаточно молод и  очень
хорош собой.  Ладно,  как  хотите,  и  Мария  Добрынина  ваша  нам  тоже
подходит.
   Ее Конгресс объединяет все правозащитные организации России.  Правда,
сейчас она в Австрии, но, когда вернется, обязательно составлю вам к ней
протекцию.
   - Вы и с ней знакомы? - удивилась Денисия.
   Машикули хитро усмехнулся:
   - Еще бы. Я ей даже оказывал знаки внимания.
   - И чем это закончилось?
   - Закончилось очень по-русски. Мы напились, бедная моя печень.  Потом
Маша долго рыдала на  моей  груди,  вспоминала  свою  неудачную  юность,
какой-то драматический кружок и мальчишку из  хорошей  семьи.  Он  играл
приличные роли и потому ее презирал, а ей доставалось все непотребное, и
она безответно его любила. Весьма интересная сказочка.
   - Вся жизнь наша - сказочка  с  очень  трагичным  концом,  -  грустно
заметила Денисия.
   - Истина, - согласился Машикули, - но ее сказочка  закончилась  вроде
счастливо. Позже, когда мальчишка вырос, она  его  окрутила,  стала  его
любовницей и уже потом сама его бросила. Отомстила. Вот такая ваша Мария
Добрынина.
   - Поверить не могу, что она может быть причастна ко всему тому, о чем
вы говорили, - задумчиво произнесла Денисия. - Что это за мир, где добро
вечно борется со злом и постоянно проигрывает?
   Машикули погрозил ей пальцем:
   - Барышня, с вами опасно разговаривать. Вы смотрите на жизнь  слишком
драматично, но можно ведь взглянуть и по-другому.  Это  не  добро  вечно
борется со злом и побеждает последнее, а наоборот: зло борется с  добром
и вечно проигрывает, а добро не борется вовсе. Оно  просто  живет:  люди
влюбляются, женятся и рожают детей. Идет обычная жизнь. У нас  она  чаще
счастливая. У вас, думаю, тоже. В неприятности в основном  попадают  те,
кто их ищет. А Добрынина и не подозревает, что она "в большой игре".
   Она честный и порядочный человек,  как  проклятая  работает,  двигает
дело, которое для нее свято.  И,  поверьте  моему  опыту,  общается  она
только с такими же одержимыми. Чтобы вы не грустили, барышня, скажу: эта
беда не только у вас, и в нашей стране то же самое.
   - И у вас? - удивилась Денисия.
   - Такое творится везде, - заверил ее Машикули. -  Богатые  могут  это
себе позволить. И  нашими  общественными  организациями  кто  только  не
пользуется: и политики, и бизнесмены, и криминал. Беда  вашей  страны  в
том, что у вас от общественных организаций почти  ничего  не  перепадает
народу. Но ближе к делу.  Раз  Валева  вы  отвергли,  будем  разыскивать
Карлушу через Добрынину. План, думаю, будет таков: вам,  барышня,  нужно
подружиться с Добрыниной. Работая у нее, вы сможете осторожно разведать,
кто из правозащитных деятелей мог быть  хотя  бы  косвенно  причастен  к
"Модексу" или "Трансконтракту".
   Денисии такая мысль не очень понравилась.
   - Не люблю я хитрить, -  призналась  она.  -  А  что,  если  попросту
рассказать все Добрыниной? Вы же меня  поняли,  так  почему  не  захочет
понять она?
   Ведь вы очень ее хвалили.
   Машикули ужаснулся:
   - Вы хотите сказать Добрыниной,  что  в  ее  кристально  чистые  ряды
затесался преступник? Грязный торговец оружием?
   - Ну да.
   - Простите, барышня, но это совсем неумно.
   - Да почему?
   - Во-первых, Маша вам не  поверит,  а  во-вторых,  она  будет  ужасно
оскорблена и уж точно помогать не захочет. Вы  только  представьте:  она
своим сотрудникам  верит,  тем  более  лидерам.  Она  ими  гордится,  их
уважает,  а  вы  предлагаете  рассматривать  этих  приличных  людей  как
потенциальных Карлуш.
   -  Почему  всех?  Только  мужчин  возраста  Воровского,  -  горячась,
воскликнула Денисия. - Вы устроите мне встречу с Добрыниной, а я ей  все
скажу.
   Если она честный человек, то уж сама и прикинет...
   - Не смешите меня, - прервал ее Машикули.  -  Давайте  я  вам  сейчас
расскажу, что ваша Лариса японский диверсант. Захотите вы  рассматривать
ее в этом качестве?
   - Нет.
   - Почему?
   - Потому, что это  настоящая  глупость,  -  рассердилась  Денисия.  -
Лариса моя подруга.
   Машикули озорно воскликнул:
   - А у меня есть факты!
   - Фактам я не поверю.
   - Тогда и не требуйте от Добрыниной веры к своим словам.  Нет,  здесь
надо с умом подойти, политически.  Очень  хорошо,  что  вам  не  удалось
встретиться с Машей. Теперь у  меня  есть  возможность  представить  вас
сотрудницей моего благотворительного фонда, а уж дело, которое потребует
вашего взаимодействия  с  ее  Конгрессом,  я  придумаю.  Маша  сейчас  в
Австрии, но скоро вернется в Париж. Завтра я ей позвоню и узнаю...
   Закончить свою мысль Машикули не успел - дверь, как  в  прошлый  раз,
распахнулась,  и  в  кабинет  снова   вкатился   маленький   кругленький
человечек.
   Денисия вскочила и, опережая его, закричала:
   - Что? Опять жена?!
   - Жена! Ваша жена! -  истерично  подтвердил  человечек,  обращаясь  к
хозяину.
   Машикули тоже вскочил и забегал по комнате, причитая:
   - Что же это такое? Почему она так рано вернулась?
   - Что мне делать? - запаниковала уже и Денисия. - Что мне делать?
   -  Как  -  что?  -  ужаснулся  Машикули.  -  Прятаться!  Конечно  же,
прятаться!
   - Туда? - она кивнула в сторону спальни.
   - А куда же еще, в  кабинете  прятаться  негде,  -  плаксиво  ответил
Машикули.
   Денисия ворвалась в другую комнату и обнаружила, что кровать опять  в
беспорядке. Она хотела поправить одеяло, но из кабинета уже раздавалось:
   - Радуйся, петушо-ок! Пришла твоя курочка!
   Денисии ничего другого не оставалось, как снова отправиться в шкаф.
 
Глава 8 
 
   На этот раз Денисия совсем не бесстрашно скрывалась от глаз Жозефины.
У нее появился горький опыт.  Оказывается,  жены  не  любят  находить  в
шкафах у своих ловеласов-мужей симпатичных и Юных  особ.  От  этого  они
просто звереют.
   Поскольку драться миролюбивая Денисия  склонности  не  имела,  то  ей
оставалось  одно:  горячо  молить  бога,  чтобы  он  поспособствовал  ей
остаться в шкафу незамеченной.
   Поначалу все так и было: Жозефина  вдохновенно  рассказывала  мужу  о
своих страданиях. Едва она увидела свою заклятую подругу  в  гробу,  так
сразу и поняла, как та ей мила, дорога, необходима...
   Прозрев, Жозефина расстроилась и вспомнила, что совсем не за этим  на
похоронную церемонию шла.
   - Эта коварная  Фелиция  и  здесь  мне  свинью  подложила,  -  громко
плакалась она мужу.
   - Как это случилось? - удивился тот.
   - Я хотела  перед  ровесницами  фигурой  своей  похвастать,  траурным
нарядом и свежим видом блеснуть, а вместо этого битый час рыдала.
   - Но это и правильно. Где еще поплакать, если не на похоронах?
   - Правильно? - возмутилась Жозефина. - Что ты болтаешь? А мои глаза?
   - А что - глаза? Плакать мы только ими умеем.
   Другого природа нам не дала, - философски заметил Машикули.
   - И я о том же! Естественно, глаза распухли и  покраснели,  появились
морщины... После этого  хвастать  мне  было  нечем,  я  полный  урод!  А
Фелиция, только представь, злорадно в гробу лежала,  вся  в  румянах,  в
белилах, свежа, молода. Видел бы ты,  как  чудесно  эту  старую  рухлядь
загримировали. Она просто надо мной насмехалась...
   Машикули ее перебил:
   - Курочка, это понятно, да зачем ты так скоро вернулась?
   Очень опасный вопрос. Денисия  напряглась  и  подумала:  "Совсем  его
жизнь не учит. В прошлый  раз  Жозефину  насторожил  примерно  такой  же
вопрос".
   Так вышло и в этот раз.
   - Что-о?! - завопила она. - Ты не рад мне?
   Опять? Опять!
   И дальше по старому сценарию: фурией ворвалась она в спальню, а там:
   - А-а! Разобранная кровать! Не смей  мне  возражать,  распутник!  Где
она? Где?!
   И давай шарить по всем шкафам.
   Умудренная опытом, Денисия выбрала самый дальний от входа  в  комнату
шкаф, но разве это спасет?  Слишком  мало  было  надежды,  что  Жозефина
устанет и прекратит свой спонтанный налет.
   - Где эта девка? - вопила она, и голос ее звучал все ближе и ближе.
   Когда он прогремел совсем близко, Денисия, от страха зажмурившись,  в
отчаянии подумала: "Ну-у, началось!"
   И ведь действительно началось.
   - А-а-а! Вот оно что! - совсем по-дурному завопила вдруг Жозефина.  -
Вот чем ты, импотент, уже занялся! Вот до чего докатился, старый ты гом!
Голубой! Педераст! Мальчиков уже начал в дом наш таскать!
   Денисия, практически смирившаяся со своей участью и приготовившаяся к
потасовке, удивилась и не поверила своим ушам.
   "О чем говорит эта старуха? - подумала она. - О  каких  мальчиках?  И
почему перестали хлопать дверцы шкафов? Похоже, меня не ищут".
   Машикули тем временем мямлил:
   - Посмотри, дорогая, какой он мальчик? Вполне уже  взрослый  мужчина.
Лет двадцать семь ему или больше. Сколько тебе, дорогой?
   - Двадцать восемь, - скромно раздалось в ответ.
   "Знакомый басок", - изумилась Денисия.
   Жозефина же завопила:
   - Бертран! Ты сказал "дорогой"! Какая наглость!
   Эти бесстыжие геи спокойно воркуют, возраст  свой  выясняют!  Вы  еще
целоваться начните при мне!
   - Дорогая, ты все не правильно поняла! - тщетно  взывал  Машикули.  -
Этот юноша вовсе не гей.
   - Да, я не гей, - подтвердил знакомый басок,  обнаруживая  славянский
акцент.
   - Не гей? А кто же ты,  если  прячешься  в  спальне  моего  импотента
мужа?
   - Я не импотент! - рассердился Машикули.
   - Я натурал, - сообщил басок и предложил:
   - Если хотите, могу доказать. Прямо сейчас.
   - Докажите, - смягчаясь, потребовала  Жозефина.  -  А  вот  докажите!
Прямо здесь и сейчас!
   - Извольте, - нагло ответствовал знакомый басок. - Не проблема.
   Машикули затея жены не понравилась.
   - Но-но, Матвей, не хамите, вы в моем доме, - возмущенно призвал он к
порядку гостя и зло пояснил жене:
   - Юноша прятался не от тебя.
   - А от кого? - удивилась та.
   После этого вопроса заговорили все хором. Машикули твердил о каком-то
важном деле, которое якобы очень полезно  для  их  семьи,  некий  Матвей
рвался всем доказать, что совсем он не гей, а Жозефина с  чисто  женским
упрямством пыталась на разные темы разговаривать сразу с обоими...
   Короче, Денисия мало что поняла, но зато успокоилась и  расслабилась,
осознав, что ее уже точно не будут  искать.  И  сразу  ее  начал  мучить
внезапно возникший вопрос: что это за Матвей прятался по соседству?
   "Неужели Аронов, - подумала она, - голос похож, но как он сюда попал?
И зачем он в шкафу сидел?  Эх,  хоть  бы  одним  глазком  поглядеть,  да
высовываться опасно".
   А компания, ни на минуту не умолкая, начала перемещаться  в  соседнюю
комнату, и было бы все хорошо, да тут,  на  беду  Денисии,  зазвонил  ее
мобильный, с которым она в  последнее  время  не  расставалась.  Точнее,
мобильный принадлежал не ей, а покойной Зое.
   Зоя  купила  его  тайком  от  Воровского  специально  для   связи   с
Александром. Именно поэтому Денисия не расставалась с телефоном,  ожидая
заветного звонка.
   И вот теперь, когда звонок наконец прозвенел, Денисия вынуждена  была
безжалостно отключить мобильный. Но и  это  ее  не  спасло.  Музыкальная
трель не скрылась от чуткого уха мадам Жозефины.
   - Что-о? - завопила она. -  Мальчик  был  не  один?  Там  еще  кто-то
прячется?!
   И мигом извлекла из шкафа Денисию. Драться Жозефина, памятуя  о  силе
соперницы, на этот раз и не помышляла, но вопила с тройной силой.
   Однако Денисии было не до нее. Она, не веря своим глазам, смотрела на
Матвея Аронова, извлеченного из соседнего шкафа несколько ранее. Он тоже
смотрел на нее, но, похоже, удивлен совсем не был.
   Жозефина  тем  временем,  не  получив   вразумительных   разъяснений,
окончательно распалилась и накинулась с кулаками.., на  мужа.  Машикули,
спасая свои бока, вынужден был приоткрыть завесу над тайной.
   - Дорогая, - закричал он жене, попеременно указывая то на Аронова, то
на Денисию. - Этот молодой человек влюблен в эту крошку!
   - Да-а? - поразилась Жозефина, осыпая супруга увесистыми тумаками.  -
Тогда почему он выбрал для встречи с ней именно твою спальню?
   - Это вышло случайно! Так бывает!
   - Так бывает лишь у распутников! Ты устроил здесь групповичок?!
   Денисия вспыхнула, но промолчала; Аронов, наглец, не  повел  и  ухом.
Похоже, мысль  француженки  не  показалась  ему  отвратительной.  А  вот
Машикули расстроился и