и приказала:
   - Рассказывай!
   Денисия, поеживаясь, начала рассказывать, как Сашка выглядит,  о  чем
говорили, куда водил, чем кормил. Зойка сыпала вопросами, задавала  один
за другим. Денисия даже начала опасаться,  что  опоздает  на  прием,  но
Зойка, вдруг глянув на часы, скомандовала:
   - Все, хватит. Тебе пора. Завтра договорим. Прием у посла - святое.
   Загрузив в пакет платье и туфли, Зойка  протянула  сестре  коробку  с
бриллиантами и сказала:
   - Значит, в одиннадцать вечера вернешь, чего бы тебе это ни стоило. У
подъезда тебя буду ждать.
   Смотри не опаздывай, долго ждать не могу. Заметит банкир -  худо  мне
будет.
   - Вовремя приду, - пообещала Денисия, внутренне торжествуя.
   Проиграли ей сестры спор. На кой фиг нужны  эти  шмотки,  если  перед
мужем родным приходится так трястись? Она же, Зойка, ноль  без  палочки.
Рабыня Изаура. Вся во власти  банкира.  Захочет  -  оставит,  захочет  -
прогонит. Уйдет сестричка в чем мать родила. Зря Зойка тратит  время  на
своего банкира, лучшие годы ему отдает, свою жизнь молодую...
   Больше Денисия об этом не думала: все  мысли,  все  чувства  поглотил
прием. В тот вечер один только миг немного испортил ей настроение:  миг,
когда увидела она на приеме Аронова. Почему-то  захотелось  оправдаться,
даже поманила его и  начала  объяснять,  но,  заметив  его  восторженное
изумление, Денисия передумала, и правильно сделала.
   А потом ей стало вообще не до Аронова. С ней беседовали  такие  люди!
Такие люди! Государственные деятели! Артисты! Ученые!
   В  тот   вечер   здорово   напрактиковалась   она   во   французском.
Практиковалась бы еще и еще, если бы не обещание, данное Зойке.
   "Вот и кончен бал, - подумала Денисия, нехотя покидая прием, - карета
Золушки превратится в тыкву, а бриллианты нужно срочно вернуть сестре".
   А на следующий день - проза жизни: Ларка с ее переводом, Зойка  с  ее
любопытством-страстями по  Сашке,  Федька  с  ее  отелем,  Степка  и  ее
пирожки.
   И в центре этой прозы вдруг поселились боль, страх за будущее.
   "Что за боль? Что за страх? Плохое предчувствие?
   Оно или не оно?" - весь день гадала Денисия.
   Гадала до тех пор, пока не позвонила Зойка. Дальнейшее развивалось  с
такой остротой, что некогда было гадать -  приходилось  действовать,  на
ходу принимая страшно ответственные решения.
   Думала, будет одно, а вышло другое. Закрутился  калейдоскоп  событий:
приезд на дачу, встреча  с  Зойкой,  как  снег  на  голову  банкир,  его
неожиданное появление с таинственным Карлушей, их непонятный  спор  и..,
смерть сестры.
   Вот такой калейдоскоп.
   Калейдоскоп?
   Хорошенький калейдоскоп. Жернова! Мясорубка!
   Затянула Денисию и безжалостно закрутила, закрутила...
   Прокрутила и выплюнула.
   Очнулась выплюнутая мясорубкой-судьбой  Денисия  за  рулем  Зойкиного
красавца "Феррари". На бешеной скорости мчит, а куда, не  знает.  Начала
лихорадочно думать, складывать - что куда. И чем больше складывала,  тем
меньше оставалось решимости.
   Той решимости, которая ее в шмотки сестры загнала да за руль усадила.
   "Зачем я это сделала?"  -  спрашивала  она  себя,  даже  мысленно  не
решаясь признаться, что из-за Сашки  Гусарова.  То  ли  потрясла  смерть
сестры, то ли разум вообще  помутился,  но  в  минуту  дурную  мелькнула
шальная мысль: ведь теперь не придется врать:
   Денисия умерла, а она уже Зоя. Настоящая Зоя - не  придерется  никто.
Теперь никто ей не помешает быть настоящей невестой Сашки.
   А Карлуша... Карлуша пускай идет на фиг. Пусть еще поищет ее.
   Та минута, затмившая  разум,  прошла  и  унесла  с  собой  храбрость.
Денисия протрезвела и спросила себя: "Зачем?  И  в  самом  деле,  зачем?
Пыжик во всем виноват.  Не  вовремя  он  подвернулся  с  дельцем  своим:
"Паспорт, Денька, прихвати и дуй ко мне скорей.
   Тут наклевывается..." Вот и наклюнулось".
   Не было бы при Денисии паспорта, было бы все иначе. Вернулась бы  она
домой и тихо, как  мышь,  сидела  бы.  Откуда  банкиру  знать,  что  она
свидетель?
   Приехала Денисия на такси, потом в чулане скрывалась...
   Эх, что о том? В любом случае надо выкручиваться.  Выдавать  себя  за
Зойку - бред. Как такое стукнуло в голову? В какую минуту шальную?
   "В какую? - разъярилась Денисия, пытаясь найти себе оправдание.  -  А
не в ту ли, когда родная сестренка с пробитой башкой в кресле лежала,  а
хваленый ее  муженек  делал  ноги?  За  что  он,  сволочь,  грохнул  ее?
Грохнул-то, ясное дело, не он -  тот,  Карлуша,  ну  да  какая  разница?
Зойки-то нет! Нет и не будет уже никогда!"
   - Зойки не будет, - заскулила Денисия. -  Зоюшки,  Зоеньки,  хитруньи
моей дорогой, кокетки и хохотушки...
   Мысль о том, что не увидит она больше сестры, рвала сердце на  части,
рождая не только острую боль, но и жгучую ненависть.
   "Ничего, поквитаюсь еще с банкиром, - решила Денисия, скрипя зубами и
до отказа давя ногу на газ, - будет знать, с кем  связался.  И  до  гада
Карлуши я доберусь. Пусть не думают богатей, что все им  дозволено,  что
все менты и суды у них куплены. Куплены? Хрен с вами!  А  мы  в  суд  не
пойдем! Обойдемся своими силами! Еще поглядим, кто кого!"
   Неслась Денисия бешеным вихрем навстречу своей судьбе. Скорей!  Туда!
В неизвестность! Мимо мелькали машины. Встречных, за рулем  обнаруживших
бабу, лихорадило. Спешно давали сигналы зажженными  фарами:  дура,  куда
летишь! Скорость-то сбрось, и сама разобьешься, и нас побьешь...
   Но она летела, неистовая:  слезы  струями  по  щекам,  мелкой  дрожью
хрупкое тело... И никто не знал, что сидит  за  рулем  не  девчонка,  не
баба, а дикий от  ненависти,  страха  и  боли  организм,  беспомощный  и
опасный.
   Клин клином вышибают. Когда раздался визг тормозов (и  ее  и  чужих),
когда "Феррари", балансирующий  на  двух  колесах,  едва  не  занесло  в
канаву, Денисия вдруг успокоилась. Хладнокровно выравнивая  машину,  она
разъехалась с сыплющим матом встречным и больше не жала  на  газ:  ехала
ровно, спокойно.
   И точно так же текли ее мысли. И сразу выяснилось, что  надо  делать:
перво-наперво деньги из банка забрать. Остальное успеется.
   Денисия, не выпуская  руля,  свободной  рукой  открыла  сумочку  Зои,
потрясла... На сиденье выпали: связка ключей,  пара  сотовых,  расческа,
косметичка и.., все.
   Все! Карточек не было!
   Но Денисия знала характер сестры - Зойка жила под девизом:  все  свое
ношу с собой. Карточки быть должны. Где они? Где?
   - В документах! - догадалась Денисия.
   Распахнув "бардачок", она вытащила  бумажник  сестры,  раскрыла  его:
паспорт, права, пластиковые карточки. Целых пять штук.
   "Узнаю запасливую Зойку", - с  горькой  нежностью  подумала  Денисия,
снова давя на газ.
   Надо было спешить. До закрытия банков оставалось совсем немного.
 
Глава 11 
 
   Деньги Денисия получила легко: все пять карточек отоварила.
   Набралась неплохая сумма, но, если честно, Денисию она  разочаровала.
Против тех грандиозных  мучений,  которые  Зойка  испытывала  от  своего
банкира,  не  деньги,  а  крохи,  мышиные  слезы.  Такие,  если   слегка
поднапрячься, заработала б Зойка сама, без муженька-кровопийцы. Еще один
аргумент в пользу Денисии в ее споре с глупыми сестрами.
   Получив деньги, она призадумалась: "Дальше-то что?.."
   И сразу ее осенило: "Как - что? Надо забрать драгоценности, иначе  не
поверит банкир, что его  любимая  женушка  здравствует.  Уж  что-что,  а
драгоценности Зойка первым делом  цапнула  бы.  Подороже  тех  карточек,
пожалуй, они".
   Скрепя сердце отправилась Денисия в самое логово врага. Не  то  чтобы
боялась она там встретить банкира, нет, это  вряд  ли...  Даже  если  он
дома, не дурак, при Елене (прислуге) не станет расправу чинить.
   Да и не ждет он появления жены. Уверен, убитая Зойка на  даче  лежит.
Улепетнуть от банкира целой и невредимой был у Денисии шанс большой,  но
противно. Противно  в  поганый  тот  дом  ступать,  туда,  где  страдала
несчастная Зойка...
   С ленивой небрежностью (подражая сестре)  входя  в  подъезд,  Денисия
равнодушно осведомилась у консьержки:
   - Не знаете, муж мой дома?
   - Не приходили, - почтительно ответила та.
   "Уже легче", - подумала Денисия и тут же нос  к  носу  столкнулась  у
лифта с Еленой, с домработницей.
   Та пояснила, что по поручению банкира  отправляется  на  дачу,  якобы
надо оттуда что-то срочно забрать.
   - Что ж,  милочка,  поезжайте,  -  опять  подражая  сестре,  ответила
Денисия, мысленно констатируя, что не терпится банкиру покончить  с  его
грязным делом.
   Грохнул жену и торопится факт сей огласке предать.
   "Впрочем, мне это на руку", - подумала Денисия.
   Поднявшись в квартиру, она быстро отыскала драгоценности,  прихватила
портрет матери, старую записную книжку Зои  и  уже  хотела  уходить,  но
раздался звонок в дверь.
   "Кто это? Вернулась Елена? Или приперся банкир?"
   На всякий случай Денисия спряталась в коридоре  в  платяном  шкафу  -
если что, выход рядом. Звонки прекратились, но  Денисия  не  шевелилась.
Затаилась, еле дыша. Однако ни ковыряния ключа в  замке,  ни  того,  как
открылась дверь, она не услышала. Просто вдруг  совсем  рядом  прозвучал
ненавистный голос банкира Воровского:
   - Проходи, Карлуша, мы одни.
   - Как думаешь, скоро она вернется? - послышалось в ответ.
   - Елена шустрая баба. Раз сказано "срочно", задерживаться не будет. У
меня дисциплина строгая, а там уже сам считай, сколько до дачи, - сказал
Воровский.
   Денисия внутренне отметила, что голос банкира не слишком грустный. Да
и Карлуша, похоже, не очень-то убивается, а ведь скорей  всего  он  друг
семьи.
   Хотя с чего это она так думает? Может, Зоя ни разу и не видала его.
   Парочка удалилась, судя по всему, в  кабинет  банкира.  Но  дверь  не
закрыли, Денисия довольно неплохо слышала их голоса. Речь шла все о  той
же Елене.
   Гадали, как она себя поведет, когда на даче  труп  обнаружит.  Банкир
склонялся к тому, что сразу ему позвонит, Карлуша же  выражал  опасения,
что домработница дура, может не позвонить, а по глупости дернет в город.
Тогда им ждать долго придется.
   "Чего они ждут?" - удивилась Денисия.
   Но из дальнейшей беседы злодеев ей стало ясно,  что  план  их  таков:
Елена, обнаружив труп Зои, сообщает им, а они тут же звонят в милицию. В
милицию, адвокату,  домашнему  врачу,  и...  Карлуша  сматывает  удочки.
Боровский, разумеется, обезумев от горя, уже не способен следакам давать
показания. Убивается, волосы рвет...
   Впрочем, нет у него волос. И в состоянии он не  в  самом  лучшем:  от
страха трясется. Слабак. А  Карлуша  боится  оставлять  его  одного.  Не
одного, конечно, а с адвокатом, но Карлуша, по-видимому, кадр  еще  тот:
все привык держать под контролем. И совсем не трус, в руках себя держит.
Накачивает советами дружка, рекомендует наотрез отказаться от  беседы  с
ментами...
   Прислушавшись,  Денисия  поняла,  что  уже  и   не   рекомендует,   а
настаивает, кричит:
   - Никаких показаний! Скажи, что плохо тебе,  что  приступ  сердечный.
Как только Елена приедет или позвонит, сразу вызываю врача. Да, так даже
лучше, сначала врача, а потом ментов. А ты, смотри, помалкивай.  Сегодня
вообще ничего не говори. Это нормально в твоем  положении.  Все  поймут,
погибла любимая жена. Эх, жалко, мне с тобой остаться нельзя.
   - Почему? - удивился банкир.
   - Негоже, чтобы в такой день нас вместе видели, - пояснил Карлуша.
   - Да консьержка видела уже, и, Елена, если вернется, может увидеть.
   - Бабы не в счет. Кто у них спрашивать будет?
   Тем более про меня. Их сразу про  Зойку  начнут  пытать.  К  тому  же
консьержка нас вместе не видела. Мы в подъезд  заходили  порознь.  Не  у
тебя одного я здесь бываю.  Я  вне  подозрений.  Расправляться  с  твоей
Зойкой у меня мотива не было.
   Подумав, Карлуша добавил:
   - Видимого мотива не было. Короче, как  хочешь,  но  про  меня  знать
менты не должны, и Елена твоя не должна меня видеть.
   Денисия подумала: "А вот я бы с удовольствием глянула на тебя. Что ты
за сволочь?"
   Но приоткрыть дверцу шкафа она не решилась -  слишком  опасно,  вдруг
заскрипит.
   Время шло, Елена не возвращалась и не звонила.
   У Денисии от неудобной позы затекло все тело. Казалось, еще  немного,
и вывалится она из шкафа, что тот скелет.
   "Зачем я тут сижу? - спрашивала у себя Денисия. - Бриллианты забрала,
подслушала кое-что, можно дергать.  Тем  более  что  ничего  нового  эти
убийцы не говорят".
   Действительно, Боровский с Карлушей по  сотому  разу  обсуждали,  как
надо себя вести, чтобы менты их не раскололи. Денисия надеялась  узнать,
почему они грохнули Зою, но об этом злодеи ни слова.
   "Интересно, - подумала она, - что эти  сволочи  будут  делать,  когда
узнают, что Зоя жива?"
   И едва она так подумала, как раздался звонок и следом панический  рев
банкира:
   - Что?! Мертва-а-а?!
   - В каком состоянии сама Елена? - скороговоркой  спросил  Карлуша.  -
Если в нормальном, пусть лучше остается там.
   - Да при чем тут Елена?  -  завопил  банкир  и  дальше,  видимо,  уже
обращаясь к домработнице:
   - Какая Денисия? Сестра? Ничего не  пойму...  Как  эта  идиотка  туда
попала?
   Скорей всего Елена спрашивала,  что  ей  делать,  потому  что  банкир
проревел:
   -  В  милицию,  дура,  звони!  Что  еще  делать,   если   такие   нам
неприятности!
   Карлуша разволновался:
   - Какая сестра? О чем ты с ней говорил?
   Боровский окончательно взбесился:
   - Черти тебя на убийство надрали! На даче лежит мертвая Денисия, а не
моя жена!
   - Кто-кто? - опешил Карлуша. - Кто такая Денисия?
   - Зоина родная сестра! Близняшка ее!
   - Откуда  она  взялась  у  тебя  на  даче,  эта  близняшка?  Как  это
получилось?
   - Как угодно! - гаркнул Боровский и с обидой пояснил:
   - С такой женушкой, как у меня, там мог и сам черт оказаться.
   Карлуша вызверился:
   - Ты сам себе выбрал такую жену. Шлюха, настоящая шлюха. Сколько  раз
тебе было говорено...
   - Знаешь,  не  начинай.  Легко  перекладывать  с  больной  головы  на
здоровую. Лучше давай вспоминай, кто был там под  пледом,  кого  мы  там
кокнули?
   - Да жену! Твою жену! - завопил Карлуша.
   - Как бы не так!  -  завопил  и  Боровский.  -  Нет  там  моей  жены!
Домработница утверждает, что жену мою после видела, недавно совсем, а на
даче лежит Денисия.
   Карлуша выразил сомнение:
   - Да как же Елена узнала, кто там лежит, если они близнецы, жена твоя
и эта Денисия?
   - Ее драное пальто там  на  вешалке  висит,  а  в  нем  документы.  И
челочка! Челочка! Как можно было стрелять в лоб и не заметить челочки?
   - Челочки? - задумчиво промямлил Карлуша.
   - Да, челочки! Нет челочки у моей жены! - по-бабьи взвизгнул банкир и
жалобно заскулил:
   - Выходит, Зоя жива. Так где же она, моя Зоя? Елена  видела  ее.  Зоя
приходила сюда. Надо ей звонить. Надо ее найти. Если она узнает о смерти
сестры, сразу поймет все. Утром у нас  об  этом  деле  серьезнейший  был
разговор, мы повздорили, потом я на дачу ее услал...  Короче,  Зойка  не
дура.
   - Она-то не дура, да ты дурак! - взбесился Карлуша. - Ты же в комнату
заходил, ты же сказал мне, что спит она, твоя Зойка!  Неужели  не  видел
челочки?
   Банкир растерянно бубнил:
   - Может, видел, может, не видел... Я тогда в таком состоянии был...
   - Вот именно. С этой твоей молодой женой ты теперь все время не в том
состоянии. Лучше скажи мне, что делать нам?
   - Не знаю.
   - Кого я спрашиваю? - взвыл Карлуша.  -  С  кем  советуюсь?  Что  ты,
мозгляк, вообще можешь знать?
   Теперь и я во всем сомневаюсь: Денисия там или Зоя?
   - А что тут сомневаться? - промямлил Воровский. - Я по твоему  совету
слежку за женой устроил, вот Зоя и выкручивалась. Ей делать это  просто,
еще бы, четыре сестры. Как я об этом не подумал?  Приказал  ей  быть  на
даче, вот она Денисию и послала вместо себя, а сама бегом к любовнику.
   Карлуша презрительно хмыкнул:
   - Ну ты и дурак. Слушай, ты вообще уверен, что утром со  своей  женой
разговаривал? А жил ты с кем?
   Может,  эта  хитрожопая  Зоя  какую-нибудь  из  своих   сестер   тебе
подложила. А что, попросила за нее в постели твоей подежурить, а сама  -
налево. Не удивлюсь, если это так. Не удивлюсь, если теперь все сестры в
курсе. Все сучки знают, что происходит там у тебя. Короче, убирать будем
всех.
   Банкир испугался:
   - Как - всех?
   - Всех сучек. Где уверенность, что нас видела  Зоя?  Может,  на  дачу
тогда заскакивала ее очередная сестра. Черт знает! О чем ты думал, когда
женился? Клонированная жена! В голове не укладывается.
   Страшное дело! Так, время не терпит, - спохватился Карлуша. - Некогда
мне здесь с тобой болтать. Где эти сучки живут? Давай мне их адреса.
   Боровский запаниковал:
   - Зачем? Что ты собираешься делать?
   Раздался шлепок. Судя по всему, Карлуша залепил банкиру пощечину.
   - Давай адреса! - завопил он. - Ни минуты  нельзя  медлить!  Их  надо
прикончить раньше, чем эти цыпочки узнают о смерти сестры.  Если  они  в
курсе, могут кое-что сообразить. Со страха еще попрутся в милицию...
   - Нет у меня их адресов, - плаксиво промямлил  Боровский.  -  Одна  в
отеле каком-то горничной работает, другая  -  в  кондитерском  цехе  при
ресторане.
   - При каком ресторане?
   - Понятия не имею. Знаю только,  что  в  центре  Москвы.  Та,  что  в
кондитерском, Степанида, а Федора - горничная.  Обе  Гронские,  как  моя
жена.
   - Та-ак, - задумчиво пропел Карлуша, - спасибо и на этом. Я убегаю, а
ты остаешься. Сиди сторожи, может, явится Зоя. Если что, сразу звони.
   Мимо Денисии пронесся решительный топот, хлопнула дверь, и  наступила
тишина. В этой тишине вдруг раздался жалобный вой банкира. Он, как баба,
рыдал, приговаривая:
   - Зоенька, что ты натворила, Зоенька, Зоенька, любимая моя...
   "Что делать? - растерялась Денисия и тут же решила:
   - Надо выходить. Надо срочно спасать сестер".
   Она бесшумно выбралась из шкафа  и  беспрепятственно  проследовала  к
двери, даже открыла ее. Банкир в своем кабинете громко стенал  и  ничего
не слышал. Можно было  спокойно  уйти,  но  Денисия  повернула  обратно.
Захотелось взглянуть в подлые глаза банкира.
 
Глава 12 
 
   Вернуться толкнула Денисию ненависть (жгучая ненависть к банкиру), но
лучше бы она не возвращалась. Какой сразу поднялся  шум:  крики,  слезы,
уговоры - невероятный ажиотаж.
   Увидев ее, банкир с воплями: "Зоя, Зоя!" - упал  на  колени  и  начал
молить.., о пощаде. Сначала  Денисия  испугалась,  но  затем,  пользуясь
случаем, попыталась выведать, что за  разговор  произошел  у  Воровского
утром с сестрой, да какой там! Он твердил:
   - Ты права, я подлец, - и ничего более.
   Денисия  попробовала  использовать  излюбленный  Зойкин  прием:   она
задрала вверх подбородок, встала в горделивую позу и надменно приказала:
   - Или ты все честно выкладываешь мне, или я  сейчас  навсегда  ухожу.
Больше ты меня не увидишь.
   Банкир испуганно взглянул на нее и спросил:
   - А что еще я должен тебе выложить? Утром я  был  предельно  с  тобой
откровенен. Теперь ты все знаешь.
   Вот так раз: приехали! Не говорить же ему, что забыла все  подчистую!
Денисия растерялась, но виду не подала.
   - Все? - строго спросила она.
   Боровский нахмурился:
   - Ну, не все, конечно, всего я и сам не знаю.
   И зачем тебе?  Зоенька,  ты  не  представляешь,  какие  это  страшные
люди... Ты на даче была? - вдруг спросил он, бледнея.
   - Я сидела в шкафу и прекрасно слышала весь ваш разговор,  -  заявила
Денисия. - Поэтому знаю, что вы убили мою сестру.
   Банкир схватился за сердце, начал вываливаться из кресла.
   - Приступ, приступ, - хрипел он. - Стенокардия...
   Денисия испугалась. Она страшно его  ненавидела,  но  смерти  его  не
желала.
   - Что делать? - закричала она. - Валидол? Валерьянку? Что? Что?
   - Конкор, - махнул  в  сторону  ванной  банкир.  -  Конкор...  Ты  же
знаешь...
   Денисия метнулась в  ванную,  отыск