хание  и
положив сжатые кулаки на стол, Тайлер с жаром докричал:
   - Молю Бога, чтобы ты куда-нибудь уехала! Как бы мне хотелось,  чтобы
ты  отправилась  в  Нью-Йорк  или  в  Калифорнию  и  начала   напряженно
трудиться! Но ты никогда этого не сделаешь, хотя в глубине души согласна
с моими оценками и суждениями.
   Прежняя слабая улыбка вновь коснулась губ Делии.
   - Возможно, так оно и есть, - кивнула она. - И все же не совсем.  Ты,
безусловно, прав, утверждая, что я  никуда  не  уеду,  чтобы  напряженно
трудиться и жертвовать собой. Но одна жертва все  же  принесена.  Я  уже
бесповоротно отказалась от планов относительно актерской карьеры.
   - Что?! - выдохнул Тайлер, вытаращив глаза. - Что ты сказала?
   - Я не буду актрисой.
   Вспыхнувший было в его глазах огонек надежды так же быстро  погас,  и
он с подозрением спросил:
   - В чем дело? Почему?
   - Считай, что я притворялась, - ответила Делия спокойно.  -  Надеюсь,
Тай, что ты не будешь сожалеть и чувствовать себя  несчастным,  вспомнив
когда-нибудь  те  горькие  слова,  которые  сказал  мне  сегодня.  Очень
хотелось бы... И если ты в самом деле женишься на Уинн Коулс... -  Делия
умолкла и махнула рукой. - Во всяком случае, я пришла не для того, чтобы
публично демонстрировать свою ревность - притворную или  настоящую.  Мне
необходимо посоветоваться с тобой. Хочу  задать  тебе  один  вопрос  как
адвокату.
   - Не исключено, - вздохнул Диллон, не сводя глаз с  Делии,  -  что  я
все-таки набитый дурак.
   - Мой вопрос чисто юридический, - покачала она головой.
   - Но ты сама отказалась... Ну хорошо. Давай советуйся.  Какой  вопрос
не дает тебе покоя?
   - Я должна его тщательно сформулировать, - ответила Делия и, помолчав
несколько секунд, открыла сумочку и  начала  рыться  в  ней,  разыскивая
листок с записью. - Это так называемый гипотетический вопрос. Я изложила
его в письменном виде. - Револьвер, который ей мешал, Делия положила  на
колени. Наконец она нашла записку, развернула ее  и  монотонным  голосом
зачитала:
   - "Вопрос Тайлеру  Диллону.  Если  какое-либо  лицо  решит  совершить
убийство  по  соображениям,  которые  оно  считает  вполне  законными  и
оправданными, и если оно намерено не скрывать свое деяние, а,  наоборот,
признаться в нем и строить свою защиту  ссылкой  на  те  обстоятельства,
которые послужили причиной совершенного деяния, то что в  данном  случае
целесообразнее для этого лица: заранее подготовить официальное заявление
с описанием этих обстоятельств и передать его  адвокату  или  же  только
потом, после ареста, рассказать адвокату относительно причин, побудивших
к убийству?" - Сложив листок, Делия вместе с  револьвером  положила  его
обратно в свою сумочку и, взглянув на Тайлера, резюмировала:
   - Такова суть вопроса.
   Несколько секунд ошеломленный Тайлер смотрел на девушку.
   - Дай мне твой листок, Дел, - наконец попросил он.
   - Мне нужен только ответ, - покачала она головой.
   - Откуда у тебя револьвер? - Он продолжал есть ее глазами.
   - Он принадлежал моему отцу.
   - Револьвер заряжен?
   - Еще нет, но сегодня утром я купила пачку патронов.
   - Дай мне взглянуть на него.
   Делия опять отрицательно качнула головой.
   - Кого ты собираешься убить? -  Диллон  встал  и,  обойдя  письменный
стол, остановился рядом с девушкой. - Не пожалел  бы  правого  глаза,  -
произнес он с расстановкой, - лишь  бы  узнать  наверняка:  реальные  ли
беды, обрушившиеся на твою семью, лишили тебя душевного  равновесия  или
же ты опять  избрала  меня  объектом  своей  тренировки?  Независимо  от
наличия или отсутствия  у  тебя  актерских  дарований,  я  не  раз  имел
возможность  убедиться  в  твоем  несравненном  умении   драматизировать
события и сопутствующие обстоятельства. Ей-богу, не пожалел бы и  правой
руки...
   - Ты как-то объяснил мне, - прервала его Делия, слегка откинув голову
назад, чтобы видеть его лицо, -  дабы  не  ставить  адвоката  и  себя  в
неловкое положение перед законом, обсуждая  щекотливую  проблему,  лучше
всего изложить ее в форме гипотетического вопроса. Вот я  и  последовала
твоей рекомендации.
   Диллон буквально застонал от отчаяния.
   - Разве не ты сам учил меня?
   - Отдай мне этот листок... и револьвер. - Он протянул руку.
   - Не устраивай сцены и не драматизируй ситуацию, Тай, -  отстранилась
Делия, не выпуская из рук сумочки. - Ты прекрасно знаешь: я  не  склонна
действовать очертя голову.
   С минуту он молча смотрел на нее, плотно сжав губы, затем вернулся  к
письменному столу, причем сел на его краешек, не отрывая ног от пола, и,
сложив руки на груди, начал тоном профессионального адвоката:
   - Хорошо. Я - твой адвокат, и ты задала мне гипотетический вопрос.  В
данном  конкретном  случае  я  бы  посоветовал  изложить  письменно  все
обстоятельства в виде подтвержденных под присягой показаний  и  передать
документ адвокату. В документе не должно быть ничего, что  указывало  бы
на намерение кого-то убить, а  лишь  детальное  описание  предшествующих
обстоятельств. Закон обязывает адвоката информировать обо всех известных
ему готовящихся преступлениях.
   - Информировать? - удивилась Делия.
   - Да, сообщать.
   - Кому?
   - Соответствующим властям.
   Тогда, значит, я хорошо сделала, что обратилась к тебе всего  лишь  с
гипотетическим вопросом.
   Когда Делия была уже почти у порога, Тайлер бросился за ней и схватил
за руку.
   - Делия! Дел! Ради бога...
   - Разве я не просила  тебя  не  устраивать  сцены?  -  вырывая  руку,
холодно бросила она и вышла.
   Сперва Диллон рванулся, словно пытаясь догнать ее  и  остановить,  но
вместо  этого,  подождав,  пока  Делия  скрылась  за  дверью   приемной,
устремился в противоположном направлении  -  к  последнему  кабинету  по
коридору. Диллон уже поднял руку, чтобы  постучать,  но  дверь  внезапно
распахнулась, и он оказался лицом к лицу с плотным мужчиной в рубашке  с
закатанными рукавами, на которой выделялись красные подтяжки.
   - Ты ко мне, Тай? - спросил он.
   Однако, взглянув на хитрую, циничную физиономию старого Фила Эскотта,
Диллон понял, что сначала ему следует самому  попытаться  хорошенько  во
всем разобраться, а потому ответил:
   - Ничего срочного. Хотел сообщить, что дело миссис Коулс продвигается
вполне успешно. Она только что ушла от меня.
   - Прекрасно. Извини меня. Тороплюсь.
   Старший партнер  фирмы  затопал  к  выходу,  а  его  младший  коллега
вернулся  в  свой  кабинет.  Просидев  неподвижно  с  четверть  часа  за
письменным столом, Диллон пробормотал:
   - Она или действительно отличная актриса, или помешавшаяся на  театре
взбалмошная  девчонка...  стопроцентная  воображала  и   зазнайка,   или
обыкновенная психопатка. А быть может, она  просто  девушка,  которую  я
люблю, от горя потерявшая голову и  готовая  на  безрассудный  поступок,
грозящий ей несчастьем?
   Повернувшись на винтовом  кресле,  Диллон  достал  телефонную  книгу,
полистал и, пробежав глазами перечень фирм,  предлагавших  свои  услуги,
задержался на строчках: "Детективное агентство  Коула.  Вирджиния-стрит,
3656". Выпятив губы, Диллон некоторое время задумчиво разглядывал  номер
телефона,  затем,  отодвинув  книгу  в  сторону,  отрицательно   замотал
головой.
   - Нет, не пойдет, - пробормотал он. - Если  все  это  вздор,  я  буду
выглядеть порядочным ослом, а если она говорила серьезно, то все слишком
опасно. - Диллон тихо застонал. - Но как же  быть,  черт  возьми?  Нужно
что-то делать!
   Через пять минут он  снова  открыл  телефонную  книгу,  нашел  нужную
страницу, нахмурился и снял телефонную трубку.
   - Мисс Вайн, пожалуйста,  узнайте  номер  телефона  Куинби  Пеллетта,
живущего на Фресно-стрит.
   В книге он почему-то не значится.
   Ожидая звонка, он  продолжал  терзать  мозги  в  поисках  приемлемого
решения, раздираемый противоречивыми чувствами и сомнениями; минут через
пять мисс Вайн доложила о результатах своих поисков.
   - Что? - удивился  Диллон.  -  У  него  нет  телефона?  Невероятно...
Премного благодарен.
   Бросив трубку на рычаг, адвокат схватил шляпу и поспешно вышел.
 
Глава 2 
 
   Заглянув по дороге в продуктовый магазин, Делия  вернулась  к  своему
автомобилю и в первом часу пополудни подъехала к дому  на  Валкен-стрит,
расположенному всего в квартале от реки. Этот довольно скромный  с  виду
особняк с обширным земельным участком отец Делии приобрел, когда она еще
пребывала в младенческом возрасте и не садилась за стол без нагрудничка.
   Проходя по дорожке, Делия с неудовольствием взглянула на гряду чахлых
ноготков  и,  прежде  чем  подняться  на  крыльцо,  включила  поливочное
устройство, разбрызгивающее воду над цветниками.
   Ключ в замке входной двери  не  сделал  привычных  двух  оборотов,  а
застрял в исходном положении, и Делия, нажав на ручку,  обнаружила,  что
дверь не заперта. Отступив на шаг, она замерла на какую-то долю секунды,
потом открыла сумочку и достала револьвер. С оружием в правой  руке  она
левой толкнула дверь  и  вошла  в  пустую  переднюю.  Откуда-то  изнутри
доносился неясный шум.
   - Кто там? - громко  крикнула  Делия  и,  услышав  в  ответ  до  боли
знакомый голос, торопливо спрятала револьвер и через столовую прошла  на
кухню.
   У электрической плиты стояла высокая миловидная женщина, старше Делии
года на три-четыре, и жарила яичницу.
   - Что случилось? - спросила удивленная Делия.
   Разбивая очередное яйцо, Клара Бранд весело заявила:
   - Домашняя еда по своим вкусовым и иным  качествам  превосходит  все,
что можно получить...
   - Не продолжай, знаю, - отрезала  Делия,  освобождаясь  от  шляпки  и
сумочки. - Как ты здесь очутилась?
   - Пешком. Всего каких-то десять - двенадцать минут ходьбы.
   - Но что все-таки произошло?
   - Ничего  сверхъестественного.  Мне  изрядно  надоела  паршивая  еда,
которой меня пичкают за один доллар в забегаловке  Мискни.  Два  яйца  и
половина дыни здесь, дома, обойдутся мне всего в двадцать пять центов. А
если учесть, что я уволена с ближайшей субботы... хотя это  решение  еще
не  окончательное...  Словом,  у   меня   на   четыре   часа   назначено
собеседование с хозяином фирмы "Аттерсон бразерс", и  Джексон  милостиво
позволил мне эту неделю уходить со  службы  в  любое  время  для  поиска
нового места работы.
   - Весьма великодушно с  его  стороны,  -  заметила  Делия  с  горькой
иронией, доставая из  пакета  фунт  сливочного  масла  и  убирая  его  в
холодильник.
   - Какого черта мне обижаться на него? -  улыбнулась  Клара.  -  Более
года он платил мне очень и очень приличное жалованье.
   - Ему нечем было бы тебе платить, если бы не наш отец... Поджарю себе
яйца в твоей же сковородке... Нечего рассчитывать, что у Аттерсона  тебе
предложат роскошные условия.
   - Ты права, по-моему, мой заработок будет существенно меньше, если  я
вообще получу это место.
   - И все твои сбережения уже улетучились. Тебе придется отказаться  от
поездки на побережье.
   Поставив тарелку с яичницей на стол, Клара повернулась к Делии:
   - Черт возьми, сестричка! Разве ты  не  видишь,  что  я  стараюсь  не
вешать носа  и  сохранять  бодрость  духа?  Разумеется,  мои  сбережения
израсходованы, и банк говорит, что денег, которые мы могли бы  получить,
продав наш дом, едва хватит на уплату долгов по закладной; дядюшка  Куин
- добрейший человек, но в  жизни  -  сущее  дитя;  наша  милая,  славная
мамочка не приумножила семейные финансы, пытаясь во что бы то  ни  стало
разыскать  убийц  отца,  хотя  это  его  не  воскресило  бы,  разве  что
удовлетворило бы жажду мести...
   - Мама руководствовалось  вовсе  не  жаждой  мести!  -  Делия  гневно
сверкнула глазами на сестру. - Но если бы даже и так? На  свете,  уверяю
тебя, есть вещи и похуже, чем справедливое возмездие.
   - Конечно, есть, не спорю. - Клара ласково  коснулась  плеча  младшей
сестры. - Не переживай, Дел.
   Я не жалуюсь и никого не упрекаю. Бодра и весела. - Она села к столу.
- Но я по-прежнему считаю, что маме не стоило тратить тысячи долларов  -
собственных  и  полученных  по  закладной  за  дом  -  на  оплату   кучи
детективов. Тем более, что им так и не удалось обнаружить  убийц  нашего
отца. Хотя, конечно, это не мамина вина. Она была  вольна  распоряжаться
своими деньгами и собственным домом, и я не знаю, зачем  я  снова,  черт
возьми, заговорила об этом. Прошел месяц со дня  ее...  ее  смерти...  и
достаточно...
   Бросив яйцо на сковороду, Делия кинулась  к  сестре  и,  обхватив  ее
руками, крепко прижала к груди.
   Через несколько секунд Клара успокоилась и даже улыбнулась.
   - О'кей, сестренка. Давай не будем вешать нос.
   Смотри, чтобы не подгорала твоя яичница, и, пока  не  села  за  стол,
принеси баночку виноградного мармелада. Нечего на нее любоваться!
   Покончив с завтраком, Делия  предложила  сестре  по  дороге  в  школу
подвезти ее до конторы Джексона.
   Пендлетонская школа, в которой обучались дети  с  первого  по  шестой
класс, размещалась в старом кирпичном здании,  расположенном  посередине
обширного, посыпанного  песком  двора.  Когда  Делия  переступила  порог
школы, часы показывали двадцать минут второго. Кивнув встретившемуся  ей
в просторном вестибюле преподавателю, она прошла в большой зал на первом
этаже, где не было ни парт, ни скамеек и никакой  мебели,  кроме  стола,
пары стульев, стационарного проигрывателя и шкафа с  набором  пластинок.
Оставив шляпку и сумочку  в  отгороженной  маленькой  раздевалке,  Делия
вернулась в зал, подняла крышку проигрывателя, выбрала нужную пластинку,
поставила ее и сменила иглу.
   Вдруг дверь распахнулась, и в зал с шумом  и  гамом  ввалилась  орава
ребятишек - более полусотни девяти-десятилетних  девчонок  и  мальчишек,
отличавшихся друг от друга  ростом,  весом,  внешностью  и  характерами.
Обычно взрослые дяди и тети - в зависимости от темперамента и взгляда на
реалии  жизни  -  именуют  их   сорванцами   или   ангельскими   душами,
разбойниками или милыми овечками. Войдя, они сбились в  кучу.  Вслед  за
ними в дверях возникла высокая тощая дама с каплями пота на лбу.
   Поприветствовав Делию, она тут же исчезла. Где-то  в  глубине  здания
прозвучал гонг, и Делия скомандовала:
   - По местам! Все по своим местам!
   Бесформенное сборище пришло в движение, дети начали  довольно  быстро
строиться в редкие шеренги, соблюдая дистанцию примерно в четыре фута.
   Когда наконец  они  распределились  -  не  без  помощи  назидательных
замечаний учительницы  -  и  воцарилось  спокойствие,  Делия  произнесла
звучным грудным голосом:
   - Здравствуйте, дети.
   - Здравствуйте, мисс Бранд, - звонко ответил хор детских голосов.
   - Сегодня, как вам известно, мы разучиваем упражнения для выступления
на празднике, посвященном окончанию нынешнего  учебного  года.  -  Делия
подошла к проигрывателю. - Сначала я дам вам послушать музыку  и  покажу
движения. Затем снова включу ту же мелодию, и вы  попытаетесь  повторить
все сами.  У  нас  должно  получиться  лучше,  чем  на  прошлой  неделе.
Значительно лучше. Будьте внимательны и следите за мной.
   Зазвучала ритмичная мелодия; подняв  руки,  Делия  встала  в  позицию
перед рядами детей и, дождавшись  нужного  момента,  начала  в  такт  ей
демонстрировать  упражнения.   Полсотни   пар   глаз   следили   за   ее
манипуляциями: одни - с напряженным вниманием,  другие  -  с  выражением
отчаяния  на  лице,  у   третьих   во   взгляде   сквозило   насмешливое
пренебрежение.
   Но крайняя степень презрительного отношения к ритмической  гимнастике
проявлялась не в главном зале, а в маленькой раздевалке за перегородкой,
куда во  время  всеобщей  суматохи,  улучив  благоприятный  момент,  без
особого  труда  незаметно  проскользнули  двое  мальчишек,  отличавшихся
особым проворством. Теперь они сидели, притаившись, на корточках в углу.
Один из них, с большими оттопыренными ушами,  приложив  палец  к  губам,
предостерегающе  и  сурово  посмотрел  на  другого,   с   огненно-рыжими
волосами. Но  как  только  заиграла  музыка,  лопоухий  опустил  руку  и
прошептал своему товарищу:
   - Они начали! Слышишь? Они начали!
   Другой отрицательно потряс рыжими кудрями и тоже прошептал:
   - Она сама сперва показывает!
   - А они стоят как болваны. Ждут не дождутся, чтобы повторять всю  эту
чепуху! О боже, вот ослы...
   - Просто ужас! - шепотом подтвердил рыжий, согласно кивая.
   Некоторое время они продолжали сидеть на корточках и шептаться, когда
же затекли ноги, оба встали. Лопоухий на цыпочках подошел к  окошку,  но
тотчас отпрянул, заметив людей во дворе. Вернулся он в угол, уже держа в
руке какой-то предмет.
   - Что ты раздобыл? - спросил рыжий мальчик.
   - Сумочку мисс Бранд. Ну и тяжелая же она!
   - Где ты ее нашел?
   - Вон там, на полке.
   - А что внутри?
   Исчерпывающий ответ требовал не слов, а действия, а потому оба  наших
героя не стали мешкать.
   Присев снова на корточки и положив сумочку между собой  на  пол,  они
открыли ее.
   - Черт возьми! Она таскает с собой пушку!
   Рыжий выхватил револьвер, прицелился в окно и угрожающе прошептал:
   - Бах! Бах! Бах!
   - Перестань! - приказал лопоухий. - А что, если он заряжен?  И  сотри
свои отпечатки пальцев.
   Эй! Взгляни-ка сюда! Ты знаешь, что это такое?
   - Не-а. Да ты и сам не знаешь.
   - Ты так думаешь? Эх ты! Взвесь-ка на ладони.
   Да это же патроны!
   - Давай развернем и посмотрим, - предложил рыжий.
   - Зачем? И без того ясно, что в упаковке  патроны.  Какая  польза  от
пушки без патронов? Дурья башка!
   - А в сумочке есть деньги?
   - Не знаю и знать не хочу. Есть места, где можно заимствовать  деньги
и где этого делать не следует.
   - Ну, хоть десять центов или четвертак?
   - Не выйдет. Не трогай, я сказал! Послушай, у нас патроны.  Мы  можем
кое-что предпринять. Спрячь в карман, отдашь мне после уроков.
   - Что предпринять?
   - Покажу, когда придет время, а пока спрячь.
   - Почему бы тебе не оставить их у себя?
   - Твои карманы удобнее.
   Если мы можем взять патроны, то почему нельзя брать деньги? - канючил
рыжий.
   - По кочану и по капусте! И нечего торговаться! - прикрикнул лопоухий
на приятеля. - Спрячь патроны!
   Рыжий с хмурым видом сунул упаковку в карман штанов.
   Одобрительно кивнув, лопоухий сказал:
   - Протри все тряпкой и положи сумочку на место.  Не  касайся  дверной
ручки, я сам открою дверь в нужный момент.
   Щупая в кармане увесистую находку, рыжий мальчик угрюмо кивнул.
   Четыре раза в неделю Делия проводила занятия в  трех  школах,  но  по
вторникам она работала только в Пендлетонской школе  и,  закончив  урок,
села в автомобиль, проехала по Мейн-стрит,  свернула  налево,  пересекла
железнодорожное  полотно  и  вскоре  оказалась  на   Фресно-стрит,   где
остановилась перед двухэтажным домом с облупившимся  фасадом,  -  здание
явно требовало кисти маляра, хотя назвать его совсем запущенным было  бы
преувеличением.
   Стену первого этажа занимала широкая витрина, в которой стояло чучело
огромной бурой медведицы,  лижущей  медвежонка.  Поднимаясь  по  четырем
ступенькам крыльца, девушка даже мельком  не  взглянула  в  ее  сторону.
Толкнув дверь, она вошла в дом, держа под мышкой сумочку.
   В помещении размером в половину того  зала,  в  котором  она  недавно
разучивала  с  ребятишками  ритмические  движения,  также  отсутствовала
какая-либо мебель, но оно вовсе не  пустовало.  На  протянувшихся  вдоль
стен полках  застыли  в  живописных  позах  разнообразные  представители
местной фауны: более дюжины зайцев  имитировали  скачки  и  прыжки  этих
длинноухих вредителей посевов, а  также  орлы,  совы,  куропатки,  дикие
гуси, суслики, бурундуки, бобры; в одном углу  стоял,  подняв  голову  и
раздув ноздри, чернохвостый  олень  с  ветвистыми  рогами,  напротив,  в
окружении койотов, - годовалый лось. На подвешенной  к  потолку  толстой
ветке сидела великолепная рысь с оскаленной пастью.
   Возл