Одновременно  этот  трюк
избавлял меня от возможных неприятностей, так как никто бы  не  поверил,
что я способен сознательно  подстроить  тебе  ловушку.  Но  ты  пошла  к
Джексону, и - какой ужас! - Харли застал тебя там.  Я  пережил  страшные
дни и испытал те же муки... - Судорога вновь исказила лицо  Пеллетта.  -
Которые  обрушились  на  меня  в  тот  момент,  когда  мне  сообщили   о
самоубийстве твоей матери.
   Не поднимая глаз, Делия сидела  и  как  завороженная  смотрела  прямо
перед собой, на нож с длинным лезвием.
   - Я никогда не раскаивался в содеянном, Дел, можешь мне верить, и  не
хочу ничего от тебя скрывать. О твоем отце я нисколько  не  сожалею.  Ты
будешь меня теперь ненавидеть. Но я сам испытывал к нему  ненависть  всю
мою жизнь. Он был полон энергии, и ему повсюду  сопутствовала  удача.  А
тут еще начались разговоры о нем и Эми Джексон. Я не знал тогда, не знаю
и теперь, сколько в этих сплетнях было правды и сколько лжи;  да  мне  и
наплевать.
   Когда я попытался поговорить с твоей матерью, она наотрез  отказалась
обсуждать этот вопрос. Подумай только, моя родная сестра не захотела  со
мной говорить! Я  потребовал  объяснений  у  твоего  отца,  но  он  лишь
рассмеялся мне в лицо. Он никогда не принимал меня всерьез. Я приходился
ему шурином, и время от времени он подбрасывал мне  немного  денег:  мой
бизнес с чучелами влачил жалкое существование..  Твой  отец  смотрел  на
меня как на попрошайку. Тебе это наверняка известно.
   И тебе, Дел, необходимо понять еще одно, -  продолжал,  жестикулируя,
Пеллетт. - Я говорю о деньгах.
   Мне они понадобились не для себя лично.  Я  предвидел,  что  наступит
день, когда у твоей матери не останется за душой ни  цента,  и  тогда  я
выручил  бы  ее,  тебя  и  Клару.  Помощь  пришла   бы   от   никчемного
брата-попрошайки! И я сделал бы это, не опасаясь вызвать подозрение, мои
дела в последнее время пошли в гору, и, кроме  того,  я  мог  бы  еще  и
представить их в лучшем свете, чем в действительности. Как  поступить  с
деньгами, я решил еще раньше, прежде чем пробраться в  хижину  у  ущелья
Призраков и ожидать прихода...
   - Пожалуйста! - умоляла Делия. - Перестань...
   - Я знаю, - кивнул Пеллетт, - ты уже ненавидишь меня.  Но  мне  нужно
непременно убедить тебя в том, что, во-первых, я никогда не  заманил  бы
тебя преднамеренно в ловушку и, во-вторых, что я взял деньги не для себя
лично. Мне нравилось мечтать, как в один прекрасный день ваша мать,  вы,
девочки, и я на эти деньги...  А  потом  она...  узнала...  Я  это  ясно
почувствовал. Но не мог  понять,  каким  образом...  она...  моя  родная
сестра, для которой я старался...
   Речь Пеллетта превратилась в бессвязное бормотание, и он умолк. Делия
сидела неподвижно, будто парализованная.  Казалось,  у  нее  притупились
чувства и  кровь  застыла  в  жилах.  Она,  безусловно,  в  этот  момент
ненавидела бы его, но ненависть - живое чувство, а  все  живое  покинуло
ее,  осталась  одна   лишь   оболочка,   которую   заполнило   огромное,
непреодолимое отвращение к виду Пеллетта, к его голосу.  Делия  страстно
желала встать и уйти, но она не могла пошевелить  ни  рукой,  ни  ногой.
Сможет ли она поднять глаза и посмотреть ему в лицо? Да, да,  сперва  ей
нужно взглянуть ему в лицо...
   Однако  девушка  не  успела  осуществить  своего  намерения:  Пеллетт
заговорил снова, но уже совершенно другим тоном.
   - И вот теперь ты все испортила, -  сказал  он  с  укоризной,  словно
выговаривая расшалившемуся ребенку. -  Мне  следовало  тебя  остановить,
когда ты вошла сюда, но я хотел увидеть, что ты предпримешь. Здесь  тебе
оставаться опасно. Лучше поднимись наверх и подожди меня. Ты  не  должна
видеть, куда я спрячу деньги.
   Наконец, медленно подняв глаза, Делия посмотрела Пеллетту  в  лицо  с
выражением крайнего изумления.
   - В чем дело? - резко спросил он.
   Делия лишь молча покачала головой.
   - Иди наверх, - приказал он  нетерпеливо,  жестикулируя  ножом.  -  Я
долго не задержусь. Нельзя, чтобы деньги лежали без присмотра.
   Делия вновь затрясла головой.
   - Уходи наверх, - повторил Пеллетт уже с раздражением.  -  Мне  нужно
объяснить тебе еще кое-что, и, кроме того, если  ты  сейчас  отправишься
домой, то обязательно все выболтаешь Кларе, а этого я допустить не могу;
не стоит ее посвящать в наши секреты. Я должен  объяснить...  Поверь,  я
скорее дам отсечь себе руку, чем сознательно подстрою тебе  ловушку  или
навлеку беду на твою голову. И без того все уже достаточно скверно...
   Пеллетт круто повернулся и замер, напряженно  вслушиваясь.  До  обоих
донесся слабый звук  шагов  по  деревянным  ступенькам  крыльца.  Кто-то
потрогал-ручку двери, и в то же мгновение громкий стук разорвал тишину.
   - Тихо! - скомандовал Пеллетт угрожающим тоном, взглянув на Делию.
   Девушка поспешно кивнула, и,  удовлетворенный,  он  снова  повернулся
лицом к двери. От сильных, настойчивых ударов  дверь  заходила  ходуном,
потом раздался крик:
   - Дел! Дел! Это я, Тай!
   Вероятно, Делия не откликнулась бы на этот отчаянный зов, но  Пеллетт
совершил грубую ошибку; он не поверил в силу ее решимости ни  под  каким
видом не превращаться в инструмент человеческого возмездия - ведь только
три дня назад она купила пачку патронов, собираясь убить человека,  -  и
запаниковал. Когда Пеллетт двинулся к ней, Делия увидела перед собой  не
лицо родного дяди, пытающегося  убедить  племянницу  в  том,  что  очень
сожалеет о неприятностях,  которые  невольно  навлек  на  ее  голову,  а
отвратительную рожу коварного и  беспошадного  монстра,  убившего  Чарли
Бранда, Дана Джексона и Руфуса Тоула.
   В ужасе Делия дико вскрикнула и стала звать Тая.  Она  успела  трижды
произнести его имя, прежде чем Пеллетт оказался рядом с  ней.  Возможно,
он сперва  намеревался  только  зажать  ей  ладонью  рот,  но  ее  вопли
мгновенно изменили ситуацию. И в тот  момент,  когда  девушка  старалась
оттолкнуть руку с ножом, она услышала, как затрещала дверь  под  мощными
ударами Диллона. Пеллетт отпрянул  назад.  Боровшаяся  с  ним  Делия  не
удержалась на ногах и растянулась на полу.  Встав  на  четвереньки,  она
увидела, что на нее никто не нападает. В пяти шагах от нее, возле двери,
пригнувшись  за  чучелом  годовалого  лося,  прятался   Пеллетт;   затем
случились сразу две вещи: дверь наконец уступила напору Диллона, и Делия
внезапно осознала, чего ради  Пеллетт  затаился  в  укрытии;  однако  ее
предостерегающий крик запоздал. Пеллетт выскочил из засады  и  попытался
ударить ножом ворвавшегося в комнату Диллона.  Тот  ловко  увернулся,  и
Пеллетт, вложивший в удар все силы, потерял  равновесие  и  свалился  на
пол. Делия закричала; живо поднявшись,  Куинби,  преследуемый  Диллоном,
стал отступать, неистово размахивая  ножом,  полный  решимости,  но  уже
проявляя осторожность. Делия поспешила  к  Диллону  и  схватила  его  за
рукав.
   - Отпусти! - скомандовал он,  не  оборачиваясь  и  отталкивая  ее.  -
Отойди подальше! А вы, Пеллетт, бросьте нож!  Сопротивление  бесполезно!
Бросьте...
   И тут произошло невероятное: с расстояния в восемь шагов Куинби вдруг
прыгнул на Диллона, подобно разъяренной пуме. Левой рукой тот  парировал
нож, а правым кулаком нанес сокрушительный удар в челюсть, и Пеллетт как
подкошенный рухнул на пол. Выпавший из его  руки  нож  отлетел  к  ногам
Делии. Когда  Тай  протянул  к  ней  руки,  на  крыльце  раздался  топот
множества ног, Можно было подумать, что началось вторжение целой  армии,
однако в помещении появились только трое: начальник полиции Франк Фелан,
полицейский в форме  и  огородник,  призывавший  Делию  к  осторожности.
Вбежав, они тут же застыли как вкопанные и вытаращили глаза.
   - Что за черт! - воскликнул Фелан, глядя на Делию. - Боже мой, опять!
А ну-ка, Пит, обыщи его, а я займусь...
   Чтоб вам всем подавиться собственным  языком!  -  воскликнул  Диллон,
дрожа от ярости. - Проклятые идиоты! Вот ваш убийца! Или желаете,  чтобы
вам доставили его непосредственно в тюрьму? У вас нет совести,  ей-богу;
заставить девушку в одиночку выполнять за  вас  вашу  работу!  Ведь  она
могла погибнуть! Ее чуть не убил этот маньяк! Преследовал с ножом...
   - Не надо, Тай, успокойся!
   - Замолчи! Ты можешь заткнуть мне рот до конца моей жизни, но  теперь
я выскажусь! Вы - жалкие безмозглые олухи! Я сейчас отведу  ее  домой  -
попробуйте только меня не пустить! - и,  ради  бога,  оставьте  Делию  в
покое! Я ее адвокат и муж и не позволю, чтобы ей  досаждали!  Когда  вам
понадобятся какие-то разъяснения, прошу обращаться ко мне!
   Обняв Делию за плечи, Диллон вывел ее из дома. Было очевидно, что  не
поздоровится любому, кто попытается его задержать, а потому никто даже и
не попытался.