накануне  вечером,
и, разумеется, заявила, что не убивала Джексона, но это  и  так  понятно
любому идиоту.
   - По вашему мнению, она не стреляла в Джексона? - Диллон с изумлением
уставился на Клару.
   - Боже мой! - с горечью проговорила Клара, не спуская с него глаз.
   - Как это понимать?
   - Неужели вы думаете, что Делил способна убить человека?
   - Нет, я вовсе так не думаю. Но, быть может, мне известно кое-что,  о
чем вы не имеете ни малейшего представления. Вы виделись с  вашим  дядей
Куинби Пеллеттом?
   - Да, я встретила его в тюрьме. А что с ним?
   - Он вам говорил о чем-нибудь, связанном с этим происшествием?
   Уверял в непричастности Делии к убийству Джексона. Естественно,  ведь
он еще не спятил и у него сохранилось достаточно  здравого  смысла.  Что
еще он мог мне сообщить?
   - По-видимому, ничего, раз уж он предпочел промолчать. Вы знаете, где
сумочка Делии? Была ли она при ней и конфисковала ли ее полиция?
   Клара  раскрыла  было  рот,  но  тут  же  опять  закрыла,  пристально
рассматривая Диллона прищуренными глазами.
   - Почему вас интересует сумочка Делии?
   - В ней лежала записка с  моими  именем  и  фамилией,  которая  может
серьезно навредить Делии и явиться козырем в руках обвинения.
   - Откуда вам об этом известно?
   - Вчера утром в моем кабинете ваша сестра достала  записку  из  своей
сумочки, вслух зачитала ее и вновь убрала туда же.
   - Записку, которая может... навредить и стать козырем обвинения?
   - Совершенно верно.
   Клара так резко оттолкнула от себя тарелку с нетронутой яичницей, что
часть содержимого  соскользнула  на  стол.  В  детские  годы  и  в  пору
девичества она всегда отличалась уравновешенным характером, но,  видимо,
и на ней все-таки отразилась  трагическая  гибель  отца  и  матери...  а
теперь еще и арест сестры... Не обращая внимания на беспорядок на столе,
Клара встала и ровным голосом сказала:
   - Мне кажется, вам лучше  уйти.  Если  у  вас  хватает  глупости  или
чего-то еще думать, что  Делия  застрелила  Джексона...  Идите  и  ищите
нужную вам записку, которая поможет осудить ее.
   Не шелохнувшись и тоже не повышая голоса, Диллон проговорил:
   - Я вовсе не глупец, я люблю Делию.
   - Не  очень-то  заметно,  судя  по  вашим  рассуждениям.  Пожалуйста,
уходите.
   -  Я  не  могу  уйти,  -  покачал  он  головой.  -  Я  должен  что-то
предпринять, но без вашей помощи я бессилен. Вы прекрасно знаете, что  я
люблю вашу сестру и что она отвергла мое предложение.
   Однако от этого моя любовь к ней нисколько не уменьшилась,  а  скорее
сделалась еще сильнее, и я не оставляю надежды в  один  прекрасный  день
все-таки на ней жениться. И если эта любовь превратила меня в  идиота...
пусть... мне все равно. Вчера Делия пришла ко мне в контору и объявила о
своем  намерении  застрелить  человека.  Убить   его!   Ей   нужен   был
квалифицированный юридический совет. По ее словам, она перед этим купила
пачку патронов. В сумочке у нее лежал револьвер - Делия его вынимала,  и
я  видел  оружие  собственными  глазами.  Как  она  пояснила,  револьвер
когда-то принадлежал ее отцу. С ума сойти! Я обвинил ее в том,  что  она
пытается разыграть передо мной какую-то  из  своих  очередных  ролей,  и
возмущенная Делия с высоко поднятой головой ушла. Вы, вероятно,  знаете,
как она умеет это делать.
   - Но она не могла... не могла... - Клара в изнеможении опустилась  на
стул. - Она не могла говорить всерьез.
   - Точно так  же  подумал  и  я.  Тем  не  менее  счел  целесообразным
рассказать обо всем вашему дяде.
   Мне следовало пойти за ней, или привести ее к вам,  или  сделать  еще
что-нибудь! Как по-вашему, что я почувствовал, когда увидел эти кричащие
заголовки в газетах?
   - Все равно я не верю. Делия никого не убивала.
   Во всяком случае, если бы она действительно решила... из ненависти...
то уж никак не Джексона.
   - Почему не его? Тогда кого же?
   - Не знаю, но только не...
   - Не отрицайте, вы отлично знаете. Так кого же?
   Клара медленно покачала головой.
   - Черт возьми, Клара! - взорвался Диллон. - Повторяю: я люблю  Делию,
и она в смертельной опасности. Мне необходимо что-то предпринять для  ее
спасения! Независимо от того, ее это секрет или ваш,  я  сохраню  его  в
тайне. Вы вверили судьбу сестры Саммису, потому что он ее крестный отец.
Но почему вы думаете, что ему можно доверять? Джексон был его партнером,
и Л ем, когда нужно, жесток и беспощаден,  как  кугуар.  Мне  нужны  все
сведения, какие только можно получить.  Если  Делия  собиралась  кого-то
убить и это был не Джексон, то кто же?
   - Делия никогда не говорила мне, что намеревается кого-то убить.
   - Она говорила об этом мне. Так все-таки, кого Делия  могла  иметь  в
виду?
   - Руфуса Тоула.
   - Тоула?! - вытаращил глаза Диллон. - Священника?
   - Именно.
   - Боже праведный! С какой стати?
   - По ее убеждению, он довел нашу мать до  самоубийства.  Я  тоже  так
считала, - пояснила Клара.
   - Довел до самоубийства? Но каким образом?
   - Своими разговорами с ней, -  ответила  Клара  и  умолкла,  прикусив
нижнюю губу. Через минуту, овладев собой, она продолжила:
   - Я не представляла... насколько в самом  деле  мучительно  и  больно
говорить о некоторых вещах.
   - А я хорошо представляю. Испытал на самом себе. О чем Тоул беседовал
с вашей матерью?
   - Не знаю. Мама была членом его общины. Исправно  посещала  церковные
службы, раза два в год приглашала Тоула на  ужин.  Однако  примерно  три
месяца тому назад, когда мама стала приходить в себя после смерти  отца,
Тоул начал часто бывать у нее, и они день  за  днем  подолгу  беседовали
наедине. С этого момента у мамы в глазах появилось выражение... глубокой
скорби и обреченности. Она отказалась сказать мне или Делии, в чем дело.
Мы пытались подслушивать, но они держались чрезвычайно осторожно, и  нам
так и не удалось ничего выяснить.
   - Как по-вашему, о чем могла идти речь?
   - Делия предполагала, что преподобный Тоул каким-то образом заполучил
власть над мамой и сознательно  мучил  ее.  Что  он  мучит  маму,  я  не
сомневалась, но причину видела в другом - в  тех  усилиях,  которые  она
прилагала, не жалея времени и денег,  чтобы  найти  убийц  отца.  Вскоре
после того, как Тоул зачастил к нам, он выступил со страстной воскресной
проповедью  о  несовместимости  истинной  христианской  веры   с   таким
понятием, как мщение.
   Он же настоящий фанатик! С каждым днем мама чувствовала себя все хуже
и хуже, в конце  концов  она  почти  перестала  с  ним  разговаривать  и
принимать пищу.  Однажды  утром  сестра  нашла  ее  в  спальне  мертвой.
Конечно, мы с Делией каждая по-своему среагировали на смерть матери - по
характеру мы разные. Однако мне думается, главную роль сыграл тот  факт,
что именно Делии выпало первой увидеть маму мертвой.
   - Так, значит, вы думаете... когда она говорила мне о своем намерении
кого-то убить, то имела в виду Тоула?
   - Вне всякого сомнения, - кивнула Клара, нервно сплетая пальцы.  -  И
еще одно. Боюсь, что в последнее время я  тоже  повела  себя  не  совсем
правильно и только усугубила ситуацию. Как-то, две недели назад, ко  мне
пришел Тоул. Делия не хотела его впускать,  но  я  все-таки  впустила  и
беседовала с ним в этот вечер и потом еще два или три раза. Я надеялась,
что он, возможно, что-нибудь расскажет  о  нашей  маме,  и  даже  как-то
напрямик спросила его, о чем они так часто  толковали  вместе,  но  Тоул
сказал, что мама унесла свои секреты с собой в могилу,  а  он,  дескать,
лишь старается вернуть меня в лоно христианской веры.
   Я перестала посещать церковь с тех пор, как он начал  навещать  маму:
просто не могла видеть его физиономию и слышать его голос.
   - И как же это усугубило ситуацию?
   - Дело в том... По-моему, Делия серьезно опасалась,  что  Руфус  Тоул
окажет на меня такое же вредное влияние, как на нашу  маму.  Я  убеждала
ее, что, беседуя с ним,  я  лишь  пытаюсь  получить  от  него  кое-какие
сведения, но мне следовало учитывать  душевное  состояние  сестры  и  ее
полное  неприятие  Руфуса  Тоула.  У  Делии  были  еще  свежи  в  памяти
уклончивые ответы мамы, когда мы спрашивали ее о священнике.
   Сдвинув брови, Диллон некоторое время  размышлял  над  тем,  что  ему
рассказала Клара.
   - Но не могла ли Делия, - спросил наконец адвокат, - ненавидеть Тоула
и, желая его смерти, с не меньшей силой ненавидеть Джексона?
   - Но почему?
   - Ну а если... а если она... - пробормотал он и, будучи  не  в  силах
произнести вертевшуюся у него в голове фразу, в отчаянии воскликнул:
   - Разве вы не читали газет? Не поняли все те грязные намеки?
   Неужели вам не известно, что  говорят  в  городе  о  Джексоне  и  его
отношениях с женщинами?
   - Какое это имеет отношение к Делии?
   - Разве она не женщина?
   - Вы хотите сказать... О! - прищурилась Клара. - А вы  поклонник  что
надо! Просто великолепный!
   Сперва вы обвиняете ее в убийстве,  а  теперь  еще  и  причисляете  к
любовницам Джексона.
   - Я вовсе ни в чем ее не  обвиняю!  -  ответил  Диллон  с  выражением
глубокой печали в глазах. - Но, боже мой,  что  я  должен  думать?  Чему
верить?
   Как вы полагаете, зачем я пришел к вам? Что, ради всего святого,  она
делала ночью в кабинете Джексона с револьвером в руке?
   - Револьвер лежал на стуле, и она его подобрала.
   - Почему она оказалась там?
   - Она хотела передать Джексону записку от мистера Саммиса с  просьбой
оставить меня на работе.
   Накануне Джексон уволил меня.
   - Кто вам рассказал об этом?
   - Делия и мистер Саммис.
   - Вы видели записку?
   - Нет. Наверное, она у шерифа. Всякий, кто думает,  что  Делия  имела
какие-то отношения с Джексоном, глубоко заблуждается. Грязные  намеки  в
газете я поняла, но отнесла их на свой счет. Ни я, ни Делия  никогда  бы
не позволили Джексону даже пальцем дотронуться до нас, а потому все  эти
инсинуации - чистейший вздор.
   - Вашу руку! - воскликнул Диллон, вскакивая со  стула  и  крепко,  до
боли, сжимая миниатюрную ладонь Клары. - Господи, какое облегчение!  Моя
милая, дорогая, любимая красавица Клара! Теперь я им покажу...
   - Я вовсе не ваша любимая, и вы чуть не переломали мне все кости.
   - Извините, пожалуйста, - проговорил Диллон, вновь  беря  девушку  за
руку и бережно целуя тыльную сторону ладони. - Теперь я могу бороться  с
легким  сердцем  и  твердым   убеждением.   Мои   мозги   снова   начнут
функционировать... Итак, вы сказали, что револьвер лежал на  стуле.  Как
он попал из ее сумочки на стул?
   - Сумочка Делии лежала тут же, на письменном столе.
   Хорошо, кто взял револьвер из сумочки?
   - Делия не знает. Никто не знает. Ее сумочку вместе с  револьвером  и
патронами украли из машины еще днем, когда та стояла на Халли-стрит.
   - Откуда вам это известно?
   - Сестра рассказала.
   - И когда и где она вновь нашла свою сумочку?
   - Она ее не находила, а увидела, когда  пришла  в  кабинет  Джексона,
чтобы передать ему записку. Он был уже мертв, сумочка лежала на столе, а
револьвер - возле двери на стуле.
   - Когда Делия пошла в контору, сумочки у нее вообще с собой не  было?
- изумился Диллон.
   - Конечно. Ведь ее же украли.
   - И  сумочка  оказалась  там,  когда  Делия...  и  револьвер...  Боже
праведный! - Диллон покрутил головой. - Тогда все выглядит еще хуже, чем
я предполагал! И в этих условиях вы доверили судьбу сестры Лему Саммису?
   - Вы уже говорили что-то похожее, - заметила Клара. - Он  не  сделает
ничего такого, что может повредить Делии. Я в этом уверена.
   - Возможно. Но я не разделяю вашей уверенности. Люди,  подобные  Лему
Саммису, относятся к своим согражданам  так  же,  как  генерал  к  своим
солдатам. Он любит их, гордится ими, и он прямо-таки души в них не чает,
когда они храбро умирают под его командованием. Вполне естественно,  без
этих качеств нет хорошего военачальника. Джексон был партнером  и  зятем
Саммиса, и невозможно даже предположить, что в действительности  кроется
за всем этим, какая  политика  или  хитрая  интрига.  Я  уже  говорил  о
намерении что-то предпринять, и теперь, когда узнал значительно  больше,
чем надеялся, еще больше укрепился в своей решимости.
   Но главная  цель  моего  прихода  к  вам  состоит  в  том,  чтобы  вы
пригласили меня стать адвокатом Делии.
   - Вы хотите сказать - ее защитником?
   - Именно.
   - Но мистер Саммис уже нанял Харви Ансона.
   - Мне это известно,  однако  послушайте.  Во-первых,  что  бы  вы  ни
думали, всецело доверять Саммису  вы  не  можете,  особенно  после  этой
загадочной  истории  с  появлением  сумочки  Делии  в  кабинете  убитого
Джексона. И повторяю: она  в  смертельной  опасности!  Во-вторых,  нужно
помнить о той записке, которую она прочитала  мне  вчера  утром.  В  ней
упоминается  моя  фамилия,  и  речь  идет   о   возможных   последствиях
совершенного убийства. Как ее адвоката меня не станут допрашивать в суде
в качестве свидетеля, и  к  тому  же  я  надеюсь  исключить  злополучную
записку Делии  из  числа  вещественных  доказательств.  Иначе  присяжные
неизбежно поверят в заранее спланированное, преднамеренное убийство.
   Разумеется, вы вправе выступить свидетелем, рассказать, кому на самом
деле и почему она желала смерти...
   Клара на мгновение закрыла глаза и зябко повела плечами.
   - Понимаю, уже одна эта мысль невыносима, - продолжал  Диллон,  -  но
чем еще вы могли бы помочь? Кроме того, присяжные едва ли вам поверят.
   Больно уж странная история, если не  знать  характера  Делии  и  всех
сопутствующих обстоятельств. Сейчас очень важно, чтобы ее визит ко мне и
содержание гипотетического вопроса не фигурировали  в  материалах  дела.
Возможно, по-вашему, я еще не достаточно опытный юрист, чтобы положиться
на меня в столь сложном процессе, но в данном случае защиту  возьмет  на
себя адвокатская фирма "Эскотт, Броуди и Диллон", а Эскотт ни в  чем  не
уступит Харви Ансону.
   Вы - ближайшая родственница  Делии  и  можете  выбирать  адвокатов...
Хотите, чтобы я ответил?
   Как раз в этот момент зазвонил телефон, и Клара кивнула:
   - Да, пожалуйста.
   Пока Диллон отсутствовал, Клара сидела, сплетая и  расплетая  пальцы,
уставясь  невидящим  взглядом  на  соскользнувшую  с  тарелки   остывшую
яичницу. Она понимала: ей необходимо принять какое-то разумное  решение,
но  никак  не  могла  сосредоточиться,  чувствовала  себя  измученной  и
совершенно разбитой. Не прошло и суток с тех пор,  как  они  с  Дел  ней
сидели вместе на кухне, не то чтобы уж очень веселые и  беззаботные,  но
все же здоровые и свободные...
   Вернулся Диллон. В  его  глазах  застыли  озабоченность  и  тревожное
ожидание.
   - Когда я в тюрьме добивался встречи  с  Делией,  шериф  сказал,  что
желает  со  мной  поговорить,  и  попросил  подождать.  Я  нисколько  не
сомневался, что он хочет спросить о записке Делии и о том, знакомила  ли
она меня с ее содержанием. А потому я незаметно улизнул и пришел к  вам.
Шериф между тем повсюду искал меня, и он очень сердит.  Я  заверил  его,
что буду у него в кабинете через пять минут, и мне  нужно  поторопиться.
Могу ли я официально заявить ему, что являюсь адвокатом Делии?
   Расцепив пальцы, Клара сжала их в кулаки.
   - Решение за мной?
   - Да. Вы - ее родная сестра.
   - Будет ли это означать... Мне придется сообщить мистеру Саммису, что
Делия сменила адвокатов?
   - Да. Или, если вы боитесь обидеть его, попробуйте добиться  от  него
согласия, чтобы Ансон взял меня в помощники.  Ансону,  конечно,  это  не
понравится.
   Клара сидела, сжав кулаки  и  медленно  покачивая  головой,  стараясь
сообразить, как лучше поступить.
   Наконец, не получив ответа, он сказал:
   - Хорошо. Поедемте со мной. Если не решите по дороге,  возможно,  вам
посчастливится увидеть Делию и изложить ей суть проблемы так, как я  вам
объяснил.
   Ведь вы доверяете мне, не правда ли, Клара?
   - После разговора с вами я уже никому не могу  доверять,  -  ответила
Клара с несчастным видом. - Я еду с вами.
 
Глава 6 
 
   Как раз когда Эвелин Саммис в кухне у Клары Бранд  сбрасывала  с  ног
туфли, ее муж восседал за письменным столом из красного дерева  в  своем
служебном   кабинете   на   верхнем   этаже    нового    Саммис-Билдинг,
расположенного на Маунтен-стрит под номером  214.  Он  явно  пребывал  в
скверном настроении, хотя еще не выдвинул вперед нижнюю челюсть - верный
признак приближения одного из его знаменитых припадков неистовой ярости.
С ним находились еще два  человека:  Харви  Ансон,  мужчина  преклонного
возраста, с холодным проницательным взглядом и тонкими  губами,  который
этим утром не удосужился побриться, и  Франк  Фелан,  начальник  полиции
города Коуди. Он сидел, скрестив ноги и демонстрируя присутствующим свои
ярко-зеленые носки. Вид у него был  раздраженный  и  утомленный,  как  у
собаки, долгое время безуспешно гонявшейся за стрекозой.
   - Я бы так не сказал, - запротестовал он.
   - А я скажу, - заявил Лем Саммис сердито. -  Я  сделал  Билла  Таттла
шерифом нашего округа, а Эда Бейкера - окружным прокурором, а теперь они
заигрывают с этим жеребцом, который думает  загнать  меня  в  угол.  Они
прикидывают: мне уже семьдесят, я, мол, скоро отброшу копыта,  и  боссом
станет тот скандинавский болван. Вот они и  стараются  вовремя  поменять
стойла. Просчитаются! Не только оба молодца, но  и  тот,  кто  стремится
занять мое место. Я еще крепко сижу в седле, можете мне поверить, и  мое
слово еще что-то значит в нашем штате, в округе и в городе. Прав  я  или
не прав, Франк?
   - Разумеется. - Начальник полиции почесал локоть. - Я не спорю,  босс
по-прежнему - вы. Но в данном конкретном случае речь идет об убийстве, и
с вашей стороны неосмотрительно требовать от  Эда  и  Билла,  чтобы  они
выпустили из тюрьмы девицу, пойманную  на  месте  преступления.  На  них
обрушится   столько   неприятностей,   что   они   не   будут   успевать
поворачиваться.
   - Делия Бранд никого не убивала.
   - Боже мой, Лем, помилосердствуйте!
   - Как по-твоему, Харви, она виновна?
   - Я ее адвокат, - тонко улыбнулся Ансон.
   - И она непременно предстанет перед судом, говоришь ты?
   -  Суда  не  избежать,  если  Эд  Бейкер  предъявит  ей   официальное
обвинение, а он, видимо, собирается это сделать.
   Нижняя челюсть Саммиса начала медленно  выдвигаться  вперед.  Заметив
это, Франк Фелан поспешно вставил:
   - Ради всего святого, Лем, пожалуйста, успокойтесь. Вы ведь знаете, я
целиком на вашей стороне.
   Возможно, вы правы, и Эд с Биллом действительно заигрывают с чертовым
скандинавом, но, независимо от этого,  в  данном  случае  они  не  могут
поступить иначе, если хотят остаться в штате Вайоминг. Взгляните на вещи
трезво. - Подобрав ноги,  Франк  Фелан  наклонился  вперед  и,  упершись
локтями в бедра, стал разгибать пальцы:
   - Первое. Скуинт Харли застал Делию Бранд в кабинете с револьвером  в
руке, который принадлежал ей и даже  еще  не  остыл,  и  вела  она  себя
совершенно типично для девушки,  только  что  застрелившей  человека,  -
пребывала в состоянии прострации и не пыталась  сопротивляться.  Второе.
Ее сумочка оказалась на письменном столе, а не у нее под мышкой. Как это
возможно, если она, по ее словам,  лишь  за  минуту  до  этого  вошла  в
комнату? Третье.
   Зачем ей  понадобилось  непременно  поздно  вечером  передавать  вашу
записку Джексону, когда вы твердо пообещали,  что  ее  сестра  не  будет
уволена? Четвертое.
   В сумочке Делии  Бранд  обнаружен  листок,  на  котором  ее  почерком
сформулирован вопрос  к  адвокату  о  том,  как  избежать  наказания  за
совершенное убийство. Пятое. Она была зла на Джексона - днем они  крупно
повздорили. - Франк Фелан перешел на другую руку.
   Шестое. Вчера утром  мисс  Бранд  купила  в  лавке  Макгрегора  пачку
патронов и сообщила продавцу, что собирается застрелить  человека.  Если
для вас это  новость,  то  у  нас  есть  неопровержимые  доказател