ям со своей возлюбленной и  в
темноте, с трясущимися от  страха  поджилками  приблизился  к  открытому
балкону, не решаясь включать освещение. Мягкий  предрассветный  ветерок,
дувший из Корвокадо по ту сторону залива, беззвучно играл в  занавесках.
Пэт застыл в неподвижности, не смея посмотреть вниз и увидеть то, о  чем
уже догадывался и  чего  так  дико  боялся.  Отпрянув  от  перил,  Даффи
машинально и очень медленно, подобно  сомнамбуле,  вернулся  в  комнату.
Скользнув по неубранной постели с беспорядочно разбросанными  подушками,
его блуждающий взгляд  остановился  на  телефоне  у  изголовья  кровати.
Патрик подошел ближе. На телефонном аппарате лежал  конверт  с  надписью
"Даффи".  Томимый  мрачными  предчувствиями  банкир  долго  смотрел   на
конверт, не решаясь взять его в  руки.  Наконец  решившись,  Даффи  взял
конверт и легко  вскрыл  его  одним  пальцем,  поскольку  клей  был  еще
влажным.  В  конверте  находились  билет   первого   класса   британской
авиакомпании Би-Оу-Эй-Си на самолет, отправляющийся рано утром в Лондон;
алая кредитная карточка с аккуратным отверстием в виде замочной скважины
посредине и компьютерным кодом чуть пониже, а также короткая записка,  в
которой говорилось следующее:
   "Не медли, если хочешь жить. Не теряй кредитку  "Замочной  скважины".
Встречаемся в Лондоне, в понедельник утром."
   Бездыханное обнаженное тело прелестной Дианы Димс  покоилось  в  луже
крови прямо под  балконом  их  апартаментов  на  двенадцатом  этаже.  Ее
бесподобное тело в свете уличных фонарей казалось потрясенному  Даффи  и
реальным  и  призрачным  одновременно.  В  затуманенном  мозгу   банкира
беспрестанно мелькало  обнаженное  тело  мисс  Димс,  выбрасывающейся  с
двенадцатого  этажа  в  диком  приступе  внезапного   умопомешательства.
Произошедшее никак не укладывалось в сознании  Патрика  Даффи  и  оттого
казалось еще более пугающим.
   На следующий день некий джентльмен, по имени Генри Джерри, вылетел  в
Лондон на авиалайнере Ви-Си-10. Прибыв на место, мистер Джерри  убедился
в   том,   что   для   него   действительно   забронирован    номер    в
"Дорчестер-отеле". Поднявшись по лестнице, устланной красным ковром,  он
отыскал свой номер-люкс  104-105.  В  номере  царил  приятный  для  глаз
полумрак. Тяжелые шторы из мягкой плотной ткани с  узорами  в  восточном
стиле  были  наполовину  задернуты.  Номер  был  обставлен  изумительной
мебелью орехового дерева. И тем не  менее  обстановка  вызывала  смутную
тревогу, какое-то непонятное внутреннее напряжение. Мистер Генри  Джерри
прошелся по комнатам. Тяжело вздохнув, он уселся в кресло спиной к окну.
Все в этом роскошном и уютном номере располагало к отдыху  и  покою,  но
Джерри было не по себе. Время шло, но легче не становилось. Наконец,  не
выдержав  напряжения,  Генри  Джерри  покинул  номер   и   спустился   в
американский бар. Джерри не заметил ни одного знакомого лица. Облегченно
вздохнув, он уселся за столик и стал гадать, сколько времени понадобится
"Фэлмут Нэшнел-бэнк", чтобы известить Интерпол, а тому в  свою  очередь,
сообщить в Скотланд-Ярд все необходимые данные для  его  ареста.  Мистер
Джерри заказал виски со льдом и содовой, как вдруг чья-то  тяжелая  рука
легла ему на плечо. Генри Джерри вздрогнул, замер на месте  и,  украдкой
взглянув на незваного гостя, заметил форму полковника американских  ВВС.
Тут же раздался зычный мужской голос:
   - Провалиться мне на этом месте, если это не Патрик Генри Даффи!  Как
поживаешь, старина?
   Резко обернувшись, Даффи увидел знакомое лицо,  и  его  обуяла  дикая
радость.
   - Рик! Рик Кондон! Как я рад! - выдохнул он. - Садись, садись!  Выпей
со мной! Я чувствую себя превосходно, а как дела у тебя? Что ты  делаешь
в Лондоне? Ты остановился здесь?
   Полковник Кондон непринужденно развалился на стуле.
   -  Никак  нет,  Пэт,   я   остановился   в   отеле   поблизости,   на
Гросвенар-сквер. Боже мой, меньше всего я ожидал увидеть тебя в Лондоне.
Ты цветешь, словно получил миллион  долларов,  ну,  может  быть  чуточку
меньше, с учетом инфляции.  Жаль  Клаудию.  Ты  получил  мое  письмо?  -
полковник скорбно поник головой.
   - Да,  -  сказал  Даффи.  -  Весьма  тронут...  Официант,  на  двоих,
пожалуйста... Да, это было  ужасно.  Слишком  много  курила,  затем  эта
бронхиальная астма и в довершение ко всему эмфизема легких. Знаешь,  мне
кажется, что с тех пор прошла целая вечность.
   В присутствии полковника, Даффи вдруг стал необычайно  общительным  и
мысленно благодарил судьбу за эту счастливую встречу. Теперь он  не  был
столь одинок. Даффи пожирал  глазами  Кондона,  которого  давно  знал  и
всегда любил. Парень постарел, конечно. Сейчас ему  вероятно  далеко  за
сорок. Но Кондон сохранил свою элегантную выправку, которая двадцать лет
тому назад так нравилась дочери Даффи - Моргане. Моргана не вышла  замуж
за Кондона лишь потому, что ее мать имела на  этот  счет  свои  планы  и
душевная склонность дочери, ее чувства, симпатии и  антипатии  нисколько
не волновали Клаудию Даффи.  Основным  критерием  в  выборе  жениха  для
дочери являлось богатство, а Кондон был весьма  небогат.  Большие  карие
глаза полковника искренне смотрели на собеседника,  а  крупная  лысеющая
голова  была  столь  внушительных  размеров,  что  в  ней   вполне   мог
поместиться компьютер. Даффи  всегда  вспоминал  о  нем  с  неподдельным
восторгом. Принесли виски,  они  выпили,  и  полковник  Кондон  дружески
хлопнул приятеля по плечу.
   - Патрик Генри Даффи, - громко сказал он. - Никак не  ожидал  увидеть
тебя вновь! Особенно в баре мэйфейрского  <Мэйфейр  -  аристократический
квартал Лондона, где находятся самые  шикарные  отели,  казино,  клубы.>
отеля! Расскажи мне как поживает та, которая в  юности  сводила  меня  с
ума?
   - Прекрасно, - беспокойно оглянувшись по сторонам, ответил  Даффи.  -
Живет в Аризоне со своим ковбоем. Трое детей... Слушай, Рик, если ты  не
возражаешь...
   - Я не возражаю.
   - ... Я путешествую инкогнито, - тихо проговорил Даффи.
   - Что за чертовщина? Ты же холост.
   - Меня зовут Генри Джерри, - тихо проговорил Даффи.
   Кондон едко ухмыльнулся.
   - Старческий маразм, - громко сказал он, наклонившись вперед.  -  Что
ты натворил? Ограбил банк?
   "О, боже!" - подумал Даффи.
   - А может вкладчики  выступают  против  того,  чтобы  вице-президенты
банков пользовались своими настоящими именами, когда их хватают  местные
полицейские в местном пристанище местных  пороков?  Боже  праведный,  да
тебе, наверно, не хватает имен!
   - Предстоит важная сделка в Цюрихе. Не хочу навлекать конкурентов,  -
туманно пояснил Даффи.
   - Какая конкуренция?! Ты, наверное, настолько постарел, что разучился
воровать!
   - Ничего подобного, - гордо заявил Даффи. - И вообще, что ты имеешь в
виду?
   Кондон лишь ангельски  улыбнулся,  и  Даффи  поторопился,  как  можно
скорее, переменить тему разговора.
   - Я слышал, ты служил в Германии?
   -  Все  правильно,  служу...  Бонн,  -  кивнул  Кондон.  -  Понемногу
выпиваем, понемногу деремся и снова попадаем в тюрьму.
   - Я слышал, тебя сделали тайным агентом.
   - В баре все агенты, - улыбнулся Кондон.  -  За  исключением  меня...
Конечно,  я  служу  в  авиационной  разведке,  но  с  тех  пор,  как   в
военно-воздушных силах пристрастились к кокаину,  об  этом  не  стоит  и
говорить.
   Они оба засмеялись и выпили еще виски с содовой.
   Вдруг Даффи заметил в дальнем конце  бара  мелькнувшее  на  мгновение
небритое лицо Генри Ламбета.
   - Черт побери, что с тобой происходит?  -  сказал  полковник  Кондон,
встревоженный внезапным испугом приятеля.
   - Подожди... Подожди здесь... - Даффи поднялся  с  места  и  поспешно
стал пробираться между столиками. Пройдя весь зал, он подошел ко входу в
вестибюль, но Ламбета там не было.
   Даффи жестом подозвал к себе официанта.
   - Что вам угодно, сэр?
   - Здесь только что был джентльмен.
   - Не имею понятия, сэр.
   Потрясенный Даффи вернулся  к  своему  столику.  Полковник  Кондон  с
любопытством посмотрел на приятеля.
   - Тебе нехорошо? - заботливо спросил полковник.
   - Извини, - сказал Даффи и вытер платком потный лоб.
   - С тобой это часто случается, когда встречаешь старых друзей?
   Даффи молча покачал головой и виновато улыбнулся.
   - Мне надо выпить, - сказал он.
   Они выпили еще виски с содовой и через несколько  минут  Даффи  снова
украдкой бросил взгляд в противоположный конец  зала,  где  видел  Генри
Ламбета. На этот раз Даффи увидел подозрительного незнакомца, пристально
смотревшего прямо на него.
   "О, Боже, - подумал Даффи, увидев как незнакомец сделал выразительный
жест рукой и насмешливо улыбнулся, - агент Интерпола!"
   - Рик, - хрипло пробормотал Патрик Даффи, - кажется, за мной пришли.
   Полковник медленно обернулся и над ухом Даффи  раздался  его  веселый
смех. - Это же ко мне, старый ты банковский ворюга! - сказал полковник и
жестом пригласил загадочного незнакомца.
   Даффи облегченно вздохнул, наблюдая за рослым  мужчиной,  неторопливо
приближающимся к их столику.
   - Этого сумчатого  дьявола  <На  Австралийском  материке  этот  зверь
полностью исчез  и  встречается  только  на  Тасмании.  Сумчатый  дьявол
является тотемным знаком некоторых туземных племен.
   Австралийский друг.> зовут Чарли  Рэйвенсмит-младший.  Он  мой  новый
друг. Его отец так быстро  делает  деньги,  что  Чарли  не  успевает  их
тратить,  несмотря  на  усиленную   помощь   многочисленных   лондонских
красоток, с которыми он тебя еще познакомит. Вот увидишь.
   - Мне нравится как  он  одет,  -  сказал  Даффи,  становясь  по  мере
опьянения, все благодушнее и беспечнее.
   - Ты тоже  можешь  так  одеться,  если  посетишь  салон-ателье  "Семь
иголок" на Сэвил-роу, - ответил полковник Кондон,  приподнимаясь,  чтобы
поздороваться с австралийцем: - Чарли, дружище, давай уляжемся вместе со
львами и заревем что есть силы! <"Charlie, my chum, lie down  here  with
the lions and let us roar together!" - Имеется в виду  знатная  публика,
поскольку  в  Мэйфейре  жили  такие  знаменитости  (lions)  как   герцог
Веллингтон, лорд Байрон, премьер-министры  Великобритании,  пэры  и  так
далее.> Рэйвенсмит сел рядом и Кондон представил ему Даффи, который  был
очень удивлен, что полковник четко запомнил его новое имя Генри  Джерри,
произнесенное лишь однажды. Рэйвенсмит был статным худощавым мужчиной  с
весьма вульгарными усами, грубой кожей и крупным орлиным носом. Но самым
примечательным в его облике были  ангельские  голубые  глаза,  внушающие
полное доверие. На его лице постоянно сохранялось удивленное и несколько
наивное выражение, которое, как выяснилось  позже,  ничуть  не  отражало
внутреннего состояния.
   Представляя Даффи, Кондон сказал:
   - Этот старый распутник едва не стал моим тестем, когда я был молод и
привлекателен.  Но  его  глупая  дочь,  предмет  моей  любви,  предпочла
миллионера, владельца огромного ранчо в  Аризоне.  -  Кондон  фамильярно
похлопал Даффи по спине. - Помимо прочего, он еще  и  банкир,  инкогнито
направляющийся в  Цюрих,  дабы  избавиться  от  вездесущих  конкурентов.
Рэйвенсмит понимающе улыбнулся.
   - Так почему бы нам по этому поводу не  уединиться  в  моих  скромных
апартаментах?
   - Приглашение принято, - согласился Кондон, увлекая  Даффи  вслед  за
Рэйвенсмитом.
   Это была безумная ночь с джином, виски, коньяком, дорогим  шампанским
и обнаженными красотками в роскошной  квартире  Рэйвенсмита,  занимающей
целый этаж в доме на Белгравии  <Белгравия  (Belgrave)  -  фешенебельный
квартал Лондона.>. Даффи потерял счет времени. В его одурманенном  мозгу
мелькали  безобразные  картины,  когда  он,   как   похотливый   дикарь,
самозабвенно возился меж трех женских тел.
   Наутро Даффи почувствовал себя смертельно больным. Каким  образом  он
снова оказался в отеле "Дорчестер", в своем номере-люксе 104-105,  Даффи
не помнил. Черный кофе и устриц  Даффи  заказал  себе  в  номер.  Вместо
официанта   явился   зеленоликий   Генри   Ламбет   в   форме   прислуги
"Дорчестер-отеля" - в черном фраке с белой бабочкой.
   - Доброе утро, мистер Джерри, - произнес Ламбет. -  Поторапливайтесь,
если хотите сегодня вечером улететь в Бразилию. Ровно в  одиннадцать  вы
должны явиться по адресу, указанному на подносе. Входную дверь, а  также
сейф  с  надписью  "Депозиты",  куда  следует  поставить  атташе-кейс  с
деньгами, откроете при помощи электронной кредитки "Замочной  скважины".
И не задерживайтесь в Лондоне, мистер Джерри!
   Даффи чувствовал себя все хуже. Он молча отвернулся  и  стал  блевать
прямо на пол.
   -  Вызовите  врача!  -  прохрипел  Даффи,   едва   не   захлебнувшись
собственной блевотой.
   -  Дело  прежде  всего!  -  отрезал  зеленолицый  Ламбет.  -  Если  к
одиннадцати часам кейс с деньгами не появится в сейфе, то врачи вам  уже
не помогут.
   - А может вы  возьмете  у  меня  деньги  прямо  здесь?!  -  взмолился
умирающий Даффи. - Ради Бога, возьмите  деньги  сейчас.  Они  в  стенном
шкафу.
   Ламбет раздраженно поморщился.
   - Действуйте согласно предписанию, мистер Джерри!  -  властным  тоном
приказал Гарри Ламбет и, не проронив больше ни слова, вышел из номера.
   Одеваясь, Пэт Даффи ощутил новый приступ слабости,  головокружения  и
тошноты. На лбу выступили крупные капли холодного пота и его снова стало
выворачивать наизнанку. Заблевав постель, Даффи бессильно  повалился  на
пол, потеряв сознание. Очнувшись, беглый банкир с трудом встал  на  ноги
и, кое-как приведя себя в порядок, отправился по адресу,  указанному  на
подносе с кофе и устрицами.
   Здание,  именуемое  "Тоттенхэм  Тауэрс",  находилось  на  углу   улиц
Оксфорд-стрит и Дюк. Даффи поднялся на  седьмой  этаж  и  приблизился  к
семьсот двадцать второму офису. Дверь была заперта и на  стук  никто  не
отвечал. Как было условленно, Даффи отпер дверь при  помощи  электронной
кредитки  "Замочной  скважины"  и  осторожно  вошел   вовнутрь,   ожидая
подвергнуться  аутодафе,  но  в  офисе,  к  его  удивлению,  никого   не
оказалось. Из окон  открывался  прекрасный  вид  на  Мэйфейр  и  площадь
Гросвенар-сквер,  а  чуть   западнее   виднелась   Мраморная   арка.   В
противоположном углу находился массивный бронированный сейф  с  надписью
"Депозиты". Открыв  при  помощи  алой  кредитки  тяжелую  дверцу,  Даффи
поставил внутрь атташе-кейс, доверху забитый  стодолларовыми  банкнотами
и, закрыв сейф, бросился к выходу, но сделав несколько торопливых шагов,
неожиданно  замер   на   месте   из-за   нового   приступа   тошноты   и
головокружения. Стены, пол, потолок - все поплыло перед глазами,  и  уже
знакомый приступ непреодолимой слабости  парализовал  все  члены.  Даффи
попятился и шатаясь прислонился спиной к бронированному сейфу. Некоторое
время спустя он почувствовал облегчение, вытер с лица  холодный  пот  и,
сделав несколько глубоких судорожных вздохов, покинул  зловещий  семьсот
двадцать второй офис.
   По  дороге  в  "Дорчестер-отель"  Даффи  перевел  оставшиеся  у  него
несколько  сот  тысяч  долларов  в  один  из  банков  Рио-де-Жанейро   и
забронировал себе номер в известном  "Марипоза-отеле".  Даффи  очень  не
терпелось покинуть Лондон и, вернувшись в свой  номер-люкс  104-105,  он
стал лихорадочно собираться в дорогу. Но сесть на самолет,  улетающий  в
Бразилию, ему так и не удалось. К  слабости  и  тошноте  добавилась  еще
резкая нестерпимая боль, периодически охватывающая буквально все тело  с
головы до пят. Пэт Даффи терял сознание каждые полчаса.
   Доктор Мак-Лейш, вызванный администрацией отеля,  обнаружил  у  Даффи
тревожные симптомы загадочной болезни.
   - Придется немедленно вас госпитализировать, - печально констатировал
врач. - У вас есть в Лондоне какие-нибудь родственники или друзья? Даффи
назвал полковника Кондона и обреченно пролепетал:
   - Неужели все так серьезно, доктор?
   Доктор Мак-Лейш безнадежно развел руками.
   - Если бы я не знал, что вы весь день  находились  в  Лондоне,  я  бы
решил, что вы оказались в эпицентре ядерного взрыва.
   Умирающему Даффи стало ясно, что в виски  ему  подсыпали  смертельную
дозу радиоактивного изотопа. Теперь он не просто умирал, а  был  обречен
на ужасные муки.
   Когда приехал полковник Кондон, администрация госпиталя попросила его
надеть просвинцованный передник, не приближаться к Даффи  ближе  чем  на
пять метров и не разговаривать дольше минуты.  Палату  Даффи  взяли  под
усиленную охрану.
   Патрик Даффи перед  смертью  рассказал  полковнику  Кондону  о  своем
визите в "Тоттенхэм Тауэрс".
   Тем временем ФБР известило Скотланд-Ярд о крупной краже,  совершенной
Даффи в Бостоне. Но когда Иуинг Хокинз, старший инспектор Скотланд-Ярда,
явился в госпиталь, все было кончено.  Власти  категорически  отказались
похоронить Даффи на местном кладбище, тем более, что он был американским
подданным. Было решено поместить останки Даффи  в  специальный  защитный
контейнер и захоронить в море подальше от берега.
   Рик Кондон, сразу же после разговора с Даффи направился в  "Тоттенхэм
Тауэрс" и  поднялся  в  семьсот  двадцать  второй  офис.  Открыв  дверь,
принадлежащей  Даффи,  алой  электронной  кредиткой,  полковник   Кондон
увидел, что массивный бронированный сейф с надписью "Депозиты" исчез,  а
на его месте находится обычное окно с живописным видом на  всю  западную
часть Лондона от "Парк-Лэйн-отеля" до Сэвил-роу.
   Несчастный Даффи, очевидно, бросил свои ворованные деньги в воздух  с
седьмого этажа. А вскоре и полковник Кондон  стал  очередной  жертвой  в
дальнейшей цепи загадочных убийств.
 
Глава 9 
 
   Около двух часов пополудни президентский "боинг" совершил  посадку  в
аэропорту Нанди. У трапа самолета нас  ожидал  "ленд-ровер"  с  открытым
верхом и надписью на бампере "Следуй за мной". Был тихий, погожий  день.
Легкий теплый ветер приятно овевал лицо и шею. В прозрачной лазури  неба
медленно проплывали белоснежные, легкие  как  лебяжий  пух,  облака.  На
мгновение  я  остановился  и  огляделся  вокруг.   За   долгие   месяцы,
проведенные во льдах, глаза мои отвыкли  от  ослепительно  ярких  красок
цветущей тропической природы. Подняв голову и прикрыв глаза, я подставил
лицо солнечным лучам. Райское наслаждение для  моей  обожженной  ледяным
антарктическим ветром физиономии. Все вокруг было настолько непохоже  на
ландшафт полярной станции Мак-Мердо, насколько это  вообще  возможно  на
нашей голубой планете.
   Яркий свет солнца слепил мне  глаза,  но  я  все  же  успел  заметить
женскую фигурку, которая вышла из  здания  аэропорта.  Командор  Сэмпсон
выскочил из машины и подошел к ней. Молодую леди  сопровождал  красивый,
статный, смуглый фиджиец с растрепанными курчавыми  волосами,  одетый  в
безукоризненный белый костюм из льняного полотна.
   Мак-Кэйб сидел рядом с шофером, и Сэмпсон,  усадив  леди  на  широкие
колени  адмирала,  уселся  рядом  со   мной,   а   курчавый   незнакомец
бесцеремонно повалился прямо  на  меня.  Сердито  взглянув  на  него,  я
встретился с его смеющимся взглядом.
   - Извини, старина! - сказал он и непринужденно обхватил меня за  шею,
удобнее усаживаясь у меня на коленях.
   Автомобиль помчался к морскому причалу, где  покачиваясь  на  волнах,
нас ожидал самолет-амфибия военно-морских  сил  Соединенных  Штатов.  На
полпути адмирал Мак-Кэйб повернулся назад, сунув  мне  в  руку  какую-то
записку.
   "У тебя на коленях сидит кикапу  по  имени  Сион  Мовайлахиа,  что  в
переводе значит Джон Большая Вода. Он рату  -  вождь  традиционалистской
людоедской секты нэнгэ и твой новый наставник. Когда прочтешь,  проглоти
эту записку."
   Прочитав я порвал записку, выбросив ее  подальше,  и  когда  Мак-Кэйб
повернулся ко мне снова, я лишь коротко спросил:
   - Нэнгэ?
   - Да, - ответил адмирал, -  таинственная  секта,  одно  упоминание  о
которой повергает в трепет даже самых отчаянных храбрецов. Дело  в  том,
что нэнгэ во время своих к